16

В тот же день Токугава проснулся ближе к обеду с серьёзного, слепящего похмелья. Светило яркое осеннее солнце, назойливое, как бывшая жена.

Ему непросто было вспомнить события прошлого вечера. Хотя и вспоминать-то было толком нечего: ехал домой, зашёл в 7-Eleven³², купил бутылку виски Suntory³³, распил её в одиночку, сидя за ноутбуком и перечитывая «Мартина Идена»³⁴. Роман Джека Лондона ему нравился по многим причинам, но одна из них особо выделялась – главный герой напоминал Токугаве его самого.

Чтение за выпивкой – вещь не особо разумная, потому что на утро мало что вспомнишь. Токугава сюжет «Мартина Идена» знал хорошо. Так же хорошо он знал лишь сюжеты Суки.

Сука была одной из главных ошибок его жизни. Конечно, так не следовало говорить и думать о бывшей жене. Да и ошибка, как правило, не в самом человеке, а в отношениях с ним.

Но после всех её выпадов Токугава был полон гнева. Потому и не гнушался пускать в ход выражения пожёстче – в мыслях или в общении. Виноватым он себя не чувствовал: если женщина забирает у тебя всё, буквально оставляя только кости да кожу, то она заслуживает самого унизительного отношения.

До того как стать Сукой, она носила имя Эри и была самой красивой девчонкой в школе. Токугава же был типичным твердолобым пацаном с прыщами и выплескивающейся из всех дыр спермой. Ради Эри он набил морду троим парням. Один и вовсе был студентом филологического. Гребаный ботаник думал, что ему перепадет такой лакомый кусочек.

После были восемнадцать месяцев страсти. Однажды страсть прорвалась наружу, и через девять месяцев Токугава стал отцом мальчика, который при первом взгляде показался ему похожим на сморщенную картофелину. Любимый мальчик, которого Сука забрала через четырнадцать лет.

Совместный быт внес ясность: страсть не бесконечна, а вот уважение ещё надо заслужить. Причём это обоюдоострый меч.

Прошлым вечером она в очередной раз потребовала полной выплаты алиментов. Пригрозила юристами. У неё был какой-то знакомый малый из адвокатской конторы, с которым она, вероятно, трахалась по выходным. Трахалась тогда, когда ещё жила с Токугавой под одной крышей. Печальная история. Пилюля, которую лучше бы запить чем-то высокоградусным.

Не без усилий Токугава собрал себя в кучу. Холодный душ, чёрный кофе. Никаких физических нагрузок в ближайшее время – сердце и без того вырывается из груди, просит ещё. Может, забить на всё и продолжить свой выходной новой бутылкой виски? Включить телевизор, завалиться на диван…

Мать покойной Мин Чжу вышла с работы около шести вечера. Токугава сидел в машине, потягивая сигарету. Похмелье к тому времени уже отпустило.

В тот день женщина изменила своему привычному маршруту. Отправилась в торговый центр. Токугава испытывал двоякие чувства, блуждая за ней вдоль модных бутиков, погружаясь в праздную суету. С одной стороны, он был рад провести больше времени с матерью Мин Чжу, пусть и на расстоянии. С другой – он всё больше стыдился своих поступков, своих мыслей.

Переспать с бывшей женой Ёси Мори было делом обоюдного согласия, а тут… Это подобно принуждению к сексу, хотя о сексе тут и речи нет. Токугава долго размышлял на эту тему. Представлял, что сделал бы, выдайся возможность сойтись ближе. Смог бы он взять её силой? Быть может, она сама намекнула бы на это…

– Ёси Мори вышел на станции Акихабара³⁵ в Токио, после чего пересел на другую линию. Он отправился на север, но куда точно – вопрос непростой. На просмотр камер ушло и так много времени, да и ресурсы, сам понимаешь, у нас ограниченные…

Светлячок и без того поработал на совесть. Токугава подумал было похвалить младшего коллегу, но это было не в его стиле. Промолчал.

Они сидели в своём кабинете. Рабочий день был в самом разгаре.

– Пропавший – потенциальный самоубийца, – проговорил Токугава. – Заявление об исчезновении даже никто не писал. Чертовски мало шансов на то, что дадут дополнительные ресурсы.

– Ты так и не рассказал о том, что поведала бывшая жена Ёси…

– Да нечего рассказывать, – резко ответил Токугава. – Так, мелочи. Приезжал он к ней. С другом. Гомосексуалистом.

– И ты считаешь, что это мелочи, Токугава-сан? Что за друг?

– Аоки. Просто Аоки.

Токугава зевнул.

– Ещё эти журналюги чертовы. Если просочится информация о том, что мы потеряли одного из «Клуба 27», придётся несладко.

Светлячок с пониманием кивнул.

– Аоки…

– Иголка в стоге сена, – подхватил Токугава. – Но можем двигаться в этом направлении. Будут у нас переписки Ёси Мори – будет результат. Кстати, по перепискам…

– Должны быть к концу дня.

– Хорошо…

– Слушай, Токугава, – Светлячок помедлил. – Помнишь, мы в прошлом месяце выезжали в район университета? Молодая девушка, с юрфака…

– Мин Чжу, – резко подхватил Токугава.

Дыхание сбилось. Слишком много мыслей о ней. Слишком резкие ответы. Токугава понимал, что своей реакцией выдает нездоровую заинтересованность.

– Ну да. Передозировка, – кивнул Светлячок. – В общем, ребята из «нарков» вышли на дилера. Прикинь, этот бес не чурался толкать прямо на территории университета…

Токугава сглотнул.

– И?

– Хороший срок ему светит. Поди, за каждую отобранную жизнь.

Токугава задумался. Кивнул. Снова кивнул, будто соглашаясь сам с собой. Он не успевал за потоком собственных мыслей. Мартин Иден. Море. Дно залива. Камень.

– Они точно… взяли того? – спросил он.

– Без сомнений.

«Но кто тогда лежит на дне залива?! – мысленно взорвался вопросом Токугава. – Была же наводка. Правильная наводка, проверенные люди… Или нет? Или ты стал орудием в руках других? Улицы кричат о том, что происходит, но в этом крике нужно расслышать правильные слова…»

Токугава достаточно времени провёл, работая на улицах. Но, похоже, совсем оглох. Гнев так подействовал? Претензии Суки? Алкоголь? Тренировки до предобморочных состояний? Всё разом?

Едва сохранив отстранённый вид, Токугава сказал Светлячку, что пойдет в туалет. Оказавшись в уборной, он со всей силы приложился кулаком к стене. Белоснежная плитка треснула. На руке появилась опухоль, выступила кровь.

17

Ёси Мори очнулся в помещении с голыми стенами. Серость. Он попытался подняться на ноги, но голова закружилась, и он повалился на пол.

– Помогите… – простонал Ёси.

Мерзкий свет. Звон лампы дневного света. Что это за помещение? Куда ведет дверь? Что за металлические ящики? А это холодильная камера?

Ёси бросился к двери, потянул за ручку. Попробовал снова. Ничего. Закрыто.

Он бросился к другой стене. Ощупал её. Голова гудела так, будто выпил залпом бутылку дешёвого пойла, которым угостил Аоки…

Последнее, что помнил Ёси – это взгляд Аоки, и как потянуло в сон. Опоил? Но зачем?

Ёси замер. Прислушался. Какое-то движение за дверью. Скрежет ключа в замочной скважине…

Повинуясь инстинкту, Ёси подался назад. В другое время, в другой ситуации, он бы подумал, что человек, очнувшийся в незнакомом месте, наоборот, всеми силами стремился бы к двери. Ошибка. Инстинкт самосохранения. Природу не обманешь.

Дверь открылась. Когда Ёси увидел вошедшего, он почему-то вздохнул с облегчением. Ещё одна ошибка.

Лицо Аоки скрывал противогаз. Глаза внимательно наблюдали за пленником. Одет он был в черный балахон и джинсы.

– Как хорошо, что… – начал было Ёси, но вдруг осёкся. – Что происходит? Аоки? Это же ты?

Тяжелое дыхание. Глаза наблюдали за Ёси, который неровной походкой вышел в центр помещения.

Аоки выставил руку вперёд, обозначая то, что дальше двигаться нельзя. Ёси замер. Его внимание привлекли черные перчатки, надетые на руки Аоки.

– Ты что, похитить меня решил? – залепетал Ёси, заметив, что его друг закрывает за собой дверь. – У меня нет денег! Слушай, если я как-то обидел тебя тем, что рассказывал…

Аоки двинулся вперед и толкнул Ёси. Тот подался назад, вжался в стену. Аоки накинулся на него, обхватил шею руками, облачёнными в перчатки. Зарычал. Ёси особо и не сопротивлялся: растерянность и страх взяли над ним верх.

Уже потом, остро осознавая опасность, он попытался отбиться. Тщетно. Руки Аоки напомнили ему о бетонных стенах, недвижимых, холодных. Силы покидали его.

Рык Аоки казался ему рыком чудовища.

Вдруг свет погас. Появились зеленые огоньки. Глаза чудовища. Тяжелый удар оборвал всё…

18

Телефону, разумеется, настал конец. Пиджак – в лохмотья. Табельным оружием Такеси пользоваться не собирался. В остальном – всё не так уж плохо.

Пришлось вызвать «кавалерию». Для этого потребовалось протащиться до дороги, где Такеси повстречался работяга с усталым взглядом. Впрочем, взгляд его мгновенно вспыхнул, когда он увидел полицейское удостоверение и потрепанного владельца этого самого удостоверения.

– Мне нужен ваш телефон! Срочно!

Первым делом Такеси набрал номер Ватанабэ. Сообщил напарнику, что случилось и что нужно как можно скорее отправить по месту проживания Такеси пару надёжных парней. Пусть побудут на стрёме.

Анне он позвонил сразу же после разговора с напарником. Работяга, дожидаясь своего телефона, переминался с ноги на ногу.

– Всё в порядке? – первым же делом спросила Анна. Приятный родной голос. – Я звонила тебе…

– Приеду и всё расскажу. У вас всё хорошо?

Ему нравилось думать о том, что его семья состоит уже не из двоих, а из троих. В этот раз он говорил машинально.

– Да. Правда, спагетти остывают, да и бутылочка шардоне…

– Тогда мчусь со всех ног, – перебил Такеси. – Только мы договорились по поводу алкоголя. Так ведь, дорогая?

– Я не буду обращать внимания на твои самурайские выпады и на волнение в твоем голосе, – сухо сказала Анна. – Не забудь купить мне цветы в знак примирения.

Такеси улыбнулся. Англичанка в своем репертуаре – явный признак того, что дома всё хорошо.

Примчавшийся первым Ватанабэ едва сдержал смех, увидев сидящего на камне у берега Такеси в промокшем до нитки костюме, потрепанного, с кислой миной.

– Тяжёлый вечер, – только и сказал Такеси.

Но ещё тяжелее было объяснить напарнику, по какой причине двое из якудзы решили напасть на полицейского. Частное расследование касательно деятельности Хаттори он держал в тайне ото всех. Ещё не пришло время выкладывать карты на стол.

– Я наведу справки, – сказал Ватанабэ с непривычной для него бойкостью.

– Успокойся. Сам справлюсь, – сухо ответил Такеси.

Хотелось закурить, пришлось стрельнуть сигаретку у одного из подоспевших сотрудников скорой помощи.

Насладившись сигаретным дымом, Такеси прошёл осмотр. Повязки, пластырь. Никаких серьёзных травм. Глаза на месте, даже зрачки не расширены.

Примерно в это же время вызвали водолазов. Прибывший на место старший комиссар Ивата с ходу начал гневаться:

– Не хватало мне ещё этих ублюдков на дне залива! Такеси, что тут, чёрт возьми, произошло?!

Полноватый, с выраженными залысинами, этот пятидесятилетний офицер выглядел предельно строго в костюме и темно-синем плаще. Говорил он чётко и почти всегда на грани ругани.

– Мне чуть было жопу не надрали, Ивата-сан, – спокойно ответил Такеси.

– Это я и сам вижу, – махнул рукой старший комиссар. – Выглядишь паршиво. Всё нормально? Эй, медики, проверили его? Всё в норме? Госпитализация нужна?