Цитаты из книги «Автобиография»

Тогда, после ее окончания, я санкционировала дальнейшие уступки касательно одежды, объединений и смягчения наказания. Итогом было серьезное поражение ИРА.

Это было началом беспокойного времени. Политически у ИРА были преимущества: сам Сэндс заочно из-за смерти независимого республиканского члена парламента на довыборах получил место в парламенте от Фермана и Южного Тирона. В целом СДЛП сдавала позиции республиканцам. Существовали предположения, которые даже разделяли некоторые из моих советников, что ИРА подумывали о том, чтобы закончить свою террористическую деятельность и добиваться власти на выборах.

сбыться. Еще одну голодовку объявил 1 марта 1981 года в тюрьме Мэйз лидер ИРА Бобби Сэндс, и к нему временами присоединялись и другие.

Разговоры об уступках и компромиссах продолжались и становились более интенсивными, а в четверг 18 декабря, когда один из узников стал терять сознание, голодовка была сразу прервана. ИРА позже утверждала, что сделала это из-за того, что мы пошли на уступки, но это было полнейшей неправдой.

10 октября несколько заключенных объявили о своем намерении, если их требования не будут выполнены, в понедельник 27 октября начать голодовку. Среди наиболее важных выдвигались требования носить собственную одежду, свободно общаться с другими «политическими» узниками и не выходить на тюремную работу. Всем своим нутром я была против того, чтобы подчиниться их давлению, и, безусловно, не было и речи об изменении тюремного режима после начала забастовки. Не стоял вопрос и о признании политического статуса. Но главный полицейский Королевской полиции Ольстера считал, что некоторые уступки до начала забастовки помогут справиться с угрозой народных беспорядков, к которым могла бы привести голодовка, и хотя мы и не верили, что можно было предотвратить голодовку, мы стремились выиграть битву за общественное мнение. Соответственно мы дали согласие на то, чтобы все заключенные могли носить «цивильную» – но не свою собственную – одежду, при условии подчинения тюремному уставу. Как я и предвидела, эти уступки не помешали голодовке.

Политическая реальность Северной Ирландии не допускала возврата принципа большинства. Многие юнионисты отказывались это признать, но с 1974 года в Палате общин к ним присоединился Инок Пауэл, который помог некоторым из них обратиться к новым принципам. Его целью была «интеграция». По сути, это бы означало стирание всяких различий между правительством Северной Ирландии и правительством остальной части Великобритании, исключив возврат к деволюции (будь то принцип большинства или разделение власти), а также какую-либо особую роль республики. Инок считал, что терроризм процветает от неопределенности конституционной позиции Ольстера. Он доказывал, что с неопределенностью будет покончено, если произойдет полная интеграция в сочетании со строгой политикой безопасности. Я не соглашалась с этим по двум причинам. Во-первых, я не верила, что безопасность можно рассматривать отдельно от других более общих политических вопросов. Во-вторых, я рассматривала переходное правительство и ассамблею для Северной Ирландии не как меры, ослабляющие, а, скорее, как меры, укрепляющие Союз. Как и ранее Стормонт, они были бы для Дублина ясной альтернативой, при этом не подрывая суверенитета Вестминстерского парламента.

ИРА является сердцевиной проблемы терроризма. Если победить ИРА, то не будет существовать и их соперников с протестантской стороны. Но победить их можно только при выполнении трех условий. Во-первых, с ними должны порвать националистические меньшинства, которые обеспечивают им покровительство и поддержку. Для этого потребуется, чтобы представители меньшинства стали оказывать поддержку, или хотя бы подчиняться, конституции государства, в котором они живут. Во-вторых, ИРА нужно лишить международной поддержки, будь то от благонамеренных, но наивных американских ирландцев или от арабских революционых правительств, таких как режим полковника Каддафи. Для этого потребуется пристальное внимание к внешней политике, направленное на объяснение фактов тем, кто был дезинформирован, и изъятие оружия у злоумышленников. В-третьих, отношения между Британией и Республикой Ирландия придется развивать осторожно. Хотя организации ИРА оказывают значительную поддержку в таких районах, как западный Белфаст в Северной Ирландии, очень часто для обучения, получения денег и оружия, а также чтобы избежать поимки после совершенных в Соединенном Королевстве преступлений, они отправляются как раз на юг.

хотя он часто и свойственен психопатам. Терроризм – это просчитанное применение насилия и угроз, направленное на достижение политических целей.

Но жители Северной Ирландии и работники безопасности день за днем встречаются с жестокой реальностью терроризма лицом к лицу. Нет прощения террору, царящему в ИРА. Если бы они причиняли, как часто неверно говорится, «бездумное» насилие, это было бы проще осознать, как проявление больной психики. Но терроризм не то же самое

На Дальнем Востоке основные долгосрочные вопросы касались будущей роли и развития политической и военной супердержавы – Китайской Народной Республики, экономической супердержавы – Японии; Великобританию же прежде всего волновали будущее Гонконга. На Среднем и Ближнем Востоке это было ирано-иракская война с ее подоплекой дестабилизирующего мусульманского фундаментализма, который унес больше жизней и принес бóльший экономический вред. Но я всегда чувствовала, что еще более важным является арабо-израильский конфликт. Ведь именно он раз за разом препятствовал появлению – по крайней мере до войны в Персидском заливе – прочного блока более или менее уверенных в себе прозападных арабских государств, которым больше не нужно оглядываться, беспокоясь о том, что их критикуют за бедственное положение безземельных палестинцев. Наконец, в Африке – как и на Среднем и Ближнем Востоке, Великобритания была здесь не просто еще одним участником большой игры, а страной с историческими связями и четким, даже если не всегда положительным, имиджем – в обсуждениях преобладал вопрос о будущем Южной Африки. По причинам, которые станут ясны позже, ни у кого не было лучшей возможности – или более неблагодарной работы, – чем у меня в разрешении проблемы, отравившей отношения запада с Черной Африкой, оставившей в изоляции наиболее развитую экономическую силу на этом континенте и использовшейся мимоходом для оправдания большего лицемерия и преувеличения, чем я слышала на любую другую тему.