– Сейчас, – она упорхнула в фургон, прижимая к себе букет.

– Рикардо, будь осторожен, мой мальчик, – сурово сказал Рамон, сжимая плечо своего воспитанника.

– Ты видел его? – быстро спросил Ричи, обводя окрестности внимательным взглядом.

– Слышал в тростниках.

– Сейчас? Утром?

– Прибывающая луна дает ему силу. Ты знаешь, что полнолуние будет завтра?

– Я готов. Оно меня больше не получит, – заявил Ричи.

Рамон приподнял бровь, и в этот момент счастливая Саманта одним прыжком слетела по лестнице.

– Возьми, милый, – она протянула жениху свой паспорт.

– Я договорился с Льюком. Наше венчание будет завтра и пройдет оно в соборе Финикса.

– В столице штата? – удивилась Саманта.

– Это ближайший католический храм, и его можно подготовить к съемке, – ответил Сарандон.

– Нас будут снимать на кинокамеру? Конечно, я согласна, но почему не на видео?

– Я обещал Льюку, что это будет эпизод фильма, – слегка покраснев, сказал Ричи.

– Ну что ж, – слегка пожав плечами, сказала Саманта.

– Но я бы хотела иметь видеокассету на память. Это будет начало нашего семейного архива.

– Обещаю тебе, дорогая, – нежно сказал Ричи. – А ты не возражаешь против венчания по католическому обряду?

– Ты католик?

– Да, как и все Сарандоны.

– Скоро и я буду Сарандон. Я согласна, – сияя от счастья, произнесла Саманта.

– Ты украсишь мою фамилию, – сказал Ричи, поцеловал ее руки и тревожно спросил:

– Ты доверишь мне купить обручальные кольца в Финиксе?

– Конечно, у тебя хороший вкус, – восторженно сказала девушка. Ричи усмехнулся:

– Я сделал самый правильный выбор в своей жизни. И завтра, любовь моя, ты станешь миссис Сарандон.

Сердце Саманты замерло. Все складывалось так удачно, что дыхание перехватывало от счастья.

– Я позвоню родителям, они обрадуются за нас.

– Если они смогут прилететь на наше венчание, я оплачу им дорогу и гостиницу. Скажи, что я их приглашаю.

– Обязательно! И братьев?

– Ну, конечно.

– Сеньорита Гловер, – вступил в разговор Рамон.

– Мы с сеньорой Лопес приглашаем вас на ужин, на наше ранчо сегодня вечером.

– О! – Саманта в восторге прижала руки к груди. – Я согласна.

– Отлично, я заеду за вами, сеньорита, в восемь часов вечера.

– Мы с Рамоном сейчас едем по делам в Финикс, – сказал Ричи.

– До встречи на ранчо, любовь моя.

– До свиданья, милый, скорее возвращайся ко мне, – ответила девушка. Ноги ее дрожали и подгибались от счастья разделенной любви. Она шагнула к Ричи и сама легко поцеловала его в губы. Он мурлыкнул от неожиданной ласки, потерся лбом об ее лоб, поцеловал в щеку и отступил на шаг.

– До вечера, моя радость!

Мужчины ушли, Саманта помахала им вслед и вернулась в свой трейлер. Любимый ушел, и яркое аризонское утро померкло для нее. Она опустилась на кровать и застыла. Но прибежали гримерша и костюмерша, поздравили с помолвкой, восхитились кольцом, принесли горячий кофе, булочки, костюм для эпизода из начала фильма. Героиня, учительница с востока, едет на запад учить грамоте детей ковбоев и золотоискателей. Она, в наглухо застегнутом темном платье и скромной шляпке, садится у окна дилижанса. Какое будущее ждет ее? Девушка с востока так просто не сдается, даже после смерти родителей. Она решила никогда больше не возвращаться домой и не видеть друга их семьи – в первые, самые тяжкие дни ее сиротства он попытался ее соблазнить, но не предложил законный брак. Беззвучно всхлипывая, героиня уезжает из родного города, и не оглядывается, ни разу.

В перерывах между эпизодами девушка звонила родителям. Льюк поздравил ее с помолвкой от имени всей съемочной группы.

– Друзья, я буду рада видеть вас всех на нашем венчании и свадебном банкете, – ответила Саманта и похолодела – вдруг ее Ричард не захочет пышного застолья?

– Я дам вам, дети мои, отпуск на три дня и три ночи, – сказал режиссер с гаденькой ухмылочкой. Саманта вздрогнула и покраснела. Все окружающие теперь знают, что следующая ночь будет для нее брачной. Она улыбнулась и поспешила в свой трейлер. Скоро приедет дон Рамон, а она еще не готова. Девушка быстро приняла душ, заплела волосы в косу и уложила ее вокруг головы сияющей короной.

– Сеньорита, вы готовы? – раздался за дверью голос Рамона.

На кухне ранчо полным ходом шли приготовления к ужину в честь помолвки молодого хозяина. Сеньора Хулия собственноручно взбила сливки с ванилью и сахаром, разложила в порционные стаканчики и поставила в морозилку огромного холодильника. «К вечеру будет мороженое, как любит Рикардо». Две ее молодые помощницы выпекали гору тортилий. На другой плите кипели острый томатный соус и фасолевый суп. Напевая, сеньора начала резать фрукты для украшения пирожных. Ее темные глаза светились счастьем.

На кухню влетел Ричи. Сейчас он был без пиджака, узкий галстук распущен, рукава белой рубашки закатаны до локтей.

– Рикардо, ты еще не готов? – вскрикнула сеньора. – Невеста же твоя вот-вот приедет. Рамон мне позвонил, что они проехали середину пути.

– Хулита, ты тоже иди, переоденься, – сказал Ричи. – Вы с Рамоном сейчас будете принимать будущую миссис Сарандон как мои родители.

Глаза сеньоры увлажнились.

– О, мой дорогой мальчик.

– Я принес тебе кое-что, пожалуйста, надень к столу, – попросил Ричи и передал родственнице синий бархатный футляр. Она раскрыла его и зажмурилась. На белой атласной подкладке красные камни показались ей алыми пятнами крови.

– Это же рубины твоей матушки, – ахнула Хулия. – Вдруг твоя молодая жена захочет их носить?

– Саманте больше подойдут сапфиры, бриллианты, жемчуг, – сказал Ричи. – Носи эти рубины, пожалуйста, сегодня и всегда.

– Как скажешь, дорогой, – ответила сеньора Лопес, уже представляя себя в красной диадеме, ожерелье и серьгах во главе праздничного, украшенного свечами, сервированного фарфором, серебром и хрусталем стола в патио у бассейна.

– А мясо давно маринуется? – спросил Ричи. – Так уже хочется, есть, – и он приподнял крышку большой блестящей кастрюли, вдыхая аромат маринада из острых трав, перца и лука.

– Час назад я полила его красным вином, – ответила Хулита. – Рамон пожарит это мясо над углями, как ты любишь.

– Замечательно, – мурлыкнул Ричи и запустил руку в кастрюлю.

– Что ты делаешь? – вскрикнула сеньора и застыла на месте, наблюдая, как ее воспитанник подцепил ладонью большой кусок сырого мяса, поднес ко рту и с наслаждением впился в него белыми зубами.

– М-м, – простонал он в кулинарном экстазе.

– Подожди, дай я тебе сделаю хоть соус тартар, – дрожащим голосом сказала Хулия.

– Не хочу ни майонеза, ни соленых огурцов, – невнятно сказал Ричи с набитым ртом. – Что может быть вкуснее сочного молодого мяса?

Проглотив весь кусок, он подошел к Хулите, обнял ее за талию и потерся щекой об ее плечо и щеку.

– Спасибо, очень вкусно, – почти промурлыкал он. Глаза его закрылись, лицо расплылось в довольной улыбке.

– Смотри, ты весь испачкался, – сказала сеньора. Его белая рубашка была заляпана багровыми кляксами, губы и подбородок казались вымазанными жертвенной кровью. Хулита взяла бумажные салфетки и вытерла лицо Ричи, как когда-то в его детстве.

– Иди, переоденься, в твоем шкафу еще есть несколько чистых белых рубашек.

– Сейчас, – Ричи разжал объятия и сладко потянулся. – Я быстро, – он чмокнул ее в мягкую щеку и вылетел из кухни. Хулита вслед перекрестила своего воспитанника, но в глазах ее теперь застыл страх.

Вскоре из-за ворот ранчо прозвучал резкий гудок, и Ричи поспешил встретить свою невесту. Он успел сменить рубашку, надел пиджак, затянул узкий галстук и в темном костюме выглядел истинным аристократом. Дон Лопес лихо развернул машину в первом дворе ранчо, Ричи распахнул дверцу и помог выйти прекрасной пассажирке. Они взялись за руки и не смогли оторвать глаз друг от друга. На старинном ранчо в испанском стиле девушка казалась случайной гостьей. Ее белый шелковый брючный костюм и скромная нитка жемчуга были бы более уместны на чопорном рауте восточного побережья США, но Ричи жадно смотрел на нее, от его крепкого рукопожатия горячая волна прокатилась по ее телу, и Саманта ощутила, что он искренне рад ее приезду. Она вздохнула и, довольная, опустила глаза. Ричи опомнился, нежно поцеловал ее руки и сказал:

– Пойдем, дорогая, я представлю тебя моей названной матушке.

Рука Саманты осталась в его широкой ладони, жених и невеста спустились в патио к бассейну. Каблуки-шпильки туфель Саманты звонко цокали по белым мраморным плитам патио. Сеньора Хулия Лопес добавляла последние штрихи к убранству праздничного стола – расставляла серебряные свечи под хрустальными колпаками. Плетеные кресла вокруг стола заменили дубовыми стульями, тяжелыми даже на вид.

– Хулита, дорогая, пожалуйста, познакомься, – начал Ричи бархатным голосом. – Это мисс Саманта-Виктория-Элизабет Гловер. Она оказала мне честь, согласившись завтра стать миссис Сарандон.

– О, сеньорита Самина, я рада вас видеть, надеюсь, вы составите счастье нашего Рикардо, – ответила сеньора и потянулась обнять девушку. Рубиновые браслеты на запястьях хозяйки сверкнули темными искрами. Саманта позволила себя поцеловать и обрадовалась радушному приему. В этот момент подошел дон Лопес и пригласил всех к столу. Саманта и Ричи сели вместе, а супруги со стажем заняли места на противоположных концах роскошно убранного стола. Ричи зажег все свечи, хотя в патио и так было светло от полной серебряной луны. Казалось, ночь была светлее дня, от бассейна тянуло приятной прохладой, в его родниковой воде отражались теплые огоньки свечей. Полная серебряная луна прочертила перламутровую дорожку по поверхности воды. Стол был заставлен красиво украшенными блюдами с закусками.

– Изумительные запахи, – сказала Саманта и почувствовала, что голодна. Приятные волнения этого дня не дали ей уделить себе минутку внимания.

– Позволь, малышка, я поухаживаю за тобой, – сказал Ричи. – Что тебе предложить?

– Пожалуйста, на твой вкус, – ответила девушка. – Только что-нибудь не очень острое.

– Мы, как и мексиканцы, ценим острые приправы, – усмехнулся Ричи.

– Какие? – захлопала глазами Саманта, прикидывая, что будет готовить своему мужу.

– Острые шутки, горячие танцы, обжигающую страсть, – сказал Ричи, понизив голос. Саманта залилась краской.

– Вина? – предложил дон Рамон.

– Немного, сухого, – ответила девушка.

– Вот легкое золотистое вино с виноградника Сарандонов из Калифорнии, – сказал сеньор и передал Ричи бутылку.

– Дон Рамон Лопес забыл уточнить, что тоже владеет частью этих виноградников, – заметил Сарандон, наполняя бокал невесты.

– Позвольте мне сказать, – она подняла бокал. – За вашу дружную семью. Я рада, что вы так тепло приняли меня, миссис Лопес, мистер Лопес.

– А как же иначе, деточка? – ответила синьора и смахнула слезу.

– Твои родители прибудут на вашу свадьбу?

– Нет, они не смогут, – произнесла Саманта, вспоминая последний разговор с матерью по телефону. Не говорить же этим милым простым людям, что строгая мама посчитала ее рассказ о предстоящей свадьбе дурной шуткой. – Мама плохо меня слышала, были помехи на линии, – продолжала девушка. – Значит, они узнают о нашей свадьбе из газет, – и улыбнулась жениху.

– Жаль, что их не будет на нашем бракосочетании, – ответил он. – Но мы навестим их после окончания медового месяца.

– Обязательно, – сказала Саманта.

Подали суп, аппетитный и сытный.

– Крошка моя, возьми немного гренок, – посоветовал Ричи между двумя ложками. С детства он обожал острые мексиканские супы, приготовленные Хулитой.

– Гренки? Где гренки? Вот это вот? – подняла брови Саманта при виде горки белых сухариков на тарелке. Золотистые, обжаренные в масле куски белого хлеба, вымоченного в яйце, и горячий кофе с молоком были любимым воскресным завтраком семейства Гловер.

Ричи усмехнулся и посыпал суп невесты горстью белых сухариков.

– По-французски они называются крутоны, – пояснил он.

– Очень вкусно, – вежливо произнесла она, глотая обжигающую красную жидкость.

– Вторая перемена, – возгласил сеньор Лопес, когда суп был съеден.

– Сейчас Рамон пожарит нам мясо, – пояснил Ричи Саманте. Мангал с рдеющими углями был уже подготовлен, замаринованное мясо в большой кастрюле доставлено с кухни.

– Я помогу мужу, а ты, Рикардо, покажи Самине наше ранчо, – попросила сеньора.

– Охотно, и я еще не насытился, – Ричи белозубо улыбнулся Хулии, взял невесту за руку и повел на второй этаж, в аркаду, окружающую с четырех сторон патио с бассейном.

– О, Ричи, твой старинный дом очень красив, – восхищенно сказала Саманта, опираясь на перила галереи. Внизу, у мангала, слажено работала чета Лопесов.

– Я люблю мой дом, он часть меня, – серьезно сказал Сарандон. – Ты, правда, хочешь выйти за меня? – добавил он после паузы.

– Да! – твердо ответила Саманта, но голос ее задрожал, прервался, и она тихо проговорила: – Я тоже хочу стать частью тебя.

– …пока смерть не разлучит нас, – процитировал Ричи старинный супружеский обет.

– Да, – выдохнула невеста.

– Благодарю тебя, сердечко мое, – сказал Ричи и прижал ее к себе. Она подняла к нему бледное лицо, сияющее в лунном свете, и жених бережно коснулся губами ее нежных губ, как в первый раз на берегу Солт-Ривер.

– Я уже чувствую себя твоей частью, – прошептала Саманта.

– Моя радость, я весь твой, – Ричи поцеловал ее руки.

– Спускайтесь, мясо готово! – крикнул снизу Рамон и помахал им рукой.

– Я хотел бы показать тебе свою спальню, – хитро прищурился Сарандон.

– Но, сэр, я честная девушка, – игриво потупилась Саманта. – И нас ждут твои родственники.

– Что ж, не будем огорчать стариков.

– Они у тебя такие милые.

Ричи помог Саманте спуститься по мраморной лестнице и занять место за столом. Подали мясо с зеленью и красное вино. Сеньора Лопес со своего места тревожно присматривалась к Ричи и его невесте. Он очень напугал ее сегодня на кухне, когда с аппетитом поедал кусок сырого мяса. Почему ее вежливый, воспитанный Рикардо повел себя как дикий голодный зверь? Мальчиком он был спокойным, конечно, в отрочестве стал диким и необузданным, но те трудные времена уже давно миновали. «Сумеет ли юная нежная Самина укротить зверя, который проснулся в нашем Рикардо?» – печально думала сеньора, не чувствуя вкуса сочного ароматного мяса.

– Никогда не ела такого вкусного барбекю, – сказала Саманта, отодвигая пустую тарелку. Проворные слуги увезли грязную посуду на специальной тележке.

– А что у нас на десерт? – весело осведомился Ричи.

– Ты не наелся, мой мальчик? – горестно ахнула Хулита.

– Наелся, но хочется еще что-нибудь пожевать, – честно ответил он и покосился на губы Саманты.

– У нас еще есть твое любимое мороженое и пирожные со взбитыми сливками, – сказала синьора.

– Их нужно запить шампанским, – предложил Ричи.

– Пойдем, выберем бутылку в подвале, – поддержал его Рамон. Мужчины поклонились дамам, и вышли из патио.

– Самина, дорогая, я приготовила для вас на завтра спальню родителей Рикардо, – сказала Хулита, подходя к девушке.

Она залилась горячим румянцем и пролепетала:

– Рикардо… вы так его называете по-мексикански?

– Ты же знаешь, что у семейства Сарандон испанские и индейские корни. Их предок-ацтек был жрецом бога-леопарда.

– Как интересно, вы мне об этом расскажете? – попросила Саманта.

– Конечно, милая, но я знаю немного, больше знает сеньор Лопес, попроси его рассказать тебе историю этого семейства.

– Обязательно, – ответила девушка. – Я читала о семье Ричи в Интернете.

– Сеньор Лопес расскажет тебе о том, что не попало на сайт. А сейчас хочешь посмотреть вашу комнату?

– С удовольствием, и большое вам спасибо за хлопоты.

Хулита повела ее на второй этаж галереи.

– Вот комната Рикардо, а вот и ваша, – сеньора распахнула двухстворчатую дверь и включила верхний свет. Хрустальная люстра зажглась в центре огромной комнаты и осветила широкую кровать. Белое атласное покрывало на ней было вышито гирляндами роз, белые кисейные занавески закрывали окно.

– Там балкон, вы можете на нем завтракать, твоя гардеробная – направо, а у Рикардо – налево, – рассказывала Хулия.

– Я вам очень благодарна, миссис Лопес, вы так хорошо приняли меня, – растрогано сказала Саманта.

– А как же могло быть иначе? – удивилась пожилая сеньора. – Ведь Рикардо очень тебя любит, а мы любим его.

Ричи и Рамон двигались по винному подвалу, освещенному тусклым электрическим светом.

– Ну, Рамон, что ты предложишь нам выпить, чтобы достойно завершить вечер моей помолвки?

– А сейчас у нас что, быстрый мальчишник? – усмехнулся сеньор Лопес.

– Ну, раз так… – Ричи достал два стакана из укромного места за большой дубовой бочкой и повернул кран. Рубиновая влага потекла в стаканы, терпкий опьяняющий аромат разлился в воздухе.

– Я рад, что ты женишься, мой мальчик, желаю вам счастья, – сказал Рамон.

– А уж как я рад, – засмеялся Ричи. Стаканы звякнули, сеньор потрепал жениха по плечу, вынул одну из дюжины бутылок шампанского из наклонного ложа в деревянном стеллаже и пошел к выходу.

– Спасибо за то, что привез Саманту на ранчо. Вы с Хулитой очень хорошо приняли ее, – сказал Ричи, идя вслед за верным стариком.

Он остановился у входа и повернулся к Сарандону.

– Сеньорита Самина нам понравилась. Сразу видно, что она хорошая девушка и любит тебя. Мы надеемся, что ты будешь счастлив с ней.

– Спасибо, Рамон, я у тебя в долгу.

– Кстати, когда мы ехали на ранчо, я слышал рев и вой огромной кошки.

Ричи побледнел, схватил рукоять кольта – кобура висела у него под пиджаком – и спросил похолодевшими губами:

– Саманта слышала?

– Не знаю, во всяком случае, ничего не спросила, – ответил Рамон.

– Ну что ж, пойдем скорее к нашим дамам, – беззаботно улыбнулся

последний Сарандон.

Когда женщины появились на лестнице, мужчины уже сидели за столом. Ричи поспешил помочь им спуститься.

– Попудрила носик, любовь моя? – лукаво шепнул он, прижимая к сердцу руку Саманты. Она покраснела.

– Я показывала Самине вашу комнату, – сказала Хулия. Ричи побледнел.

– Ой, что это? – Саманта с изумлением рассматривала большую бутылку зеленого стекла на серебряной подставке в виде старинного пушечного лафета.

– Шампанское «Дом Периньон», – пояснил Рамон.

– Но это же… это же… самое дорогое шампанское в мире, – пролепетала растерянная девушка.

– Ты пробовала это шампанское? – спросил Ричи.

– Нет, никогда, – Саманта залилась румянцем смущения.

– Ну что ж, ты его попробуешь сейчас, вместе со мной, – нежно сказал Ричи.

Лопес ловко откупорил и разлил шампанское по специальным округлым бокалам.

– А мы дома пили шампанское из узких высоких фужеров, – ахнула Саманта.

– Людовик Шестнадцатый приказал сделать эти бокалы в форме грудей своей супруги, королевы Марии-Антуанетты, – пояснил Рамон.

– Кто же снимал мерку с груди королевы? – захлопала ресницами Саманта.