– Ты с ума сошла! Я и так предлагал нешуточные цифры! Но сто тысяч – это перебор. Семьдесят, не больше.

Я молча направилась к двери. Милка за всем этим наблюдала широко раскрыв глаза, не проронив ни слова.

– Стой, – снова остановил меня Жорик. Он сел на кровать и закрыл глаза руками, – я согласен…

* * *

Закрыв дверь в своей комнате, я достала шампанское. С диким радостным визгом и смехом мы откупорили бутылку, и я наполнила фужеры. Милка кричала что-то вроде «ура!». А я… я чуть ли не плакала от счастья… У нас получилось. У нас все получилось!!! Спасибо, господи, спасибо! А может, надо благодарить не Бога… Ведь я действовала не лучшим способом. Обман, и даже можно сказать шантаж… Но этот придурок получил по заслугам! Это было справедливо! Хотя нет… я просто себя оправдываю. Но я ничуть не жалею, а даже наоборот – я счастлива!!! Прости меня, мамочка, что скорее всего я оказалась не такой хорошей, какой ты хотела меня видеть. Но я верю, что где-то там, на небесах, ты смотришь на меня и любишь меня такой, какая я есть.

– Лана, очнись!

– Что? – не поняла я.

– Ты где летаешь? – смеялась Мила.

– В смысле?

– Я зову тебя, а ты меня совсем не слышишь. Стоишь, словно каменная, и смотришь вверх.

– Да? А я вообще не слышала, как ты меня звала.

– Ну ты даешь! Ты о чем так задумалась?

– Да так, ни о чем… – ушла от ответа я.

– Если бы это было «ни о чем», ты бы не стояла как статуя. Неужели тебе трудно сказать лучшей подруге о чем ты так напряженно думаешь?

– Нет, не трудно, – грустно улыбнулась я. – У нас с тобой никогда не было друг от друга секретов.

– Да, это точно, – так же печально улыбнулась Мила и опустила глаза.

– Просто это тебе будет неинтересно.

– И все же?

– Это глупо, но я размышляла о том, кто же нам помог: Бог или дьявол.

– Действительно глупо. Нам никто не помогал. Мы добились всего сами!

– Просто я верю в высшую силу, – задумчиво сказала я.

– Я тоже верю, – невозмутимо произнесла Милка. – Но поверь мне, мы сделали все без посторонней помощи! Мы провернули эту аферу так, словно мы репетировали ее месяца два! Мы действовали как профессиональные аферистки! Я в восторге!!!

– А еще я думала о маме. Знаешь, а ведь она когда-то жила в Санкт-Петербурге.

– Что, серьезно?

– Да, – подтвердила я.

– И что же завело такую потрясающую женщину, как твоя мама, в наш маленький поселок?

– Любовь.

– Что? Любовь?

– Да, именно любовь. Она была сиротой и приехала сюда разыскивать своих родственников. Так никого и не отыскав, она уже собиралась уезжать, как вдруг встретила моего отца. В тот день в парке к ней пристали хулиганы…

– И твой папа лихо разделался с хамами! – с восторгом произнесла подруга.

– Ну да, что-то вроде того. А откуда ты знаешь? Я не помню, чтобы я тебе это рассказывала.

– Я просто догадалась. Открой любой роман, и там будет написано то же самое, что ты мне рассказываешь.

– Ты шутишь. Хотя… ты права. Любовь моих родителей была чем-то похожа на книжный роман, но с плохим концом… Когда мне исполнялось шесть, мама ушла… Ушла в мой День Рождения, когда уже собрались гости… Она ушла, не объяснив причины своего ухода… Зачем она ушла? Ушла и не вернулась. Не дождавшись ее прихода, я отказалась праздновать. Это был самый ужасный День Рожденья в моей жизни.

– Так ты поэтому не празднуешь свои Дни Рожденья?

– Да. Обычно в этот день я хожу на ее могилку… Ну почему она ушла?! Я как будто чувствовала что-то и всеми силами упрашивала ее остаться. Но она ушла… Ее нашли через пару дней. Она была мертва, – сухо произнесла я.

– А от чего она умерла? – спросила Мила, заинтересованная этой ужасной историей.

– Ее убили… – еле слышно произнесла я, не узнавая собственного голоса, – ее закололи ножом… прямо в сердце.

– Какой кошмар! Лана, почему ты раньше мне ничего не рассказывала?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Это всегда была моя больная тема.

– А почему именно сейчас ты завела эту тему?

– Наверно, потому что проходит какой-то определенный этап в моей жизни, и мне хочется освободиться от тяжкой душевной боли. Так хочется выговориться…

– Если хочется, значит выговорись. Я всегда тебя выслушаю и поддержу. Зря ты все это в себе держала, так нельзя.

– Ты даже не представляешь, как я любила свою маму… – с болью в сердце произнесла я, чувствуя, что могу расплакаться в любой момент.

– А дело об этом убийстве раскрыли?

– Нет… Но версия была банальная. Так как в нашем Германе преобладают люди с наркотической зависимостью, все списали на них. Но убийцу так и не нашли.

– Ясно, – прервала меня Мила, понимая, что мне тяжело говорить об этом.

– Но знаешь… – задумчиво произнесла я и замолчала.

– Что? – с нетерпением спросила подруга.

– Я даже не знаю, как это объяснить…

– Не тяни.

– Я почему-то уверена, что эта версия совершенно ошибочная.

– Почему ты так считаешь?

– Просто я это чувствую… – тихо произнесла я и поднесла к своим губам бокал шампанского. Отпив небольшой глоток, я внимательно посмотрела на бокал, который искрился от налитого в него шампанского, – и я не знаю как это объяснить… Понимаешь, моя мама не могла умереть такой глупой смертью.

– Смерть не бывает глупой. Смерть – это смерть, – со вздохом заметила Мила.

– Нет, ты не права, смерть бывает глупой, – я замолчала – Мил, а знаешь, наверно, я все-таки выбрала не самое подходящее время для всяких мрачных воспоминаний. У нас сегодня что-то вроде праздника. Все-таки такое дело провернули! Так что давай оторвемся по полной! – Я снова наполнила фужеры.

– За нас, красивых, умных, хитрых, обаятельных и сексуальных аферисток! – произнесла я тост. Хотя нет, не произнесла, а прокричала!

– Да, мы лучше всех!!! – поддержала меня Мила.

Затем мы на всю катушку врубили музыку. Мы подняли весь дом на уши.

– А как же соседи? Они же оглохнут! – смеясь, кричала Милка.

– А мне на них плевать!

– Ну и правильно! Мне тоже плевать! И вообще мне на всех плевать, кроме тебя, и кроме денег!

– А что, деньги ты ставишь наравне со мной?

– Не говори ерунды, – вдруг опустила вниз глаза Милка.

Мы начали танцевать. Я смотрела на Милу восхищенными глазами. Какая же все-таки у меня красивая подруга. Милка – высокая блондинка, у нее карие глаза и точеная фигурка. Она умеет преподнести себя так, словно она модель высшего класса. У нее, конечно, есть свои «тараканы» в голове, но у кого их нет? Я люблю ее такой, какая она есть.

Вдоволь натанцевавшись, мы решили выпить еще.

– Лана, у меня есть такая мысль! – закатила глаза Мила.

– Какая? – оживилась я.

– У нас ведь есть все данные для того, что бы поступить в школу моделей. Пройдем кастинг – и всех делов! Нам море по колено!

– На кастинге проходят одним местом. Я не готова идти на такие жертвы.

– А какие тогда у тебя планы?

– Я хочу поступить в театральный, – мечтательно произнесла я, закатив глаза. – Навыки у меня точно есть, сегодня мы это проверили. Так что буду стараться.

– Да, театральный тоже неплохо, – согласилась со мной Милка. Но у меня сердце больше лежит на карьеру фотомодели.

– Мил, давай лучше не будем загадывать и летать в облаках. Надо сначала туда приехать, снять квартиру, осмотреться, а уж потом и решим.

– Хорошо, нет проблем. Но когда именно мы поедем?

– Как только, так сразу, – пожала я плечами.

– А поточнее? – Мила прищурила глаза и внимательно посмотрела на меня.

– Я думаю, что чем скорее, тем лучше. Если можно было, я бы уехала сразу после вручения мне аттестата.

– А почему же нельзя? – моментально оживилась Мила.

– Ну, не знаю… – как-то неуверенно протянула я. – У нас же еще выпускной бал и все такое…

– Да кому нужен, этот чертов бал! Я хочу уехать прямо после получения аттестата! – с жаром выпалила Милка.

– А знаешь, ты права, на хрен все это надо! Едем в этот же день!

ГЛАВА 3

Время пролетело слишком быстро. Экзамены я сдала все на пятерки. Конечно, пришлось хорошо потрудиться, но я смогла! В моем аттестате нет ни единой четверочки. Миле пришлось намного сложнее, учеба всегда шла у нее не очень. Но с большими усилиями она тоже все сдала. Скоро будет выпускной бал. На деньги, которые мы выманили у Жорика, мы купили себе по два сногсшибательных вечерних платья. Мы будем там самыми обворожительными девушками. Кстати, о Жорике: он теперь даже и не смотрит в мою сторону! Теперь я могу дышать свободно.

Примерив платье, я немного покрутилась перед зеркалом. Как же здорово оно на мне сидит!

– Лана, тебе письмо! – зашла в мою комнату Раиса и, посмотрев на меня недовольным завистливым взглядом, проворчала, – Ишь, вырядилась, стерва! На какие деньги ты купила себе эту тряпку?

– Эта тряпка, как ты ее называешь, тебе даже и во сне не снилась! Она стоит больше, чем твоя полугодовая зарплата, – съязвила я. – А откуда у меня появились на нее деньги, не твоего ума дела.

– Как это не моего?! Я не хочу, чтоб в моем доме жила проститутка!

Сегодня мне ничто не могло испортить настроение, поэтому я не обратила на ее слова никакого внимания. Я просто стояла перед зеркалом, смотрела на свое отражение и улыбалась своей завораживающей улыбкой.

– А что, хочешь сказать нет? Чем же можно еще заработать такие деньги?!! – еще больше вскипела она.

– Мне совершенно безразлично, что ты думаешь, – я равнодушно махнула на мачеху рукой.

– Ах так?! Тогда хрен ты получишь свое письмо!

А я в ответ просто ухмыльнулась и, выхватив у Раиски письмо, вытолкала ее из комнаты и закрыла дверь. Ничего-ничего, мне осталось терпеть это совсем недолго. Скоро я уеду отсюда, забуду все как страшный сон, начну новую жизнь.

Раскрыв конверт, я не могла сдержать улыбки. Это опять он…

«Здравствуй, моя любимая! Ничего не могу с собой поделать… снова тебе пишу. Моя любовь – как неизлечимая болезнь. Вроде лечишься, лечишься, а толку никакого…

Господи, как же я тебя люблю! Для меня ужасное мучение не видеть тебя хотя бы день. Ты сводишь меня с ума! Твои губы, глаза преследуют меня повсюду. Когда я вижу тебя, мне хочется умереть в этот же миг. Умереть счастливым…

Я не знаю, что творится в моей душе все эти годы. Я так хочу тебя обнять, поцеловать, провести рукой по твоим шелковистым волосам, но понимаю, что это невозможно… Я не смогу дать тебе того, чего ты достойна. Но настанет день, когда я стану солидным, всеми уважаемым человеком. И в этот день я найду тебя… И ты не сможешь сказать мне «Нет», потому что я знаю – ты будешь моей! Ты будешь моей, черт побери! Я подарю тебе самую яркую звезду с неба, она будет такой же прекрасной, как ты.

Лана, я уезжаю, но помни, мы с тобой еще встретимся. Это мое последнее письмо тебе.

До свидания, мой цветочек. Я люблю тебя.

С.Д»

Ты уедешь, а я так и не узнаю, кто ты… – печально подумала я и положила письмо в тумбочку. Этот человек пишет мне на протяжении уже долгого времени. Каждое письмо всегда волновало меня и теплом отзывалось в моей душе. Я часто не могла заснуть, размышляя над тем, кто бы это мог быть. Я всегда представляла нашу с ним встречу, придумывая его образ. Я представляла его высоким, хорошо сложенным брюнетом с выразительными карими глазами. Мне даже иной раз казалось, что я была в него влюблена, даже не видя его. Конечно, это было глупо! Но как же моему сердечку хотелось любви! Как же хотелось!

Я взяла телефон и набрала номер Милы. Она тут же взяла трубку.

– Алло, – послышалось на другом конце провода.

– Привет, родная!

– Привет, Ланка! Ей-богу только что собиралась тебе позвонить! А тут ты сама мне звонишь. Надо же, какое совпадение.

– А знаешь, кто мне опять написал? – игриво спросила я.

– С.Д! – с первого раза догадалась Мила.

– Да.

– И что же он написал?

– Ну, как обычно люблю и все такое. А еще…

– Он наконец хочет признаться кто он! – обрадовалась Мила.

– Нет, на этот раз ты не угадала. Он написал, что уезжает, и это последнее письмо, которое он мне написал… – с какой-то грустью в душе произнесла я.

– Ну и хрен с ним! Скатертью дорожка!

– Просто обидно, что я так и не узнаю, кто он… – не обращая внимания на грубость подруги, печально произнесла я.

– Не забивай себе голову! Я вообще считаю, что он трус, раз не может тебе в глаза сказать, что любит тебя. Он способен только на свои смазливые письма!

– Мил, ну не говори так. Я так поняла, что он не раскрывает свою личность, потому что знает, что это ни к чему не приведет. Он пишет, что не может мне дать того, чего я достойна.

– Тем более, нахрен он тебе нужен! – не могла угомониться Мила.

– Прекрати, – сухо прервала ее я.

– Ну, хорошо, – Мила сдалась и на мгновение замолчала. – Слушай, Ланка, я вот тебе по какому поводу хотела позвонить…

– Ну, – поторопила ее я.

– Жорик… он хочет с нами встретиться…

– Что?! – я не могла поверить в то, что слышу.

– Он позвонил мне сегодня и сказал, что придет к нам на выпускной. После торжественной части он будет ждать нас возле школьной библиотеки.

– Надеюсь, ты послала его к черту?

– Да нет, Лан, я его не послала к черту.

– Почему?! – разозлилась я. – Ты должна была его послать так, чтобы он потерял дар речи и навсегда бы забыл номер твоего телефона. Как ему вообще хватило совести назначить нам встречу?!!

– Лана, ты даже не представляешь, какой он был злой. Он даже не назначил нам встречу, а просто приказал нам прийти. Он сказал, что если нас не будет возле библиотеки после торжественной части, то нам с тобой придет конец.

– Ты это серьезно? – меня затрясло мелкой дрожью.

– Серьезней некуда, – тяжело вздохнула Мила.

– Как ты думаешь, что он от нас хочет?

– Я не знаю…

– Мы не должны ни в коем случае идти к нему на встречу!

– Да он нас потом из-под земли достанет, – с грустью в голосе произнесла Мила.

– Не говори ерунды!

– Лана, лучше сходить, выяснить, что он от нас хочет, а затем спокойно соберемся и уедем туда, куда мы собирались.

– Может он хочет вернуть свои деньги…

– Мало ли чего он хочет!

– Нет, это опасно. Мы возьмем с собой на выпускной вечер дорожные рюкзаки. И сразу после вручения аттестата сядем на поезд и уедем.

– Ты шутишь! – воскликнула Милка. – Неужели мы пойдем на выпускной с дорожными рюкзаками!

– Мы спрячем их в туалете.

– У тебя с головой все в порядке? Ты так все планируешь, как будто Жорик нас убивать собрался!

– Я чувствую, что если мы его встретим, то отсюда мы явно не уедем.

– Лана, не глупи. Мы с ним встретимся, поговорим и разойдемся.

– Послушай меня, – разозлилась я, – если ты не хочешь делать так, как я тебе говорю, просто отдай мне часть моих денег, и я уеду одна! Поступай, как знаешь. Хочешь, иди и разговаривай со своим Жориком хоть целый день! Мне по барабану!

– Лана, успокойся. Если ты хочешь, то мы сделаем так, как ты говоришь. Правда, я не вижу в этом никакого смысла.

– Зато я вижу, – буркнула я.

Повесив трубку, я переоделась в свою домашнюю одежду и начала собирать вещи.

У меня очень хорошо работает интуиция. Я чувствую это каждой клеточкой своего тела. И сейчас я уверена в том, что я поступаю правильно. Я считаю, что в каждом человеке есть это чувство, просто не каждый умеет к нему прислушиваться. От Жорика я ничего хорошего не ожидаю и поэтому не хочу испытывать судьбу.

Я вывалила из шифоньера все свои вещи, включая и те детские одежонки, к которым я не притрагивалась уже несколько лет. Среди вещей я обнаружила какой-то старый конверт. Я раскрыла его.

«Ольга, я нашел тебя, я наконец-то нашел тебя. Ты оказалась еще той стервой! Я не ожидал, что моя любимая женщина может так меня предать. Я считал, что тебя убили. Я думал, что это сделали люди . Из-за тебя я начал войну с группировкой Черепа. Все только из-за тебя… А ты, оказывается, просто сбежала. Сбежала, в какую-то дыру. Как ты могла так со мной поступить! Я ведь тебя любил. Пригрел на своей груди змею!

Я тебя не узнаю. Ты нашла себе какого-то простого мужика и живешь без той роскоши, к которой ты привыкла. Ты просто дешевка.

Короче, если ты сегодня не придешь в парк в пять часов вечера, пеняй на себя. Твой ублюдок и твоя смазливая дочь узнают, кто ты на самом деле. Я уверен, они не знают правды.

      До встречи.

Сокол».

Чтобы не упасть от нахлынувшего на меня волнения, я села на кровать. Единственное, что я поняла из этого письма, что оно адресовано моей маме. Кто такой Сокол? Что он имел в виду, когда писал, что мы узнаем кто она на самом деле? Что все это значит?!

Я еще раз перечитала письмо. Война с Орловской группировкой… Хм… здесь попахивает криминалом. Но как это может быть связано с моей мамой?! Она была простой женщиной. Этот Сокол пишет, что она привыкла к роскоши… Бред какой-то! Моя мама никогда не была богатой! «…если не придешь в парк в пять часов вечера…» – я заострила внимание на этой строке. Так, чтобы дойти от нашего дома до парка, нужно затратить приблизительно двадцать минут…

У меня бешено застучало сердце… Нет, нет, это просто совпадение! – убеждала я сама себя. Моя мама ушла приблизительно в половине пятого… Ушла и не вернулась. В этот проклятый день я навсегда потеряла материнскую любовь. Неужели этот самый Сокол и убил мою маму?!! Мама, мамочка, ну что же ты скрывала? Какая была у тебя тайна? Какая бы не была, я этого никогда не узнаю. Все свои секреты ты унесла с собой в могилу…

Что-то внутри меня словно взорвалось, я взяла стакан с водой и кинула его в зеркало.

– Если ты встретишься мне на моем пути, чертов Сокол, я придушу тебя собственными руками!!! Это ты отобрал у меня счастливое детство!!! Ты!!! – кричала я, не слыша собственного голоса. Слезы с сумасшедшей скоростью покатились по моим щекам.

– Ланочка, что с тобой? Доченька моя, тебе плохо?

Я повернула голову и увидела в дверях отца.

– Папа? Ты трезвый?! – удивленно произнесла я с ноткой презрения. – Давно я тебя таким не видела.

– Я и сам давно себя таким не видел, – опустил вниз глаза отец.

– Что, сегодня негде было выпить? – съязвила я.

– А почему ты плачешь? – не обращая на мои слова никакого внимания спросил он.

– Неужели тебя наконец заинтересовала моя персона?

– Прости, я понимаю, из меня никудышный отец, и я скорее всего не имею права спрашивать тебя… Но все-таки, почему ты плачешь?

– Я не буду тебе отвечать, – я скрестила руки на груди и отвернулась в сторону.

– Хорошо, не отвечай. Ты собираешь вещи… Доченька, ты уезжаешь? – с волнением произнес он.

– Да.

– А куда?

– Далеко, – отрезала я.

– Я чувствую, ты не вернешься, – приуныл отец.

– Правильно чувствуешь, – я никак не могла перейти на более мягкий тон.

– А когда именно ты уезжаешь? Сегодня? – его нижняя губа задрожала.

Я увидела в его глазах бесконечную и глубокую боль. Его беспокойство за меня растопило лед в моей душе. Впервые за несколько лет я вновь увидела в этом человеке своего отца.

– Завтра, папа… Я уйду на выпускной бал, а оттуда сразу на поезд.

– Значит, я больше тебя не увижу.

Меня до глубины души поражала та теплота, с которой он говорил. Мне показалось, словно я оказалась в прошлом на много лет назад, когда у нас еще была настоящая семья.

Я посмотрела ему в глаза. Отец отвернулся, и я почувствовала, что он не хочет встречаться со мной взглядом. Я спросила его прямо:

– Ты боишься моего взгляда?

– Я боюсь твоих глаз, – признался отец.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что это Оленькины глаза. Такие же большие и такие же ярко-синие. Словно в них заключено в плен все небо… Таких глаз я больше не встречал ни у кого. Они заставляют меня вспоминать то, что я так долго пытаюсь забыть…

– Я напоминаю тебе маму?

– Да, ты и не представляешь, насколько ты на нее похожа. Я смотрю на тебя, и мне кажется, что я возвращаюсь в прошлое. Словно и не проходило столько лет. Но когда я понимаю, что я в настоящем, а не там, не с ней, мне становится очень больно… – У отца заслезились глаза. Я почувствовала, как защемило мое сердце. Я поняла, что он до сих пор любит маму. А я-то думала, что он «пропил» все свои чувства.

– Ты до сих пор не можешь забыть маму? – печально спросила я и грустно улыбнулась.