Цитаты из книг автора «Марина Ефиминюк»

В ярости мы с Уильямом уставились друг на друга. От гнева у него на щеке дергался мускул. – Дороти, – тихо произнес он, стараясь вернуть самообладание, – вы совершенно невыносимы. – Это духи вашей любовницы невыносимы, милый деверь! Скоро обед будет, но в носу до сих пор свербит, – парировала тем же тоном, – а я, поверьте на слово, демонстрирую свои лучшие манеры

халат, конечно, сошелся, зато на спине разошелся – в клочья. – Даже не думала! – принялась отпираться я, сама не веря, что опустилась до облизывания привлекательного мужика. – Нет, я почувствовал! – Это была она! – Я пихнула Дороти в лицо обвинителя. – Не тычьте в меня вашим ручным зверьком! – отшатнулся он. – И не подумаю! Посмотрите в ее честные глаза, – потрясла я жабой перед самым носом возмущенного мужчины. – Определенно, вы ей нравитесь! Другой причины, почему она все время сбегает к вам и облизывает, просто не имеется. – Ну все, милая невестка, вы меня достали со своим домашним питомцем! – процедил

(Брит всегда говорит, что мужчины похожи на детей, и если им случайно прервать игру в паровозики, то они сильно гневаются

араясь сдержать смешок. – Простите, что?! – возмущенно воскликнула Имоджен, выпячивая грудь и роняя простыню. Честно, я даже растерялась, как лучше поступить: нравоучительно дать выпученному Картеру подзатыльник, закрыть ему ладонью глаза или заботливо подтереть слюни воротничком от манишки. – Вы еще и глуховаты? – улыбнулась я. Клянусь, никогда в жизни не была такой милой с несносными дамочками. – Кстати, за золотой могу помочь вернуть слух… – Вилли, скажи ей! – взвизгнула она, прося защиты от насмешек

адужкой – обозреть кузину целиком в крошечном зеркальце было невозможно. – Кто ты? – испугалась она. – Добрая фея в озверелом настроении! – рявкнула я. – Уф… – пропыхтели с другой стороны магической связи. – У меня чуть сердце не остановилось. – У меня тут от твоего божественного голоса едва коллективная остановка сердца не случилась. Ждем одни похороны, а чуть восемь не получили! Помолчи

. Тот немедленно нагнулся к его губам, а когда выпрямился, то вымолвил: – Господин Брент говорит, что вы гораздо красивее, чем на миниатюрах. – Не устану повторять, что от некоторых портретистов краски стоит запирать в столе, – игнорируя возмущенные взгляды братьев Брент, намекнула я, что портретик просто подкачал. Дороти, что греха таить, действительно была симпатичной. Обмен любезностями, вероятно, закончился, и стряпчий объявил: – Господин Брент готов объявить последнюю волю…

С едой было покончено, и мы направились в хозяйское крыло. С приближением к апартаментам дядюшки Флинта запах болезни казался гуще и отчетливее. На стенах, затянутых в натуральный шелк, дремали серебристые ночные мотыльки – еще одни спутники смерти

над могилами. Хотелось надеяться, что по ночам духи умерших Брентов не станут царапаться в стекла и пытаться одолевать меня мелкими просьбами. – Неплохо, – согласилась я. – Кладбища напоминают мне о папе. – Ох, госпожа Дороти! Мы так привыкли к погосту, что даже в голову не пришло… – Мэри испуганно осеклась. – Ведь ваши родители умерли… – Папа умер девять лет назад, – согласилась я, искоса глянув на покрасневшую от неловкости экономку. По какой-то причине, мне совершенно неясной, в разговорах о смерти обычные люди становились ужасно щепетильными. – Вы по нему, должно быть, скучаете? – Я бы скучала по нему чуть больше, если бы он согласился упокоиться с миром, как это в свое время сделала матушка, – заметила я, отходя от окна, а румяная толстушка

меня начинается насморк на всех, кого надо кормить и выгуливать, – отозвалась я без улыбки. – Приведите себя в порядок и поздоровайтесь с Флинтом, – мгновенно теряя к нам с Дороти интерес, в приказном порядке велел Уильям. – Мэри подготовила вам комнаты. Вы же не против жить отдельно? Дядька у нас строгих правил. В холле повисла натужная пауза, и я не сразу сообразила, что ответа почему-то ждут от меня. – Конечно, – согласился Картер,

Он будто собирался рассказать нам о том, что кому-то тоже не повезло превратиться в жабу.– А как же чай? – уточнила я, все еще желая ради бедняжки Дороти продемонстрировать хорошие манеры.– Она предложила тебе чай?! – испугался Картер, обращаясь к брату. – Не смей ничего брать из ее рук! Пойдемте лучше в таверну! Милая, как ты смотришь на таверну?– Никак не смотрю, – хмыкнула я. – Из наших окон ее не видно.– Откровенно сказать, у меня времени всего пятнадцать минут, – тихим голосом предупредил Уильям. Уверена, что он находился в последней стадии восхищения от нашего неудержимого семейного единения. Верно, потому и смотрел на нас с Картером как на