Отзывы на книги автора «Майя Кучерская»

Порою нестерпимо хочется уйти в закат в одних тапках и с гитарой, чтобы обрести, наконец, свободу и душевный покой, но завтра к 8 утра на работу и нужно лечь пораньше, не забыв завести будильник. У одной женщины из рассказа Майи Кучерской тоже так, хочется уйти в космос, в подполье со стареющим другом наркоманом, но нет, какой там космос — муж, дети, дача, в конце концов.

Майя Кучерская — писатель взрослый со своим голосом и стилем. Одной из центральных тем её прозы является тема религии, хотя православным писателем Майя Александровна себя называть не любит. «Плач по уехавшей учительнице рисования» — очень необычный сборник рассказов. Да, каждая история самостоятельна и самобытна, но звучат и переливаются они только вместе, словно бусинки одного яркого хипповского ожерелья. Сборник начинается обрывками афоризмов и предподъездных сплетен: «Один человек был сумасшедший». — «Ну и что? Сейчас все — сумасшедшие». — «И то правда». После чего Кучерская переходит к религиозно-бытовым и декоративно-романтическим рассказам, один из которых (история девочки, остро нуждающейся в любви и внимании) и дал название книге.

Любовь. Она повсюду. В воздухе, в словах, в нас, на каждой странице сборника, в каждом из четырнадцати рассказов, даже если кажется, что он и не про любовь вовсе. Как же не про любовь? Все на свете про любовь. Жизнь наша про любовь.

Катастрофически не хватает слов, чтобы рассказать. Воздуха не хватает, слёз. Так «плач» или «плачь» всё-таки? Плачь, читая.

Случайная цитата: Мария Олеандровна, я не могу жить в «нет»! Потому что жить в «нет» невозможно. Это клетка — «нет», в ней нужно стоять по стойке «смирно!». Навытяжку. Рук не раскинуть, не обнять никого. Где сквозняк, где блаженный ветер, что откроет дверь и отпустит? Я хочу «да». Да! Но кому мне теперь сказать его, кому мне сказать мое «да»?

Перед нами сборник эссе разных авторов, которых связывает одно – московское детство. Все авторы в разное время родились в Москве и, как я поняла, специально для этого проекта записали свои воспоминания о городе своего детства, а точнее – о конкретных районах, улицах, домах, которые в детстве составляли целый мир.

Так из кусочков складывается неполная карта Москвы. Дополняется она чудесными иллюстрациями – акварелями Алены Дергилевой. Пожалуй, именно иллюстрации понравились мне больше всего. На них Москва – абсолютно непарадная и очень живая. Каждый рисунок – сценка из жизни города, в которой не только красивые старинные стены или резные двери, но и яркие вывески, которые завтра сменятся другими, куда-то спешащие люди в характерных или странных нарядах, снежные сугробы, какой-то мусор, который еще не успели убрать, уличные коты, автомобили. И в каждой иллюстрации есть какая-то история, какая-то суета, кто-то торопится, кто-то просто занят своим делом – в общем, есть жизнь, очень московская жизнь.

Что же касается текста, эссе получились разными. Это непростой жанр, я думаю, сложнее обычного рассказа. Нужно рассказать о городе и о своем детстве, не опираясь на сюжет или обычную композицию рассказа, но рассказать интересно для незнакомых людей. Одни авторы с задачей хорошо справились, других читать было трудновато из-за специфического стиля, третьи и вовсе сбились на какие-то бессвязные перечисления знаменитых людей, которые жили с ними в одном доме, а также своих родственников и соседей, перемежая родню сетованиями о том, что солнце раньше было ярче. Лучшие эссе получились у тех авторов, которые отвлеклись от полуабстрактных воспоминаний и не пытались объять необъятное, а вспомнили какой-то характерный случай, ритуал, явление, соответствующее эпохе. Например, горячие бублики с маслом у Драгунского или поход с отцом в баню у Гаврилова.

Вообще у сборника есть общее настроение, внутренняя связь, и это хорошо. Но с моим мировоззрением это связующее звено как раз совсем не совпадает. Практически у всех авторов звучит мысль, что Москва уже не та, Москву уничтожают, город теряет индивидуальность, и так далее и тому подобное. Мне как раз кажется, что в последнее время Москва преображается в лучшую сторону – есть, разумеется, и минусы, причем серьезные, но в целом вот такое позитивное ощущение. И более того, мне никогда не были понятны стремления сохранить в неприкосновенности каждый дом и каждый камень, рядом с которым когда-то стоял, например, А.С. Пушкин в течение пяти минут. Город живет, меняется, обновляется, в нем должно быть место как наследию, так и наследникам. Иначе он развалится и превратится в пыль.

Сборник в целом неплохой, хоть и не все эссе я бы назвала удачными, но видимо, я не попадаю в аудиторию, которой он адресован. Мне видится скорее читатель старше меня, который не будет пытаться узнать о старой Москве, а скорее мысленно дополнит сборник собственными воспоминаниями и чувством ностальгии.

Испытывая интерес к биографическому и мемуарному жанру в литературе, сложно было пройти мимо этой книги, которая, к тому-же рассказывает о писателе, чья личность и творчество редко становились темой для исследования.

Судя по авторскому вступлению, данный труд стал результатом многолетнего исследования, работы с архивными источниками и по крупицам восстановления жизненного и творческого пути Николая Семёновича , являющегося одним из самобытных русских писателей.

Получилась вполне добротная, но чересчур подробная книга, перегруженная информацией, особенно по части литературных трудов русского классика. Тут автор не стала особо себя ограничивать и блеснула своими талантами по части филологических исследований. Теперь можно и не читать романы самого Николая Семёновича .

По сути, во всей книге очень много самой современной писательницы, её видения и осмысления литературных трудов классика, его мыслей в тот или иной период времени, весьма некорректное сравнение Санкт-Петербурга и Киева и их жителей, отчего изрядно увеличивается объём написанного, но влияет на впечатления от оного.
В связи с этим, навряд ли могу особо рекомендовать, даже любителям жанра, если только почитателям творчества русского классика, желающим углубиться в анализ его произведений и почерпнуть толику сведений о его жизненном пути.

Так дышит выздоравливающий больной.
Спи! Минул перелом; означен поворот
К выздоровлению, и выступает мелко
На коже лба и щек уже прохладный пот.
Пот не горячечный. Усни и ты, сиделка:
Дыхание его спокойно, он живет.
Быков

Лейтмотивом сборника Майи Кучерской звучит возвращенное желание жить. С каждым из героев происходит нечто, ввергающее в состояние вялой апатии, не то, чтобы клиническая депрессия, но состояние, близкое к ней - бич современных, недурно обеспеченных и имеющих достаточно досуга для самокопания горожан. Коротко расскажу о каждой из вещей сборника.

"Голубка". Герой титульной повести не может справиться с психологическими травмами, нанесенными внезапной нелепой смертью друга и давней историей с любимой, которая предпочла ему богатого могущественного соперника. Подумывает о самоубийстве, при том, что здоров, неплохо обеспечен, у него любящая жена и двое чудесных сыновей. Не вижу особого смысла ни в этих высосанных из пальца страданиях, ни в способе разрешения.

"Обними меня". Героиня тяжело переживает синдром опустевшего гнезда - дочь уехала учиться в Америку. Она здорова. весьма недурно обеспечена, у нее любящий муж и маленький сын, а с дочерью ежедневно общается всеми способами, какие возможны при современном уровне развития технологий, потому не слишком понятно, отчего бедняжка так уж мается, со всеми этими физическими ощущениями как от сотен крошечных человечков, которые топорами прорубаются сквозь ее плоть. Разрешение ситуации оказывается близким и простым (ну хорошо, не простым, а нелепым и физически невозможным, остановимся на том, что у некоторых людей более тонкая нервная организация, чем у меня, читавшей рассказ).

"Остров некормленых волчат". Преподаватель заваливает девушку на зачете, на следующий семестр она остается без стипендии, значит придется набрать еще больше учеников или искать какую-то другую подработку. Чтобы развеяться, она покупает билет на речную прогулку по Москве-реке. Внезапно отстающим пассажиром катера оказывается заваливший ее профессор, наблюдая за которым. героиня проходит стадии принятия.

"Ты была совсем другой". Пожилой отец героя переживает инфаркт, они с мамой суетятся возле него, прорываются в реанимацию, ухаживают. Мама рядом, несмотря на то, что родители давно в разводе. Но герою не дает покоя мысль о том, кому отец послал первое сообщение, едва придя в себя и не успев отползти о края гибели. Сообщение, которой по ошибке улетело к нему, сыну.

"Театр кукол". Воскресный папа, которому жена внезапно дала отставку *на самом деле, не то, чтобы так уж внезапно, учитывая количество женских номеров "не по работе" в его адресной книге, но не будем придираться). Так вот, герой должен везти дочь в театр Образцова на "Буратино", но московский трафик не расположен идти навстречу культурному досугу жаждущего общения с дочкой папы, они застряли в пробке и похоже культпоход срывается. Но добрый Яндекс подсказывает, что по пути, и совсем близко, есть куда менее востребованный театрик и представление вот-вот начнется. Ура! А там, глядишь, и все остальное наладится.

"Из цикла "Домоводство О пользе котоводства". Гормональные бури пубертата. все влюблены во всех и большей частью безответно. Девочки пробуют силы, выпуская коготки и полируя шерстку, мальчики распушаются и задирают хвост трубой. Все вместе мило, хотя довольно бессмысленно.

"Тренировки по плаванию" Жемчужина сборника, героиня в юности любила красавца тренера по плаванию, который бросил ее без объяснений и не попрощавшись умотал в Америку. Она загремела в психушку, где познакомилась с хорошим парнем,который навещал свою мать, вышла замуж без особой, сами понимаете, любви, и вот теперь сын-подросток, впервые влюбившись, совсем слетел с катушек. Опасаясь за его психическое здоровье - не стоит забывать, где и при каких обстоятельствах познакомилась со своим Геной - героиня едет к ясновидящей.

"Гостиница "Луна". Молодая женщина. администратор гостиницы в сером сибирском городе, знакомится с постояльцем, между ними высверкивает искра и с тех пор этот обеспеченный человек начинает приглашать ее в свои деловые поездки по всяким приятным местам: полная совместимость и ни слова о совместном будущем. По некоторым оговоркам девушка складывает картину его жизни, в которой дизайнерский дом, огромный сад, но похоже нет места для нее. Или все же есть?

"Паяцы" Ну, такое, про любовь к Италии, оперу "Паяцы", выбор между семейной жизнью и служением искусству. Простите. Майя Александровна, но какая же все-таки гадость, эта ваша заливная рыба.

"Небывальщина" Чудесная небольшая вещица о реальном историческом персонаже, Павле Ивановиче Якушкине, этнографе, фольклористе, собирателе песен, сказок, пословиц, который сотрудничал в "Современнике" Некрасова и в сороковые годы позапрошлого века первым предпринял способ исследования прямым хождением в народ под видом коробейника. В одном из своих странствий он заразился оспой, которую перенес в крестьянской избе без врачебной помощи. Этому эпизоду заражения посвящен рассказ.

"Станция "Арбатская". Автофикшн, семейная история москвички в третьем поколении. Про детство, про бабушек-дедушек, как ходила в детский сад, что ели, во что играли, где гуляли.

Чтобы писать о церкви, нужно быть смелым человеком.
Чтобы интересно писать о церкви, не впадая в восхваления или ядобрызгания, нужно ко всему прочему обладать умом, иронией и чувством меры.

Вообще, мне кажется, это очень важный критерий таланта или, если хотите, писательского профессионализма, - когда ты словно проживаешь в мире книге всё время её чтения. Вне зависимости от того, то ли это выдуманная планета, то ли вполне реальный современный монастырь. Вне зависимости от того, насколько близок или далёк тебе этот мир, насколько понятны или непонятны мотивы и поступки его героев. Тебе комфортно в книге, ты с ней на одной волне. У Майи Кучерской это получилось. Её истории про батюшек и матушек, паству и юродивых, монахов и монахинь очень разные - то ироничные, то назидательные, то смешные, то грустные, но всегда живые и настоящие. Предполагаю, что определённая категория верующих и воцерковленных найдёт, чему оскорбиться, но некоторым для этого и повод не нужен. Это не пощёчина общественному вкусу, не попытка эпатировать публику или срубить бабла на горячей теме, это действительно очень искренняя книга, что в общем само по себе ценно, ибо редкость. И ещё это отличный пример того, как древний-предревний жанр может выглядеть актуально и современно.

Один из личных фаворитов: история о православном ёжике.

Священники, батюшки, монахи — все они прежде всего просто люди с самыми обычными человеческими страстями, просто стоят они на одну ступеньку ближе к Богу, чем обычные миряне. Но страсти то остаются самыми человеческими, а значит и справиться с ними бывает сложнее. Наверное, об этом книга у Майи Кучерской. О том, как впечатлительная женская увлекающаяся натура придумала себе больше, чем есть на самом деле. Придумала и поверила, как часто любим делать это мы — женщины. А когда оказалось все не так, как было придумано, разочаровалась. Вот и все. Мозаика собрана, разбита на осколки, потом снова собрана, но уже в другом порядке. Бога надо искать в себе, а не обожествлять других, не оставляя им права на ошибку.

Это хорошая книга, но не для меня. В преддверии праздников захотелось прочесть что-то доброе, дарящее надежду и веру, но Патерик, обещающий все это, вводит в еще большее уныние. Некоторые из историй весьма забавные и поучительные, но все остальные - грустные и местами беспросветные.
А вообще это произведение о простых людях. Среди них есть и церковнослужители, и прихожане, и атеисты. Некоторые находят веру, иные ее теряют.

Есть тут такие, кто свою жизнь посвятил Богу и находил в нем утешение, даря окружающим любовь и внимание, или те, кто использовал свою власть во вред - имея черствую душу.
Выводы делайте сами, автор никак не комментирует свои записи.
Книга позволяет заглянуть вглубь себя, прислушаться к ощущениям и сделать выводы. Увидеть изнанку монастырской жизни, оценить ее и понять.

Присутствуют и совсем уж фантастические рассказы, например, о злой настоятельнице и послушнице, которая за ночь посадила яблоневый сад.
Но упоминаются так же и реально существующие выдающиеся личности - тот же Александр Мень , которого я безмерно уважаю и читала многие из его работ.
Подводя итог, могу сказать, что в Патерике есть свои плюсы и минусы - в зависимости оттого, что вы ищете. Мои ожидания не оправдались, но для вас это может стать потрясающим открытием.

В одном из интервью Майя Александровна сказала, что на написание книги о Лескове у нее ушло двенадцать лет. Кучерская филолог, а не историк, потому биография перемежается с творчеством, а точнее сказать наоборот. Основное внимание автор уделяет анализу произведений, литературной деятельности, проводит параллель между жизнью писателя и его героями.

Начиная с прапрапрадеда, четыре поколения Лесковых служили в храме села Лески Орловской губернии. Первый, кто отказался быть священником, это отец писателя, за что был выгнан из дому. Отказавшись от священства отец не перестал быть верующим христианином, но обряды не почитал. Это свое отношение к религии он передал и сыну, возможно здесь кроется увлечение писателя к концу жизни толстовством. Николай Семенович, для которого христианский образ жизни был эталоном, сам был слишком далек от такого.

Осторожно пишет Майя Александровна про личную жизнь, не уходит в желтизну, а ведь было из-за чего. Сложный, вздорный характер писателя, его отношения с первой женой, второй брак на женщине замужней, имеющей четырех детей, неоднозначный взгляд на воспитание сына Андрона и приемной дочери сиротки Вари. Частыми будут отсылки к книге Андрей Лесков - Жизнь Николая Лескова. В 2 томах (комплект) , автором которой является сын писателя, к воспоминаниям самого Николая Семеновича, его переписке с современниками.

В книге много внимания уделено именно анализу творчества Лескова и думаю понравится она скорее тем, кто уже знаком с ним. Мне понравилось, как пишет Кучерская, красиво и легко, порой подражая Лескову. Кстати, о "лесковском сказе". По крупицам собирал Николай Семенович народные слова и словечки, выхватывал их из толпы, когда путешествовал по России. Подслушивал истории в поездах и дилижансах, все это тщательно записывал в блокнот, а потом использовал в произведениях. Лесков искал в жизни тех героев, которых изобразил в цикле рассказов "Праведники" и не находил. В позднем своем творчестве обратился к критике духовенства, чиновников и изображению тех пороков, о которых раньше не писал.

Крутой нрав, сложные отношения с родными, приятелями, начальством. Лесков никогда не прогибался, по любому поводу высказывал собственное мнение, он всей своей жизнью как бы говорил "да, я такой, хотите жалуйте, не хотите не надо", но...

"Кто захочет порицать меня, тот должен знать, что я и сам себя порицал"

написал в завещании недооцененный тогда, да, и сейчас гений.

Очень неоднозначный и разнооценочный роман. Вызывавший в процессе чтения чувства самого разнонаправленного свойства и степени выраженности — от почти физического отторжения до глубочайшего погружения и интереса — а что там будет дальше, чем закончится вся эта история?

Вероятно, самое сильное отторжение было в моменты, когда количество религиозной пропаганды достигло максимума — по моему, это было во время чтения письма о. Антония Ане. А максимальный интерес возник, когда о. Антоний из искусственного "старца" превратился сам в мятущегося человека со всеми его слабостями и пороками.

Вообще роман имеет несколько смысловых слоёв и оттенков. На первое место, наверное, просится любовно-романтическая линия чувств и отношений между молодой девушкой и совсем нестарым ещё священником. Которую мы отслеживаем от момента зарождения и до более-менее логического финала.

Но для меня гораздо более сильными и значимыми стали другие моменты. Довольно тесно связанные с теми нюансами, с которыми сталкиваются действующие практикующие психологи.
Тут вам и проблема эмоционального и профессионального выгорания самого психолога (в данном случае такая же проблема имеется и у о. Антония). И нередки случаи, когда практический психолог обращается к другому коллеге — для восстановления и отдохновения.
И то, что многие клиенты требуют от психолога соответствия некоему идеалу, забывая, что любой психолог, каков бы он ни был по профессионализму, прежде всего просто человек и потому тоже совершает ошибки и имеет свои слабости (в полной мере это ощущает от своих прихожан и о. Антоний).
Нередки также случаи, когда клиент начинает испытывать к своему психологу личные чувства (так вот и Аня влюбляется в о. Антония) и с этим на определённом этапе приходится разбираться...

Религиозно-христианская доза в этой книге выражена довольно сильно и объёмно. И для человека православноверующего тут есть свои плюсы и свои минусы. Потому что автор устами о. Антония формулирует и выговаривает порой не очень приятные аспекты и сущности. Которые некоторыми прихожанами могут восприниматься едва ли не в штыки (например то, что церковь отчасти является организацией, некой партией особого толка, или что духовник является только лишь проводником — "я только ржавый молоток Господа", или сочетание свободы и несвободы, зависимости от церковных ограничений и от своего духовника, религиозный фанатизм и эскапизм, ну и другие на первый взгляд спорные моменты).
Однако с моими отношениями и к церкви и к религии такие трактовки в принципе во многом совпадают.

Ну и ещё в этой книге содержится ряд простых советов, сформулированных практически впроброс и встроенных в событийный ряд, однако вовсе не теряющих своей ценности и значимости даже при выдёргивании их из контекста:
- ограничивать океан чувств (учитесь властвовать собою)
- будьте проще, не умничайте
- займись собой (не пытайся рулить чужими судьбами, рули своей жизнью)...

Так что книга однозначно непростая и при вдумчивом прочтении многозначная и многослойная, вызывающая и чувства и мысли и отношения, провоцирующая дискуссии и споры.
Кстати, так и не понял, почему книга названа именно так — "Бог дождя"...

Часть авторов этого сборника уже знакомы мне как читателю (а кое-кто так даже и лично), но добрая половина даже на слуху не бывала и потому стала совсем новым приятствием. Некоторых читателей, возможно, отпугнёт обозначение "Женская проза", однако имя автора-составителя — Захар Прилепин (а лично для меня это уже весомая рекомендация) — по идее, должно всё расставить на свои места — никакого гламура и мур-мура вы в этой книге не обнаружите! Никаких розовеньких пузыриков, никаких ути-пути и прочего, что пугает нас в "Женских романах". Крепкая, добротная, основательная, приземлённая, реалистическая, драматическая и не без некоторого трагедийного оттенка литература. С глубоким психологизмом, не без экшена, но и не ставящая событийный ряд во главу угла; с некоторыми душанараспашку разговорами и событиями из сугубо женской жизни — в общем самая настоящая большая русская современная художественная литература в "малой форме".