После ночного выезда Павлу удалось поспать всего пару часов, прежде чем звонок будильника сообщил о наступлении следующего рабочего дня. Майор нехотя открыл глаза и еще пару минут собирался с мыслями, глядя в потолок, после чего осмотрелся, подумав о том, что не мешало бы прибрать свое жилище, но тут же решил, что еще не так грязно, чтобы беспокоиться.
Вокруг большого дивана накопилось порядка трех десятков пивных бутылок, носки и белье благополучно сохли на стульях и прочих деталях интерьера, в раковине возвышалась громоздкая гора посуды, лишь полицейская форма торжественно висела на изъятом с места происшествия пару лет назад манекене. Вихров не сильно задумывался о том, чем питаться, отдавая предпочтение тому, что можно быстро приготовить.
Уже семь лет в этой квартире нет хозяйки, с того момента, как жена,
уставшая от совместной жизни со следователем: от его постоянных вызовов на службу и бессонных ночей, решила начать новую жизнь. У Павла есть дочь Анечка, бывшая решила и дочери подарить новую жизнь без непутевого отца, но несмотря на это, он при любой возможности находит способ увидеться с ребенком. Дочь с радостью проводит время с Вихровым, они лучшие друзья, кроме того, она хочет пойти по его стопам и стать следователем.
После развода Павел предпочитает серьезным отношениям мимолетные интрижки. Несмотря на брутальный, неотесанный образ этакого весельчака, который любит пошутить над всем, что бы ни происходило, он принимает неудачи в личной жизни близко к сердцу, а потому не спешит обзаводиться новой семьей.
Он с детства мечтал быть оперативником, однако бывшая супруга уговорила доучиться и стать следователем, эта работа казалась ей менее опасной. Павел умеет рассуждать, изучать и сопоставлять факты, но это не доставляет ему такого удовольствия, как, например, разрабатывать и проводить различные операции. Он настолько продумывает все детали, что большинство операций производятся успешно. Вихров всегда сам непосредственно участвует в задержаниях, ему нравится лично «крутить» преступников, его, в отличие от Андрея, мало интересуют их мысли и мотивы.
Вальяжно сползя с кровати, Павел сделал утреннюю зарядку и направился на кухню. Не найдя чистой сковороды, он решил пожарить яичницу в кастрюле, опыт такой у него уже был, получилось съедобно. Приняв душ, Вихров досушил свои носки феном, надел потертый свитер и джинсы, пригладил взъерошенные волосы и направился на службу.
По дороге он заехал в магазин, вечером собирался проставиться за вливание в новый коллектив. Предстояло еще найти общий язык с Громовым, воспринявшим новость о сотрудничестве без энтузиазма.
В то время, когда Вихров второпях только забегал в отделение, Андрей уже получил от Голдмана отчет с места преступления и ждал прихода Вани с докладом о недостроенном доме, который обнаружила Верочка. К слову, она с самого утра, по собственной инициативе искала информацию о возможных подозреваемых: родных и знакомых девушки, за причинение смерти которой, не был вынесен обвинительный приговор вчерашнему убитому.
На Андрее была надета выглаженная белая рубашка, брюки и синий галстук. Майор всегда выглядел ухожено и опрятно, но начиная новое интересное дело, он предпочитал именно белую рубашку с галстуком, это было традицией.
– Доброе, бодрое, майор! Как дела? За ночь покойных грешников не прибавилось? – с порога спросил Вихров.
– Приветствую, не прибавилось. – ответил Андрей. – Что вчера с Суховым было?
– Он в последние годы работает по госзаказам, завистники, ясное дело, имеются. Все хотят на хлебное местечко, но убийство сына было бы бесполезным. От такого куска из-за скорби не отказываются. В общем, не наш вариант.
– Госзаказы… Значит, эту мою версию проверяет «безопасность», верно?
– Да, надеюсь, ты не будешь лезть на рожон?
– Пока понаблюдаю со стороны. – сказал Громов. – Я бы хотел обсудить с тобой дальнейший план работы.
– Согласен, на берегу все обсудим. Я за коллективный мозг, садимся, слушаем все вводные и каждый высказывается. Демократия, мать ее. Опять же, молодым полезно извилинами пошевелить.
– Сомневаюсь, что эти беседы приведут к результату, а не к пустым спорам. – возразил Громов.
– Какой-то умный мужик сказал, что в споре рождается истина. Хорошо сказал.
– Discussio mater veritas est.
– Чего?
– Это перевод фразы умного мужика. Латынь. – пренебрежительно сказал Громов.
– Ясно. Короче, я за дискуссио, или как ты там сказал.
– Я бы предпочел разделить зоны работы, чтобы охватить больший объем, каждый должен заниматься тем, в чем он может принести пользу.
– Ладно, компромисс: делим зоны ответственности, а потом обсуждаем результаты, идет?
– Попробуем. У тебя есть мысли о мотивах, версии?
– Мысли имеются. Мотив простой – месть. Либо это родные и близкие убитой девчонки, либо у нас реально псих, который помешался на смертных грехах.
– При большинстве психических расстройств человек не может четко планировать свои действия и реализовывать их. У нас пока нет ни одного следа, который мог бы к нему привести. Криминология, азы.
– А ты сам то, что думаешь, гений?
– Я рассматриваю несколько мотивов из которых вытекают версии. Во-первых, личный, месть родных за девушку. Это могли быть родители, друзья, воздыхатели. Во-вторых, мотив корыстный, такое непростое убийство могли организовать недоброжелатели и конкуренты Сухова старшего, отца убитого, чтобы выбить его из равновесия. В-третьих, мотив религиозный, как по мне, самый опасный.
– Из-за того, что не так важна личность жертвы, сколько высказывание убийцы? Из-за того, что может продолжить?
– Совершенно верно.
– Я тут еще подумал, Вера вчера говорила про социальные сети, там нашего Сухова не любили, а он много трепался. Еще одна версия – недоброжелатель из интернета. Там много помешанных сидит. Ну и секты надо проверить. Там идиотов море.
– Тебе виднее… А версии рабочие, будем думать.
Мужчины не заметили, как Вера вошла в кабинет, она скромно покашляла, чем обратила на себя внимание.
– Любимова, не прошло и года, где тебя носит? – спросил Вихров, который уже закипал от колкого сарказма Громова.
– Павел Евгеньевич, Андрей Юрьевич, подумала, что нужно сходить в архив, искала аналогичные случаи. Идентичных нет, но я выписала интересное из всех дел, где совпали какие-то детали. Могу отчитаться.
– Делать то, о чем не просили, какая прелесть! Надеюсь, додумалась дела прихватить? Мало ли, что ты упустила, стажер. – недовольно спросил Андрей, который привык все контролировать и по возможности делать самостоятельно.
Вера не ожидала такого приветствия, ее задел вопрос Громова и она обиженно скинула на пол рюкзак, из которого выпала пачка дел, которые она «додумалась прихватить». Девушка собрала стопку и вручила Громову, после чего, она обратилась к Вихрову.
– Павел Евгеньевич, вот блокнот, тут основное по делам.
– Посмотрю, спасибо! – сказал Вихров.
Громов и Вихров, как будто наперегонки, начали изучать дела. Спустя час Павел позвал Андрея перекурить.
– Андрюх, я, конечно, не такой гений, как ты, но тоже не идиот.
– Не понял?
– Прекращай общаться, как с дураком, с высока. Я потерплю, посмеюсь, а потом и прописать могу со всей любовью.
– Отличный метод, показательный.
– Я серьезно. На Верунчика наехал, свое фи всем уже показал. Я сюда не яйцами мериться пришел. Так что, либо нормально работаем…
– Либо? Что ж, я понял ход мысли, признаю, возможно, перегнул.
– Возможно…
– Я привык работать один. Но, видимо, сотрудничество неизбежно, поэтому предлагаю перемирие.
– Лучше мир и нормальный диалог, без понтов. – сказал Павел.
Мужчины пожали друг другу руки и вернулись в кабинет.
Громов посмотрел в сторону Веры, которая старательно что-то искала в компьютере. Он только сейчас обратил внимание на то, как она выглядит, несмотря на то что знаком с ней почти сутки. Андрей часто не обращает внимание на то, что, по его мнению, не имеет отношения к делу, называя это «не забивать голову мусором». Девушке на вид лет двадцать пять, она худощавая и невысокая, волосы завязаны в хвост, а одета она в брюки и белую блузку, что майор, безусловно, оценил выше всего.
Громов собирался с силами, чтобы извиниться перед Верой. Прочитав информацию из блокнота, он почувствовал себя некомфортно, ведь девушка выделила в архивных делах практически все то же самое, что и он сам.
«Молодая, красивая, к тому же, девушка, и что она в нашей работе нашла?» – рассуждал Громов. – «Надо как-то извиниться за грубость, может: Любимова, прости, погорячился? Нет, это как-то неискренне. Лучше так: Вера … А какое у нее отчество кстати… Какое отчество? Она же девчонка совсем!» – говорил он сам себе. – «Ладно, импровизируем.»
Громов собрался с мыслями, подошел к столу Веры, откашлялся и начал:
– Любимова, то есть, Вера, ты извини меня, с утра вспылил, не дослушал, обидел тебя в общем, мир?
Он протянул ей правый мизинец и добавил.
– Ты молодец, кстати, замечаешь важное, поучиться еще дисциплине и тогда толк будет.
Громов не привык извиняться, поэтому слова нескладно формировали предложения, после своей короткой речи он выдохнул и почувствовал облегчение.
– Да я забыла уже об этом, ничего страшного, любой может сорваться, тем более, новый коллектив, стресс… Я все понимаю.
Короткий диалог прервал телефонный звонок от Василевского. Он был явно не в настроении, вызвал к себе Вихрова и Громова.
Отдел находился в двухэтажном здании, по форме напоминавшем букву «П». В одной части была прокуратура и начальство следственного управления, а само следственное управление – в другой, их разделял длинный узкий коридор, где постоянно толпились гражданские, ждавшие своей очереди для подачи заявлений или решения других вопросов. Громов и Вихров не смогли избежать вопросов и недовольных высказываний по поводу организации работы «учреждения», пробираясь через толпу.
Миновав посетителей, Вихров спросил:
– Как думаешь, по какому поводу собрание? Профилактический пинок под зад или что-то еще привалило?
– Василевский обычно дает работать, думаю, либо что-то еще вскрылось по Сухову, либо новый труп.
– Еще один труп за сутки? – удивился Вихров.
– Да сам не понимаю, по статистике, умышленные убийства совершаются с интервалами во времени.
– Тем более, нужно время для подготовки.
– Ладно, чего гадаем, сейчас полковник все расскажет.
– Ну, понеслась душа в рай! – сказал Вихров.
Следователи вошли в приемную полковника. Секретарь доложила об их приходе и пригласила войти.
– Добрый день, Виктор Саныч. – поздоровался Андрей.
– Здравья желаю, товарищ полковник. – сказал Вихров.
– Добрый? Почему прошли почти сутки, а вы не докладываете? Где хоть какие-то результаты? С меня уже с утра спрашивают! А я что? Бе, ме, работают ребята… Сухов старший всех на уши поднял. Представляете, какие у него связи?! Его сын убит, а падла, которая это сделал, причем прилюдно, гуляет себе преспокойненько! Это же щелчок по носу, да какой там щелчок, это нас всех носом в дерьмо ткнули, а мы и не шевелимся. Грехи еще эти…
– Мы работаем. Обсуждаем версии. В архиве нашли схожие случаи, Ваня проверил, все, кто проходил по этим делам, либо на принудительном, либо сидят, выйдут не скоро. Двое только освободились, один умер, второй не в Москве прописан, его ищем, планируем допросить. Мотив, опять же, непонятен пока, а без него – пальцем в небо. Разрешите Стрельникова навестить?
– Уголовника твоего? Конечно, поезжай, Андрюша, поболтай с другом, сейчас же дел других нет!
– Это нужно для дела! – возразил Громов.
– Я сказал, не до того сейчас! Так, Вихров, а ты что молчишь?
– Виктор Сергеевич, Андрей в целом обрисовал ситуацию, пока мозгуем, добавить пока нечего.
– Отлично! От нуля не отодвинулись! Так и доложу наверх, сидим, мозгуем, плюшками балуемся! Значит так, завтра чтобы у меня была на столе версия, протоколы допросов, восстановленная картина преступления…
– Явки, пароли… – прошептал Вихров.
– Миллион долларов, вертолет. – подхватил Громов.
Полковник услышал последние слова и вскипел.
– Смешно вам?! Если завтра ничего не принесете, отстраню всех, обоих!
Павел и Андрей переглянулись, будто бы заранее подготовившись, усмехнулись, вытянулись как струны, приложили одну руку на темя, и отдав честь выкрикнули: "Так точно, товарищ полковник."
– Пошли вон!
Полковник был вне себя от злости, он боялся за свои погоны, дело уже на контроле у генерала МВД, друга Сухова – старшего, который вполне мог испортить Василевскому счастливый выход на пенсию в случае неудачи.
По выходу из кабинета Павел остановил Андрея.
– Боюсь умереть от любопытства раньше срока, отведенного судьбой, если не спрошу, кто такой этот твой Стрельников?
– Знакомый один, не важно.
– Очень важно, Андрей Юрьевич, жизнь моя стоит на кону… Ладно, серьезно, расскажи. Все равно узнаю, я так понял, он нужен для дела.
О проекте
О подписке