Глава 7. Битва.

Каил Малковен, восседал на своём троне и с затаённым страхом смотрел на существо, которое когда-то было его младшим братом Дереком. И именно Каил, приложил руку к тому, что душа его брата умерла, а этот монстр теперь занимает его тело. Он был бы и рад навсегда избавиться от этого чудовища, но к сожалению ритуал который они тогда провели, требовал клятвы, что он всегда будет держать его под охраной, при этом просто взять и убить тоже не сможет, если только тот погибнет в битве один на один, но количество бойцов ограничивалось числом восемь. С тех самых пор Малковен с периодичным постоянством пытался лишить его жизни, выставляя на арене против самых искусных воинов. Но душа монстра изгнанная из тела на его родной планете имела очень долгий срок жизни и поселившись в новом живом организме усиленно его берегла и восстанавливала. Каил, даже одно время запретил его кормить, но это ни к чему не привело, только разозлило зверя ещё больше. После того раза, когда он чуть не сбежал, Малковен испугался и велел давать ему скудный паёк, которого хватило бы для поддержания жизни чудовища. Вот и сегодня он вновь устроил показательные бои, предлагая большую награду тому, кто сможет убить зверя. И что-то ему подсказывало, что именно в этот день его желание может осуществиться. Потому что он видел, что зверь наконец выдохся и как бы он ни храбрился, его энергетически сильная душа не сможет долго восстанавливать человеческую оболочку, так как она имеет свойство быстро изнашиваться.

– А вот и наш любимый братец, – пророкотало чудовище. – Каил.... Давно не виделись! Мы по тебе очень скучали! – искривив свой рот в кровожадном оскале, закончило оно свою речь.

Каила всегда настораживало то, что монстр каждый раз общаясь с ним выражался от множественного числа, но старался не придавать этому значения, списывая на то, что тот не совсем понимает, что говорит.

– Хватит нести чушь! – стараясь держать эмоции под контролем, проговорил спокойно Малковен. – Все знают, что ты мне не брат, ты только его оболочка, упорно не желающая умирать. Ты монстр, его убил и должен за это поплатиться! – последние слова прозвучали уже громче, они были произнесены скорее для толпы, собравшейся развлечься и увидеть представление, чем для стоящего перед ним существа.

– Каил, как не хорошо обманывать, – мягко, зловещим голосом, проговорило вновь оно. – И что с твоей памятью? Ты каждый раз забываешь, как меня зовут. А я видишь ли, уже начинаю уставать напоминать тебе об этом. Кааааил, – растягивая его имя, произнесло существо мужского пола, – Меня зовут Крейг! Будь добр запомни! Иначе, я могу начать говорить вещи, которые навряд ли тебе понравятся, но будет уже поздно, – вновь оскалившись, выдало существо.

Лицо Малковена от гнева налилось краской, монстр всё-таки его разозлил и довёл до бешенства.

– Ты ничтожество, ещё смеешь мне угрожать и указывать, что делать? Сейчас посмотрим, как ты запоёшь…!

Зыркнув на того, кто назвался Крейгом, бешеным взглядом, он отдал приказ охране окружавшей узника и магам державшим его всё это время под удерживающим куполом:

– Всё! Достаточно разговоров! В центр эту мразь! Поднимайте защитный купол! Начинайте состязания! – закончив говорить, Малковен расслабившись откинулся на спинку трона и продолжил внимательно следить за происходящим на арене действом.

Тем временем, маги натянули прозрачный, едва заметный глазу, защитный купол над полем боя, тем самым оградив зрителей от посягательств с арены. С монстра сняли все цепи оставив его одного в центре арены, припорошенной белым снегом.

Неожиданно подул холодный ветер, которого до этого момента не было, он шустро нырнул под распахнутый воротник шубы Евгении, слегка охладив девушку и выводя её из состояния оцепенения, в котором она находилась с того самого момента, как встретилась взглядом с Крейгом и до сей поры, когда мужчина остался один в центре площадки.

– Он же совсем раздет. И чем он будет драться? – обратилась она с вопросом к Юте.

Как могла со своим словарным запасом, она попыталась расспросить кухарку, помогая себе руками. Ведь мужчина стоял босиком на холодном снегу, из одежды на нём были дырявые штаны из тонкой ткани. А что касается оружия, то лишь в последний момент прилетела толстая палка, напоминающая по размерам биту.

– Ему не надо, – поняв её, ответила Юта. – Смотри сейчас увидишь! – и показала пальцем на арену.

В этот самый момент на краю площадки появился его соперник. Противником оказался здоровенный мужик, который лишь немного уступал ростом Крейгу, зато в остальном сильно его превосходил, и по размерам, и по обмундированию. В его руках был меч, на поясе с двух сторон, девушка смогла разглядеть большие кинжалы.

– Он же его убьёт! – в ужасе воскликнула она, стараясь говорить на языке Сивов.

– Не бойся! Думаю что не сможет, – уверенно ответила Юта, а Евгения посмотрела на неё недоверчиво. Увидев это девушка заулыбалась и опять указав взглядом на арену сказала:

– Сама смотри!

Следующие несколько часов показались для Евгении адом, она наблюдала за кровопролитной бойней, так как назвать эти сражения честным поединком у неё не поворачивался язык. Первого поверженного противника сменил другой, потом третий и так дальше по цепочке. Если в самый первый раз Евгения сомневалась в победе Крейга, но увидев, с какой скоростью и грацией движется в битве это худое жилистое тело исполосованное красными нитями вен, и как мужчина орудует деревянной палкой, единственным оружием, что ему предложили, то в дальнейшем, она уже не велась на внешний вид противника. Наблюдая за кровавым побоищем, что происходило на арене, девушка вдруг осознала, что отчаянно желает победы этому странному существу, на которого объявили охоту. Ей было не известно, что такого страшного совершил этот мужчина, что над ним сейчас так издеваются, но Евгения неожиданно поняла, что поставила себя с ним в один ряд. Сделала она это потому что на этой чужой планете, тоже была изгоем и люди убившие её единственного близкого родственника притащили девушку сюда не просто так, а с какой-то целью. Для Евгении давно стало ясно, что сейчас её спасает лишь то, что она не знает языка, но слишком долго это продолжаться не могло. И глядя в данный момент на произвол творившийся на арене, ей стало страшно за свою жизнь.

Тем временем Крейг начал терять свои силы, его движения потеряли ту быстроту и плавность, с которыми он начинал бой. Из множества мелких ранений, полученных им в сегодняшней драке, сочилась кровь, которая смешивалась на теле с кровью убитых им противников. Теперь в его руках был меч, который он отнял у одного из бойцов и минуту назад ему хватило силы на то чтобы этим оружием повергнуть ещё одного желающего заполучить его голову. Когда очередной воин рухнул лицом вниз на окровавленный снег, толпа дружно взревела от негодования, осыпая проклятиями голову вынужденного убийцы. И начала громко скандировать топая ногами:

– Смерть монстру! Смерть монстру!

А Евгения оглядывалась по сторонам и с ужасом видела окружающие её со всех сторон искажённые от ненависти лица, что желали сейчас одного: «Увидеть смерть монстра!» И ей вдруг стало невыносимо жалко это бедное, загнанное в капкан создание, которое теперь уже не казалось ей таким страшным и уродливым, каким виделось изначально.

И вот, наконец, на арену вышел последний участник этого представления. Он был немного ниже Крейга, но крепкого телосложения. Как только его впустили на огороженную площадку, толпа возликовала и окружающее пространство огласили крики:

– Фалькон! Фалькон! – радостно скандировали сидящие на трибунах люди.

– Да, уважаемые гости! Перед вами Фалькон, великий боец, что решил сегодня бросить вызов безжалостному «Одержимому», – разнёсся над толпой голос человека, что открывал эти кровавые игры. – И возможно, что именно сегодня наступит долгожданный для нас момент, когда ненавистное для всех чудовище будет повержено, этим сильнейшим бойцом! Да прибудет с ним удача! – прокричал под конец этот глашатай и толпа вновь взревела, в экстазе повторяя «Фалькон».

А Фалькон уверенной походкой начал движение к центру площадки, туда, где уже нетвёрдо стоял на ногах человек-чудовище. Евгения со страхом и жалостью смотрела на него, понимая, что только чудо поможет выстоять ему в таком состоянии, против сильного бойца. И не задумываясь над своими дальнейшими действиями, девушка в привычном жесте прижав руки к груди, неосознанно зашептала молитву, единственному богу, с которым была знакома с самого детства. Она просила защиты, для этого совершенно незнакомого ей существа.

В тот самый момент, на противоположной стороне арены, во втором ряду зрителей, сидел ещё один человек, который с болью в глазах смотрел на развернувшееся действо. Если бы Евгения могла разглядеть его поближе, то возможно узнала бы в нём того симпатичного темноволосого мужчину сорока лет, что однажды следил за ней задумчивым взглядом, когда девушка занималась тем, что носила воду. Вельхеор сидел и напряжённо следил за Крейгом, его руки судорожно сжимали края короткой меховой шубы. Мужчина нервно сглотнул и сделал глубокий вдох внутренне подготавливая себя к неизбежному. В эту минуту судьба его единственного воспитанника была предрешена и при этом он ничем не мог ему помочь. У Вельхеора даже не было возможности пересечь защитное поле воздвигнутое магами Малковена, хотя в другое время он бы с лёгкостью его разнёс в пух и прах не оставив от этого места даже мелкого крошева. А во всём виновата эта проклятая клятва верности, которую он дал Каилу Малковену, лишь бы остаться рядом с Дереком. И сегодня он был вынужден стать свидетелем гибели того, кому служил верой и правдой долгие годы. Закрыв глаза, мужчина мысленно с ним попрощался и приготовился к самому худшему, глядя, как тяжело дышит Крейг и с трудом держится на ногах. Он обратил внимание на то, что Фалькон прошёл уже большую часть пути, при этом двигаясь не спеша и преждевременно наслаждаясь своим триумфом, мужчина также видел, как светились радостью глаза Малковена, потому что он тоже понимал, что участь его узника предрешена и он наконец избавится от этой ноши, долгие годы его тяготившей. Оглядев всех ещё раз, взгляд Вельхеора в ожидании неизбежного остановился на Крейге-Дереке.

Спустя мгновение мужчина вдруг понял, что уже некоторое время ощущает странное колебание воздуха. В попытке понять причину происходящего, магически усилив своё зрение, он стал вновь внимательно смотреть по сторонам ища источник энергии создающей непонятные движения воздуха. Его поиски продолжались до тех пор пока взгляд не наткнулся на девушку укутанную в платок и меховую шубу, которая сидела на противоположной стороне арены. Приглядевшись Вельхеор узнал в ней ту самую чужестранку, пришедшую с Малковеном из другого мира. С удивлением он понял, что в её глазах, смотрящих на Крейга, нет страха или ненависти, в них он разглядел лишь боль и ужас от происходящего. При этом ладони её рук были прижаты друг к другу, их пальцы переплелись между собой и расположились у груди, а губы что-то безостановочно шептали. И чем внимательнее вглядывался мужчина, тем шире распахивались от удивления его глаза. Потому что от девушки начинало исходить свечение, не видимое обычному глазу, и энергия этого свечения поднимаясь высоко над землёй уходила в небо, вместе с тем создавая те самые колебания воздуха, которые и привлекли его внимание.

Внезапно, когда Фалькону оставалось, каких-то двадцать шагов до Крейга, откуда ни возьмись налетел сильный порыв ветра, срывающий с одержимой толпы платки и шапки, и принёсший с собой высоко поднятую с земли мелкую крупу ещё не слипшегося ночного снега. Осыпав ею сидящих на лавках людей, ветер пробрался на арену. Покружив в диком танце над окровавленной площадкой и приподнимая, оставшиеся на ней до сих пор не притоптанными, снежинки, неожиданный гость, наведя смуту, рванул в высь уносясь в неизвестность. А в нише, где расположились Каил с Сареной упала деревянная балка с верхнего яруса, едва их не зацепив. Это создало временную заминку и немного оттянуло начало боя, так как Фалькону хотелось в полной мере насладиться ликованием толпы.

Продолжая прижимать руки к груди в молитвенном жесте, Евгения просила, как могла, милости у бога и спасения для существа на арене. Внезапный порыв ветра, создал неожиданную суматоху, а упавшая балка в нише, чуть не покалечившая хозяина замка, внесли свои корректировки и нарушили весь ход дальнейшего развития событий. Ещё и теплый платок девушки совершенно не хотел держаться на голове и постоянно соскальзывал, если она не придерживала его у шеи. А когда молясь, она забывшись отпустила края платка, налетевшим порывом ветра его тут же сорвало с её головы. При этом яркие рыжие волосы девушки, ничем не закреплённые разметались во все стороны, раздуваемые ветром, словно языки пламени от зимнего костра. Не обращая на них никакого внимания Евгения застывшим взглядом наблюдала, как её головной убор пересекает границу защитного барьера и падает на белый снег с той стороны ограды, на поле битвы. Не зная, что предпринять девушка растерянно подняла взгляд от лежавшего на снегу платка и неожиданно встретилась с алыми глазами Крейга.

Неожиданным оказалось то, что мужчина смотрел на неё в упор не отрываясь и не мигая. Ей даже показалось, что лицо стало более человечным и с него исчезли следы недавнего безумия. Красные глаза смотрели на девушку с жадностью и каким-то детским восторгом, как будто ребёнок увидел чудо. Со своего места она наблюдала, за происходящими с его телом изменениями. Как недавно ослабленный битвами человек неизвестно откуда берёт силы, выпрямляется и в его глазах вновь загорается огонь победы. Когда он оторвал своё внимание от девушки и решительно повернулся в сторону Фалькона, противник дрогнул. Потому что увидел непобедимую решительность на лице чудовища и неожиданно для себя понял, что этот день – последний день его жизни. Но Фалькон был настоящим воином, и не в его правилах было отступать даже перед лицом смерти, он знал, что будет биться до конца.

Бой продолжался недолго. Крейг с лёгкостью парировал удары наносимые Фальконом. Со стороны казалось, что у монстра открылось второе дыхание. Он сражался так, будто и не было тех семи измотавших его до основания боёв. В итоге, присмотревшись к противнику, Крейг провёл серию атакующих ударов. Отразить последний Фалькон не успел и лезвие меча Крейга прошило насквозь его правый бок. Выдернув оружие из тела соперника, мужчина, к удивлению публики, не спешил его убивать, как поступал до этого со всеми предыдущими бойцами. Он просто стоял в стороне наблюдая за ним и давая возможность отступиться. Но Фалькон предпочел смерть от руки сильного противника, чем постыдное бегство с поля боя. Собрав остатки сил, он поднял меч и ринулся на Крейга. Когда тот понял какой выбор сделал воин, позволил тому подойти поближе и одним быстрым взмахом руки отрубил ему голову.

Толпа взвыла от разочарования. Голова Фалькона, словно мячик, сорвалась с плеч, потом пролетев небольшое расстояние по прямой, упала на красный снег. Его ещё живые глаза, моргнули в последний раз и, уже стекленея, продолжали смотреть на своего убийцу. Рухнувшее одновременно с отсечённой головой тело, лежало тут же тяжёлой тушей. Алая кровь фонтаном хлестала из рассечённой артерии.

Победитель посмотрел безразличным взглядом на поверженного противника и молча развернувшись, направился в ту сторону арены, где сидела девушка с рыжими волосами. Сегодня она для него стала тем светом, что поглотил его жажду убийства в которую окунулся его разум давным давно испытав боль от страшной потери. Девушка одним своим видом вернула ему ушедшее было желание жить, настолько сильно она была похожа на ту другую.... Но нужно было торопиться, он спиной чувствовал, что за ним уже идут. Подойдя ближе к ограде, за которой сидела Евгения, он наклонился, поднял её упавший платок и крепко сжал в руке, боясь, что его отнимут стражники. Потом посмотрел на сидевшую за барьером девушку, внимательно за ним следившую и спросил:

– Как твоё имя?

– Евгения, – после небольшой заминки, ответила она.

– Спасибо тебе, Евгения, – сказал Крейг, заглянув ей в глаза и вновь не увидев там страха, как было перед началом боя, когда он испытал чувство растерянности. Только тогда он не видел её волос…

Через пару секунд подоспели стражники, и маги. Снова его руки и ноги украшали тяжёлые браслеты. Один из стражников попытался вырвать платок из его руки, но мужчина в бешенстве зарычал и тот уступил. Уходя он обернулся и бросил ещё один взгляд в сторону девушки. Она всё также неотрывно смотрела на него. Краем глаза, Крейг заметил Вельхеора, что торопливо пробирался в её сторону. «А этому, что от неё нужно?» – подумал он. Но окинув красным взором беснующуюся толпу его вдруг озарило «Вот гадство! Об этом я не подумал!» – мысленно взревел он, а его взгляд вновь метнулся туда, где несколько секунд назад сидела девушка, но её рыжей головы уже нигде не было видно, зато Вельхеор пробирался к выходу со спутницей в шубе с накинутым на голову капюшоном. «Только уведи её Вельхеор, и я буду тебе должен!» – взмолился Крейг. А потом, чтобы отвлечь разъярённую толпу, поднял скованные цепью руки к небу и издал грозный крик, напоминающий рёв дикого зверя.