– Чжу-эр. – Я пыталась высвободить руку, но он держал меня слишком крепко. – Мы были тогда еще детьми. Мне было пять, он лишь на год старше. Тетушка пыталась рассорить отца с Учением Ворона всеми способами. Она даже хотела пойти против него и призвала Стражей сместить Главу и назначить Вэй-гэ наследником. У нее ничего не вышло. Отец был страшно зол. Тогда брат… покалечил свою руку. Ему было всего шесть, и он не знал другого способа доказать, что никогда не пойдет против дяди. Он пришел ко мне улыбаясь. Его платье было в крови, а рука висела безжизненным грузом. Он пришел сказать мне, что теперь они перестанут ругаться и наконец-то начнут жить в мире. Он сказал мне, что всегда будет на моей стороне и не позволит никому навредить мне. Он просил меня верить ему и пообещать, что, как бы его матушка ни поступила, я сохраню ей жизнь. Я дал ему клятву, Чжу-эр.

– И ты всегда ему верил? Даже когда понял, что она пытается отравить тебя? Ты не думал, что Ду Хувэй с ней заодно?

– Нет. Вэй-гэ никогда не желал ничего, кроме покоя нашей семьи.

– Поэтому ты не дал мне рассказать? Ты пытался защитить его? От правды? Ты не хотел, чтобы он знал, что его мать и правда решилась убить тебя?

– Вэй-гэ верил, что тогда его жертвы было достаточно, чтобы она одумалась. Она клялась ему, что навсегда оставит свои попытки… К тому же, что бы она ни замыслила, меня не так просто убить. Ему незачем знать.

– Ты боялся, что ему будет больно?

– Я не хотел, чтобы он снова брал на себя ее грехи.

Я уже не смотрела на него. Мои глаза беспомощно закрылись, пытаясь спрятаться от него.

– Я позволил ему выбрать ей наказание.

Я молчала.

– Тетушка уже отправилась в Храм предков семьи Ду. Ей запрещено покидать его до самой смерти.

– Значит, она будет жить.

– Теперь ты знаешь, где ее найти.

– Ты говоришь мне это только потому, что уверен: я не отправлюсь туда и не убью ее.

– Если бы ты хотела, ты бы убила ее в тот день.

– Верно. Я бы убила ее. Но ты не дал.

– Чжу-эр, я виноват перед тобой.

– Не называй меня так!

Лучше бы я не открывала глаза. Лучше бы я не смотрела на него. Лучше бы он не смотрел на меня – так. Будто имеет право называть меня по имени. Называть меня именем той девочки, которая обожала тетушку Цзюань, которая пряталась и сбегала, но всегда возвращалась, чтобы увидеть его еще раз.

– Когда вы поняли, кто я? Тогда, на перевале? Когда я хотела напасть на людей Ворона, думая, что в том паланкине тетя и брат?

– Нет. Я узнал тебя раньше.

– Когда?

– Когда ты вышла и бросила мне вызов.

– Не может быть. Ты не мог узнать меня.

– Не мог? Почему ты решила, что я не узнаю?

– Разве я похожа на нее? Разве во мне осталось хоть что-то от той неуклюжей девочки? Ничего. Я вернулась, потому что была уверена: никто меня не узнает. Но если вы, Глава Бай, все поняли сразу, зачем притворились, что верите мне?

– Я хотел знать, почему ты выбрала прийти под именем Гао Фэнь, вместо того чтобы просто потребовать у меня правду.

– Правду можно требовать лишь от того, чьим словам ты веришь.

– Поэтому я не стал мешать тебе. Я хотел, чтобы ты убедилась, что можешь мне верить.

– Это ничего не значит, верю я или не верю. Если вы так хотите спасти тетушку Цзюань – пусть, я не стану убивать ее. В конце концов, жизнь ничего не значит. Раз Ду Хувэй сам отказался от матери, для нее это будет наказанием страшнее, чем смерть. Теперь, когда я знаю, как умер отец, а меч Трехлапого Ворона в моих руках, мне больше незачем прятаться на Горе Лотоса.

Бай Син молчал. Он молчал, но все еще удерживал меня, будто боялся, что я могу исчезнуть. Если бы я могла, я бы исчезла.

– Вернись со мной.

Его шепот коснулся моего лица. Он был слишком близко. Я могла выпить яд вместо него, но я не могла сдаться ему. Я наконец выдернула руку и поднялась. Только бы не смотреть на него. Только бы не чувствовать. Я устало опустилась у столика, где чьи-то заботливые руки оставили вино и чаши. Я наполнила одну и поднесла к губам. Мне хватило одного глотка, чтобы понять, что этим проказницам нужно устроить хорошую взбучку. Но прежде чем я успела нервно рассмеяться и выплеснуть вино на пол, Бай Син отнял чашу. Я удивленно смотрела на него, с ужасом понимая, что он допивает вино.

– Глава Бай, разве вы не знаете, что вино в таких местах лучше не пить? – прошептала я, не решаясь сказать ему, что девушки подсыпали в кувшин афродизиак.

– Ты знаешь о таких местах больше меня.

Он спокойно поставил чашу на стол и протянул мне руку.

– Разве ты не играешь здесь на цине за деньги?

Злость, презрение, я не могла понять, что он прячет за этой невозмутимостью.

– Здесь хорошо платят и никогда не бывает скучно. Глава Бай, вам тоже стоит позволить себе развлечься.

Я улыбнулась, чувствуя, что скулы сводит от этой игры. Но его не пронимала даже моя улыбка.

– Я знаю, что сяо Хуа оставила вас без денег.

И почему он знал все?

Но моя улыбка не дрогнула.

– Раз уж вы здесь и обещали заплатить за встречу со мной, я обязана развлечь вас… – я вложила свою руку в его, – музыкой.

Он не противился. Он помог мне подняться и не отнял руки.

– Вернись со мной.

Я замерла. Но лишь на секунду. В следующее мгновение я уже брала в руки цинь и улыбалась.

– Какую песню вы хотите услышать?

– Я хочу, чтобы ты вернулась в Учение.

– Значит, сегодня вы пришли не ради музыки. – Я вздохнула и прошлась по струнам. – Как жаль.

– Чжу-эр… – он помедлил. – Гао Фэнь, даже если ты не хочешь признавать себя госпожой У, возвращайся со мной.

Я отложила цинь.

– Я не вернусь.

– Почему?

– Мне больше нечего там делать. Больше мне ничего не нужно от вас, Глава Бай.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Вернуться к своей семье.

– Минчжу! Разве ты не понимаешь, что У Баолин убьет тебя, стоит только ему узнать, что меч в твоих руках?

– Меня не так-то просто убить, Глава Бай. Совсем как вас.

Нам незачем было защищать друг друга.

– Возвращайся со мной. Как только меч Ворона окажется у твоего дяди, все начнется сначала. Вороны воспрянут, и прольется кровь. Ты хочешь этого?

Вернуться, чтобы сохранить покой его Учения? Вернуться, чтобы меч Трехлапого Ворона оказался на дне Священного Озера?

– Почему я должна бояться этого?

– Ты должна бояться хотя бы того, что он убьет тебя.

– Я не боюсь его и еще меньше боюсь смерти, Глава Бай, разве вы еще не поняли этого?

Бай Син резко притянул меня к себе, но его глаза все еще были холодны. Даже огненное вино не имело над ним власти.

– Возвращайся со мной. Как только ты ступишь на землю Воронов, не будет пути обратно.

– Я не вернусь, и что вы сделаете? Заставите меня силой? Меч Лотоса против меча Ворона – одолеть меня будет уже не так-то просто.

– Не пытайся подавить его силу сама. Возвращайся со мной, и я обещаю, что достану тебе техники Ворона. Не рискуй своей жизнью ради этого.

– И как вы их достанете?

– Просто верь мне. Я обещаю тебе.

Его взгляд обжигал. Темный лед накатывал на меня волной.

– Ты обещал мне, что, если я выйду за тебя, вы спасете брата. Но вы не спасли. С чего мне верить тебе теперь?

– Чжу-эр…

– Защищай Ду Хувэя, защищай свое Учение, защищай себя, защищай кого хочешь, меня защищать не нужно. Ты сам привел меня туда, к Пагоде. Глава Бай, вы же знали, что я догадаюсь. Теперь меч отца мой, и мне не нужны чужие обещания. Все, что мне нужно, я возьму сама.

– Ради этого ты рискнешь всем?

– Рискну.

– И этой девочкой, которая смотрит на тебя с обожанием?

– Почему нет?

– Ты правда отдашь ее У Баолину? Таков был твой план?

– Почему я не могу?

– Потому что она верит тебе. Потому что тебе жалко ее.

– Мне не жалко.

– И сяо Хуаня? Поэтому ты рисковала своей жизнью, чтобы спасти его?

– Я рисковала своей жизнью и ради вас, Глава Бай, но это ничего не значит.

– Ничего не значит?

– Ничего.

– И желание твоего отца ничего не значит?

– Он мертв.

– Верно, но ты жива. Ты жива! И твой брат жив. Он не ждет тебя, он совсем не знает тебя. У Баолин воспитал его своим наследником. Боюсь, он, как все, считает вашего отца отступником и изменником.

– И что же? Что из этого? Ваша тетя пыталась убить вас, а вы до последнего ее защищали. Ваше обещание, ваша семья, ваша вина, ваш выбор. Я сохранила ей жизнь. Разве вам этого недостаточно? Я приняла ваш выбор, теперь вы примите мой.

– Все, чего ты хочешь, – я помогу тебе получить это.

– Я хочу, чтобы вы заплатили обещанное и ушли.

– Меч Ворона…

Я резко подалась к нему и накрыла его губы ладонью.

Скрип двери и клубящийся шепот. Эти проказницы так шумели, что едва ли могли подслушать наш разговор, но теперь захотели подсмотреть.

– Кажется, кому-то слишком скучно сегодня, – прошептала я на ухо Бай Сину. Я коснулась его лица так, что со стороны должно было казаться, что Фэнь-цзе страстно целует этого господина. Мои губы чуть подрагивали от смеха, шепот у дверей стал нарастать, пока кто-то не разогнал этих любопытных гусынь. Смеясь, я отпрянула от Бай Сина, но оказалась на полу. Его лицо над моим, слишком близко. Но в его зрачках – все еще лед.

– Они ушли, – прошептала я.

Мне вдруг захотелось коснуться его лица, чтобы проверить, дрогнет ли его взгляд, потемнеют ли его глаза сильнее – могут ли они потемнеть. Я мысленно дала себе пощечину и приказала остановиться. Один глоток не мог заставить меня потерять остатки рассудка.

– Возвращайся со мной.

Я покачала головой.

– Если не вернешься сейчас, уже не сможешь вернуться.

– Я знаю. Я переписала все правила, Глава Бай. Я знаю.

Он больше не уговаривал меня. Лишь смотрел. Пусть это был холодный взгляд. Пока он смотрел на меня, я знала, что в этом темном льде отражаюсь лишь я. Хотя бы пока он смотрел. Так, будто я могла навечно удержать его в этом мгновении.

Потом он поднялся, и я закрыла глаза.

– Я приду завтра и спрошу вас вновь.

Он ушел, я спрятала лицо в горящих ладонях.

Я не могла вернуться с ним. И все же я чувствовала радость от того, что увижу его еще один раз.

Я сошла с ума. Я и правда сошла с ума.