© Mariia Richard, 2021

ISBN 978-5-0053-1142-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Мария Ричард – довольно неоднозначный человек, которого никто не видел в лицо. Всё, что о ней известно, – это то, что она живёт в Японии около четырёх лет, постоянно меняет место жительства и не хочет никакой известности.

«Я просто хочу наполнять людей интересной и полезной информацией. Никакой славы не жду и не хочу, вот и не рассказываю о себе» – такова её позиция.

В роли автора детективного романа Мария выступает впервые, хотя её статьи на криминальные темы публиковались не раз в известных журналах. Она предпочитает писать свои статьи в общеисследовательском либо аналитическом ключе.

Также уже больше двух лет Мария ведёт свой блог в жанре детектива, в котором описывает социальные и криминальные события, которые происходили или происходят в Японии. Она любит провокационные статьи, любит, когда чтение её текста вызывает у человека эмоции. Поэтому будьте уверены, что эта книга не оставит вас равнодушными, вызвав бурю эмоций и мыслей.

Часть первая

1

Небо над районом станции Уэно¹ затянуто свинцовыми облаками, которые едва ли были способны пролиться дождём к концу дня. На исходе октября погода в Токио страдала излишней влажностью, но не из-за погоды и не для праздных прогулок прибыл в столицу Японии Мартин Айрес.

Дорожная сумка стояла в углу комнаты, наглухо закрытая и едва ли нужная со всем её содержимым: шмотками, парочкой недочитанных книг и ещё невесть чем. Мартин собирался в спешке, так, будто в Токио его и в самом деле ждали неотложные дела.

Прибыв из родного Гонолулу на роскошном «Боинге-787», он упал в кресло Keisei Skyliner²– сравнительно недорого и быстрого аэроэкспресса, который перенес его из аэропорта Нарита³ в район Уэно. Мартин заселился в четырёхзвёздочный отель – на четыре звезды он явно не тянул – и первым делом заглянул в мини-бар, выпил немного виски. При выезде нужно будет оплатить счета. Но разве это важно теперь, когда обратного билета в Гонолулу попросту нет и не будет?

Об этом Мартин написал на своей страничке в твиттере. Пожалуй, это сообщение должно было стать уже не первым тревожным звоночком для его подписчиков. Для небольшого числа его подписчиков – так правильнее. А разве кому-то есть дело до обанкротившегося предпринимателя, ещё недавно владевшего уютной пиццерией неподалеку от пляжа Вайкики?

Айрес… Мартин слышал, что его фамилия, если чуть неправильно написать, то ли с испанского, то ли с португальского переводится как «ветер, воздух». Именно это замечание, сказанное вскользь неизвестно когда и неизвестно кем (все лица и фамилии уже забылись), сыграло решающую роль при выборе… способа. Ветер в лицо. Долгое падение…

Днём ранее Мартин гулял по местному парку. Осенние цвета разрушали обступившую его серость, и казалось, что всё наладится. Ровно так же говорила его бывшая жена, которая ушла к куда более перспективному мужчине.

Наладится… Она повторяла это до тех пор, пока Мартин не стал банкротом, пустышкой, даже не мужчиной, а просто вонючим куском дерьма, который уже не представлял никакого интереса для такой красавицы, как Стелла. Именно её уход к другу Мартина стал последней каплей в море печали.

Сидя на разобранной кровати, в рубашке с закатанными рукавами, без галстука, он писал новое сообщение. Выпив немного виски, закончил предложение. Полез в мини-бар, достал ещё один «мерзавчик» виски «Jack Daniels»⁴, опустошил его одним махом. На глаза наворачивались слёзы, но он не мог себе позволить разрыдаться в самый ответственный момент. Он должен был довести хотя бы одно дело в своей жизни до конца.

Но почему в Токио? Почему так? Этот вопрос Мартин задавал себе в пути много раз и понимал, что причиной всему… детские воспоминания. Когда отец и мать были ещё живы, когда жизнь казалась такой беззаботной – а в семь лет она и в самом деле беззаботна, как правило, – они отправились в Токио на недельную экскурсию. После расслабленного Гонолулу виды Токио настолько впечатлили Мартина, что ему стало не по себе. Нервная дрожь пробивала его, но дрожь эта была сладкой. Теперь же он хотел испытать ее вновь.

Найти доступ к крыше оказалось не так уж и просто. Мартин знал, как хочет покончить с неудачной жизнью: прыгнуть, почувствовать ветер, бьющий в лицо, в грудь. Единственное, чего он боялся, – это медленной смерти. Зная и чувствуя, что все кости переломаны, а вместо внутренних органов – одно сплошное месиво, кровоточащее, воняющее… умирать, наверное, страшно.

Поэтому Мартин искал доступ к крыше высотного здания вот уже второй день. И снова он оказался среди проигравших. Но это только сегодня. Завтра будет новый день, чтобы наконец довести начатое дело до конца. Доказать Стелле, что он не бросает слов на ветер. Ветер. Воздух…

От мыслей его отвлекла скромная мелодия мобильника. Пришло сообщение в твиттере. Кому-то не все равно? Может быть, это Стелла?

Взяв смартфон в руки, Мартин внимательно прочитал сообщение. Нахмурился. Затем улыбнулся. Короткая мысль пронзила его сознание, застряла под сердцем приятной дрожью…

2

Допрос свидетеля Мидори Кобаяси. Январь 2019 года.

Мидори сидела в душном кабинете битый час. Она хотела бы выйти покурить, но детектив Такеси запретил ей покидать помещение. Она была почти уверена в том, что за дверью, если уж она и попытается слинять, её будет ждать какой-нибудь новобранец с большими глазами и не менее большим желанием выслужиться.

Её футболка пропиталась потом в области подмышек и на спине – на изгибе, привлекательном выступающими позвонками и тонкой кожей. За окном лил дождь. Время стекало мокрыми дорожками по стеклу.

Такеси вернулся вместе с ещё одним мужчиной, чуть помладше и с куда менее приятной внешностью. Слишком вытянутый овал (скорее, даже квадрат) лица, слишком большой нос и слишком маленькие глаза. И взгляд такой пристальный, что с первых секунд стало не по себе. Другое дело Такеси: мягкие черты лица, стильная прическа, костюм от Brioni⁵… Хотя насчёт Brioni она могла ошибаться – больно уж претенциозно для копа, пусть даже столичного. В общем, Такеси сразу понравился Мидори, а в мужчинах Мидори знала толк. По её собственному мнению, имела вкус.

– Напомните, госпожа Кобаяси, – начал говорить Такеси, взяв со стола чёрную ручку. Привычный блокнот Moleskine⁶ оставался закрытым. – Вы сказали, что подозреваемый… говорил вам про своего друга по фамилии Аоки. Верно?

– Да, – кивнула Мидори. – Я ещё тогда сказала, что он «тоже зелёный». Просто зацепилась за это, ведь он… никогда не рассказывал о своих друзьях. Ну, то есть речи о них никогда не было.

– А о чём вы обычно говорили? – вмешался тот, второй, подавшись чуть вперёд.

– О сексе, – лукаво улыбнувшись, ответила Мидори. – Иногда о еде, о выпивке. Он говорил, что нет ничего лучше французского коньяка. А от сакэ его воротит.

Такеси кивнул. Второй мужчина остался с неизменным выражением лица. Он внимательно смотрел Мидори в глаза.

– Не особо много общения, если учесть, что вы больше полугода были вместе, – сказал он.

– Он много работал. Так уж получалось, что если я просыпалась позже него, то он не будил меня и уходил на работу. Если уходил в восемь утра – возвращался в восемь вечера. И всё это время я сидела в его доме…

– Он не давал вам второй ключ?

– Нет. Об этом даже речи не было. Но я и не настаивала. Просто… когда мне самой нужно было… работать днём, то я просыпалась вместе с ним. Ставила будильник. Знаете, мне у него нравилось больше, чем в родительском доме или у подруги.

– Сейчас вы живете у подруги? – подхватил Такеси.

– Да.

– Я так понимаю, родители не особо разделяют ваши рабочие интересы, госпожа Кобаяси, – с тенью издёвки добавил второй детектив.

– Мои рабочие интересы приносят мне деньги, – парировала Мидори.

– Вернёмся к теме, – твёрдо сказал Такеси, кинув беглый взгляд на коллегу. Открыл блокнот, пролистал его. Записал что-то. – А двадцать пятого сентября две тысячи восемнадцатого года вы были дома у подозреваемого?

Мидори призадумалась.

– Прошло почти четыре месяца, – усмехнувшись, ответила она. – Я просто не помню…

Такеси кивнул. Сам он хорошо помнил тот день.

Впрочем, сам по себе тот день не был каким-то особенным. Рутинная работа старшего инспектора из столичного управления полиции. Пропал подросток. Такеси сидел за столом на кухне, прямо напротив родителей пятнадцатилетнего Минэо, который вот уже целые сутки не появлялся дома и не выходил на связь. Опять же, привычная ситуация: трудный возраст, непонимание со стороны родителей. Вечная проблема отцов и детей, как у русского классика Тургенева. Такеси и сам мог вспомнить несколько неприятных инцидентов из собственной юности, когда кровь в жилах пылала огнём. Он был той ещё занозой в заднице.

– Вам следует понять, что подростки сбегают из дома чаще, чем может показаться, – говорил Такеси, глядя в глаза матери Минэо, едва сдерживавшей слёзы.

Её муж, мужчина с поредевшими волосами и лишними килограммами, неаккуратно сложенными в области талии, оглаживал её по плечу – мягко, вкрадчиво.

– Но наш сын не такой… – начал он привычную песню, которую Такеси слышал не единожды.

Почти каждый родитель сбежавшего ребёнка говорил о своём чаде только хорошее.

– У него же сегодня занятия по плаванию, – вмешалась мать. Строгая, деловая, не последний человек в Bank of Japan⁷. – Он никогда не пропускал их. Минэо, он… должен стать чемпионом. Вы знаете, детектив… он у нас способный…

– Наркотики? Алкоголь? – резко перебил Такеси. Сделал это нарочно.

– Нет, что вы?! – возмутился отец. – Зачем вы такое спрашиваете?!

– Потому что родители не всегда знают совершенно всё о жизни своих детей. Но могут об этом догадываться, – Такеси помедлил. – В этом нет ничего зазорного.

Отец повел бровью. Обратил внимание на сотрудницу полиции, которая начала фотографировать помещение на бывалый фотоаппарат, за время своей «службы» повидавший всякого – от обычных стен в комнатах подростков до обезображенных частей тел.

Позже Такеси сидел за рулём своей серебристой тойоты – машины неприметной, оттого и ценной в работе полицейского – и медленно потягивал сигарету. День стремился к своему завершению, и Такеси собирался отправиться домой. Просто выдыхал из себя работу вместе с лёгким дымом, чтобы не нести негативные эмоции домой. В конце дня ему нужно было это время, эта короткая передышка перед погружением в другое состояние.

Почему спустя время он вспомнит этот день? Потому что именно тогда всё и началось…