– До ангелочков им, конечно, далеко, хотя внешне они бесспорно симпатичны, к тому же физически хорошо развиты и умственно… ммм… – она задумалась на мгновение, подыскивая слово, – соответствуют возрасту.

– Что, – тут же саркастически усмехнулся он, почувствовав её настрой, – не понравилось быть мамой?

– Это явно не мое, Шон, – качнув головой, она отвела взгляд.

– Ага, – он иронично хмыкнул, – а мне пытаешься навесить подобную обузу на шею…

– Я??? – она вновь подняла на него глаза, в которых светилось непонимание.

– А кто пытается меня удержать от того, чтобы заставить Вики сделать аборт?

– Аборт – это убийство. Нелюбовь к детям еще не причина их убивать.

– Ладно, не грузись, сам разберусь, – раздраженно поморщился он. – Лучше скажи, Гарнери знает, кто ты?

– Нет. Для него я случайная знакомая, неожиданным образом свалившаяся на голову, но успешно решающая его проблемы.

– То есть он не в курсе того, что именно ты виновна в смерти Милы?

– Про виновность не надо. Суд признал меня невиновной.

– Я не о том… Он знает, что ты вторая участница того ДТП?

– Нет. Он же в отличие от тебя не участвовал в судебном разбирательстве. Поэтому мое имя ему ничего не говорит.

– Замечательно, Луиза. Тогда все так и оставим.

– Крис называет меня Милой. Имя Луиза меня напрягает, иногда даже не сразу понимаю, что ко мне обращаются.

– Не боишься аналогий?

– В жизни много совпадений…

– Хорошо. Значит, останешься Милой и будешь возглавлять его отдел.

– У меня нет специального образования, Шон.

– На самом деле? – иронично осведомился он, наклоняя набок голову. – И куда же оно делось, позволь узнать?

– У меня нет документа, подтверждающего мое образование.

– А ведь точно… Черт.

– Не поминай лукавого, он и так

– слишком близко при нашей работе, – со смехом докончил он за нее. – Ладно. Тогда его замом, а потом что-нибудь придумаем.

– Не будешь закрывать направление?

– Мне это уже ни к чему, раз ты вернулась.

– Только не играй за спиной, Шон. Ты ведь знаешь, я не выношу этого. Лучше скажи прямо, что мне лучше уйти с твоей дороги. И все будет, как пожелаешь. К тому же все козыри все равно у тебя… Кто я теперь? Так что, я даже бороться не стану.

– У тебя есть главный козырь. Ты сама. Неужели думаешь, я могу сбросить его со счетов? Нет. Я ценю твой ум и привык играть в тандеме с тобой, поэтому даже не надейся, что отпущу.

– Что ж, возможно, в новых обстоятельствах, когда ты свободен от всяких обязательств передо мной, наш тендем будет даже крепче… – иронично хмыкнула она.

– Не вопрос…

Он попытался приобнять её за талию, но она ловко увернулась и предупредительно выставила перед собой ладонь:

– Я имела в виду исключительно деловые отношения, Шон. Теперь я – чужая жена, а у тебя беременная любовница, так что не надо.

– Да уж… ситуация… – он тяжело вздохнул, потом решительно сжал руку в кулак. – Ничего, как-нибудь разберемся. Время рано или поздно все расставит по местам, – после чего стремительно шагнул к столу и нажал кнопку селектора: – Вики, соедини меня с начальником отдела кадров, – а потом, услышав голос того, отрывисто приказал: – Немедленно подготовьте постоянный договор на должность заместителя начальника восемнадцатого отдела, со стандартным окладом плюс шестьдесят процентов, заполненный на госпожу Честер, и занесите ко мне.

И, услышав: «Да, господин директор. Через десять минут договор будет у Вас на столе», отключил селектор и повернулся к ней:

– Надеюсь, ты его подпишешь.

– Мне хватило бы и стандартного оклада, – она медленно вновь опустилась в кресло.

– Да перестань ты. Ты достойна намного большего, просто сразу я предложить тебе это при подобном раскладе не могу. На данный момент это максимум. Но со временем мы утрясем этот вопрос. Я найду способ, чтобы ты без особых затрат и дипломы получила, и диссертации защитила… все будет в ажуре. Кстати, где ты сейчас живешь? Надеюсь, не с мужем?

– Я ушла от него и скрываюсь, так что пока живу в одном из кабинетов отдела Гарнери…

– Вот это номер… в кабинете она живет… Мила, у тебя с головой как? – он красноречиво постучал пальцем по виску, потом раздраженно махнул рукой. – Хотя для тебя сутками не уходить с рабочего места всегда было в порядке вещей, так что по большому счету я не удивлен. Ладно, сейчас начальник отдела кадров тебе служебную квартирку из институтского фонда подберет.

– Ты завел институтский фонд служебных квартир? Неужели новый экспериментальный блок под жилье перепрофилировал?

– Угадала.

– Что ж, этого следовало ожидать… Ты давно на него глаз положил… Так что теперь, когда ты тут полновластный хозяин, вполне логично… вполне логично.

– Да ладно тебе… я с его помощью постарался заинтересовывать и привлечь в институт высококлассных работников и специалистов.

– А привлек, насколько я поняла по публикуемым в интернете статьям и работам, сплошных аферистов, занимающихся исключительно демагогией и имитацией бурной деятельности. Ладно, дело твое, каких работников в твой теперь институт набирать. Хоть совсем его развали. Только имя мое не погань, прошу тебя. Не надо его институту присваивать. У тебя он стал не институтом, а околонаучным притоном пустозвонов и демагогов.

– Все! – властно рубанул рукой он воздух. – Хватит свое и мое детище поносить. Огульно хаять, это все горазды. Ты лучше конкретику давай: что не нравится и как исправить можно.

– Быстро, однако, власть тебе характер сменила… – её глаза недобро сузились. – Ты поговори еще со мной в таком тоне… поговори, – скривив губы, она подалась вперед, – мы с тобой тотчас распрощаемся, если хоть раз еще такое себе позволишь. Я подобного не терплю, ты же знаешь.

– Извини, – тут же примирительно поднял руку он. – Не хотел обидеть. Просто самому обидно стало. Я тут без тебя из кожи вон лезу, пытаясь хоть как-то на плаву институт удержать, а ты сразу хаять, да еще такими эпитетами … Ну не смог удержать на должной высоте… не всем же дано, подобно тебе, в тонкостях научных изысканий с первого взгляда разбираться… Чем ругать, лучше подскажи, что изменить и как. Я же не против совсем и готов следовать твоим советам.

– О, вот это другой разговор, – напряженность исчезла из её позы, и она вальяжно откинулась на спинку кресла. – Подобный тон меня устраивает. Будешь придерживаться его и дальше – сработаемся.

– Я очень на это надеюсь. И вообще, ты же знаешь, Мила, что я тебя всегда любил, да и сейчас тоже люблю…

– Про любовь не надо, – раздраженно повела она рукой. – Я твою любовь беременную очень хорошо сегодня разглядела, чтобы на подобные слова снова повестись. Так что давай без них.

– Мила, ну я же думал, что ты мертва… Если бы я знал, что все обстоит именно таким образом, ну разве бы я посмел…

– Именно «посмел»… – её глаза зло блеснули. – Ты абсолютно точно подобрал слово, выражающее суть наших отношений: ты не смел мне изменять… не смел, потому что боялся потерять мою любовь и как следствие, мое расположение и свое положение… Ты знал, что измены я не потерплю и лишь поэтому не изменял. Не любил ты меня никогда, Шон, не любил… Это я любила и была ослеплена этим, а ты приспосабливался, играл и терпел. Ты не подумай, я не осуждаю. Больше десяти лет разницы достаточно объективная причина не испытывать любви к партнеру, а лишь изображать ее. А сейчас у тебя в этом нужда отпала. И все встало на свои места. Так что не надо больше о любви. Меня жизнь от тебя отвела, ты тоже свой выбор сделал, и давай на этом успокоимся, и не будем путать чувства с деловым общением.

– Мила, у тебя сложилось абсолютно неправильное впечатление обо мне и моих чувствах.

– Все! Неправильное, так неправильное. Оно мое и пересматривать его не собираюсь, и разговаривать на эту тему больше не хочу. Считай это моей блажью и непреложным требованием. Еще раз заведешь разговор об этом – пожалеешь. Лучше радуйся тому, что свободен от любых моих притязаний и наслаждайся независимостью.

– Я не рад этому.

– Это твои проблемы. Меня они не касаются. Тема закрыта.

– Ты не изменилась. Такая же жесткая и безапелляционная.

– Это комплимент или претензия?

– Это констатация, – тяжело вздохнул он, потом, чуть-чуть помолчав, спросил: – Я могу хотя бы попытаться доказать тебе, что ты ошибаешься? Ведь ты же ученый. Ученый обязан хотя бы выслушать мнение оппонентов и только после этого подводить окончательные итоги.

– Я не люблю демагогий.

– А если это будут факты? Ты поверишь фактам?

– Сейчас факты не на твоей стороне. Так что не надо.

– А если у меня появятся другие?

– Вот появятся, тогда и поговорим.

– Ловлю на слове. Факты ты обещала выслушать.

В это время ожил селектор и голосом Вики доложил:

– К Вам начальник отдела кадров, господин директор.

– Пусть заходит, – нажав кнопку, ответил тот и сел в кресло.

После подписания договора, директор поручил начальнику отдела кадров подготовить для неё к вечеру квартиру на территории института, после чего пошел лично проводить обратно в отдел.

Увидев их, Крис Гарнери, сидевший в коридоре блока и видимо напряженно ожидающий, чем закончиться их беседа, поспешно вскочив, ринулся навстречу:

– Ч-ч-что В-вы решили, г-г-господин директор? М-м-мила может остаться н-на должности?

– Нет, – безапелляционным тоном отрезал тот.

– В-вы н-н-неправы! Она… она пре-прекрасный специалист! Я ручаюсь за нее! Е-е-если Вы её уволите, я… я… – он начал нервно хватать ртом воздух. – Я… я тоже… меня тоже…

– Успокойтесь, Гарнери! Никто не собирается её увольнять. Я назначил Милу Вашим заместителем, и отныне именно она будет готовить отчеты и отвечать за план работы Вашего отдела и докладывать мне о результатах работы, ну и за набор сотрудников тоже она отвечать будет.

– Вы… Вы хотите увеличить ра… размер штата? – не веря своим ушам, ошарашено переспросил тот.