В обратный путь от князя Белогора ехали быстрее с пустыми санями. В Сукромле оставили все подарки и съели припасы.
Вёз Переслав неделю назад подношений для Белогора: разделанную тушу осеннего секача[28] бочонок рыжиков, пять туесов лесного мёда, меру[29] меха рыжей лисы, половину меры серебристой лисы, два кувшина с тройным вином, упакованные особенно тщательно, и огромный, в сажень пирог, сделанный собственноручно самой Умилой для старшего брата. Отдельно лежал мешок с подарками для Мстислава, младшего брата Переслава, служившего у князя.
Подарки князю Белогору понравились, особенно пирог. Его разогрели в печи и запах начинки – баранина в грибах с травами и чесноком, разошедшийся по всей поварне, напомнил князю о беззаботном детстве, когда отец с матерью баловали его, Умилу и Граню без меры. Забота матери закончилась с появлением младшенького Славика, мама не перенесла родов.
Отец Белогора, князь Славуч решил больше не жениться и воспитывал детей сам, как мог. А младшего Славика все тискали, жалели и баловали. Белогор, к тому времени женившийся на самой красивой княжице из соседнего города, считал его своим первым ребёнком, но сестра Умила редко отпускала от себя младшего брата.
Прошло пять лет и Славуч, заядлый охотник, преследуя подстреленного быка тура[30] неудачно упал с коня, сломал ногу в открытом кровавом переломе и к вечеру умер.
Оставшись наследником города Сукромли и небольшого княжества, Белогор растерялся. Жену он недавно выгнал к её родителям за недостойное поведение. Ополоумевшая от неожиданной страсти баба обжималась вечерами с молодым воеводой, стоявшим над конюхами. Жену отослали к её родителям на позор и отлучение от детей, а воеводу «случайно» уронили с городской стены и тот не выжил.
На руках Белогора остались трое своих маленьких сыновей, сестра Умила и два брата.
По достижении шестнадцати лет, когда уже стало нельзя тянуть с замужеством, к Умиславе, в самой середине лета, посваталось сразу трое княжичей. Молодой Синезор без наследства, рожденный четвёртым после братьев; вдовец Чеслав и тридцатилетний Переслав.
Супруга Чеслава поранилась о ржавый гвоздь и «сгорела» от заражения крови. Осталось восемь детей.
Самый подходящий для жениха Переслав уже имел четырёх жен, но ни одна из них ему не родила и Переслав решил жениться для выгоды, если не получилось с детьми. Так повелось, что беря в жены сестру князя, княжич получал звание «малого князя» и освобождался от платежа оброка.
Потея в самый жаркий месяц лета, Белогор пригласил разодетых в праздничные одежды женихов в столовую, где непривычно большие окна со слюдой закрыли ставнями от солнца, а двери раскрыли настежь.
Предложение вдовца, заросшего седой бородой до пояса и постоянно цыкающего редкими почерневшими в дырах зубами, Белогор отмёл сразу, хотя тот привёз в дар три серебряных кубка и резную братину на полведра кваса с восемью ковшами-ладьями. Подарки пришлось вернуть.
Выбор между Синезором и Переславом решил жребий. После обеда Белогор разрешил княжичам сходить на птичий двор, и выбрать двух бойцовых петухов. На передний двор вынесли четыре скамьи и расставили друг напротив друга, заняв всё пространство. Гости, их слуги и дворовые князя расселись по четырём сторонам.
Не очень-то расстроенный вдовец Чиса, сытно отобедавший и упившийся крепким пивом, широко расселся между своих слуг на скамье напротив Белогора и сильнее всех топал низкими сапогами по земле, выбивая пыль.
Бой петухов сопровождался хлопками мужских ладоней по коленям в льняных портах, дружескими тычками локтей по бокам соседей и криками, криками, криками. Молодые мужики, расстегнув вороты расшитых рубах, вскакивали, подзадоривая петухов, сами квохтали и шлёпали себя по бокам, показывая птицам, как нужно драться. Петухи, вошедшие в неистовство, клевали шею соперника в кровь, сбивали гребни, стараясь попасть в глаз. Дворовые женщины хохотали, наблюдая и за птицами, и за мужчинами, прячась за открытыми дверями. В общем, было весело.
Выиграл петух Переслава, заклевав соперника в шею до смерти и того сразу отнесли в поварню. Бойцовского победителя оставили для следующих боёв.
Умилу о её желании выйти замуж никто не спросил.
Она смирилась, но супруга не полюбила.
Обрадованный княжич Переслав, ставший теперь князем, был расстроен условиями принятия новой жены. С Умилой ехали два её младших брата – погодок Гранислав и маленький Славик. Славика не отдавала Умила, а Гранислава, успевшего «пробежаться» по десятку девок и молодок города, князь Белогор сам решил убрать с глаз долой. Отцы и мужья горожанок Сукромли несколько раз требовали судить суд над блядующем князем, и приходилось откупаться то овечкой, а то и серебряным рублём, на который можно было сменять половину отары овец или целого коня.
Свадьбу Умилы и Переслава играли в Явидово без Белогора. Тот вынужден был поехать в Новгород к Великому Князю для серьёзных переговоров.
Гуляли неделю. За это время Умила обследовала всё хозяйство и отослала по деревням бывших жен Переслава, дав за каждой хорошее приданое – от сундуков с одеждой и постельным бельём, до коз и овец. Ещё она велела огородить усадьбу новым частоколом из высоких брёвен.
С нею никто не спорил, сразу стало понятно – приехала хозяйка. Правда, старшая жена – Влада, привыкшая чувствовать себя здесь главной, возмутилась. Даже приказала урезать продукты для гостей на обед и завтрак, и зерна и овощей их коням в последующие дни, но Умила, не угрожая, не повышая голоса, спокойно сказала, глядя в глаза взрослой женщине, на полголовы ниже её:
– Утонешь. Даже если не пойдёшь купаться, всё равно утонешь.
Вместе с Умилой в Явидово приехало пятеро дружинников, все, как один, здоровые и послушные княжеской воле, и Влада поверила обещанию. К тому же Ведунья тихо нашептала ей: «Уезжай, Влада, не гневи Рода и Мокошь, они на стороне княгини».
Забрав на три овцы больше, чем другие, и лучшего коня, Влада уехала в далёкую деревню, проклиная Умилу, Переслава и своё неприглядное замужество.
К концу того лета из пяти дружинников, сопровождающих княжну, четверо вернулись в Сукромлю, но один остался – Ведогор. Сама Ведунья сосватала его за Домославу.
– Иди в примаки, не сомневайся. Хозяйство крепкое и Богуслав, первый сын Снежаны, хороших кровей. Это сейчас Снежана бабка, а была первой красавицей, мыльницей у отца Переслава. Родила сына от какого-то гостя. Переслав считает Богуслава своим другом, помогает. И Домослава проверенная, не порченая, не бесплодная, две дочки-близняшки у неё, и тебе нарожает.
Домослава понравилась Ведогору. Статью и ростом она напоминала ему тогда ещё княжица Умилу, в которую он был влюблён с детства. И дом понравился достатком, и будущая тёща, и девочки-близняшки… Ведогор заслал сваху.
На обеде вместе с князьями за столом сидели его трое сыновей, маленькая дочка Цветана, прижитая от красавицы постельничьей, старый и жилистый Волхов Ветер и младший брат Переслава, Мстислав. Других бояр из дружины к обеду не пригласили, они слишком надменно себя вели и с Переславом, и с Мстиславом, считая их выскочками из-под юбки Умилы.
Одет Волхов Ветер был по-особенному. Ходил круглое лето[31], в мороз и жару, в шерстяных портах и в длинной, ниже колен, шерстяной же рубахе, снизу доверху расшитую знаками всех родных богов. Поверх рубахи на деревянной цепи висел знак Сварога: спил дубовой ветви с восемью загнутых по солнцу лучей – Коловрат; рядом висел знак Перуна – небольшой железный топорик; и третий оберег – серебряная подковка, знак Даждьбога.
В дождь Волхв накидывал на плечи рогожу с наголовником, а в морозы длинный кожух из шкуры взрослого тура, истёртую до блеска овчинную шапку, а подпоясан был простой верёвкой. Ел Ветер мало, пил только колодезную воду. Вот и сейчас перед ним стояло блюдо с гороховой кашей и высокий бокал с водой.
За обедом дети Белогора почтительно молчали. Здесь ели каждый из своей обеденной посудины, глубокой, с двумя ручками. У старших стояли расписные глиняные, у младших – деревянные, иначе они их быстро колотили.
В поварне, с запотевшими стеновыми брёвнами, легко вместился бы дом бобыля[32] от земли до крыши, и поэтому огромную печь приходилось топить день и ночь.
– Белогор, – голос худого Ветра был мощным и бил в уши. – Ты от разговора не уходи, не забывай про деяния Лихвы в Рожне, расскажи Переславу. Полгорода пожгли, пока крестили народ. Всё погорело.
В столовую, стуча подкованными сапогами, вошел молодой дружинник в накинутом на кожаную рубаху тулупе. На его поясе висели меч и кистень[33].
Сняв овчинную шапку, воин поклонился всем сидящим.
– Здраве буде княжичи, здрав буде Волхов Ветер. Воевода Горыня прислал меня за тобой. Он приглашает к праздничному столу, хочет отблагодарить. Его супруга, разродилась двумя мальчиками, как ты и предсказывал. Родила легко. Все здоровы.
– Не меня, богиню Роды нужно благодарить. Но Горыню обижать не буду, иду. – Встав, Ветер погрозил корявым от возраста и работы пальцем. – Не забудь, князь про крещение. Беда идёт к нам в город.
Все молча проводили взглядами Ветра и обрадованно вздохнули. Уж очень праведным и страшным был Волхов.
– Знаешь, Переслав, – запивая сестринский пирог горячим сбитнем[34], Белогор вытер потный лоб и мокрый от простуды нос. – Разговор будет не совсем приятный, но нужный.
– Не сомневался, что ты не просто так прислал за мной посыльного… – Переслав осёкся. – Что это он делает? – и кивнул на старшего сына Белогора.
Летом получивший взрослое имя Доброслав, теперь сидевший в собственной расшитой, а не отцовской рубахе, подросток взял переданный ему Мстиславом кувшин и деловито налил в глиняные кубки хмельного сбитня себе, двум братьям, ещё в рубахах отца, и даже маленькой сестрице Цветане.
Смеясь, Белогор взглянул на сына. Тот сразу отодвинул от сестрёнки посудину со сбитнем и приставил чашку с молоком.
– Батя, – нетерпеливо напомнил Доброслав. – Меня ребята на дворе ждут, мы сегодня идём в Младшую Дружину стрелять и драться.
О проекте
О подписке