Т

айна московских катакомб

– Мда, – протянул граф Лунин, глядя на тихо падающий снег за окном. – А сколько таких блуждающих по белу свету душ еще осталось… Странный случай и загадочный. Вы не предприняли попыток найти его родственников или тот дом?

– Почему же не предпринял. В тот же день, невзирая на усталость, я направился в столицу, прямо в полицейскую канцелярию. Вразумительного ответа после недельного разбирательства мне не дали, да и заниматься этим делом не захотели. И только после моей пламенной речи (а надо признаться, что возмущению моему не было предела) начальство посоветовало порыться в церковных книгах, чтобы найти родственников. Я так и поступил. Через несколько дней мне удалось узнать, что в …й губернии живет престарелый внук автора исповеди, единственный человек, который остался от этого некогда богатого и знаменитого купеческого рода. Так как мне было очень интересно узнать, чем же все-таки закончилась история его деда, я, отложив все дела, направился без приглашения в …ю губернию.

– И что вам удалось выяснить? – с любопытством проговорила Наталья Андреевна.

– Расскажу в двух словах, чтобы наша история получила логическое завершение. Поначалу мне был оказан не самый радушный прием, но когда я рассказал о цели моего приезда, Матвей Кузьмич (так звали внука того богатого купца) сменил гнев на милость. А когда прочитал то, о чем я поведал вам раньше, и вовсе воспылал ко мне дружескими чувствами. Он рассказал, что его дед, разумеется, давно умер, находясь в ссылке. О семейном предании он, конечно, слышал, но не придавал большого значения. Однако в последние дни он часто видит во сне пожилого мужчину (ему так и не суждено было увидеть пожилого родственника живым), который сидит возле его кровати и глядит на него грустными глазами. «Теперь я все разумею, – подытожил Матвей Кузьмич. – Это душа моего покойного деда приходит ко мне почти каждую ночь». Не буду докучать вам скучным пересказом всего нашего разговора, добавлю только, что на следующий день мы возвратились вместе в столицу. Доехав с новым знакомцем до того дома, мы обнаружили его в жутком запустении. «Больше двадцати лет здесь никто не живет, – ответил на мой вопрос Матвей Кузьмич. – В нем и раньше много люда помирало странной смертью. А опосля того, как нашли мою матушку задушенной в постели, никто не осмеливается там жить. Больно страшно».

– Вы нашли в подвале останки той jeune fille²⁹? – осведомился граф Лунин.

– Да, мы не только нашли, но и похоронили ее.

– Надеюсь, душа бедной девицы обрела покой, – печально вздохнула молчавшая до сих пор молоденькая графиня Акусина. – Несмотря на все ее прегрешения, мне почему-то ее жалко. Quelle mort terrible!³⁰

– Можете не сомневаться, ибо после этого Матвей Кузьмич перестал видеть по ночам своего деда. Более того, он поселился в том странном доме, и, насколько мне известно, никаких больше происшествий в «доме с привидением» не случалось, никто больше не умирал насильственной смертью.

– Очень мило, что все так хорошо закончилось, – захлопала в ладоши юная графиня. Ее очаровательное личико засияло от радости.

Все снисходительно поглядели на нее, и графиня, покраснев, замолчала. Муж осуждающе взглянул на супругу.

– А теперь, сударь, – меняя тему разговора, обратился к графу Акусину князь Безбородский, – не поведаете ли вы нам о том документе, который волею случая попал вам в руки? Я сгораю от любопытства.

– Да, голубчик, просим вас, – со смехом произнесла Наталья Андреевна, весело поглядывая на Никифора Андреевича, вновь охваченного волнением. – Вы же знаете, как редко нам удается заинтересовать дорогого князя нашими пустыми разговорами.

– Графиня, вы слишком строги ко мне, – с укоризной в голосе произнес Никифор Андреевич. – Боже меня упаси, я никогда так не считал и не считаю. Что касается моего особого интереса, то он вызван исключительно тем, что, возможно, благодаря имеющимся у графа сведениям я смогу осуществить мою давнюю мечту.

– Никифор Андреевич, боюсь, что как бы вы не разочаровались, услышав мой рассказ, – поспешил добавить граф Акусин. – Так как я не укажу вам ни точного места, ни прямых доказательств, что те сведения точны, да и счастливый конец в этой истории вряд ли предвидится.

– Но, в любом случае, это будет еще одна крупица данных, которые я с таким трепетом собираю, – отозвался князь и, взяв принесенный слугой бокал с шампанским, поудобнее устроился в кресле, стоявшем по левую руку от хозяйки салона.

– Bien, – согласился граф. – Милостивые господа, боюсь, как бы вам не наскучил мой рассказ… Но делать нечего, продолжаю. Служа в Третьем отделении Собственной Его Величества канцелярии, я не раз сталкивался с различными документами. Чего только не довелось мне читать за годы моей службы… И вот однажды, просматривая архив, я натолкнулся на старый пожелтевший свиток, чернила на котором почти выцвели. Сложно было что-либо разобрать, и я хотел было отбросить его, но подпись на этом документе смутно напомнила мне об одном человеке, точнее, о его повествовании, в котором рассказывалось о столь далеких временах, что многие о них и думать забыли. Никифор Андреевич, вы же знаете, что я тоже люблю историю и в свободное время многие часы провожу за изучением различных фолиантов.

– Мой муж настолько увлечен pour les différents livres ennuyeux³¹, что совсем позабыл обо мне, – обиженно молвила молоденькая графиня, надув губки.

– Голубушка, – ласково поглядев на Елизавету Алексеевну, сказала Наталья Андреевна, – вам придется с этим смириться, как я смирилась с увлечением моего мужа de cartes à jouer et géologiques³².

– Моя дорогая, – возразил было граф Орлов-Денисов, – но геогнозия более безобидное увлечение, чем, скажем, карты. N’est-ce pas?³³ Кстати, милостивые государи, я припомнил одну очень увлекательную и страшную историю…

– Дорогой граф! – буквально взмолился князь Безбородский, красивое лицо которого исказила мученическая гримаса. – Прошу вас, дайте Сергею Александровичу окончить свой рассказ. Любопытство мое мучительно!

– Господа, господа! – воскликнула Наталья Андреевна, призывая всех присутствующих к молчанию. – Давайте не будем больше томить князя, отвлекая графа своей болтовней. Сергей Александрович, голубчик, поведайте же, наконец, о том человеке и тех событиях, о которых вы хотели нам рассказать. Nous vous demandons!³⁴

– Не смею длить ваше неведенье, – слегка поклонился граф Акусин, бросив недовольный взгляд на жену. – Я закончил на том, что обнаружил свиток, а подпись, стоявшая на документе, заставила меня придвинуть поближе свечу и аккуратно развернуть его. Как я уже сказал, чернила выцвели, и прочесть такую рукопись с первого взгляда показалось задачей невыполнимой. И если бы не подпись дьяка Макарьева, я бы не стал прикладывать столько усилий ради его расшифровки.

– А чем был известен этот дьяк? – полюбопытствовал граф Орлов-Денисов, который испытывал крайнюю скуку в обществе гостей своей жены. Но так как этим вечером он уже и так изрядно проигрался и после ухода гостей его ожидал неприятный разговор с супругой, то приходилось сидеть и слушать «небылицы» (как он считал) этих людишек, ничего не смыслящих в карточных играх, а уж тем более в минералогии.

– Да, Сергей Александрович, – поддержала мужа графиня, – не соблаговолите ли нам объяснить, чем так знаменит дьяк… Макарьев. Так вы его назвали?

– Avec plaisir, la comtesse³⁵, хотя боюсь докучать вам своими речами, – с поклоном согласился граф Акусин. – Этот дьяк был чуть ли не правой рукой царевны Софьи. Но не это главное: он был злейшим врагом дьяка Захарьина и его теории о существовании некой Либерии…

– Постойте, постойте! – прервал его князь Безбородский. – Не тот ли это дьяк Захарьин, написавший трактат, в основу которого лег его вещий сон? Как же он называется?..

– «Сказание о неведомом», – подсказал граф Акусин.

– Да, да, точно, – подтвердил Никифор Андреевич, хлопнув рукой по колену. Князь Безбородский находился в крайней ажитации. Обычно строгий, даже осуждающий взгляд голубых глаз сменился лихорадочным блеском, а морщинистые щеки залил яркий румянец. Гости смотрели на него с большим удивлением, ибо в таком состоянии видели его впервые.

– Чем же так знамениты этот дьяк и его работа? – осведомился граф Лунин, до того молчавший.

– Как, вы разве не знаете? – изумленно посмотрев на него, спросил Никифор Андреевич.

– Признаться, я не большой любитель древней истории, – пожал плечами Иван Дмитриевич.

– Зато большой любитель дамских салонов, – пробормотал граф Орлов-Денисов, питавший к графу Лунину неприязнь из-за его дружбы с графиней. И если бы Иван Дмитриевич не был обласкан Императором Николаем I, хозяин уже давно бы нашел повод указать графу на дверь.

– Mon cher, голубчик, вы слишком несдержанны… Я, например, тоже не знаю ни о каком дьяке. Éclairez nous, s’il vous plaît³⁶.

– Я думаю, граф Акусин сделает это лучше, чем я, – нахмурившись, ответил князь Безбородский, которому уже надоело переливание из пустого в порожнее.

– В этом трактате дьяк Захарьин описал свой вещий сон. Духовенство и ряд многоуважаемых лиц осудили его работу, так как в ней он изложил события, которые, в силу его тогдашнего возраста, не могли быть ему известны.

– А о чем идет речь, милостивый государь? – поинтересовался граф Орлов-Денисов из простого любопытства. Он ненавидел историю и с презрением относился к дьякам и им подобным, но тем не менее граф, как и остальные, поддался всеобщей заинтересованности.

– В той работе описывались события более чем столетней давности. Читая ее, можно подумать, что дьяк Захарьин либо все выдумал, либо внезапно сошел с ума. Однако чем больше погружаешься в ее прочтение, тем сильнее чувство, что, возможно, его история вовсе не сказка и не бред сумасшедшего. Судя по описаниям, похоже на то, что он действительно видел все собственными глазами.

– Mais c’est impossible!³⁷ – вскричала Наталья Андреевна. – Это же абсурд! Ни одно живое существо не может так долго жить, а уж тем более оставаться в здравом уме!

– А как же переселение душ? – предположила юная графиня.

– Ты в это веришь, моя дорогая? – переспросил жену граф Акусин.

– Oui, et pourquoi pas³⁸, – пожала плечиками Елизавета Алексеевна, немного смутившись.

– Что касается меня, – продолжил свой рассказ граф Акусин, – то до прочтения трактата я полностью отрицал существование оного. Но…

– Сергей Александрович, голубчик, – взмолилась графиня Орлова-Денисова, бросив быстрый взгляд на князя Безбородского, сделавшегося уже совсем не похожим на самого себя, – прошу вас, не мучьте Никифора Андреевича.

– Да-да, конечно, я продолжу, – спохватился граф Акусин. – Так вот… Дьяк до мельчайших подробностей описал свой вояж с тайным обозом, сопровождаемым опричниками Ивана Грозного, в некое место на Волге. Согласно его рассказу, в этих подводах, груженных коваными сундуками, находилась библиотека самого царя, которую уже несколько столетий ищет не только наш дорогой князь, но и много других любителей древности.