– Здравствуйте! Меня Алеся зовут. Мне восемь лет.

– Очень приятно. Я Саид. Дядя Саид. Ты очень красивая, Алеся. И косички у тебя красивые. А эта кукла тебе подарочек. Она такая же красивая, как и ты.

Алеся взяла куклу и стала трепать и поправлять ей волосы.

– Алеся, что нужно сказать дяде?

– Спасибо. А ты будешь моим папой?

– А ты хочешь, чтобы я был твоим папой?

– Хочу. Папа Коля пьяный приходил домой. Ругал меня.

– Я не буду ругать. Я буду любить тебя, договорились?

– Договорились. И я буду любить тебя.

Мария Михайловна, с любопытством наблюдавшая за этой сценой, довольно улыбнулась и поторопилась пригласить за стол:

– Мужчины, давайте за стол. Голубцы стынут!

– Саид, папа, садитесь. Голубцы очень вкусные. А завтра я вам чуду́ приготовлю, – сказала Раиса и, взяв за руку Саида, посадила его рядом с собой…

После ужина Раиса и Саид поднялись на второй этаж в спальню.

– Как тебе мои родители? – был первый вопрос Раисы, как только они уединились на втором этаже.

– Не ожидал такого. Тепло. Слишком тепло.

– У нас не бывает конфликтов. Я не помню, не представляю, чтобы папа приходил домой пьяный. Чтобы кричал на мать, на меня.

– Заметно. Мудрый, уверенный мужик. Хозяин.

– А тебе что папа сказал?

– Так… Поговорили.

– Папа говорил, что может устроить тебя к себе на автобазу.

– Был разговор.

– Согласился? Приедешь?

– Со своей надо сначала разобраться.

– Саид, работа есть, жильё есть… Может, решишься?

– Всё это хорошо, но не главное. Главное – рядом с тобой быть, Раиска! Я никогда раньше не испытывал таких чувств. Очень хочу к тебе. И очень боюсь потерять сыновей. Не простят мне, когда вырастут.

Три дня пролетели как один миг. Разговоров, тёплых и откровенных бесед было много. Алеся, маленький солнечный человечек, запала Саиду в душу и заняла там почти всё пространство, вытеснив даже сыновей Саида. Он каждый раз вздрагивал, когда она звала его папой, и еле сдерживал себя, чтобы не прослезиться, а она хватала его за руку, таскала всюду, показывала свои игрушки и книжки, рассказывала о них, всё чаще обращаясь к нему и крича «папа». Прощаясь, она прилипла к нему и со слезами умоляла не уезжать. Но уехать было надо, и Саид уехал. И уехал он с твёрдым намерением разобраться с делами, с женой и приехать уже навсегда.

* * *

Дома Саида ждал тесть. Простой, добрый, душевный деревенский мужик, он долго не решался начать разговор. Смелость к нему пришла только после двух рюмочек его же домашней самогонки.

– Саид, я понимаю, дочь моя совсем не простой человек. Бабы, они все добрые скотины, але ж треба жити. Детей кому ты кинешь? Родная ж кровь! С дочкой я поговорил. Поругал её. Как травиночка будет. Обещала.

– Не поможет. И мне обещала не раз.

– Ещё поругаю, если надо будет. Ты это… Забери заявление на развод. Завтра же суд…

– Не могу, Иван Петрович! Надоели мне её хамство, грубость. На ровном месте истерика, оскорбления, а потом крики «Дети, меня папа обижает!».

Неожиданный удар Саид получил от младшего сына. Вытирая слёзы, тот подошёл к отцу и сказал обиженным голосом, готовый вот-вот заплакать:

– Папа, мама сказала, что ты нас не любишь, что бросаешь нас…

– Неправда, сынок, я люблю вас. Очень люблю.

– А почему тогда бросаешь?

– Я не бросаю вас. Не брошу. Иди ко мне. Обними папу. Вот так. Я вас очень люблю. И не брошу.

Саид обнял своего маленького сына, и из глаз ребёнка покатились слёзы…

* * *

Дорогой мой читатель, надеюсь, вам понятен мотив, который повлиял на дальнейшее развитие событий. Саид испугался слёз маленького беспомощного сыночка, да и на фронте наступило временное затишье. У Саида даже возникла призрачная, но всё-таки надежда: а вдруг?.. Время же показало, что «вдруг» не наступило, и спустя много лет, когда уже сыновья встали на ноги, поженились, Саид таки подал на развод и освободился от тяжкого гнёта мрачных дней. То ли от стыда, как она сама говорила, то ли от обиды бывшая убежала за кордон, и они с Саидом перестали общаться.

Наступили другие времена, появились другие возможности. Саид открыл свой бизнес, успешно развил его, построил дом, купил и себе, и младшему сыну Артуру машины и пригласил его вместе с семьёй к себе жить. Жена Артура была на седьмом небе от счастья: есть кого попросить отвезти, куда ей надо, на кого бросить детей на целый день, пока она по салонам да по магазинам проводила «экскурсии». Саид души не чаял во внуках, играл с ними, читал им сказки, что-то лепил, что-то мастерил. Возможно, так всё и продолжалось бы, если бы не бывшая.

Прошло много лет, как она уехала, и Саид о ней узнавал только через третьих лиц и особо не интересовался её судьбой, как вдруг она явилась, как привидение, на пороге дома Саида.

– Привет! – выдавила она из себя кривую улыбку. – Можно к тебе?

– Попробуй. Проходи.

Сидя за большим столом в кухне, бывшая то хвалила Саида, то задавала банальные вопросы про его жизнь и планы на будущее. Саид слушал молча и коротко отвечал, показывая безразличие ко всему, в том числе и к ней.

– Ты что, не рад меня видеть?

– Не очень.

– Я думала, что ты, может, соскучился по мне.

– Нет, не соскучился.

Бывшая не сдавалась. Она напустила на себя серьёзную мину и пошла в атаку:

– Саид, я хочу вернуться.

– А я что? Совет должен дать? При чём тут я? Ты свободная женщина, поступай как хочешь.

– Ты не понял. Я хочу вернуться сюда, в наш дом, к тебе, к внукам нашим.

– К внукам, конечно, ты можешь вернуться, но не ко мне. И дом этот не наш, а мой. Ты получила своё по разделу, а дом строил я. Палец о палец ты не ударила здесь.

– Саид, ну пожалуйста, не гони меня, я к тебе хочу, мы начнём новую жизнь с чистого листа, мне скоро на пенсию, будем жить на две страны. Если хочешь, поехали со мной в Швецию, там у меня квартира, работа…

– В Швецию, говоришь? И что я там буду делать?

– Пойдёшь работать, и будем жить.

– Ты и работу мне подыскала уже? Что за работа, если не секрет? Куда меня засватала?

– В метро. Уборщиком, – сказала бывшая и сама же чуть не лопнула от смеха.

– Даже самой смешно? С двумя высшими образованиями – и в уборщики?

– Ну да! А какая разница, лишь бы платили.

– Спасибо, конечно, за заботу о моём трудоустройстве, но как-то мне и тут хорошо одному. И пенсии моей вполне хватает мне одному.

– Дурак ты, Алиев! Люди мечтают попасть за границу, а ты ведёшь себя как дурак.

– Возможно, но тебе лучше уйти.

– Ты что, выгоняешь меня? Я что тебе, идиотка какая? Я тебе дура какая?

– У-хо-ди!

Бывшая резко поднялась, схватив свою сумочку, отошла к двери кухни и, повернувшись к Саиду, запустила давно знакомый монолог в спектакле, который Саид уже успел и подзабыть:

– Я тебе покажу «уходи», придурок! Идиот! Козёл! Сволочь! Свинья!

Кровь ударила в голову Саиду, и он в исступлении сжал кулаки и бросился к ней:

– Во-о-он! Вон отсюда, проститутка! Подстилка шведская!

– Сам дурак! Идиот! Козёл! Свинья!

В эту секунду на первый этаж ворвался Артур, набросился на отца и неожиданным ударом свалил его на пол…

* * *

Очнулся Саид уже в больничной палате. Лечащий врач Юра, давний знакомый Саида, огорошил его в первую же минуту:

– Что же ты, Саид, на старости лет по крышам бегаешь, как белка по веткам? Ты же чуть дуба не дал! Крови столько потерял.

– По каким крышам? Я не в курсе.

– Как это? Дети твои – сын, невестка – сказали, что ты с крыши грохнулся.

– Вот как! Ну, раз сказали, значит, так тому и быть.

– Я понял. Я всё понял. Это не могло так долго продолжаться, развязка должна была быть. Я в курсе, что приехала бывшая. Ну и невестка постаралась.

– Шесть раз вызывала милицию. Будто я оскорблял её, угрожал ей. А я и знать не знал.

– Выживают. И что? Заявлять будешь?

– Нет. Что мне от того, что её посадят? Ты только скажи им, что я того… неизлечимый. Инвалид типа. Посмотрим, что будет.

– Я понял. Сделаю.

Навестить отца, узнав о случившемся, из-за границы прилетели сын Саида Камал и его жена Маша. В палату их не пустили и, согласно полученной инструкции, вызвали лечащего врача Саида.

– Доктор, как он?

– Стабильно. Стабильно тяжело. Мы провели все анализы, сделали рентген – боюсь, он уже не будет прежним. Так что готовьтесь к худшему.

– В смысле «к худшему»? Он умрёт?

– Умереть уже не умрёт, но ходить не сможет. Позвоночник повреждён. И голова сильно пострадала. Мутизм у него.

– Это что значит?

– Это когда человек не понимает вас. Он ничего не понимает, не реагирует ни на что. В общем, он уже не человек – овощ.

– И что, ничего не можете сделать?

– Мы не можем, а вот вы можете.

– Что, например?

– Уход нужен за ним. Как за ребёнком. Кормить, на горшок водить, памперсы менять. Если вы не можете или не хотите за ним ухаживать, то придётся вам сиделку нанять. Или в дом инвалидов…

– Мы не можем взять его к себе, мы за границей живём. Я поговорю с младшим братом.

– Решайте вопрос. Мы его не будем тут долго держать. Это бесполезно.

– Доктор, можно сейчас к нему?

– Какой смысл? Он ничего не понимает, никого не узнаёт.

– Что посоветуете нам делать?

– Думайте. Если не захотите забрать домой, мы тогда будем оформлять его в дом инвалидов. Придёте подписать бумаги и забудете, что у вас был отец.

– Пошли поговорим с Юлей и Артуром, – сказал Камал жене.

Проводив ребят, врач вошёл в палату к Саиду:

– Ну привет, аксакал!

– Привет, Юра.

– Твои приходили. Уж очень хотели узнать, как ты. Не пустил в палату.

– Торопятся хоронить. Что ты им сказал?

– Как договаривались.

– Правильно. Спасибо тебе, Юра.

– Ох, Саид, толкаешь ты меня на преступление.

– Не трясись. Спасение больного не есть преступление. Прорвёмся.

* * *

Вечером того же дня в доме Саида на семейный совет собрались члены его семьи: бывшая во всей красе, сыновья Артур и Камал, невестки.

С первым горячим приветственным словом выступила, разумеется, бывшая:

– Я не буду за ним ухаживать. Он выгнал меня из дома, как собаку. Вот Юля пусть возьмёт, если хочет.

– Я? Я что, памперсы ему буду менять? Делать мне нечего! Памперсы я ему буду менять!

Затем слово взял старший сын:

– Ребята, я не за вас и не против вас. Я за справедливость. Вас сюда жить отец пригласил, вы жили вместе, отец вам помогал обустраиваться, но вдруг сгорела баня… Почему отец один занимался ремонтом? Почему он упал и разбился? Кто виноват? Вы виноваты. Вот и ухаживайте за ним.

Невестку Юлю аж передёрнуло.

– Как мы будем за ним ухаживать? У меня дети. Они постоянно болеют.

– Юля, ты не работаешь, сидишь дома, вот и ухаживай.

– Я что, памперсы ему буду менять?

– Не хочешь, так нанимайте сиделку.

– А почему я? Пусть Маша ухаживает. Забирайте его к себе!

– В отличие от тебя, Маша работает. И живём мы в квартире, а не в доме. Между прочим, дом этот строил отец! И баню хотел вам отстроить после пожара. И вы виноваты, что он упал с крыши.

– Он сам виноват. Мы его просили переселиться в баню, так он спалил её, чтоб не переселяться.

– Артур, ты дурак? Как отец мог спалить баню? Он же строил её собственными руками!

– Собственными и спалил. Не хотел переселяться.

– Ты точно дурак! Отец никогда бы этого не сделал.

– Юля, а почему вы хотели его в баню переселить? – спросила Маша, решив немного вмешаться в разговор.

– Нам мало места. У нас дети. А он один занимает целый этаж.

– Но это же его дом! Он строил этот дом, а вы пришли и прогоняете его?

– Никто его не прогонял. Просто попросили, а он вообще перестал с нами разговаривать. Я в магазин не могу выйти: не хочет с внуками посидеть.

– А милицию чего вызывала? Столько раз?

– Он оскорблял меня.

Камал не выдержал, выпалил сгоряча и встал, давая понять, что собирается уходить:

– Ты тоже дура, Юля!

– Это почему я дура?

– Потому что! Вы его выгоняете из собственного дома, без конца сдаёте его в милицию и хотите, чтобы он с детьми вашими сидел!

– Он сам виноват.

– В общем, так. Забираете его сюда, домой, и ухаживаете. Хотя бы из благодарности, что пригласил, пустил вас сюда, в свой дом. Если сами не можете, нанимайте сиделку.

– У нас нет денег на сиделку.

– У отца пенсия! Всё, разговор окончен. И не дай бог, я узнаю, что вы его обижаете, – пеняйте на себя! Пошли отсюда, Маша…

* * *

Возвращаю вас, мой читатель, в наши дни и продолжаю рассказ оттуда, где мне пришлось прервать его, чтобы у вас сложилась полная картинка.

Войтовка. Услышав от Ирины новость, Саид не сразу сообразил, что перед ним стоит его дочь, что вот оно, счастье, о котором он всю жизнь мечтал, что судьба дарит ему новую, чудесную возможность ещё немного продлить жизнь в счастливом пребывании. Он медленно сел на стул и начал вспоминать, соображать, что это значит и не во сне ли он.

– Что? Как? Откуда? Кто? – спросил он растерянно не столько её, сколько себя.

– С моей мамой вы в Тюмени познакомились. Потом приезжали к нам. Раису помните?

– Ну как же! Как не помнить-то! Конечно, помню. Не обидел Бог памятью. Всю жизнь помнил! Никогда не забывал!

– Так вот, я её дочь. И ваша.

– Бог мой! Как так? Какое счастье-то! Какая находка!

– Меня Ириной назвала мать. Ирина Саидовна. Вот мой паспорт.

– Да на что мне твой паспорт, доченька?! А глаза мне на что?! Ты же как две капли!.. То-то я думаю, похожа на сестру мою. Радость-то какая! Солнышко ты моё, дай я тебя обниму! На старости лет мне Бог такой подарок! Такую находку! – Саид обнял дочь и поцеловал её несколько раз в лоб, в щёки, в руки.

– И я рада видеть вас. Наконец-то случилось это.

– Как ты меня нашла? Жил-то я по другому адресу.

– Можно, я назову тебя папой?

– Что ты спрашиваешь, доченька?! Как это – не можно? Можно! Нужно! А как мне приятно слышать! Мечтал я всю жизнь о дочери, и вот она!

– И я всегда хотела иметь папу. Так мечтала! Мне с детства так не хватало папы. Тебя мне не хватало, папа. – Ирина заплакала, даже не пытаясь сдерживать себя.

– Ты плачь, плачь, доченька. Не стесняйся. Горе, оно со слезами уходит. Накопилось оно у тебя. Плачь. А я вытру твои слёзы.

– Я с детства знаю про тебя. Мама всё рассказывала.

– С детства? Почему не объявилась? Мать почему не позвонила, не написала? Знал бы я, что дочь у меня, я бы… Я бы…

– Она боялась. Не хотела семью твою рушить.

– Бог мой, семьи-то давно уж нет. Разрушено всё. Осколками и меня поранило. Потому я и спрятался здесь, в глухой деревне, от греха подальше. Так как ты меня нашла?

– Прочитала в интернете. Поняла, что тебе одиноко, грустно. Потому и решилась приехать.

– А я бог знает сколько о тебе думал! Разговаривал с тобой. Во сне. Ругался с Богом, что дочерью меня не наградил, а тут… Я чувствовал, я знал, что ты есть!

– Я тоже разговаривала с тобой. В школе, когда меня обижали, я защищалась твоим именем: «Мой папа – кавказец! Он храбрый! Он придёт и накажет тебя!» Знаешь, и помогало.

– А сколько неистраченной любви к тебе во мне накопилось! Сколько несказанных слов я храню в душе!

– У меня тоже, папа. Я всегда любила тебя. Мама так часто вспоминала тебя. И всегда говорила о тебе только хорошее.

– Ах, Раисочка, Раисочка! Как же так?.. Тогда… Когда меня сынок маленький обнял… Со слезами на глазах… Сломался я тогда… Обиды не было у мамы?

– Нет, обиды не было. Она же знала, что ты женат, что у тебя двое детей. Ты не скрывал, не обманывал её. Всегда только хорошо говорила о тебе. И всю жизнь любила тебя.

– Почему «любила»? Её нет в живых?

– Жива и здорова она, папа! Жива. И до сих пор любит тебя. И ждёт.

– Ждёт? Она меня ждёт до сих пор? Как это? Ах, как это хорошо. Хорошо. Я её тоже… никогда не забывал. Почему сама не приехала?

– Ну, папа, она же не знала, как ты. Что ты скажешь…

– Как «не знала»? А что я могу сказать? Ничего не могу сказать! Могу только радоваться. Хорошо. Сам поеду. Вместе поедем за ней. Привезём.

– Она будет очень рада.

– Что мы сидим, доченька?! Надо стол накрыть. Соседей позвать, радостью надо поделиться, пусть соседи радуются.

С этого момента мы Саида уже не узнаём. Его как будто подменили: живой, радостный, немного растерянный, он выбежал во двор, стал кричать соседу:

– Иван! Иван, ну-ка, поди сюда!

На крик Саида выбежал Иван и, увидев его в таком состоянии, спросил удивлённо:

– Что такой возбуждённый, Саид?

– Да ты проходи, Иван, проходи! Радость у меня! Смотри, кто ко мне приехал! Дочка приехала!

– Не понял. Ты же говорил, что дочери нет у тебя.

– Есть! Есть! Она из прошлого пришла. Бог смилостивился надо мной!

– И в Бога ты не веришь…

– Верю. Теперь верю. Без Бога такого не могло быть. Да ты проходи, проходи! Познакомлю тебя. Проходи. Она в доме.

Не дав Ивану опомниться, Саид затолкал его в дом. Увидев перед собой Ирину, Иван поздоровался машинально, глядя на неё изучающим взглядом:

– Здравствуйте!

– Добрый день! Я Ирина. Дочка папы Саида.

– Очень приятно. Иван. Я соседа ещё не видел таким! Сияет весь. Теперь вижу: есть чему радоваться. Саид, у тебя очень красивая дочь!

– Не смущайте меня, Иван!

– Красота создаётся в любви, Иван. Только в любви. Небо раскрылось надо мной, солнце засветило. Исчез туман в глазах моих. Надо это отметить. Надо поделиться с соседями. Надо позвать. Иван, я пойду до Николая, барашки у него. Сторгуюсь. Зарежем барана, соседей позовём.

– Папа, может, не надо барашка? Жалко мне его.

– Доченька, какой же без барашка праздник?! Такое событие! Такое счастье! Я не могу без барашка. Пусть соседи знают, какая радость у меня! Иван, позови соседей, пока я с барашком буду возиться. Пусть все придут. Тут во дворе и накроем столы. Погода хорошая. И солнце засияло надо мной.

– Хорошо, Саид, позову. Я смотрю, сам ты засиял, как солнце. А то ходил как туча грозовая. И в нас хандру вселял.

Через пару часиков во дворе Саида были уже и столы накрыты, и соседи сидели за столом. Саид успел и барашка зарезать, и потушить мясо с овощами в большом казане, которым он всегда пользовался, когда к нему приезжали родня или же однокурсники, друзья. Саид волновался и радовался, смотрел на соседей, и ему казалось, что они все так же радуются его счастью, как и он сам. Наконец он взял бокал, встал и произнёс, волнуясь и оглядываясь на всех:

– Дорогие мои соседи! Спасибо, что пришли. Радость у меня большая. И я хочу поделиться этой радостью с вами. Про горе своё я молчал. Горе, оно как вирус. Заразная ведьма. Не надо нам его. А радостью надо делиться. Вот и решил я с вами поделиться своей радостью. Дочка ко мне явилась из прошлого. Счастье большое случилось… Радости много не бывает. Но случилось много.

– Красивая у тебя дочь, Саид! А можно, я зятем тебе стану? Засватаю дочку?

– Нельзя! Тебе нельзя. Ты, Андрей, любишь водку. Мужчина должен любить женщину, а не водку. Кто любит водку, тот алкоголик, а не мужчина!

– А мне? Мне можно?

– И тебе нельзя! Ты лентяй. У тебя огород весь бурьяном зарос. Забор свой ты когда чинил? Когда красил? Живёшь в деревне, а кур не можешь завести. Лентяй нам не нужен.

– Саид, а мне ты что скажешь?

– Анатолий, ты молодец. Ты парень с головой, с руками. Трудяга. Нам бы такой подошёл, только возьми расписку от жены, что она не против, вот тогда и сватайся. Ладно, мужики, пошутили – и хватит. Не дам её никому. Только нашёл, потерять не хочу. Забор высокий поставлю, чтобы глаза ваши не сглазили моё сокровище! Вот так!