Цитаты из книги «Учись слушать. Серфинг на радиоволне»

Захожу — ОН! Юрий Никулин в кресле за огромным письменным столом выжидательно смотрит на меня. Я на краешке стула для посетителей, онемевшая от восторга, с включенным магнитофоном. Передо мной фотография Аллы Пугачевой «Юрию Владимировичу — с любовью!», бюст Пушкина и керамическая лягушка.

Эта катастрофа подвигла меня на книгу «Моя собака любит джаз». Но — прав был индийский учитель Ошо: «Вы никогда не видите целого, поэтому, куда бы вы ни шли, идите танцуя. Доверьтесь потоку, и навстречу выйдут именно те люди, которые должны выйти, и произойдут события, которые приведут еще к большим чудесам». Впрочем, даже такой мудрец, как Юрий Никулин, Ходжа Насреддин наших дней, на своем семидесятилетии на вопрос: «А если бы начать все сначала?» — ответил: «Я бы не согласился».

Про нас она говорила: — Первый раз вижу родителей, которые хотят, чтоб их сын стал клоуном. Попрошу Дмитриева, он присмотрит Сергею тепленькое местечко в цирковом училище. Эх, самое большее, на что Серега согласился в сознательном возрасте, лет пять ему было или шесть, — попытать счастья в джазовой студии ДК «Москворечье» (еще одна моя голубая мечта — чтобы он стал джазменом. Однако туда можно было поступить только по протекции Луи Армстронга). — Вот так живешь, — потом он ругался на меня, — доволен жизнью и собой, и вдруг выясняется: ТЫ НЕ ПОДХОДИШЬ ДЛЯ ДЖАЗА! И что теперь? Вся жизнь кувырком?

В молодости Юрий Никулин с Ольгой Ивановной у нашего деда Степана и бабушки Матильды частенько вечерами гоняли чаи (и не только чаи!). Степан Степаныч Захаров был большой хохмач и шутил напропалую над всеми подряд, невзирая на лица. Рыжий, конопатый, хромой, сам себя дед называл мордоворотом. — Я иду, а на меня все морды воротят, — с гордостью говорил он. Дед был участником двух войн и двух революций, героической личностью. Люся сохранила богатые архивы, свидетельствующие о жизни Степана, полной опасностей и приключений, о его сумасшедшей отваге, силе духа, абсолютной преданности друзьям, а также экстравагантных выходках. Это легло в основу моей книги «Мусорная корзина для Алмазной сутры».

Она рассказывала нам истории из его детства, как некоторые другие воспитательницы — про маленького Ленина: — Дома, под Новый год, Юрочка всегда выставлял ботинки, зная, что Дед Мороз обязательно положит в них игрушку или что-нибудь вкусное. Иногда Юра несколько дней подряд выставлял ботинки — и Дед Мороз все время в них что-нибудь оставлял. Но однажды он подошел к ботинку, а там лежал завернутый в лист бумаги кусок черного хлеба, посыпанный сахаром. Это у родителей кончились деньги, — рассказывала Ольга Ивановна. — Юра увидел, возмутился и закричал: «Да что, Дед Мороз, обалдел, что ли?» А его папа сказал: «Да-а, надо будет мне переговорить с Дедом Морозом». И на следующий день Дед Мороз положил в ботинок пряник в форме рыбки…

Чей рояль? — Мой, — кто-то отвечает. — А почему в кустах? — Мой рояль, — ему отвечают вольнолюбиво, — куда хочу, туда и ставлю. Это был прямой хук в нос, неразрешимая загадка, в ее глубинах таилось буйное веселье и безграничная свобода. Я испытала потрясение бытием, вылет за пределы этого мира, когда услышала: МОЙ РОЯЛЬ — КУДА ХОЧУ, ТУДА И СТАВЛЮ!

Сам Юрик никогда не опускался до объяснений, хотя был старше меня на семь лет! Как можно объяснить, в чем соль анекдота? Особенно абстрактного? Он так отлично рассказывал анекдоты — полностью невозмутимо, а все вокруг ухохатывались. Я запомнила один и всюду им щеголяла, не находя понимания буквально ни в каких слоях населения. Идет человек по лесу. Вдруг видит — рояль в кустах. Он спрашивает:

Моя работа в том, чтобы выйти и молча сказать: «Я люблю вас!» Бастер Китон

проверили бумаги мыши, багаж и ее пропустили. Слона остановили. — Ваши документы? — спросили у него. — Минуточку! — страшно возмутилась мышь. — Я что, не могу взять с собой бутерброд?» Такие соприкосновения, а иногда столкновения разных почерков, разных подходов, приемов, стилей могут уживаться у полнейших единомышленников, даже если они приходятся друг другу мастером и последователем.

вот короткая увертюра, предваряющая программу о поездке моего героя в Америку: «Есть такой анекдот: русская мышь получила визу в Америку. Ее друг Слон захотел составить ей компанию. Тогда мышь купила батон, разрезала его пополам и на каждом боку слона укрепила половинку. В Шереметьеве