3

Минэо проснулся в большом прозрачном пакете. Разумеется, он не сразу сообразил, где находится и что с ним произошло. Последнее, что он помнил, – это дорогу от школы к метро. Сообщение от парня по имени Масаси. Предложение встретиться…

У парка Уэно цепочка событий странным образом обрывалась. Минэо показалось, что его обволокла непроглядная пелена. Как будто на него надели пакет, оставили без кислорода на какое-то время. Ему вдруг вспомнился тот сериал в жанре киберпанк – «Видоизмененный углерод». Там были похожие пакеты с какой-то мерзкой жидкостью внутри…

Минэо попытался сорвать с себя пакет, но вдруг осознал, что тот запаян с обоих концов. Маленькая дырочка с пластиковой окантовкой, расположенная посредине, служила для подачи воздуха. Минэо нащупал её пальцами левой руки.

Приложив все возможные усилия, Минэо попытался разорвать пакет. Он упирался ногами и руками, кричал от злости, но пакет лишь издавал неприятный звук, похожий то ли на скрип, то ли на шелест. И вокруг было так темно, что невозможно было понять, что это за помещение. Как будто Минэо очутился посреди пустоты, о которой когда-то мечтал.

В потоке хаотичных мыслей он корил себя за то, о чём помышлял раньше. Может, это и есть новое начало? Возможность взять новый старт, без преклонения перед родителями, без ненужных, бестолковых занятий по плаванию, без учебы на высший балл…

Минэо стало страшно, и горячая слеза скатилась по щеке, которая только-только познакомилась с бритвенным станком. Пятнадцать лет… В таком возрасте кажется, что уже знаешь мир, но ни хрена не знаешь его на самом деле. Потому что мир полон чудовищ.

Чудовище вошло в тёмную комнату. Силуэт с большой головой застыл в бесшумно открывшихся дверях.

– Помогите! – истошно закричал Минэо, надеясь на лучшее.

Но чудовище продолжало стоять в дверях, упиваясь своим триумфом.

Минэо снова начал бороться с проклятым пакетом за свою свободу и снова потерпел поражение. Молодое сердце билось на пределе, адреналин бурлил в крови. Что это за комната? Что это за пакет такой?! Почему я здесь?! Я не хочу умирать! Теперь я не хочу умирать! Нет! Прошу…

Чудовище закрыло за собой дверь. Во вновь наступившей темноте вдруг зажглись два зелёных огонька. Они двигались из стороны в сторону, увеличиваясь, приближаясь. Минэо закричал от страха. Он почувствовал, что напустил в штаны, но это вовсе было неважно. Главное – выжить.

Может, просто закрыть глаза? Чтобы эти огни исчезли! Чтобы чудовища, которое наконец выбралось из-под кровати, не стало. Чудовищ не бывает. Так говорила мама, когда Минэо было восемь лет и когда он боялся, что под его кроватью прячется «нечто».

Удар чудовища выбил из Минэо весь воздух. Хрустнуло где-то в животе. И только в мыслях Минэо проскользнуло, что это ребра треснули, как тяжелая рука чудовища – или даже не рука, а твердая клешня – вновь упала на тело подростка. Вновь раздался хруст, но уже выше.

– Прошу! Не надо…

Минэо рыдал, захлебываясь собственными словами. Но клешня вновь упала на него, сломав ключицу. Боль пронзила Минэо, и он уже едва ли соображал, что смерть, о которой он писал так много, материализовалась. Она превратилась в чудовище с клешнями, с яркими зелёными глазами.

Чудовище зарычало. В этот же момент Минэо почувствовал удар по голове. Отключился на какое-то мгновение, но сознание вновь вспыхнуло и будто бы озарило комнату. Минэо видел собственную кровь на пакете – липкую, тёмную. Но вновь всё вокруг погасло, осталась только тьма, чудовище и тяжёлые удары, каждый из которых выбивал из пятнадцатилетнего юноши остатки жизни.

В конце было уже не страшно. Минэо перестал ощущать удары. Кричать он перестал значительно раньше. И даже слёзы перестали течь. Тело рассыпалось на осколки, как зеркало. В этом зеркале отражалась душа Минэо, которая медленно покидала его изуродованное ударами тело.

Чудовище остановилось лишь тогда, когда в пакете осталась бесформенная масса, едва ли похожая на стройного подростка, который занимался плаванием, учился на высший балл в школе и был настоящим сокровищем для своих родителей. Который хотел умереть, потому что был слишком хорош – настолько, что жизнь начинала надоедать ему.

Двумя месяцами ранее его бросила девушка. Но об этом он никому не рассказывал. Точнее, не успел рассказать. Он хотел поговорить об этом с парнем по имени Масаси. В парке в Уэно…

4

Ночью с двадцать пятого на двадцать шестое сентября Такеси плохо спал. Он поворачивался с боку на бок, то обнимал Анну, то отворачивался от неё, сбрасывал с себя одеяло, потому что ему было жарко. Едва провалившись в сон, он наткнулся на кошмар, который тут же забыл. В таком состоянии он пробыл до утра.

Не дожидаясь будильника, он поднялся с кровати, подошёл к окну. Улица, затерянная в районе Синагава, предрассветная дымка скрывает признаки жизни, хотя город и по ночам не спит – это Такеси знал хорошо.

За двенадцать лет службы он побывал и в подземельях, в злачных местах, и на вершине мира – в офисах чиновников, которые смотрят на город, как на муравейник, которым нет дела до простых граждан. Он не строил иллюзий насчёт окружающего мира, агрессивного и жестокого по своей сути. Он просто понимал, что у каждого человека в жизни должен быть уголок, где он может спрятаться, где ему будет комфортно.

Вернувшись в постель, чтобы просто обнять Анну и поцеловать её в острый носик, Такеси ощутил тепло и уют. Соблазнительно. Но ему пора было собираться на работу.

Позавтракав приготовленным на скорую руку сэндвичем с тунцом и чёрным кофе без сахара, Такеси накинул на себя белую рубашку, затянул ремень на брюках. Лёгким движением руки отряхнул пиджак от кошачьей шерсти, надел его. Чёрный кот по кличке Кот с интересом наблюдал за сборами хозяина, помахивая хвостом.

Пропавший юноша Минэо по-прежнему не появлялся дома. Именно по этой причине Такеси решил заскочить в частную школу в районе Бункё⁸. Там он намеревался поговорить с девушкой, с которой встречался Минэо.

Судзу оказалась миниатюрной школьницей с чёрными, как смола, волосами, едва касающимися плеч. Приятная улыбка. Разговаривая с ней, Такеси подумал, что, будь он сам лет на двадцать моложе, он бы непременно влюбился в эту будто бы сошедшую с обложки модного журнала девушку.

– Расскажи мне о Минэо, – попросил Такеси, когда они с Судзу сидели в школьном кабинете. По просьбе старшего инспектора учитель истории освободил им кабинет.

– С ним что-то случилось? – насторожилась Судзу. – Почему вы спрашиваете?

– Он пропал. Дома не появлялся уже два дня, – прямо ответил Такеси. – Предположительно, сбежал. И я очень надеюсь на то, что ты поможешь мне найти его.

Судзу покачала головой. Посмотрела в окно.

– Он слишком ранимый. Я не думала, что так будет…

– Что ты имеешь в виду?

Наступила пауза, на протяжении которой Такеси внимательно смотрел на школьницу. Девушка же не находила точку в пространстве, на которой могла бы зафиксировать свой взгляд.

– Мы с ним расстались не так давно. Точнее, я его бросила. Просто он… Знаете, он слишком правильный для меня. Отличник, спортивный, никогда грубого слова не скажет.

– Это разве плохо? – по-отцовски улыбнувшись, спросил Такеси.

– Нет, это хорошо. Но не для меня, – пожала плечами Судзу.

– Мужчинам едва ли дано понять женщин.

Если Такеси пытался сохранить позитивный настрой, дабы разговор не увяз в юношеских переживаниях, то Судзу двигалась в противоположном направлении. Она даже побледнела.

– Это нехорошо.

– Согласен. Родители волнуются. Да и Токио – не самый безопасный город…

– Я о том, что он писал в твиттере.

– А что он писал в твиттере?

Судзу, недолго думая, полезла в карман своего пиджака и достала телефон, зачехлённый в полупрозрачный клип-кейс. Открыла приложение твиттер.

Двумя часами позже Такеси был в главном здании департамента полиции Токио в Касумигасэки⁹, в своем кабинете на восьмом этаже. Он только что узнал, что телефон юного Минэо в последний раз появлялся в сети близ парка Уэно в понедельник, около трёх часов дня. Негусто. Но, по крайней мере, можно начать с прочесывания территории парка.

Получить доступ к аккаунту Минэо или хотя бы получить историю его переписок у Такеси всё ещё не получалось – на это требовалось время и, самое главное, терпение. Бюрократия кого хочешь выведет из себя. Потому всё, что было доступно, – это просмотр ленты его записей, одна из которых гласила: «I hate myself and I want to die» («Я ненавижу себя и хочу умереть»).

Сержант Ватанабэ в это же время общался по телефону со своим знакомым из бригады волонтёров, которая по необходимости подключается к поиску пропавших людей. Кто может прочесать лес или парк в поисках пропавшего ребёнка? Кто будет стучать в двери домов, рассылать сообщения в социальных сетях да пусть даже клеить листовки на фонарные столбы? На такую работу сотрудников полиции не напасёшься ни в одной из стран мира.

– Это же вроде Nirvana¹⁰, – вслух заметил Такеси, продолжая смотреть на экран компьютера.

– Что? – закончив говорить по телефону, спросил Ватанабэ. Голос его звучал раскатисто, громко – под стать росту выше среднего и крепким плечам.

– Эта фраза. Так называется одна из песен группы Nirvana, – пояснил Такеси.

– Знаешь, этому пацану пятнадцать лет. Даже я такое старьё не слушаю, а мне в два раза больше, – ответил Ватанабэ. – Может, просто совпадение?

Такеси осталось только плечами пожать.

– В общем, Минэо размышлял о суициде. Ничего необычного для такого возраста. Родители и не в курсе были. И о том, что он с подружкой расстался, тоже не знали…

Такеси затянулся сигаретой.

– В лучшем случае он пошляется по городу и сам вернётся домой.

– Или же его тело выловят рыбаки, – сказал Ватанабэ. – Я бы этих детишек за такое… Знаешь, на пару месяцев за решётку – и вся дурь из головы выйдет.

Такеси усмехнулся. Ватанабэ порой забавлял его своей суровостью, граничащей с подростковым