Цитаты из книги «Чертополох и терн. Возрождение веры»

Страшный суд рисовали, чтобы внушить себе и зрителям, что справедливость, в конце концов, восторжествует.

Существует ли эталонный вес греха?

Мешанина красок на холсте – это портрет Европы, потерпевшей поражение в попытках соединить несоединимое. Френхофер, осознав, что на полотне ничего нет («А я проработал десять лет!»), умирает, сжигая все картины. Европе не привыкать гибнуть и восставать из пепла и пламени, это обычное занятие. Смертельная болезнь Европы есть ее перманентное состояние. Собор продолжает строиться. Как бы то ни было, лучшего художника, чем Френхофер, человеческая история не знает. На холсте чудака посетители увидели бессмысленное сочетание пятен; и на холстах Сезанна видели бессмысленное сочетание пятен. Вполне возможно, что Френхофер показал зрителям незаконченный холст. Пройдет некоторое время, и Европа завершит свой шедевр.

Ван Гог, как и ван дер Вейден, стал художником в двадцать семь лет; в их картинах много общего: следующее поколение мастеровых продолжает строить собор человека.

Ван Гог воскресил в своем творчестве органичный сплав севера и юга Европы, который дало герцогство Бургундское в XV в.

Багровый огонь вернется в живопись с ван Гогом: «Красные виноградники», «Госпиталь в Сен-Реми». Золотое небо «Жнеца» отсылает к золотому небу Рогира.

Если сравнить эту процессию безумных, добровольно обрекающих себя на муки в толпе, с одиночками, шагающими в Рай, то невольно приходишь к мысли, что Ад – это массовое сознание. Сказав так, оглянемся на живопись Бургундского герцогства, лелеющую дух коллективизма и государственной службы в общих рядах.

грешники, направляющиеся в Ад, образуют своего рода цепочку, и человек идет в Ад, повинуясь не столько собственному решению, сколько воле коллектива. Обнаженная дама подталкивает идущего перед ней в спину, другая пара сплелась руками, иная женщина влечет за собой мужчину, вцепившись ему в волосы. Перед нами прототип брейгелевской картины «Слепые ведут слепых» – Брейгель отсылает к рогировской трактовке Ада – но в большей степени это метафора общежития в государстве коллективного Левиафана.

По золотому фону неба Рогир пишет указания Спасителя: «идите от меня, проклятые» и «придите ко мне, праведные».

Заказчик картины и строитель госпиталя, тот самый канцлер Ролен, распорядился поставить тридцать кроватей с умирающими так, чтобы те видели алтарь и могли приготовиться.