Читать книгу «Утраченный рай» онлайн полностью📖 — Марины Серовой — MyBook.

В коробке были всякие допотопные заколки, невидимки, ободки, гребни, брошки, какие-то панамки, очки, сумочки и прочая дребедень. Светка покопалась в ней и выудила очки с огромными круглыми стеклами в роговой оправе.

– Ну-ка прикинь, они не очень сильные.

Я нацепила очки, предметы слегка расплылись перед глазами, но в целом ориентироваться было можно. Попробовала пройтись по комнате. Походка моя сделалась неуверенной, и я все время пыталась ориентироваться при помощи рук, слегка вытягивая их и балансируя. Светку это привело в неописуемый восторг.

– Мы убили сразу двух зайцев – и лицо неузнаваемое, и походочка просто отпад.

Я глянула в зеркало поверх очков. Лицо действительно здорово изменилось, приобрело выражение беспомощности, что ли. В нем появилось что-то трогательное.

– Главное, не видно твоих бесстыжих кошачьих глаз! – констатировала Светлана. – Так, и губы свои подбери. Ну, подожми их немножко, пусть не будут такие манящие. Бантиком сделай. Вот-вот, цыпленочек ты мой! Отлично.

Завершил ансамбль выуженный Светулей из той же коробки смешной допотопный ридикюльчик, какие были в моде, наверное, годах в семидесятых. Светлана вновь критически осмотрела меня и скомандовала:

– А теперь возьмемся за волосы. Цвет никуда не годится. Слишком роскошный. Будем красить их во что-нибудь тускленькое.

– Нет, Светик, только не это! – взмолилась я. – Начнут отрастать – и что тогда? Мне теперь всегда краситься в тускленькое? Или ходить как лохушка, с некрашеными корнями?

– Без паники! Радикально перекрашиваться не будем. Я тебе дам два флакона оттеночной пенки. Цвет – средне-русый. Сходит полностью после мытья головы. Так что не забывай постоянно подкрашивать. Давай-ка попробуем.

Светлана покрасила меня, посушила и внимательно оглядела.

– И вот еще что – никакого объема. Причесываем их на прямой пробор, зализываем за уши и делаем низкий хвост. – Говоря все это, Света сооружала на моей голове новую прическу. Пучок закрепила какой-то невзрачной резинкой, понатыкала к месту и не к месту несколько черных невидимок старого образца. Потом вновь водрузила мне на нос очки и повернула к зеркалу. – Принимай работу!

Из зеркала смотрела совершенно незнакомая мне, безнадежно страшненькая девица неопределенного возраста, стопроцентный кандидат в старые девы. Она застенчиво и трогательно улыбнулась, и я поняла – это то, что надо.

– Светка – ты гений, – бросилась я обнимать подругу.

– Погоди, это только первая часть нашей работы. Надо еще проработать «мышь преображенную». Но тут уж дело за тобой. Я могу только проконтролировать.

Еще пару часов мы репетировали преображение мыши. Я горячо говорила, начинала энергично двигаться. Светка позволила мне в кульминационный момент сорвать с себя очки и размахивать ими, как знаменем.

– Дай ему поглядеть в твои глаза, но только недолго – минуту-другую, и снова их зачехляй.

В общем, мы здорово вымотались за этот день, но, кажется, у нас все получилось. Мы даже подобрали на случай успеха рабочий костюм, в котором я буду ковыряться в саду. Старый мешковатый джинсовый комбинезон, в котором я обычно во– жусь в гараже, а к нему широкую фланелевую клетчатую рубаху либо такой же широкий бесформенный (и за давностью лет совершенно неопределенного цвета) джемпер. Кульминацией всего этого великолепия стала чуть подранная соломенная ковбойская шляпа. В общем, я была во всеоружии.

И вот сегодня мне предстоит наконец проверить свою роль в деле. По данным разведки, Алексеев позавчера уже завез мебель в новый дом, значит, самая пора нанести ему визит. Но сперва, как и обещала, я должна заехать к Борису Дмитриевичу – показаться во всей красе и получить от него необходимые рекомендации.

Оставался только один слабый момент моего плана. У меня не было времени на более подробный предварительный осмотр алексеевского сада. А по легенде, я мечтаю работать именно в нем, потому что только там есть нечто невероятно для меня привлекательное. Либо какие-то редкие растения, либо необычайная планировка, либо рельеф местности, либо что-то еще. Здесь никакой домашней заготовки сделать не удалось. Я полагалась лишь на вдохновение и полученные за последние дни знания. Благо что большая часть наших занятий со Степаном Ильичом проходила в его питомнике, и мне удалось запомнить внешний вид, выучить названия и даже краткую характеристику огромного количества цветов и растений. Старичок поражался моей феноменальной памяти. Я же обладала ею всегда, поэтому считала это чем-то само собой разумеющимся. Все же хорошо быть феноменом, иногда такое качество может сгодиться для чего-то путного.

Я позвонила Борису Дмитриевичу и сообщила, что сейчас прибуду к нему «в полном маскараде». Он ответил, что ждет меня с нетерпением. Уверял, что готов ко всему.

Однако его реакция на мой внешний вид превзошла все ожидания. Когда я вошла в гостиную, слегка споткнувшись о ковер, и, поминутно поправляя сползающие очки, начала спрашивать, как я ему нравлюсь, он схватился за голову и рухнул на диван, сотрясая воздух громовыми раскатами хохота. Тщетно пытаясь остановиться, он взглядывал на меня, и все начиналось заново. Наконец он обрел дар речи и, тяжело дыша и вытирая слезы с покрасневшего лица, произнес:

– Брависсимо! Это колоссально!

Я произнесла несколько заготовленных фраз, и Завадский мне зааплодировал.

– Танечка, вы гениальная актриса! Я уверен, что у нас с вами все получится. Но теперь о деле. Вот ваши рекомендации.

Он протянул мне папку. Я открыла ее и просмотрела содержимое. Там были какие-то грамоты и дипломы, свидетельствующие о многочисленных победах Ивановой Татьяны Александровны в смотрах и конкурсах по ландшафтному дизайну, садово-парковому интерьеру, сертификаты об участии в выставках новых сортов клубнелуковичных растений и прочее. Кроме того, там были рекомендации от совершенно неизвестных мне людей, утверждающие, что я в течение нескольких лет успешно трудилась на их садовых участках, создавая уникальные ландшафты и цветники.

– Надеюсь, вы не настолько щепетильны, Танечка, чтобы в этих бумажках усмотреть нечто криминальное. Это ведь даже не подделки. Просто ничего не значащие бумажки. Если приглядеться повнимательнее к печатям на сертификатах и дипломах, то станет заметно, что одни из них принадлежат Тарасовскому клубу любителей декоративного кролиководства, парочка штампов из областной неврологической поликлиники, парочка почтовых штемпелей, а вон та красивая печать – это вообще мой личный экслибрис. Но кто в наше время столь дотошен, чтобы разглядывать печати? Она есть, она круглая и фиолетовая – и это главное.

– Борис Дмитриевич, да вы, похоже, большой поклонник Остапа Бендера?

– В нашей жизни без этого нельзя. Так вам не претит такое маленькое невинное мошенничество?

– Чувствую, у нас с вами складывается тот еще тандем. Ладно, сочтем это невинным розыгрышем. А вот как насчет рекомендаций? Все-таки новый хозяин может проверить – созвониться, например, с моими прежними «работодателями».

– Ну, здесь-то все чисто, можете быть спокойны. Это все мои хорошие знакомые, причем далекие от мира искусства, – вряд ли им доведется встретиться с господином Алексеевым. Во всяком случае, они обо всем предупреждены.

– Ну что же, теперь моя очередь сказать вам «браво!», Борис Дмитриевич. Работать с вами – одно удовольствие. Итак, все детали мы обсудили, я как будто готова ко всему. Пора отправляться, мой выход на сцену!

– Танечка, ни пуха вам, ни пера!

– К черту!

– И держите меня в курсе!

– Разумеется, я позвоню вам сегодня, сразу же, как только что-то прояснится с моим приемом на работу.

Я распрощалась с Завадским и отправилась на Холодный ключ, на улицу Луговую, дом семнадцать. Добираться туда я на всякий случай решила без машины – вдруг кто-нибудь запомнил мою бежевую «девятку», или дедуля-сторож еще не покинул свое гнездышко. Осторожность не помешает. Да и героиня моя за рулем – в этом есть какой-то диссонанс. Трамвай значительно больше ей подходит.

С замиранием сердца я подошла к знакомым уже воротам. Но я не пыталась справиться с робостью. В данном случае она вполне соответствует моему плану и намеченному стилю поведения. Я нажала на кнопку звонка и стала ждать.

Бывшая дедулина избушка-сторожка была переоборудована в помещение для охраны, оснащенное по последнему слову техники. Вероятно, и в доме уже установлены и сигнализация, и охранная система. Самих же охранников пока не видно. Поэтому мне следует сразу приготовиться к встрече с хозяином. Так оно и произошло. Через пару минут парадная дверь особняка открылась, и из нее вышел симпатичный стройный мужчина лет сорока. Одет он был по-домашнему – в свободный джемпер и спортивные брюки. Он приветливо улыбнулся, помахал мне рукой и направился легкой, пружинящей походкой по дорожке к воротам.

«Держись, Танюха, похоже, это он – твой магнат». И при этой мысли мое тело вдруг совершенно машинально приняло эффектную позу этакой городской пантеры, почуявшей добычу: плечи распрямились, нога отошла чуть в сторону с посадкой на бедро, подбородок дерзко вздернулся, одна рука грациозно уперлась в бок… Черт бы тебя подрал, безмозглая кошка! Что ж ты вытворяешь! Я тут же спохватилась и моментально исправилась – руки безвольно повисли вдоль тела, ноги свернулись чуть-чуть носками внутрь, а голова приняла положение, как в песне: «Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня…» Вот теперь полный порядок. Не сметь терять контроль над собой!

Тем временем импозантный мужчина подошел к воротам и посмотрел на меня приветливо, но вопросительно. Я решила начать разговор сама. (По утверждению Светули, моему облику явно не хватало какого-нибудь легкого дефекта дикции, но по зрелом размышлении я решила, что это будет явный перебор.)

– Добрый день, вы, пожалуйста, извините за беспокойство, возможно, я не совсем вовремя, но у меня к вам очень важное дело.

– Чем могу служить? – все так же приветливо улыбаясь, но не торопясь открывать ворота, поинтересовался мужчина.

– Извините, может, я ошибаюсь. – Я неловко-кокетливо подхихикнула.

– Так в чем же дело? – терпеливо спросил мой визави.

– Одним словом, это вы новый владелец дома? – спросила я тоном человека, решившего броситься в омут головой.

– Да, Алексеев Максим Леонидович, к вашим услугам. – Господин Алексеев придал своему лицу оттенок легкого недоумения, не переходящего, однако, границ вежливости. Я же, напротив, невероятно оживилась, проделала руками несколько раскоординированных движений, выражающих высшую степень восторга, и доверительным громким шепотом, чуть краснея, сообщила:

– А я садовник…ца. Садовница, специалист по ландшафтному дизайну, цветоводству, садоводству и созданию искусственных водоемов. Вот мои рекомендации.

Я начала отчаянно рыться в ридикюле, постоянно роняя и вновь запихивая в него бумаги и поправляя очки. Алексеев же наконец понял, что большой опасности я не представляю – я не свидетель Иеговы, не коммивояжер и не агитатор за местного депутата, поэтому меня можно, пожалуй, и впустить. Он отпер ворота и вежливо пропустил меня внутрь, в то время как я не переставала лихорадочно возиться с неподдающейся сумочкой. Однако выражение некоторого удивления так и не сходило с его красивого лица.

– Я действительно новый владелец дома, и в мои планы действительно входит нанять на службу садовника – вы ведь видите, здесь прекрасный сад. Но я еще не успел обратиться в агентство и объявлений в газету не давал. Как вы узнали?

– Я вам все-все сейчас объясню. – Я наконец прекратила терзать ридикюль и огляделась. Потом сделала глубокий вдох счастливого человека, попавшего в долгожданное Эльдорадо. – Дело в том, что я очень хорошо знаю все садово-парковые зоны Тарасова. А здесь, на Холодном ключе, – самый экологически благоприятный район. Тут такие почвы – легкие и плодородные, и уровень залегания грунтовых вод как раз самый оптимальный. Вы только посмотрите, как здесь растут луковичные! Боже, как вам повезло, у вас потрясающая коллекция тюльпанов, это новинки голландских селекционеров. А вы, между прочим, знаете, что в старину в Голландии за одну луковицу модного сорта тюльпана можно было купить целую улицу?

(В этом месте я позволила своему голосу стать чуть звонче, а речи – чуть эмоциональнее.)

Алексеев стал прислушиваться к моим словам внимательнее и предложил пройти в дом. Я же продолжала на ходу разливаться соловьем:

– Если бы вы только знали, как часто я прогуливалась по улицам и разглядывала здешние ландшафты. Сердце обливается кровью при виде садов, изуродованных дилетантами, не обладающими ни умением, ни вкусом. Сад ведь надо видеть сердцем! Он – как музыка, как поэзия, он рождается в душе сразу, целиком, его нельзя создавать по частям. Сад должен соответствовать душевному настрою своего хозяина. Скажите мне, чем вы занимаетесь, и я скажу, каким должен быть ваш сад!

Алексеев уже заинтересовался не на шутку.

– Послушайте, милая барышня, наш с вами разговор обещает быть интересным. Может, зайдем в дом, выпьем чего-нибудь и продолжим беседу?

– Нет-нет, лучше погулять по саду, проводите меня.

– Да я и сам толком его еще не знаю. Давайте бродить, как первооткрыватели.

Мы прошли за дом, в основную часть сада, скрытую от глаз прохожих зданием.

– Вернемся к вашему вопросу, – сказал Алексеев. – Допустим, основное мое занятие – коллекционирование предметов искусства. Каким же тогда должен быть мой сад?

– Ну уж, во всяком случае, не таким, каков он сейчас! – Я позволила своему голосу зазвучать гневно. – Этот сад слишком банален, он для простых обывателей. Прямые заасфальтированные дорожки, геометрически остриженные кустарники, клумбы правильной формы – это не для вас. Сейчас в саду не хватает загадки, не хватает естественности. Хотя есть в нем и подлинные жемчужины. Посмотрите на эту великолепную коллекцию хост. – Я махнула рукой направо так энергично, что чуть не стукнула по носу моего собеседника. – Такие коллекции собираются и выращиваются годами. А вон там – довольно милый сирингарий, только очень уж запущенный.

– Что-что, простите?

– Это маленькая рощица сиреней, в ней есть несколько очень ценных сортов. Но за ними плохо ухаживали, не проводили вовремя обрезку, поэтому теперь этот дивный уголок выглядит немного неопрятно. Но, похоже, окончательно загубить растения еще не успели, все можно восстановить.

Алексеев уже смотрел на меня во все глаза и слушал, чуть ли не раскрыв рот от удивления. Я же расходилась все больше и больше. Начав толковать, что построение сада не соответствует принципам фэн-шуй, я (как было задумано Светулей) на несколько минут сняла очки и стала размахивать ими, сверкая глазами и позволив пару раз пересечься моему пылающему взгляду со взглядом Алексеева. Потом, словно внезапно осекшись, я надела очки, стихла и стушевалась.

1
...