Читать книгу «Утраченный рай» онлайн полностью📖 — Марины Серовой — MyBook.

Глава 2

Сегодня с самого утра я ощущаю легкий мандраж, как дебютантка перед выходом на сцену. Хотя, в общем-то, опасаться мне нечего – все продумано до мелочей. Тема фанатичной увлеченности делом проработана досконально. Китайская философия освоена настолько, насколько это вообще возможно в течение недели, если еще учесть, что я одновременно изучала живопись и садово-парковое искусство. (Но ведь, как гласит старинная университетская мудрость, опытный студент за одну ночь может выучить китайский язык.) Откровенно говоря, я выучила несколько наиболее известных имен и зазубрила несколько афоризмов. На первое время, думаю, хватит. Будем выезжать за счет общей эрудиции. Зато над образом чудаковатой садовницы пришлось потрудиться на славу. Для этого я привлекла гениального человека и крутого профессионала – мою драгоценную подружку Светочку, стилиста от бога. Она и раньше уже нередко выручала меня. У нее поразительно верный глаз, глаз настоящего мастера. Она схватывает самую суть образа, который необходимо создать, и прорабатывает его до мельчайших деталей. Свою профессию она просто обожает. Но особенно любит, когда я подкидываю ей очередную задачку, – здесь же открывается такой простор для творчества. Из меня ей приходилось делать то тетушку из глухой деревни, то стриптизершу, то безвкусную богатую бабу. Чего мы с ней только не вытворяли. Но нынешний случай будет, возможно, потруднее остальных – тут не существует никаких шаблонов, только интуиция. Поэтому один из дней моей всесторонней подготовки к операции по внедрению (это было еще до окончания занятий со Степаном Ильичом) мне пришлось почти полностью провести в Светланином салоне.

Я заранее договорилась со Светиком о встрече. Что будем делать на этот раз, по телефону объяснять не стала – тут в двух словах не расскажешь. Собрала какие-то шмотки, которые мне показались более или менее подходящими, и отправилась к ней в салон.

Встретились, как всегда, шумно и радостно, похохотали над нашей с ней последней авантюрой, когда она блестяще «смастерила» из меня двадцатилетнюю стриптизершу. Светка уже в который раз заставила меня рассказать, как я танцевала стриптиз на глазах у бедного Папазяна. Отсмеявшись, она наконец предложила перейти к делу.

– Ну-с, кто у нас будет на этот раз? Постой-ка, дай угадаю.

– А вот и не угадаешь! – поддразнивала я ее.

– Да чего от тебя, Иванова, можно ожидать, я ж тебя как облупленную знаю. Я думаю, девочка по вызову, а?

– Ничего подобного!

– Странно. Тогда эскорт-услуги? Нет? Богатая нимфоманка? Опять нет? Неужели трансвестит?

Я свернулась клубочком на уютном диванчике Светулиного кабинета и с ехидной улыбкой отметала все ее предположения.

– Фу, Свет, ну до чего же однобоко ты мыслишь! Почему я не могу раз в жизни изобразить какой-нибудь глубоко положительный персонаж?

– Положительный? Это ты-то? Ой, не смеши! С такой сексапильной внешностью и кошачьими зелеными глазами? Нет, что – правда?

Я скромно молчала, потупив глазки.

– Что, действительно правда? Ну, подруга, ты меня изумляешь с каждым разом все больше!

– Изумляйся не изумляйся, а насчет положительного образа – чистая правда, и нечего иронизировать. Лучше приготовься – тебе придется вовсю напрячь свое извращенное воображение и изо всех сил скрипеть извилинами.

– Да ладно уж, на мозги я не жалуюсь. Давай уж, выкладывай, загадочная ты наша.

– Ну хорошо, Светик, шутки в сторону. Задачка предстоит и правда достаточно сложная. Я сама пока в точности не могу сформулировать, что именно нужно. Я тебе буду называть свои ассоциации и некоторые составляющие нужного образа, а ты должна синтезировать их в нечто целостное, правдоподобное и живое. Начнем?

– Ну, давай попробуем, – несколько озадаченно протянула Светлана.

– Для начала, тебе знакомо такое понятие: «синий чулок»?

– А, ну это такая зануда, мымра, сушеная вобла, с немытой головой и дырками на колготках. Так?

– В целом верно. Но только у тебя получилась уж слишком мрачная картина. Я бы ее смягчила – это интеллектуалка, возможно, где-то даже обаятельная, но настолько погруженная в свой внутренний мир, что о внешнем облике частенько забывает.

– Я так и сказала, разве нет?

– Нет, ты сделала из нее монстра и начисто лишила обаяния. У нас же все-таки положительный персонаж. Конечно, она непременно должна быть страшненькой, но в ней должен присутствовать и какой-то свой шарм.

Светлана слегка нахмурилась – она совершенно не выносит ни малейшей критики – и пробурчала:

– Ну, как скажешь. Что еще?

– Еще очень важная деталь. Она до фанатизма увлечена своим делом и ради достижения цели готова на любые поступки, кроме уголовно наказуемых, разумеется.

– Так, это уже интереснее. А чем же таким она занимается? Скрещивает мух-дрозофил с медоносными пчелами или ежей с кактусами?

– Умничка ты моя! Почти в самую точку! Она занимается садоводством и цветоводством и действительно постоянно что-то там скрещивает, улучшает, выводит всякие новые сорта цветов или яблок, в общем, нечто в этом роде. Она может часами говорить о преимуществах ориенталь-гибрида лилии перед гибридом лонгифлорум в наших климатических условиях.

У Светули отвисла челюсть.

– Вау, Иванова, а ты где слов-то таких понабралась?

– Не перебивай, это еще не все. Есть еще один изумительный штрих – эта девица большой знаток китайской философии и налево-направо цитирует древние трактаты и толкует о принципах фэн-шуй. Для особо одаренных сообщаю: фэн-шуй – это не ругательство, а философское учение, утверждающее…

– Ладно, ты больно-то не умничай, – обиженно перебила меня Светка, – мы тоже небось не лаптем щи хлебаем, нечего нас умными словами стращать – сами кого хочешь заболтаем. Но только ты-то здесь при чем, я что-то совсем уже нить потеряла.

– Ну, здравствуй, Света, Новый год, мы пришли на елку! Весь фокус в том, что эта девица – я и никто другой.

Несколько секунд длилась немая сцена. Потом Светка взорвалась:

– Нет, нет и нет! Это решительно невозможно! Ты в зеркало-то на себя посмотри, извращенка чертова! Да ты же совершенно негодный материал для такой модели! Это что же, прикажешь мне ноги тебе подрезать, грудь «сдуть» на пару размеров, а волосы повыщипывать? Где ты видела «синий чулок» с такой фигурой и с такими роскошными волосами, натуральную блондинку?

– Ничего-ничего, Светик, – подбодрила я подругу, – глаза боятся, а руки делают! Ты же у нас профессионал, тебе и карты в руки! А то привыкла, понимаешь, в бирюльки играться. Сделать из красотки Ивановой стриптизершу – дело нехитрое даже для дилетанта. А вот эта работенка – качественный скачок, переход в высшую лигу, можно сказать! Так что действуй, я вся твоя.

Произнося эту тираду, я обратила внимание, что в Светуле уже начал пробуждаться спортивный азарт. Глаза ее загорелись каким-то ведьминским огнем, в них читалась напряженная работа мысли. Вдруг она хитренько улыбнулась и елейным голосом произнесла:

– Ну хорошо, Танюсик, я готова отрезать тебе ноги и проехаться катком по твоей пышной груди, но при одном условии: ты обязана рассказать мне как на духу – зачем тебе это потребовалось. И безо всяких там выкрутасов и прочих твоих штучек-дрючек. Не пытайся мне впарить, что тебе светит Гран-при на Всероссийском суперкубке «Мисс плоскостопие, плоскогрудие и эрудиция».

– А вот это ты, между прочим, практически угадала. Нет, кроме шуток. В случае удачи мне действительно светит Гран-при, да еще какой – столичный миллионер, магнат антикварного бизнеса, коллекционер предметов искусства мирового масштаба!

– Как ни странно, но мне кажется, что ты действительно не врешь. Он что же, такой извращенец, что женится только на заумных уродинах? Я знаю, конечно, у богатых свои причуды, но это уж слишком эксцентрично. Ты хорошо все обдумала? На фига красоту свою губить, найди какого-нибудь пообычнее.

– Ну нет, киска, все не совсем так. Откровенно говоря, мой приз пока поскромнее. Для начала мне нужно устроиться к нему на работу садовницей, уничтожив всех конкурентов. А ему для работы необходим именно такой типаж. Но ведь это только первый шаг, ты понимаешь?

– Может, проще было бы этих конкурентов просто убить? Ладно, шучу. Слушай, а почему именно садовница, почему, например, не горничная? Там бы, наверное, и без китайской философии обошлось. Ах, ну да, ну да, о чем это я – ведь тогда хозяин в первый же день лишился бы всей своей хрустальной и фарфоровой посуды, а кроме того, вскоре всю бьющуюся часть его коллекции пришлось бы склеивать из мелких осколков, драгоценные ковры пропахли бы сигаретным дымом, а картины покрылись бы толстым слоем пыли и паутины. Ты совершенно права – китайская философия куда проще.

– Эх, задушить бы тебя за такие слова. Но ты мне слишком нужна живой.

Мы устали пикироваться, закурили, и Светка спросила:

– А с чего ты вообще взяла, что ему нужна именно такая садовница? Тебя никто не разыграл?

– Исключено. Это достоверные данные из надежных агентурных источников. Абсолютно серьезно. Ты прости, в подробности я тебя не могу посвятить, это уже касается моей работы.

– Ладно, все ясно. Ты вот что, давай-ка пройдись по кабинету взад-вперед, а я посмотрю на тебя, прикину.

Я начала дефилировать по Светкиному кабинету, а она рассматривала меня так внимательно, словно видела впервые в жизни. Только изредка давала команды:

– Каблуки убрать… Шаги помельче, семени… Голову наклони набок, как будто все время прислушиваешься к чему-то.

Словом, процесс пошел. Наконец Светуля изрекла:

– Ладно, под нож я тебя класть не буду – а то вдруг тебе в следующий раз в голову втемяшится стать топ-моделью, тогда придется обратно все приклеивать. А вот все твое безобразие – эти неприличные ноги и грудь – будем безжалостно маскировать и драпировать. Спасибо, что сейчас хоть не разгар лета. В жару было бы значительно труднее. Значит, так, хватит ходить, остановись где-нибудь непринужденно и начинай нести всю эту твою околесицу про розы-мимозы, про фэн-шуй и тому подобное. А я буду ловить образ.

Я повиновалась и начала с умным и увлеченным видом пересказывать Светке лекции Степана Ильича вперемешку с отрывками из китайских трактатов.

Она заставила меня разглагольствовать минут пятнадцать. При этом не отрываясь смотрела на меня, молчаливая и загадочная, как сфинкс. Наконец сфинкс заговорил:

– Вот теперь мне все абсолютно ясно. Ты не зануда и не уродина. И никакой не «синий чулок». Ты очаровательная чудачка. Совершенно не от мира сего. Ты – женщина-парадокс. Абсолютно не приспособленная к нормальной жизни, неуклюжая, робкая, смешная и безвкусно одетая. Но! Когда ты попадаешь в свою стихию – там ты царица и богиня. Робость и косноязычие исчезают, ты начинаешь говорить вдохновенно, как поэт, голос твой звенит, глаза горят, щеки пылают. Ты выглядишь так, что у всякого мужчины невольно пробуждаются мысли о том, что в тихом омуте черти водятся, и о том, что в постели ты, наверное, дашь фору любой красотке. Но вот ты замолкаешь, стушевываешься, и перед собеседником все та же чудненькая серенькая мышка. Вот в чем твоя интрига! И если ты сумеешь это сыграть, то получишь не только свой Гран-при, но и все Оскары и Золотые Пальмовые ветви в придачу.

На Светулю и на саму было любо-дорого посмотреть. Я не преминула выразить свой восторг:

– Подруга, да в тебе же пропадает великий режиссер! Феллини отдыхает! Да что там Феллини, даже сам Никита Михалков! Браво! Все прекрасно. Что надо изображать, я уже поняла. Но вечный, противненький вопросик «как?» не дает мне покоя. Так что давай спускайся на землю, и для начала займемся скромной работой костюмера и гримера.

– Какая проза! Но ты, Иванова, как всегда, права. Главное – ты настрой уловила, костяк образа?

– Уловила, Светик. Все, что ты придумала, действительно очень здорово. Только мне бы еще не подкачать, суметь сыграть как надо.

– Не дрейфь, старушка, все у тебя получится. Ты ли у нас не актриса больших и малых театров, а также знаменитая стриптиз-дива? Все будет путем. Давай-ка сперва смастерим внешнюю часть твоего имиджа. Барахлишко свое принесла?

– Да вон, полная сумка, все старье из закромов повытаскивала. Ты вот меня всегда ругаешь, что я ничего выкинуть не хочу, – а смотри-ка, как это может пригодиться!

– Ладно, сегодня отбираем самое балахонистое.

Мы вывалили содержимое моей сумки на диванчик и начали рыться в тряпках. Светуля поминутно заставляла меня прикинуть то одно, то другое и тут же недовольно качала головой. Словом, процедура была хорошо мне известна и довольно утомительна. После долгих поисков и горячих споров, в которых верх, разумеется, одерживала Светлана, мы остановились на нескольких вещах. Это была длинная, по щиколотку, юбка-татьянка, оставшаяся, кажется, еще со студенческих времен. Она была из черного крепдешина в мелкую белую крапинку и здорово меня полнила. Для верха выбрали две вещи. Первая – старая, но хорошо сохранившаяся кофта бежевого цвета ручной вязки, из грубой толстой шерсти, с воротником-шалькой. Ее рукава были слегка вытянуты, и их приходилось подворачивать. Рисунок – объемные косички. Хотя кофта и не сидела на мне мешком, но ее форма решительно не давала понять, что за прелести таятся под ней. Ансамбль кофты с юбкой имел некий сельский шарм. Второй вещью был длинный прямой серый пиджак, покроем сходный с мужским. Я никак не могла припомнить, откуда он у меня взялся и носила ли я его когда-нибудь. Он в сочетании с юбкой имел совершенно дикий вид. Картинка из советских времен – комсомолка, пришедшая на отчетное собрание, после которого будут танцы. Обуть меня мы решили в черные туфли с круглыми носами, на низеньком квадратном каблуке и с ремешком-перемычкой посередине (в таких обычно репетируют в кружках народного танца, я их отыскала в кладовке моей «конспиративной» квартиры, доставшейся мне в наследство от бабушки). Для пущего шарма Светлана выкопала где-то и кокетливо повязала мне на шею ядовито-зеленый газовый платочек.

– Просто супер! – выдохнула она в перерыве между раскатами хохота, вытирая мокрые от слез глаза. Я к этому времени вообще потеряла способность говорить.

Немного успокоившись, Светлана продолжила:

– Ну а теперь, дорогуша, займемся головой. Смывай макияж.

Я послушно протерла лицо тоником.

– Н-да, красоту ничем не замажешь, – глубокомысленно произнесла Светка. – Больно уж ты хороша, придется тебя чем-нибудь подпортить.

– Не серной кислотой, я надеюсь?

– Есть менее радикальные средства.

Светлана на несколько минут вышла в соседнюю комнату и вернулась со здоровой картонной коробкой.

– От тебя понабралась – всякое барахло собираю. Все думаю – вдруг Ивановой сгодится?

1
...