– О нет, – прошептала я, представляя, как огромная рука Ферала вылезает из зеркала, хватает меня и утаскивает в пылающий мир.

Но тот, видимо, не может пройти стеклянный барьер и продолжает прожигать меня огненным взглядом.

– Я найду тебя. Агата… Ты моя…

– Не найдешь, – сдавленно проговорила я и зажмурилась. – Не найдешь. Я в другом мире. Их сотни тысяч, ты не сможешь попасть и в половину.

Лишь спустя пару минут смогла взять себя в руки и открыть глаза. Зеркало вновь стало нормальным, а я в отражении все такая же всклоченная и перепачканная.

Бросив вещи на круглый стульчик в углу, я облегченно вздохнула и вытерла лоб.

Большинство нарядов оказались ужасными. Девица надавала мне штанов и исподнего, которое зачем-то подвязано поясом. Были юбки, похожие на ту, в какую одета она сама, а еще сорочки длиной лишь до пояса.

Порывшись в этом непотребстве, все же нашла относительно годный наряд. Красное платье до колен. Когда натянула поверх сорочки и подвязала поясом, оказалось очень недурно. Аккуратная горловинка, рукава по локоть и изящно подчеркнутая талия. Волосы перевязала в пучок на затылке веревочкой, которую вытянула из юбки.

Когда вышла из комнатки, Лодин уже переоделся и сидит на стуле со скучающим видом. На нем почти такие же портки, как были, только из жесткого синего материала, и рубашка без пуговиц с короткими рукавами.

– Наконец-то, – проговорил он, заметив меня. – Я начал засыпать.

– Не то ты говоришь, у видев девушку в новом платье, – пробурчала я.

Он окинул критичный взглядом мой наряд, потом произнес:

– Платье удачное. Теперь совсем, как местные.

– Лодин, – начала я неуверенно, – там…

Лицо ветра моментально посерьезнело, он подался вперед и спросил:

– Что?

– Ферал.

Лодин вытаращил глаза.

– Где? – выдохнул он неверяще.

Я указала на комнатку, из которой вышла и произнесла:

– Там. В зеркале. Он видел меня и пытался говорить. Сказал, что найдет.

Плечи ветра расслабились, он облегченно выдохнул.

– Фух. Напугала. Я уж решил, он, и правда, как-то смог сюда перебраться. Не переживай. Без Фарбуса ни одно существо не сможет пересечь границу миров. Если мы вернем цветок, естественно. А вот если не вернем…

Он демонстративно провел большим пальцем по шее и закатил глаза. Я попыталась засмеяться, но перед глазами все еще лицо огнекрылого, и получилось что-то вроде стона умирающего.

Девица подбежала к нам, вся легкая и воодушевленная, улыбка стала широкой, видно почти все зубы.

Она прощебетала, все так же улыбаясь:

– Платить будете картой или наличными?

Мы с Лодином переглянулись. Едва успела сообразить, что к чему, как черноволосый ответил:

– Милая барышня, ты, видимо хочешь золота. У нас его нет. Но мы можем отработать эти наряды.

На последней фразе он сделал акцент и подмигнул. Но улыбка девушки моментально погасла, в глазах заблестели искры, а лицо стало строгим, как у королевского советника.

Она произнесла с расстановкой:

– У нас так не положено.

– Тогда мы отдадим долг твоей лавке в следующий раз, – сказал Лодин, разворачиваясь и увлекая меня за собой.

Девушка выдохнула.

– Вы куда?!

– По очень срочному делу, – отозвался черноволосый, направляясь к выходу.

Но девица простучала каблуками и перегородила путь, глядя так гневно, что мы должны были испепелиться на месте.

– Нужно заплатить, – сказала она с нажимом. – Либо отдавайте товар.

– Но как мы пойдем без одежды? – удивился черноволосый.

Губы девушки искривились, она произнесла едко:

– До этого же как-то шли.

– Шли, – согласился ветер. – А теперь не можем. Никак не можем. Понимаешь?

Лицо девицы потемнело, она уперла кулака в бока и сказала:

– Я понимаю. Очень хорошо понимаю. Таких наглых воров еще не встречала.

– Мы не воры! – не удержалась я.

Девица ошпарила меня взглядом, с каким тигрица могла бы защищать потомство, потом прокричала в сторону:

– Николай! Иди сюда! У нас тут нарушители. Задержи, а я вызову полицию.

Из-за угла с надписью «охрана» появился мужик, ростом не меньше двух метров. В плечах как два Лодина, а лицо злее, чем у огнекрылого в момент ярости.

Он широкими шагами приблизился к нам и навис горой. Девушка, которая и так не отличается ростом, показалась совсем крошечной, да и я ощутила себя не лучше.

Мужик грозно посмотрел на нас и прогудел:

– Эти?

Девушка быстро закивала.

– Они самые. Придержи их, а я скоро.

Цокая каблуками, как подкованная лошадь, она куда-то убежала, а Николай опустил нам на плечи ладони, напоминающие лопаты и проговорил:

– Ну шо, дебоширы, пошли.

Лодин дернулся в сторону, попытался вывернуться, но Николай сжал пальцы, черноволосый поморщился и с ненавистью посмотрел на него.

– Вы совершаете большую ошибку, – проговорил Лодин тихо, но четко.

Мужик глухо усмехнулся.

– Угу. Ошибку. Давай-давай, топай.

Нас отвели в небольшую комнатку за стеной, увешанной пестрыми платьями и шляпками странной формы. В комнатке оказалось всего два стула, стол с недоеденным супом и кружкой какого-то варева.

Николай указал мне на стул, а Лодина толкнул вперед.

– Сэдэть тута. Тико попробуйте высунуться.

Потом закрыл дверь, послышался звук замка, и мы снова остались вдвоем.

– Ну у него и говорок, – процедил Лодин. – Подмирский…

В комнатке душно, воздухоотводов нет, лишь под самым потолком крошечное окошко, из которого доносятся звуки лавки. Пахнет подгоревшей пищей и чем-то непонятным.

Лодин сидит непривычно хмурый, брови сдвинуты, а взгляд уперся в пол, будто там можно найти ответы. Идеальное лицо, которое несколько минут назад было юношеским, превратилось в угрюмую физиономию разбойника, видавшего жизнь.

Я пару мгновений думала, как подбодрить, потом сказала:

– Ты ничего не мог сделать. Он слишком большой, а мы лишены силы.

– Не мог, – сквозь зубы проговорил ветер. – Будь я собой, мы бы тут не оказались. Мы бы поднялись на самый верх, где эти безумцы нас не достанут. И полетели бы на крыльях ветра.

Внутри шевельнулась обида.

– Можно подумать, – произнесла я. – Если бы у меня были силы, я бы тоже не переживала. А теперь нас посадили в темницу.

– И мы все еще не знаем, где искать цветок.

– Вот именно, – согласилась я, все больше закипая. – А я рискую не только миром, но еще и Звенящей Долиной.

Он хмыкнул мрачно.

– Если не будет Трехмирья, то глупо думать о какой-то Долине.

– Не смей так говорить!

Внутри тайно надеялась, что такой гнев поможет высвободить мою пламенную суть. Но вся злость носится по венам, а когда достигает кожи – словно ударяется и уходит обратно.

Лодин скрипнул зубами и посмотрел на дверь. Я догадалась, о чем он думает и сказала:

– Не получится. Даже если вышибешь дверь, этот Николай наверняка стережет с обратной стороны.

– Дикари, – процедил черноволосый.

Мы замолчали. Каждый погрузился в размышления. Я представляла, как возвращаюсь обратно, как огонь, родной и теплый, окутывает меня и ласкает кожу, больше нет ни Подмира, ни огнекрылых, ни Вормхола… Ни даже Ферала, который с головой окунул в суровую реальность и рассыпал в пыль мечты о бесконечной любви.

Потом сквозь окошко под потолком долетели голоса. Девичий что-то объяснял. А мужские серьезно спрашивали. Через пару мгновений раздались шаги, замок чиркнул, а когда открылась дверь, перед нами возникли трое мужчин, одетых в темные наряды. У каждого на голове шляпа с гербом, на наряде тоже какие-то гербы и нашивки.

Тот, что стоит ближе всех произнес почему-то весело:

– Что тут у нас? Эти?

Он кивнул на нас и посмотрел в сторону, где, видимо стоит девица. Оттуда донесся ее голос:

– Они. Не хотят платить.

Мужчина посмотрел на Лодина, потом перевел взгляд на меня и все так же весело спросил:

– Ну? И почему не хотите платить?

Черноволосый поднялся, на что мужчины в одинаковых одеждах дернулись и потянулись к поясам. Но, видя, что мой спутник больше не двигается, опустили.

Лодин проговорил:

– Это не правда. Мы готовы оплатить, как можем. Но девушке видимо, нужно золото.

Мужчина хохотнул и покосился на девицу:

– Золото?

Та затараторила:

– Какое золото? Что за ерунда? Мы его даже не принимаем. Все стандартно – карты, наличные, бесконтактная оплата. А они какую-то ересь заладили. И вообще, заявились сюда в неприличном виде. Девушка вообще в ночнушке, лицо раскрашено под боди-арт, в черное. Думала, какие-нибудь ролевики. А они красть…

Лодин проговорил возмущенно:

– Мы ничего не крали. А готовы были отработать одеяния, которые взяли.

Брови веселого мужчины поднялись, он хмыкнул и сказал, обращаясь к остальным:

– Видали, готовы? Ну и прекрасно. Забираем этих.

Мужчины, которые, по всей видимости, его помощники, быстро прошли в комнатку. Лодин сжал челюсти, но взглядом приказал мне не противиться и выполнять, что прикажут.

Под пристальным вниманием Николая и девицы нас повели к выходу. Когда оказались у самых дверей, девица процокала каблуками и остановилась возле веселого мужчины с тревожным лицом.

– Куда? – выдохнула она. – А платить?

– Разберемся, – отозвался мужчина чуть менее весело.

Девушка попыталась снова.

– Но они в нашей одежде. Что я скажу начальству?

Веселый мужчина быстро становился не веселым. Улыбка с лица исчезла, а на лбу появились морщины.

– Скажите, полиция разбирается, – произнес он. – Или предлагаете в белье их в участок везти?

– Но они же до этого так ходили.

– А теперь не положено. Не положено говорю.

С этими словами нас вывели из лавки. Перед дверью оказалась большая повозка бело-синего окраса, на крыше цветные сияния. Один из мужчин прошел вперед, открыв дверку, двое других затолкали нас внутрь, потом сели сами. Веселый мужчина сел вперед и схватился за баранку.

Из-за угла вывернули трое, тоже в одинаковых нарядах, и подошли к телеге. В черных мохнатых шапках, похожих на ведра, и в красных рубахах.

– Добре, други! – отсалютовал один из них. – Разбойныкыв впиймалы?¹

Веселый закивал и помахал им.

– Да, работаем.

– Мы тоже робым,² – отозвались мужчины в шапках и пошли дальше по улице.

Когда телега загудела, завибрировала, а потом покатилась, будто ее тянет четверка лошадей, внутри все замерло. Я нервно сглотнула и уставилась в окно, где дома поплыли сначала плавно, потом все быстрей, и через несколько мгновений поняла – ни одна лошадиная упряжка не может разогнаться до такой скорости, тем более, быстро.

Ехали молча. Лодин косился на наших пленителей, видимо размышляя, как улизнуть, а я мечтала оказаться дома, в избе у очага, но без Ферала и обязательств, которые на меня свалились.

Мы несколько раз поворачивали, два раза останавливались, а когда телега замерла и перестала гудеть, люди вышли и вытащили нас.

– Где мы? – спросила я Лодина.

Веселый мужчина услышал и ответил вместо него:

– Полицейский участок северного округа. Можете один раз позвонить. А то знаю вас, сейчас начнете требовать телефон адвоката и молотый кофе.

Мы переглянулись, Лодин сказал:

– Я вас не понимаю.

– Это ничего, – проговорил веселый. – Сейчас начнем разбираться, и будет все понятно, все ясно.

Он стал подниматься по ступенькам, остальные настойчиво потолкали нас следом. Когда поднялись, впереди оказалась широкая деревянная дверь с двумя створками. Веселый толкнул, и нас провели внутрь.

Там оказалось шумно. Туда-сюда шныряет народ, раздаются сигналы, кто-то кричит, все в одинаковых нарядах.

Веселый указал на стулья, соединенные друг с другом железными досками, будто кто-то мог украсть, и сказал:

– Ждите тут. Когда дойдет до вас, тогда и поговорим. А сейчас не мешайте и даже не пытайтесь улизнуть. Вы в полицейском участке.

Он и его спутники разошлись и сели за столы, а мы с ужасом наблюдали за суетой и хаосом, который творится в комнате.

Пар раз мимо пробегала женщина с туго стянутыми волосами, она громко ругалась в прямоугольную пластинку, прижатую к уху. Вообще такая пластинка была у каждого. Время от времени они прижимают ее к уху, но чаще просто смотрят на нее, потом убирают в карман.

Я прошептала:

– Фарбус предупреждал, Подмир страшное место. Но не думала, что на столько. Почему они кричат в эти пластинки.

– Возможно это какие-то магические артефакты, – предположил Лодин.

– Но Фарбус сказал, в Подмире нет магии. Он слишком плотный для нее.

Лодин поморщился и проговорил:

– Фарбус никогда не покидал хранилища. Откуда ему знать?

– Но он же смотритель.

– И что? – удивился ветер. – Думаешь, если бы я строго следовал его инструкциям, у меня бы получилось выкрасть тебя прямо из рук огнекрылого? Фарбус очень мудр, но о мирах знает только то, что позволяет его пост.

Я задумалась. Если до этого задача была более-менее понятной, то теперь в голове снова каша, а в груди в который раз за сегодня страх.

– Значит, попасть в лапы к этим одинаковым входило в твои планы? – поинтересовалась я.

– Конечно, – невозмутимо ответил ветер. – Нам нужно было выбраться из той лавки, подальше от медведя-Николая. Заметь, это блестяще удалось.

Я буркнула:

– Заметила. Да только мы теперь в другом плену.

– Не торопись, – посоветовал Лодин. – Ветер, знаешь ли, часто меняется. Нужно просто дождаться и поймать поток.

– Это ты ветер, – проговорила я, косясь на его идеально вылепленный подбородок, который вновь стал юношеским, а взгляд цепким и шутовским. – А я огонь. Мне условия нужны. Я так быстро меняться не умею.

– Ничего, я помогу. Раздую жар посильнее, если понадобится.

– Утешил, – сказала я, качая головой.

Чтобы отвлечься от тревоги и дать Лодину спокойно подумать, как вытащить нас из плена, стала разглядывать помещение.

Помимо одинаково одетых людей, были еще другие. Они, как и мы, сидят у стен на стульях. Лица угрюмые, один все время дергает ногой, притопывая пяткой. В самом углу щуплый парень, одетый в серый балахон на несколько размеров больше него. Взгляд такой, словно не замечает происходящего, а люди для него не больше назойливых мух.

Потом привели еще одного человека – большого и белокурого. Такие лучше всего справляются с плугом и сохой потому, что обладают не дюжей силой. Видимо, поэтому на запястьях блестят металлические браслеты, наподобие кандалов, только маленькие.

Когда проводили мимо, он посмотрел на меня, будто готов сожрать на месте, и жутковато улыбнулся.

Я прижалась к Лодину, тот покосился на меня и спросил:

– Ты чего? Не забывай, мы родственники. Так что…

– Тебе бы все шутить, – отозвалась я.

– А почему нет? – удивился он. – Смех жизнь продлевает. Ну, чего жмешься?

– Вон тот, – сказала я, кивая на громилу, – страшно смотрит.

Ветер оглядел его хмуро.

– Мда. Действительно. Дай мне еще пару минут. Скоро ветер переменится…

Пока он изучал ветряные потоки или что-то там, щуплый парень в углу поднял голову и почему-то посмотрел прямо на меня. Я поспешно отвела взгляд, надеясь, что потеряет ко мне интерес, но когда украдкой на него взглянула, парень все еще сверлил меня взглядом.

Тем временем громилу усадили за дальний стол перед веселым мужчиной и принялись о чем-то расспрашивать. Тот отвечал нехотя, хмурил брови и скалился, как голодный волк.

Когда веселый отвернулся, громила вдруг вскочил и выхватил у него из-за пояса черный изогнутый предмет.

– Всем не двигаться! – прогудел он густым басом. – Не двигаться я сказал!

Люди в одинаковой одежде застыли, щуплый с интересом уставился на громилу, а Лодин забегал взглядом.

– Вот ветер и поменялся, – пробормотал он.

Громила снова закричал:

– Всем отойти! Вы пожалеете, что связались со мной!

Пятясь, он стал медленно продвигаться к выходу. В этот момент один из людей, что стоял ближе всех напрыгнул на него со спины, пытаясь выхватить изогнутый предмет. Другие люди тоже кинулись на громилу, завязалась драка.

Лодин схватил меня за руку и вскочил:

– Сейчас! – скомандовал он.

Как перепуганные кролики, мы метнулись к двери. Оказавшись на улице, помчались через три ступеньки вниз. Лодин тащил меня, подбадривая и дергая, чтобы быстрее шевелила ногами.

Здание пленителей осталось позади, а мы все еще бежали, заставляя прохожих расступаться с недовольными криками. Впереди через дорогу показались двое людей в одинаковой одежде.

– Смотри! – вскрикнула я. – Это их сообщники!

Лодин резко затормозил.

– Проклятье! – выругался он.

В этот момент перед нами остановилась серая телега, окно открылось, из нее высунулась голова щуплого парня.

– Садитесь, – приказал он.

Недолго думая, мы метнулись к задней дверце. Лодин моментально разобрался с ее механизмом, и через пару секунд серая телега уносила нас в неизвестном направлении.

¹«Добре, други! – отсалютовал один из них. – Разбойныкыв впиймалы?» – Приветствую, друзья! – отсалютовал один из них. – Разбойников поймали?

²«Мы тоже робым» – мы тоже работаем.