Мелькали дома и кварталы, а Вера все шла и шла. Неожиданно ее взгляд упал на белый листок, прикрепленный на входной двери какого-то или завода, или фабрики. Она подошла поближе и прочитала: «Требуются фасовщицы. Можно без опыта работы. Обращаться в отдел кадров».

– А, будь что будет! Хоть какая-то работа. Если повезет – потом поменяю, – решила Вера и потянула дверь на себя.

Осмотревшись внутри, она увидела слева дверь с надписью «Отдел кадров». Нерешительно открыв ее, Вера остановилась на пороге.

В комнате сидело два человека – девушка и пожилая женщина, совершенно утонувшая в своих бумагах. Девушка спросила:

– Вы по поводу работы?

– Да, – ответила Вера, как ей показалось, уверенно. – Я увидела объявление на входной двери.

– А, так вы на фасовщицу? – Вере показалось, девушка протянула это разочарованно. – Ну, давайте тогда документы. И присядьте пока.

Вера села на один из стульев, подождала, пока девушка ознакомится с ее дипломом и трудовой книжкой. Отметила про себя слегка удивленное выражение лица кадровички, но виду не подала.

–Ну, что ж, все в порядке. Сейчас вам расскажут, что нужно будет делать. – Девушка подняла трубку телефона:

– Олег Николаевич, зайдите ко мне. Здесь люди пришли на фасовку.

Буквально через минуту высокий молодой мужчина забрал ее из отдела кадров и повел показывать будущее рабочее место.

– Фабрика на самом-то деле небольшая. В цехе, где вы будете работать, собирают наборы для кухни. Сами знаете – без половника или шумовки ни одна хозяйка не обходится.

Они прошли в длинный и пыльный цех, где посредине медленно двигался конвейер с этими самыми ложками-поварешками, а работницы их брали и упаковывали в картонные коробки, ни на минуту не останавливаясь. Вера обратила внимание на возраст работниц это были молодые девушки и женщины на вид не старше тридцати пяти лет. Работа действительно требовала сноровки и разворотливости.

Вера подумала:

– Вот и я стану так же уныло и тупо собирать эти коробки в этом унылом месте. Чего не сделаешь, если надо. Главное – не раскисать.

Ход ее мыслей прервал тот самый Олег Николаевич, обратившийся к одной из работниц:

– Оля, покажи и расскажи девушке, что нужно делать. А я пойду, получу пока упаковку.

И он мигом удалился, оставив Веру вместе с Олей, девушкой невысокого роста и приземистой фигурой, смотревшей на нее если не презрительно, то явно с холодком. Да, собственно, так на нее поглядывали и все остальные – надменно и с нескрываемым интересом: что будет дальше.

–Ну, чего тебе рассказывать – сама все видишь. Берешь эти все причандалы и выкладываешь вот в таком порядке, – Оля особо не церемонилась, объясняя азы работы новоиспеченной коллеге. – Все поняла? Теперь давай, сама становись и работай.

Оля указала Вере на место возле себя.

–Что ж, работать, так работать, – и Вера начала свою трудовую деятельность в этом сером и безрадостном месте.

Глава IV

Работа была до смешного простой, но вскоре от монотонных движений начали болеть руки и кружиться голова. Вера, конечно же, не бросала свой труд, но вскоре прозвенел звонок, и конвейер остановился.

– Перекур, работничек! – иронически пропела Оля.– Сейчас обед.

– Не может быть, чтобы этот кошмар уже закончился, – подумала Вера. Она в изнеможении опустилась на стул, стоявший рядом. Многие женщины уже вышли из цеха, возле окна осталось три девушки, что-то бурно обсуждающие.

– А ты чего не идешь в столовую?

Вера подняла голову и встретилась с вопросительным взглядом миловидной черноволосой девушки.

– А, не хочется, – махнула рукой Вера.

–Понимаю, тяжело, – девушка явно была настроена с ней пообщаться.

– А нук, давай, поднимайся. Пройдешься со мной, я тебе экскурсию проведу по знаменательным местам. Пошли, пошли. Кстати, меня Ритой зовут. А ты – Вера. Это уже все знают, – усмехнулась Рита и препроводила Веру из пыльного цеха в коридор, где двигалась в разные стороны куча народу.

Рита действительно организовала за время перерыва полную экскурсию по их корпусу, показав Вере, все, что нужно: начиная со столовой и заканчивая туалетом.

–Ну, что? – минут через пятнадцать спросила она, – Как спина и руки, перестали болеть?

Вера кивнула головой.

– Это с непривычки, потом втянешься, и ничего болеть не будет.

Вера быстро представила безрадостную перспективу такой постоянной работы и внутренне содрогнулась.

– А я вот смотрю на тебя и не пойму, – Рита решила выяснить все до конца из первых рук. – Что ты здесь делаешь, чего пришла на такую работу? У тебя ж на лбу написано – человек умственного труда, интеллигент. Я ж не дура. Посмотреть на тебя – дай тебе в руки указку или посади в библиотеку – это будет то, что нужно. Руки у тебя ухоженные, ведешь себя не по-простому. Признавайся, девонька, откуда ты к нам залетела?

Вера в этот момент подумала – кто она такая, видно, оказывается, всем. А смысл тогда скрывать? И она вкратце рассказала Рите о своих перипетиях и, мягко говоря, неприятностях. Рита слушала, широко открыв глаза. В конце концов, она изрекла:

– Да, попала ты, Вера, в историю. Можно тебе, конечно, вернуться домой и опять работать с детишками. Чтобы без проблем.

– Я так совсем не хочу! Ничего не могу изменить, да? Я себя уважать потом перестану, если сейчас поддамся. Конечно, проще вернуться к родителям под крылышко. А что я могу сама? Неужели ничего? – Вера сказала то, о чем в последние сутки постоянно думала.– Вот поработаю здесь какое-то время, а там видно будет.

– Конечно, воля твоя. Но одно скажу – непросто тебе будет. И дай Бог мне в этом ошибаться. А теперь пошли в цех, пора уже, – Рита заторопила Веру. Девушки отправились на свои рабочие места, и вторая половина дня пролетела быстрее и легче. Или это просто Вера уже втянулась в работу.

Так прошло два дня, и каждый день все начиналось заново: ранний подъем, завтрак наспех под шумы и крики постояльцев хостела, монотонная работа и желание быстрее ее закончить. Только Рита привносила в этот серый безрадостный бег капельку оптимизма и света.

Иногда у Веры стихийно возникало жгучее желание закрыть глаза и сказать, что все это неправда, и она ко всему этому не имеет никакого отношения. Более того, один раз даже захотелось уехать домой, в свой маленький городок. Но мысль эту она быстро отогнала, понимая, что покоя там все равно не найдет.

Наступил третий день ее новой трудовой деятельности. Вера стояла за конвейером, предаваясь своим мыслям и автоматически делая свою работу.

–Как успехи? Справляетесь?

Обернувшись, она увидела свое начальство, то есть Олега Николаевича, начальника цеха, которого все называли «за глаза» Олежкой. Это было и понятно – молодой, симпатичный, да еще к тому же неженатый мужчина вызывал сильнейший интерес у коллектива, где, в основном, были девушки и молодые женщины.

– Все нормально, работаю. Пока получается, – иронически усмехнулась Вера. – Работа ведь не сложная.

–Это очень хорошо – изрек Олежка, но почему-то не уходил. Вскоре стало ясно, почему.

–Я хотел Вас спросить – а каковы Ваши планы на вечер? Может быть, сходим куда-нибудь, и я Вам более подробно расскажу, например, о нашей фабрике?

– Этот болван решил, что тема фабрики меня страшно интересует. Смешно, конечно, – подумала Вера, ни на минуту не отвлекаясь от работы.

– Должна Вас огорчить, Олег Николаевич, но сегодня ко мне приезжает подруга, и я буду весь вечер занята. Так что как-нибудь в другой раз, – как можно более мягко ответила она.

– Ну, что ж. Нет, так нет, – покорно ответил Олежка и, повернувшись, продолжил свой путь по цеху.

Но этот случай не остался без внимания у всех остальных. Глаза и уши близстоящих работали на прием, и вскоре информация распространилась по цеху со скоростью звука.

– Да, девахи! Мы тут долго и нудно обхаживаем нашего Олежку, который в сторону лишний раз-то и не глянет. А тут тебе здрасте, пришла и охмырила с первого разу. Чего в ней такого-то? Фифа размалеванная!– речь Сашки, давно уже положившей глаз на их начальника, была яркой и эмоциональной. – Ну, вот скажите, это справедливо, а?

– Да угомонись ты. Может, она ему просто понравилась, и все. Чего буянишь? – Ольга, хоть и была грубовата в жизни, но Сашку недолюбливала, поэтому отпарировала сразу.

– Получит она его прям сейчас! Как бы не так! – бросила Сашка и гордо удалилась в столовую.

Весь цех гудел. Одна Вера была в полном неведении – какая буря поднялась, оказывается, из-за нее. Отработав смену, уставшая и безразличная, она неспеша переодевалась в раздевалке. Внезапно выросшая как из под земли Сашка с нахальным и уверенным выражением лица подошла к Вере и громко, чтобы все слышали, сказала:

– А что, Вера, ты у нас прям невеста на выданье. Не успела прийти, давай глазами стрелять? Не рановато ли сразу за мужиками?

В первую минуту Вера не могла сообразить, о чем это Сашка толкует:

– Что ты хочешь этим сказать, Саша?

– Ой, не прибедняйся. Не знает она, о чем я! Ты Олежку нашего чего хмыришь? Думаешь, больше некому здесь?

Теперь до Веры, наконец, дошло, в чем была причина. Ей сразу стало смешно и горько одновременно:

– Ты имеешь в виду Олега Николаевича? Так это не ко мне, ты особо не переживай. Он абсолютно не в моем вкусе.

–В твоем или не в твоем, но я тебя предупреждаю: еще раз увижу, как ты с ним любезничаешь патлы повырываю! все это Сашка вывалила зло и свирепо.

– Ой, Олег Николаевич, Вы здесь? А мы Вас и не заметили! – зашушукали наблюдающие за сценой в раздевалке.

И действительно, у дверей стоял предмет спора, и, очевидно, слышал все, что было сказано. Посмотрев на него и увидев обиженно-возмущенный взгляд, Вера поняла, что теперь у нее будет еще на одного недоброжелателя больше. Она уже открыла рот, чтобы хоть что-то сказать, но Олежка резко повернулся и ушел, ни минуты не задерживаясь. Чем все закончится, Вера не могла себе представить. Но все прояснилось, к сожалению, довольно скоро.

* * *

Не успела Вера на следующий день приступить к своей работе в цехе, как тут же явилась торжествующая Сашка и злорадно-победительным тоном провозгласила:

–Тебя вызывает в кабинет наше начальство. Иди, будешь отчитываться.

–Кто вызывает? – не поняла Вера.

– Наш Олег Николаевич. Вот ему и расскажешь, почему ты так плохо работаешь.

–Ничего не понимаю, – пробормотала про себя Вера. – Ладно, сейчас все выяснится, – и направилась в кабинет начальника цеха.

Постучав для приличия и спросив разрешения, Вера вошла в кабинет, где за видавшим виды письменным столом сидел Олег Николаевич, Олежка, и всем своим видом старался показать, что разговор будет нешуточный и серьезный.

–Проходи, Вера. Садись, – начал он свою речь. – Ты у нас работаешь всего ничего, а уже умудрилась создать себе проблемы.

– Я Вас не понимаю, Олег Николаевич, – отозвалась Вера.– Проблем у меня, как будто, и нет.

–Это пока, Вера, пока. Сегодня мне отдел контроля дал данные по тебе – оказалось, что пять упаковок с товаром испорчено. Ты что их, ногтями рвешь или как? – Олежка уставился на нее своим неподвижным взглядом, будто старался просверлить насквозь.

–Вот оно что, – догадалась Вера. – Маленькая месть за большие обиды! А маленькая ли? Если так дело дальше пойдет, вряд ли она здесь удержится.

– Я стараюсь работать хорошо, – Вера сама не понимала, в чем она сейчас оправдывается. – Все делаю аккуратно. Я сама не знаю, как эти упаковки могли повредиться. Сдавала смену – были целые.

– Вот и я не понимаю – как можно было умудриться на такой простой операции наломать дров? Поэтому я тебе вот что скажу – забирай-ка ты свои вещички, сдай спецовку и можешь быть свободна. Нам такие работники не нужны, – Олежка сидел явно довольный своей удавшейся речью.

– Подождите, а кто со мной рассчитается? Я проработала почти всю неделю, – возмутилась Вера.

– Какой расчет? Да ты что? Ты у нас на испытательном сроке. Считай, что ты его не прошла. Так что давай, собирайся, освободи место для других, – и Олежка гордо поднялся и вышел из своего кабинетика.

– Придется собирать удочки, – подумала Вера. – А может, это все и к лучшему? Не работа, а каторга. Стоишь с утра до вечера и чувствуешь себя машиной для упаковки. Ладно, начнем все заново. Плохо, что денег не заплатят. Время только потеряла здесь, а больше никакого толку.

Слегка расстроенная, она дошла до раздевалки, чтобы переодеться и, о, ужас, увидела свой шкафчик открытым. Само по себе это было бы не страшно, если бы… Если бы в нем Вера не оставила все свои деньги! Всегда брала с собой, а сегодня расслабилась, подумав:

– Ну, кому нужно лезть в ее шкафчик с маленьким замочком? Ничего ведь страшного, если один раз оставлю все там?

Она посмотрела по вещам и удостоверилась, что все на месте, за исключением, конечно же, денег. Хуже всего было то, что завтра нужно было платить за хостел за неделю вперед, а у Веры не то, что на это, но даже на кусок хлеба не осталось ни копейки.

На полном автомате она забрала свои вещи из шкафчика, уловив боковым зрением злорадную улыбку Сашки, и даже не сомневаясь в причастности ее к пропаже денег. Не пойман – не вор. Нечего сказать. Точно также механически Вера вышла на улицу и пошла, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой дурацкой фабрики и неудавшейся работы. Она шла, как лунатик, понимая, что сейчас абсолютно не владеет ситуацией. К Лариске идти за деньгами – она и подумать не могла после того, как Борис практически выгнал ее из квартиры. Домой к родителям было попросту не за что ехать, плюс это было равносильно полной капитуляции.

Очнувшись, Вера обнаружила, что ноги ее принесли к железнодорожному вокзалу. Она зашла внутрь и присела на крайнюю скамейку в зале ожидания. Скраю довольно сильно дул холодный воздух от входных дверей, но Вера на это не обращала внимания – она настолько устала психологически, что ей уже было абсолютно все равно. Ее пальцы и нос посинели от холода, губы непроизвольно сжались, и сама она была похожа на нахохлившегося слабого воробья.