Цитаты из книги «Автобиография»

Я также считала, что на западном берегу должны состояться местные выборы. Но в то время одним из самых сильных оппонентов уступок в этом вопросе – и, казалось, во всем остальном – был тогдашний министр обороны господин Рабин, с которым я завтракала в понедельник. Он в течение сорока минут зачитывал мне свои взгляды, так что едва хватило времени на тост.

что мы не согласимся на переговоры с теми, кто занимается терроризмом. У меня было ощущение, что президент Мубарак и я понимали друг друга. Он был сильной личностью, обладал силой убеждения и прямотой – такой человек незаменим в урегулировании конфликта.

Пока я была премьер-министром, мало было достигнуто в решении арабо-израильского конфликта. Однако важно ясно понимать, что можно было бы считать «решением». Вероятность того, что участники изменят свои взгляды, минимальна. Не исчезнут и внешние факторы, оказывающие влияние на регион. Соединенные Штаты, держава, несущая самую большую ответственность за установление государства Израиль, будет и должна всегда стоять за израильскую безопасность. Также верно, что следует восстановить землю и чувство собственного достоинства палестинцев: и, как часто показывает мой опыт, то, что верно в моральном смысле, оказывается политически целесообразным. Устранение палестинских претензий является необходимым условием для удаления с корнем раковой опухоли ближневосточного терроризма. Это может произойти только одним путем – путем обмена Израилем «земли на мир», возврата оккупированных территорий палестинцам в обмен на достоверные гарантии безопасности Израиля. За время моего срока как премьер-министра все инициативы в конце концов шли ко дну в силу того, что стороны в конечном счете не видели нужды в корректировке своих позиций. Но это не означало, что мы могли сидеть сложа руки, пока события развивались сами по себе.

Южная Африка была богата не только полезными ископаемыми, но еще и потому, что ее экономика в основном строилась на свободном предпринимательстве. Другие африканские страны, щедро наделенные природными ресурсами, были тем не менее бедны, так как у них было социалистическое, контролируемое центром экономическое устройство. Следовательно, чернокожие в Южной Африке имели более высокие доходы и в целом были более образованны, чем в других странах Африки: именно поэтому южноафриканцы возвели защитные заграждения, не дающие доступа в страну иммигрантам, в отличие от Берлинской стены, не дающей выезда из страны счастливцам, благословенным социалистической системой. Я просто признавала эти факты, и это не означает, что я выступала в защиту апартеида. Цвет кожи не должен определять политические права.

Только в мои последние дни в правительстве и при моем преемнике стал очевиден настоящий размах проблемы. В то время я искренне верила, что как только мы разберемся со взносом в бюджет и утвердим программу финансового порядка, Британия приобретет мощную положительную роль в сообществе.

Оглядываясь назад, можно увидеть, что в период моего второго срока в качестве премьер-министра Европейское сообщество незаметно, но твердо изменило направление, и от сообщества свободной торговли, незначительного регулирования и добровольно сотрудничающих суверенных государств перешло к державности и централизму.

считала все это заблуждениями и лицемерием. Социализм не справился со своей задачей. И именно беднейшие, слабейшие члены общества сильнее всего пострадали от этого провала. Более того, социализм, вопреки возвышенной риторике, в которую были обернуты его аргументы, в прямом смысле деморализовал сообщества и семьи, предлагая зависимость взамен независимости и подвергая при этом традиционные ценности едва сдерживаемым насмешкам.

Не приведет ли сам процесс интегрирования в «Британию Тэтчер» к маргинализации слабых, росту числа бездомных и распаду сообществ?

Рост благополучия 1986–1989 годов, имевший прочные (хотя и не во всем) основания, вызвал парадоксальный эффект: левые обратили свое внимание на неэкономические вопросы.

1980-е годы застали перерождение британской предпринимательской экономики. Это по большей части было десятилетие великого процветания, когда наша экономическая эффективность поразила окружающий мир. Начиная с 1987 года имели место классические признаки «перегрева» и начального смятения в вопросе, том, что показывают валютные индикаторы.