– Вы не заметили ничего необычного в его виде или поведении? – полюбопытствовал комиссар.

– Да нет… он заказал кофе, читал газету… Но…

– Что «но»? – Арно Вилар превратился в слух.

– Посетитель то и дело посматривал на графиню, – закончил фразу Этьен. – Однако тут нет ничего удивительного: мадам такая красавица! Счастливчик ее муж.

– Этьен! – недовольно проговорил управляющий, сурово посмотрев на официанта. – По-моему, тебе пора идти в кафе и прибраться. Тело графини уже увезли, насколько я вижу.

– Одну минуточку, – вмешался в разговор комиссар. – А что было после того, как вы прошли мимо него?

– Проходя мимо посетителя, я краем глаза увидел, как тот бросил несколько монет на стол и поднялся. Вслед за тем, надев кепи, он направился к столику графини… Ну а дальше вы знаете.

– Вы точно уверены, что стрелял тот господин? Вы видели в его руках револьвер?

– Если бы я увидел револьвер, то тотчас поднял бы тревогу, – укоризненно поглядев на Вилара, отозвался Этьен. – Нет, хотя другого предположения у меня как бы нет.

– Что произошло с этим человеком, когда вы выглянули из кафе и увидели мадам Тюренн, лежащую на асфальте?

– Поспешно перейдя улицу, мужчина скрылся в соседнем доме.

– Хорошо… Вы сможете описать его? – обратился полицейский к управляющему и официанту.

– Да, без вопросов… несомненно, господин комиссар, – подтвердили они.

– Дидье, запиши данные, а я пока пойду еще раз побеседую с нашими голубками. Может быть, влюбленные создания смогут еще что-нибудь вспомнить. Позднее зайдем с тобой в дом напротив. Может быть, хоть там нащупаем нить Ариадны.

Глава 3

Переговорив с жильцами дома, куда, по словам официанта, направился незнакомец после побега с места преступления, и узнав, что никто из них не только не видел подозрительного мужчины сегодня утром, но и вообще незнаком с ним, комиссар Вилар, находясь в дурном расположении духа, покинул бульвар Сен-Мишель и направился на Рю Сен-Антуан.

– У вас уже есть какое-нибудь предположение относительно того, кто совершил преступление? – осторожно спросил инспектор Легар сидящего рядом с ним в машине комиссара.

– Дело весьма и весьма запутанное. Меня очень беспокоит то, что пока не могу понять мотива.

– А тот русский? «Близкий друг», она сказала. Может быть, это был ее любовник? Вспомните, они весь вечер проболтали на русском. Вероятно, графиня знала его раньше, и таинственный спутник специально приехал к графине. Заметьте, раньше его в кафе не видели. Может быть, убийство совершил муж? Ревность, и все такое…

– Это еще требуется доказать… Хозяин кафе запомнил того русского? Он смог бы его узнать, если бы увидел вновь?

– Думаю, да, – не совсем уверенно заметил Дидье. – Мсьё Поль сказал, что весь вечер очень внимательно рассматривал того человека, пытаясь понять, что графиня могла в нем найти.

– А что нам вообще известно о ней? – задумчиво проговорил Вилар, озабоченно постукивая пальцами по колену.

– Русская, двадцать шесть лет, до 1918 года жила в России, потом перебралась в Константинополь, затем в Берлин и, наконец, в конце 1921-го оказалась во Франции. По данным полиции, женщина прибыла в Париж в начале 1922 года. В 1923-м Екатерина Алексеевна Сергеева, так звали погибшую женщину до того, как она стала графиней, вышла замуж за графа Тюренна.

– Очень, очень интересно… Я слышал о нем. Весьма странная личность, я бы сказал. Граф один из самых загадочных персонажей Парижа. Его принимают не только в высшем свете, но и в правительстве; он завсегдатай собраний, устраиваемых союзами как левых, так и правых сил. Кто-то однажды даже назвал его «серым кардиналом», утверждая, что все политические процессы в Европе немыслимы без его участия… Где тут правда, где ложь? Кто знает. В любом случае, будет любопытно познакомиться с ним лично… А вот мы и приехали. Остановите здесь, Гастон. Merci.

Выйдя из машины, комиссар и инспектор энергичным шагом направились к массивной дубовой двери и позвонили. Дворецкий, открывший им, смерил их надменным взглядом.

– Что угодно господам? – осведомился он.

– Нам нужен граф Тюренн, – спокойным тоном отозвался Арно Вилар.

– Граф занят и просил никого к нему не пускать. Приходите завтра, господа.

– Мне очень жаль тревожить графа, но тебе все равно придется доложить о нашем приходе.

– Господа, вы, наверно, не понимаете, с кем имеете дело…

– Нет, мсьё, – вмешался Дидье, побагровев, – это ты не понимаешь, с кем имеешь дело… Комиссар Вилар и инспектор Легар из комиссариата четвертого округа.

– Простите, господа, – смутившись, ответил дворецкий, приглашая их пройти внутрь. – Проходите, я сейчас доложу о вас.

Прошло всего несколько минут, и перед глазами полицейских предстал граф Ренард Тюренн собственной персоной. Опытный взгляд комиссара Вилара сразу принялся изучать стоящего перед ним человека. Впрочем, ничего необычного в облике или манерах, на первый взгляд, он не обнаружил – типичный состоятельный француз: изысканно одетый, среднего роста, чуть полноват для своего возраста, мягкие черты лица, нос с небольшой горбинкой, волнистые темные волосы. Графа можно было бы назвать обыкновенным человеком, каких ежедневно можно встретить на улицах Парижа, если бы не его глаза… Взгляд голубых, как топаз, внимательных глаз, казалось, проникал в самые потаенные уголки души собеседника.

– Чем могу быть полезен, господа? – приветливо улыбаясь, поинтересовался граф.

– Мне бы хотелось обсудить с вами одно дело, господин Тюренн, – отозвался комиссар, покосившись на дворецкого, – без посторонних ушей.

– О, разумеется, – усмехнулся граф и жестом пригласил полицейских следовать за собой.

– Что-нибудь выпьете, господа?

– Нет, благодарю вас, – вежливо отклонил предложение графа Вилар и сразу приступил к делу:

– Господин граф, – начал он, – у меня очень трудная миссия. Даже не знаю, как вам сказать…

– О, не стесняйтесь, – беззаботно ответил Тюренн, закурив сигарету. – Я отвечу на все ваши вопросы, не утаив ничего. Так что вас интересует?

– Об этом чуть позже, – собравшись с духом, отозвался комиссар и продолжил уже более уверенным голосом: – Я вынужден сообщить вам прискорбную весть: ваша жена была убита несколько часов назад в кафе «Le Lutèce».

– Ч-что? – вздрогнул граф, выронив из рук сигарету.

– Ваше супруга умерла, господин Тюренн, и я имею все основания полагать, что это было убийство.

– Mon Dieu¹⁰, – прошептал мужчина, обхватив голову руками.

Известие настолько ошеломило его, что несколько минут граф не мог вымолвить ни слова. Затем он открыл портсигар и вновь закурил.

– Господи! – повторил Ренард, пытаясь взять себя в руки. – Этого не может быть! Вы, вероятно, ошиблись? Да-да, я думаю, что вы ошиблись. Я просто УВЕРЕН, что убитая женщина не графиня Тюренн. Вот увидите, Катрин сейчас вернется домой. Утром она сказала, что у нее сильно болит голова и ей нужно немного прогуляться… Почему вы качаете головой? Вы точно уверены, что та несчастная – моя жена?

– В котором часу ваша супруга ушла из дома? – спросил комиссар, не обращая внимания на вопрос мужчины.

– Я не помню точно, так как сразу после завтрака заперся в кабинете.

– В котором часу вы завтракали?

– Около десяти, – немного помедлил с ответом граф. – Обычно я встаю рано и ем один, но сегодня мне почему-то захотелось разделить трапезу с женой. Все дело в сентиментальности, наверно, мы все-таки не виделись две недели.

– Вот как? – брови Вилара взлетели от удивления. – Простите, если задам нетактичный вопрос: вы не встречались с графиней потому, что между вами произошла размолвка?

– О нет, безусловно, нет, – запротестовал Тюренн. – Мы никогда не ссоримся, то есть не ссорились. Да просто не было причин для выяснения отношений. Несмотря на разницу в возрасте, мы прекрасно понимали друг друга. Я… я очень любил свою жену. Для меня она была ангелом… Светлым, чистым ангелом. Не понимаю, кому потребовалось ее убивать. За что?

Из груди графа вырвался горестный вздох. Докурив одну сигарету, граф достал следующую. Он попытался ее зажечь, но дрожь в руках не позволила ему прикурить, поэтому мужчина в гневе бросил сигарету на пол и погасил спичку. «Либо Тюренн великий актер, либо весть о смерти супруги и на самом деле застала его врасплох», – подумал комиссар, наблюдавший за ним все это время.

– Вы сказали, что ваша жена куда-то уезжала, – продолжил допрос Вилар. – Не скажете, куда?

– Она ездила в Россию.

– Très intéressant¹¹, – пробормотал комиссар, обменявшись взглядами с инспектором. – Но с какой целью?

– Вы, наверно, не знаете, но моя жена русская. До революции Катрин жила в России, в Москве, но после октябрьских событий покинула родину; впрочем, так поступили и многие другие, не согласившиеся с политикой нынешних властей.

– Как вы познакомились с ней?

– На одном из приемов нас представил друг другу общий знакомый… хотя нет, постойте! Нас познакомила ее тётушка… по-моему, в парке. Кажется, это было только вчера, – печально проговорил граф Тюренн.

– Как графиня объяснила вам свое желание посетить враждебный для нее мир?

– Очень просто. Катрин рассказала, что ей пришлось покинуть Россию в спешке, из-за чего все фамильные драгоценности остались у старой экономки. Жена не захотела расставаться с ними, поэтому и поехала в Москву, чтобы забрать украшения.

– Вы смелый человек, – хмыкнул Вилар, попыхивая трубкой, – не побоялись отпустить графиню Тюренн одну. Ее же могли арестовать!

– Катрин поехала в составе американской делегации, – пожал плечами граф, – так что я был полностью уверен в ее безопасности.

– И что, мадам Тюренн удалось вывезти ценные вещи, принадлежащие ее семье, из России?

– Увы, нет. Экономка умерла два года назад. А в квартире, куда женщина переехала после октябрьских событий, давно уже живут другие люди. Так что драгоценности бесследно исчезли. Всё это очень огорчило мою жену. Катрин приехала осунувшаяся, с потухшим взором. Я всеми силами старался поднять ее настроение, но с каждым днем она все отдалялась и отдалялась от меня.

– Когда графиня Тюренн вернулась из России? – спросил инспектор Дидье, воспользовавшись паузой.

– Дней десять-двенадцать назад, точно не вспомню. Видите ли, я очень занятой человек. А что? К чему подобные вопросы? – отозвался мужчина, не особо понимая, к чему клонит Легар.

– Ваша жена, может быть, рассказывала о том, с кем она встречалась в Москве, куда ходила? – поинтересовался комиссар, задумчиво глядя на Ренарда.

– Н-нет, – неуверенно откликнулся граф. – По правде сказать, мы вообще старались не говорить о поездке. Катрин не хотела ничего рассказывать, а я, видя, что любое упоминание о родине причиняет ей боль, не расспрашивал ни о чем.

– Господин Тюренн, – после небольшой паузы проронил Вилар, – я хочу задать вам один вопрос, только…

– Что только? – насторожился граф.

– …только поймите меня правильно, – продолжил комиссар. – Я обязан его задать.

– Что ж, я постараюсь откровенно ответить на него.

– У вашей жены был любовник?

– Вы сошли с ума? – воскликнул мужчина, побагровев. – Что вы себе позволяете, господин комиссар? Катрин – самая преданная, самая верная жена. У нее чистая душа, она не способна на обман! Вы… Вы…

Граф Тюренн вскочил с кресла и начал ходить по комнате, от возмущения театрально воздевая руки.

– Спросите его о том русском, с которым мадам видели в кафе, – наклонившись к Вилару, посоветовал инспектор.

– Простите, господин граф, – примирительным тоном произнес комиссар, – но я должен был спросить вас об этом, так как у меня есть сведения, что ваша жена встречалась с неким русским около месяца тому назад в том самом кафе, где мы нашли ее тело сегодня.

Ренард Тюренн остановился посреди комнаты и пристально поглядел на Вилара.

– И что из этого? – недовольным тоном спросил он. – Почему жена не может встретиться с соотечественником? Ностальгия сейчас свойственна русским.

– Вы знаете, кто этот человек?

– Вне всякого сомнения, – усаживаясь в кресло, отозвался мужчина. – Это господин Семенов, сотрудник русского посольства. Мы познакомились с ним полгода назад на приеме в честь открытия… какой-то выставки… Простите, сейчас мне трудно сказать точно. Потом, вероятно, я вспомню, на какой именно.

– Что он за человек?

– Грубый, самодовольный, неотесанный мужик, – презрительно фыркнул граф. – Так что я не думаю, что жена могла увлечься le plébéien¹².

– Этот господин…

– Господин? – расхохотался Тюренн. – Товарищ, господин комиссар, ТОВАРИЩ! Он так кривится, когда называешь его «господином».

– Тrès bien, товарищ… Семенов часто бывал у вас в доме?

– Два или три раза жена приглашала его к нам.

– Но позвольте спросить, с какой целью? Если господин на самом деле так… ужасен, как вы нам описали, то зачем вы приглашали le plébéien в гости? – удивился Арно Вилар.

– Ce que femme veut – Dieu le veut ¹³, – неопределенно ответил граф. – Более того, Катрин вызвалась показать ему Париж.

В этот миг в холле раздался звонок. Граф тотчас же поднялся с кресла и, поглядев на полицейских с торжеством во взоре, быстро произнес:

– Это Катрин! Я уверен в этом… Наконец-то она вернулась домой. А вы рассказываете мне тут про какое-то убийство… Катрин, дорогая. Ну сколько можно гулять? Я же очень волнуюсь!

С этими словами граф вышел из комнаты быстрым шагом, оставив комиссара и инспектора в полном замешательстве.

Глава 4

– Что вам нужно? – грубо спросил граф Тюренн полицейского, увидев в дверном проеме вместо жены плотного человека в мундире.

– Мне, мсьё? – спросил ажан, тараща на него бессмысленные глаза.

– Ну, разумеется, – побагровел Ренард, злобно глядя на собеседника.

– Э-э, – замялся полицейский, – ну… мне надобно кое-что сообщить комиссару Вилару. Дело очень срочное!

– Мой дом не комиссариат и не проходной двор! – взорвался граф. – Вон отсюда! И не смейте больше появляться здесь.

Не зная, что ответить, ажан продолжал стоять в дверях, глупо уставившись на мужчину, который, потеряв самообладание, продолжал бушевать.

– Что здесь происходит? – услышал за спиной граф голос инспектора Легара.

– Вы еще спрашиваете, что здесь происходит, – процедил сквозь зубы Ренард. – Сначала вы врываетесь в мой дом и несете всякую ерунду о моей жене, обвиняя ее во всех грехах, затем ко мне в дом вламывается этакий громила…

– Во-первых, – прервал бурную речь Тюренна комиссар Вилар, – мы не нарушили закона, пожелав побеседовать с вами в связи со странной смертью графини Тюренн. И вы сами пригласили нас войти, дворецкий, уверен, подтвердит мои слова, если у вас появится желание подать на нас в суд. Поэтому обвинять нас в незаконном вторжении в ваш дом, по крайней мере, странно, если не сказать большего. Во-вторых, в настоящее время вы препятствуете расследованию, что, естественно, наводит на мысль о том, что вы хотите что-то скрыть от полиции.

– Н-ничего я не скрываю, – пробормотал граф. – Как глупо!.. Пожалуйста, располагайтесь. Мой дом – ваш дом.

– Это излишне, – сухо отозвался комиссар и скрылся за дверью с поджидавшим его ажаном.

– Ну что еще? – с нетерпением спросил Вилар.

– Инспектор Ришар велел мне передать вам вот это письмо, – с почтением протягивая конверт, отрапортовал полицейский.

– Хорошо, – коротко ответил Вилар, открывая его. – Никуда не уходи. Возможно, ты еще понадобишься мне.

– Слушаюсь, господин комиссар, – взяв под козырек, прогремел ажан и учтиво отошел в сторону.

«Господин комиссар, – так начиналось бессвязное письмо, написанное подчиненным Вилара, – спешу доложить, что мною была проведена проверка револьвера, из которого была застрелена мадам графиня, после чего мне удалось установить не только магазин, но и имя владельца. Получить информацию не составило труда, так как данный вид огнестрельного оружия встречается не так часто, как вы изволили заметить. Револьвер британской фирмы «Веблей» был приобретен у известного торговца оружием мсьё Дюбре. Хозяин магазина не стал отпираться и сразу же сознался в том, что пятого марта сего года продал этот предмет графу Тюренну, который выложил за него кругленькую сумму…»

– Пятого марта, – вслух повторил комиссар. – Это два месяца тому назад… Интересно, на кой черт та модель понадобилась графу? Уж точно не для того, чтоб красоваться. Странный выбор.

«…И это еще не все, господин комиссар. Только что ко мне прибежал, запыхавшись, мсьё Поль, владелец кафе, где днем было совершено убийство. Вообще, я сразу-то не понял, о чем он толкует, тыча пальцем в газету. Но позднее разобрался, что к чему. Это оказалась та самая газета, которую незадолго до смерти читала мадам графиня. На одной ее странице был изображен портрет мужчины, который, по словам владельца кафе, сопровождал убитую месяц назад. Мсьё Поль уверен, что не ошибся. Это именно тот русский… Господин комиссар, это господин Семенов, сотрудник советской дипломатической миссии. Так было написано в заметке».

– Très bien, – пробормотал комиссар, – хоть какая-то зацепка. Надеюсь, этот болван догадался тотчас же послать к нему наших людей?

«…К несчастью, мы вряд ли сможем его допросить, – как бы отвечая на вопрос Вилара, писал Ришар дальше, – так как он скоропостижно скончался вчера в больнице. Накануне его сбила машина, когда господин Семенов переходил улицу. Жду ваших дальнейших распоряжений».

– Какого черта тут происходит? – пробормотал Вилар, скомкав письмо инспектора. – Еще один, кому помогли покинуть белый свет. И этих двоих видели в том злосчастном кафе месяц назад… Странное совпадение. А совпадение ли?..

Он разозлился не на шутку. Прошло уже больше пяти часов с того момента, как префект полиции позвонил ему, попросив возглавить расследование (дабы информация не просочилась в прессу), а он, самый известный комиссар Парижа, не приблизился к разгадке тайны ни на дюйм. По крайней мере…

– Вот что, mon cher, – обратился Арно Вилар к ажану, стоявшему неподалеку и ожидавшему распоряжений комиссара. – Скажи инспектору Ришару, чтобы тот немедленно отправился к префекту полиции и попросил выписать ордер на обыск дома графа Тюренна. Скажи, что у меня имеются неопровержимые доказательства того, что он замешан в смерти своей жены, а возможно, и еще одного человека.

– Не может быть! – выпучив глаза, воскликнул ажан.

– Это еще что такое? – нахмурился комиссар. – Поговори мне еще! Твое дело слушать и выполнять приказы. Иди, да поскорее!.. И тотчас же принеси мне этот ордер сюда… Ну а я пока побеседую с предполагаемым le cocu¹⁴.

Комиссар Вилар вернулся в дом и в сопровождении графа (инспектора Дидье он оставил в холле, приказав ему принести постановление о производстве обыска сразу же, как только появится посыльный) опять поднялся в кабинет хозяина.

– Позвольте узнать, любезный комиссар Вилар, – наливая себе арманьяк, осведомился Тюренн. – Как долго вы будете удостаивать меня своим визитом? Признаться, вы интересный собеседник, но у меня назначено несколько встреч, которые я не хотел бы пропустить.

– Думаю, при сложившихся обстоятельствах вам придется все-таки их отменить, дорогой граф, – не замечая саркастического тона, отозвался Вилар. – Тем более что у меня еще несколько вопросов к вашей светлости.

– C'est bon!¹⁵ – проворчал собеседник, садясь в кресло. – Спрашивайте! О чем вы еще хотите узнать? Только побыстрее, пожалуйста. Я очень занятой человек.

– Я уже спрашивал вас о некоем русском, который не раз посещал ваш дом.

– О товарище Семенове? – изумился Ренард. – По-моему, я достаточно живописно описал этого человека.

– А как часто ваша жена общалась с ним?