Когда к Рустаму приехала мама, он пригласил Лену с её мамой в гости.
Мать Рустама, Вера Астаховна, оказалась искусной кулинаркой. Маленький стол ломился от угощений. У гостей уже переполнись животы, а Вера Астаховна без конца приносила из кухни все новые блюда. Дагестанские и белорусские, так как она оказалась белоруской, родом из Гомеля. С мужем Гасаном, отцом Рустама, познакомилась в госпитале. Выпускница медицинского техникума только осваивала работу, когда молодой курсант школы милиции попал на лечение. После выписки из госпиталя не захотел расставаться с приглянувшейся медсестрой и увёз к себе на родину. Там и прожили всю жизнь. Вырастили Рустама. Второго сына потеряла из-за несчастного случая.
Дарья Петровна не помнила, когда их с дочерью так радушно принимали. Мать Рустама пришлась ей по душе. Чуя, что имеет дело с будущей родней, пригласила к себе на обед. Она тоже умела и любила стряпать.
Дарья Петровна наготовила того, что лучше удавалось: борщ на тройном бульоне (свинина, говядина и баранина), пироги с грибами, цыплята табака. Лена помогла с салатами: греческим и крабовым. Из напитков в память об отце выбрали «рябину на коньке» и домашний морс из клюквы.
Гости привезли кучу гостинцев домашнего приготовления: виноградное вино, халву, варенье из айвы, вяленую хурму.
Подивились на коллекцию часов: да у вас тут настоящий домашний музей!
И самое главное: Рустам сделал Лене предложение.
Свадьбу решили сыграть на родине Рустама:
– Отдохнёте как на курорте: море, горы! Красота – не наглядеться! Свадьбу справим на свежем воздухе, в саду. Вся родня и соседи соберутся. Разве ж в Москве возможно такое?!
Дарья Петровна засомневалась, сможет ли ехать так далеко с больными ногами.
Её успокоили:
– Доехать – пара пустяков: такси, потом поездом, а там на машине встретим.
В общем, уговорили.
Той ночью долго не ложились спать. Пока убрали со стола, перемыли посуду. Дарья Петровна вдруг расплакалась.
– Ну, что ты, мам? – удивилась Лена. – Словно беда случилась! Будто на войну провожаешь. Чего плакать-то?!
– Я от счастья, – отвечала мать, утирая кончиком полотенца покрасневшие глаза. – Помнишь, после гибели отца я говорила, что очень виновата? Теперь время настало открыть секрет: Бог его отобрал у меня за грехи… Тут мать всхлипнула, промокнула слёзы полотенцем и продолжила, стыдливо пряча от дочери глаза. – В молодости ему не я, другая нравилась. Нет её рядом, – он со мной, а как появится другая, – он на меня и не глядит. Наверное, надо было уступить, а я оговорила соперницу: наврала, дескать она изменяет. Он поверил. Очень переживал. Не смог простить и женился на мне, хотя так и любил ту, другую. Я всё время боялась его потерять. Когда его не стало, решила уйти за ним, таблеток наглоталась. Врач строгий попался, отходил и отругал.
Теперь Лена поняла, что рассердило доктора, почему он так отчитывал больную мать: «Не забывайте, что у вас есть ребёнок!» Страшно представить, чтобы она делала, оставшись и без отца, и без матери.
– Я – великая грешница. Потому счастлива за тебя до слёз.
Мать сидела, согнувшись, на табуретке, боясь взглянуть на дочь, чтобы не прочесть в её лице осуждение, а быть может и презрение.
В порыве нежности Лена обняла и крепко прижала мать к себе.
– Такова жизнь: все отбивают друг у друга и не только женихов и невест, но даже мужей и жён. Ты за любовь боролась, а другие ради корысти, чтоб потом изводить и мучить. Знаю, видела, как ты берегла отца, как о нём заботилась. И меня научила любить. А та другая, может, запилила бы: по дому не помогаешь, денег мало приносишь, всё плохо, всё не так! Вон наши соседи без конца, почти каждый день, грызутся, как кошка с собакой. Дети измучились: им и отца жалко, и мать. Ты у меня – замечательная! Самая лучшая мама на свете! Дай-ка я тебя поцелую, грешница моя липовая. Выкинь глупости из головы и не вспоминай больше! Обещаешь?
– Обещаю, – мать улыбается сквозь слёзы.
– Поклянись, что больше не будешь себя винить!
– Клянусь, – послушно шепчет мать. – И совсем тихо: Спасибо, доченька…
Свадьбу справляли по кавказским обычаям. Широко. Весь посёлок собрался.
Сентябрь выдался погожим, как по заказу. В синем небе – шёлковые нити паутинок.
Лене нравилось собирать фрукты в саду: яблоки, груши, сливы, виноград. Их раскладывали на подносы и ставили на столы.
Особенно радовали груши: жёлтые, ароматные. Падая на землю, они лопались, и сладкий мёд струился наружу, привлекая прожорливых ос. Лена отбирала у них добычу и с наслаждением съедала сама.
В жертву свадьбе принесли бычка и двух барашков. Женщины возились с долмой и хинкали. Дюжина кулинарок пришла помогать в дом Рустама. Так сосредоточенно работали, что почти не разговаривали. Долму готовили пожилые опытные женщины, хинкали лепили все. Потом варили, раскладывали на блюда, присыпали перцем.
Мужчины занимались шашлыками и пловом. Горьковатый дымок переплетался с ароматами печёного лука и мяса.
Лена помогала и по ходу дела училась кулинарным хитростям у местных хозяек.
К плову и шашлыкам намыли два ведра помидоров и огурцов, только что с грядки. Не забыли и зелень: кинзу, петрушку, укроп, базилик, сельдерей. К ним полагался домашний сыр. Гостей ожидалось человек двести, и Лена беспокоилась, что угощенья не хватит.
Но гости не приходили с пустыми руками. На столе прибавлялось закусок: овощи, фрукты, халва, конфеты, жареные куры, пироги, сыр, вино. Ни одного хмурого лица!
Пришла пора наряжать невесту. Мамина младшая сестра Ольга, профессиональная портниха, пошила свадебное платье из белого атласа и бледнозелёного гипюра. Лаковые туфли-лодочки на шпильках Лена выбрала в магазине для новобрачных. Среди родственников Рустама нашлась парикмахерша. На голове невесты соорудили нарядную прическу и украсили живыми белыми розами.
Мама всплеснула руками: сказочная принцесса! Видел бы отец!
Лишь только Лена показалась на крыльце, на неё горстями посыпались розовые лепестки, конфеты, монеты. Старики одобрительно цокали языками: хороша невеста!
Рустам в тёмно-синем костюме, белоснежной рубашке шёл ей навстречу, улыбаясь. Всё было лучше, чем она себе представляла.
Началось празднество. Тамада объявлял тосты.
Горы угощений на столе постепенно таяли.
Музыканты заиграли лезгинку. Танцоры выходили по очереди, и каждый демонстрировал своё искусство. Победителем оказался мальчишка лет одиннадцати, известный в округе плясун, умеющий делать невообразимые акробатические трюки.
Пригласили жениха: не забыл в Москве, как пляшут лезгинку? Рустам скинул пиджак, вышел в круг. Доказал, что не забыл, под дружное хлопанье в ладоши.
Начались общие танцы: и мужчины, и женщины, и старики, и малые дети.
Танцы сменились песнопением. Несколько мужчин запевали, остальные подхватывали.
В самый разгар веселья подошёл запоздалый гость. Окинул собравшихся недобрым взглядом. Поздравил жениха, поздоровался с родителями и ушёл, несмотря на уговоры остаться.
Где-то Лена уже видела этого человека. Очень знакомые усы, холеные руки… Может, в ресторане…
Она услышала, как говорили между собой родители Рустама.
– Что ему до нас! Богачом стал, не хочет знаться, – тихо сказала Вера Астаховна.
– Не богачом, а бандитом, – поправил муж. – Чёрт меня дернул сказать, где Рустам работает. Теперь беды не избежать.
– Не терзайся, отец! Может, никогда не сойдутся их пути. Москва такая огромная!
Насторожил Лену и ещё один человек: худенькая девушка, исподтишка бросавшая в её сторону испытующие взгляды. Кто она?
Рустам объяснил, что это дочка соседей Амина. Они учились в одной школе. Поскольку Амина была намного младше, Рустам её опекал. Родители полушутя-полусерьёзно пророчили их поженить. Детская дружба закончилась вместе с детскими годами. Повзрослев, Рустам уехал на учёбу в Махачкалу, и разговоры о женитьбе прекратились.
Раздольная кавказская свадьба гуляла до темноты. Звёзды загорелись в небе. Взошла ночная царица луна и, усевшись в серебряное кресло, внимательно оглядывала окрестности.
Все расходились спать, чтобы на следующий день с новыми силами продолжить празднество.
А Рустам с Леной в сопровождении нескольких парней отправились в горы. Мир, как бокал шампанским, наполнился лунным светом. Словно радуясь свадьбе, блистали звёзды. Стрекотали невидимые цикады. Пахло пряными травами.
По дороге друзья Рустама негромко пели. Лена спросила, о чём поют. Рустам перевёл:
Что в пути со мной?
Только жар дневной,
Только мрак ночной,
Только хлеб сухой.
Три глотка воды…
Но со мною ты,
Ты со мной в пути
Песнею в груди…
Кто-то запел вдруг русскую песню «специально для невесты», другие подхватили:
Зорька алая
Зорька алая, губы алые,
а в глазах твоих,
а в глазах твоих – неба синь,
Ты любовь моя долгожданная,
не покинь меня, не покинь меня,
не покинь!
– Красиво поют, – сказала Лена и спросила: Куда мы идем?
Хотя не всё ли равно, куда идти рука об руку с любимым?! Так бы вот всю жизнь пройти: не покинь меня, счастье моё, не покинь!
Остановились на широком плато. Под ногами – травяной ковер, перевитый осенними цветами, вверху – чёрный купол, расшитый стразами, вокруг стеною высятся горы.
– Это наш свадебный дворец, – сказал Рустам. – Нравится?
Парни задержались где-то внизу. Только один прибежал, чтобы передать Рустаму большой тёмный сверток и снова исчез.
Сверток оказался войлочной буркой, которую Рустам развернул на траве. Снял с себя пиджак, бросил сверху.
– Это наша свадебная постель, – улыбнулся и, наклонившись, заглянул ей прямо в глаза. – Здесь мы зачнем нашего первого ребёнка. Сына. Назовем его Эльдар.
– А дочку ты не будешь любить?
– Ещё как буду! Девочку назовем Елена. Будут у меня две Ленки: большая и маленькая. Впрочем, ты сама можешь выбрать имя.
От поцелуя у Лены закружилась голова, и земля стала уходить из-под ног, словно её уносило потоком. Они опустилась на войлочный ковёр. Лена изо всех сил прижала к себе мужа, чтобы слиться с ним воедино… Вселенная миллионами звёзд благословила их любовь.
… Целую неделю гуляла широкая кавказская свадьба. Молодожёны больше не уходили в горы, а спали в отведенной для них комнате. Но та ночь в горах запомнилась Лене на всю жизнь.
Алексей рассказал Рустаму, что их сотрудник Валерка собирает мзду на парковке у супермаркета «Роксана». Там, где повадились угонять авто. Без сомнения, покрывает угонщиков.
– Ты Игорю сказал?
– Игорю?! Нашему начальничку?! У него не только рыльце в пушку, но вообще пробы ставить негде.
– Откуда знаешь?
– Мир тесен. Встретил бывшего однокурсника, он поведал о своём шефе, которого за махинации сняли. Дело завели… Так вот, его бывший – это наш нынешний: Шавлов Игорь Борисович. Наказали: из реки выловили – в озеро выпустили.
– Может просто однофамилец?
– Нет. По описанию всё сходится. Будь осторожней, у него мощная лапа наверху.
– А не мог он одуматься, исправиться?
– Погляди на него. Похож на честного? Такого от корыта не оторвёшь. Заплывшие глазки, брюхо, как у беременной бабы. А ведь по возрасту чуть больше тридцатника. Моему деду восемьдесят и то приличней выглядит. А тачку его видал?! Не удивлюсь, если Валерка с ним делится.
– Интересно, Валерка один ведёт дела по угнанным машинам или ещё кто?
– Игорь исключительно ему доверил.
Рустам иногда забегал в супермаркет «Роксана», но не обращал особого внимания на вместительную автостоянку рядом. Теперь же, после разговора с Алексеем, стал присматриваться, останавливаясь на пороге будто бы покурить. И однажды застал сцену автоугона. Надо сказать, Валерий появился без промедления и действовал оперативно: внимательно выслушал свидетелей, всё тщательно записал. Больше всех волновался интеллигентного вида старик. Когда уже расходились, старик догнал блюстителя порядка, чтобы пожать руку. При этом что-то положил ему на ладонь. Похоже, деньги.
Рустам подошел к коллеге:
– Опять угон?
– Да, – ответил Валерий, весело улыбаясь, словно произошло что-то приятное. Воруют самые дорогие и модные модели. Сегодня, к примеру, Инфинити увели. Причём, вора трудно заметить: умело отключает сигнализацию, без проблем открывает. Будто в свою садится. Хозяин поднимает шум, а от машины уже и след простыл…
– А ты не пробовал сделать засаду и понаблюдать?
– Пробовал… Слушай, а тебе какое дело до этого? Тебе поручали?
Валерка вдруг занервничал. Глазки забегали, заморгали, словно искали, куда спрятаться. Сердито отвернувшись, он заспешил в отделение.
Не понравилась Рустаму эта история. Что-то в ней чувствовалось «тухлое».
Несколько дней спустя возле ресторана «Урюк», за квартал от «Роксаны», куда заехал по делам Рустам, угнали Ауди. Только Рустам приблизился к расстроенному владельцу, Гарику, как вдруг рядом возник… уже знакомый интеллигентный старичок. Прямо-таки завсегдатай угонов. Случайно он тут или на стрёме стоит? Пострадавший, недоверчиво слушая болтовню старика, пытался кому-то дозвониться и, наконец, дозвонился. Сообщил, где находится. Между тем вездесущий свидетель успел сунуть Рустаму в руку свернутую рулончиком бумажку.
Появился Валера со строгим и озабоченным видом.
– Что-то тут много ментов развелось, – разозлился Гарик. – А толку мало. У моего друга полгода назад машину своровали, до сих пор не нашли. Поэтому я своего вызвал. Подполковник МВД. Может, он ловчее окажется. До его приезда ничего говорить не буду.
Ишь ты, крутой! – подумал Рустам. А вслух произнёс: мы из районного отделения. Это наша работа. Не ради праздного любопытства.
– Твой полковник всё равно нам поручит исполнять, – добавил Валерий.
– А контролировать он будет.
– Ну, пусть контролирует, если имеет право, недовольно пробурчал Валерка.
– Я тебе нужен? – спросил Рустам.
– Нет. Спасибо, – ответил Валерий. – Сам справлюсь.
Рустам свернул за угол, зашёл в первый магазинчик. Достал из кармана скрученную трубочкой бумажку, полученную от старика: пятьсот рублей…
Профессор удалялся с места событий, вытирая вспотевший лоб платком, хотя стоял прохладный апрельский день. Встреча с незнакомым ментом его встревожила. Надеялся: авось пронесёт. Успел всучить пятисотку. Как вдруг тяжёлая рука опустилась на плечо. «Попался-таки!» – вздрогнул старик, сгорбился и прежде чем обернуться, провёл по лицу мятым платком…
В этой шашлычной для Рустама всегда берегли столик, спрятанный от посторонних глаз.
Чем больше слушал Рустам исповедь Профессора, тем больше мрачнел.
– Так, значит, не знаете, кто главный?
– Нет. Хотелось бы с ним встретиться, кое-что обсудить. Накипело. Платят в три раза меньше обещанного. Но он недосягаем. Боится, очевидно, засветиться. И пожаловаться некому. Если, к примеру, в милицию обратимся, – нас же первых и посадят. Мы теперь – преступники.
– Паспорта-то у вас есть?
– Отобрали. Сказали на регистрацию, но уже почти год прошёл, – не возвращают. А скажи, сынок, сколько времени надо на регистрацию?
О проекте
О подписке