Месть – блюдо, которое надо подавать холодным. Проблема в том, что я не знаю, как. Мне наоборот хотелось разорвать на части причину нашего с Дашей расставания. Того, что уже девять месяцев я вижу отказ. Отказ в простом общении сети.
Сейчас эта причина долго шла освященными неонами рекламы дорогами. Но вскоре завернула на одну из улиц. Вывеска гласила «Думная». Я помню, что это одна из самых злачных улиц Питера. Именно здесь собираются любители ширнуться, потрахаться, умереть.
И я могу сказать, что Черепу здесь самое место, но плохо понимаю, почему его потянуло сюда именно сегодня.
А я иду следом. Не сбавляя темпа. Почти не дыша, почти не создавая шума. Стараюсь не приближаться сильно. Придумывая новые и новые причины случайной смерти человека в этом месте.
Но повсюду люди. В нашем веке даже потрахаться и подрочить (прим автора. Дзюба) нельзя. А уж про то, чтобы убить, и речи нет.
А сидеть десять лет за убийство мне не улыбается. Так что иду дальше. Надеюсь, что мне удастся застать Черепа за какой-нибудь мерзостью.
Возможно я смогу донести на него или шантажировать. Что угодно, только бы отомстить за страдания любимой. За свою боль. За тупость, что помешала мне просто с ней объясниться.
Я часто прокручивал в голове события последней ночи, когда мы дрались в сплошной мгле.
Как мне надо было поступить? Может, стоило ее вырубить?
Но, где гарантия, что после моего удара она бы вообще очнулась?
Из мыслей о Дашке меня выкидывает скрип двери и развязный женский голос. Такие бывают у женщин, играющих на утренниках кикимор, и у престарелых пропитых шмар.
В душе гадостное предчувствие беды, но я подхожу ближе… Рассматриваю женщину в короткой юбке и ботфортах. Сзади она смотрится почти сносно, но по впалым щекам видно профессию.
– Она дорого стоит.
– Мне цена не важна, – Череп решил купить проститутку? – Главное, чтобы не под кайфом была.
– Девочкам дозу вечером дают. Так что тебе повезло. Пять штук сразу. Пять по выходу.
Слушаю внимательно и не могу понять, с чего бы Черепу тратиться на секс. Учитывая, что член просто не работает. Ну… Вот никак.
Дверь с лязгом закрывается, и я остаюсь в тишине, мельком осматривая подворотню, темные окна, где люди могут даже не подозревать, что происходит у них под носом.
– Эээ, – слышу пьяный стон и морщусь. Еще один клиент. Решил отлить рядом со мной. Сглатываю тошноту и отхожу в сторону. Смотрю назад, на дорогу, что мелькает в арке… Просто сделать шаг туда. Это было бы разумно, но я остаюсь и принимаюсь ждать.
Только вот чего. Что я сейчас могу сделать? Рассказать ротному, что Череп пошел по шлюхам?
Тот только обсмеет меня, еще и в дисбат отправит за уход с поста. Пинком под зад.
Пять минут.
Десять.
Стоять на одном месте становится прохладно, даже несмотря на форму.
Надо возвращаться. Делать здесь больше нечего.
Уже разворачиваюсь, чтобы вернуться в часть, до которой идти не меньше часа. Делаю твердый шаг к выходу, как вдруг слышу звон стекла, выстрел и отборную, русскую брань.
Блять…
Невольно присаживаюсь.
Меньше, чем даже в тюрьму, я мечтаю о смерти. Может меня поэтому Дашка своим поступком так выбесила? В жизни так много дерьма, что если вешаться из-за него, то людей на свете не останется.
А ведь живем-то раз. Этот аргумент я и думаю применить, когда буду объясняться. Нашел, о чем думать. Но лучше о Даше, чем трусливо жаться к стене и бояться, что пристрелят.
– Стой, гнида! – выстрел совсем рядом. Почти пули слышно. Звук удара об стену. Сердце почти останавливается. – В девку на попади!
Мимо меня пробегает Череп с полуголой блондинкой, а следом выстрел. Ох, епть…
Пара миллиметров и Череп остался бы без ноги.
Следом за пулей два чувака. За ними третий, на ходу перезаряжает пистолет. Замедляется прямиком рядом со мной. Не знаю, каким местом думаю. Но выдергиваю из темноты руку и хватаю его за ухо.
Затаскиваю в открытую дверь мусорника и головой прикладываю к стене.
Мягко так. Раз десять.
Потом сбрасываю с себя долбанное напряжение. Бегу за остальными.
Череп с блондинкой перелезают через забор. Бандиты за ними. Не отстают.
Мне бы свернуть к части. Это будет правильно. Рационально.
Но адреналин в крови, он затмевает разум, отбивает колокольный бом в висках, и я продолжаю бежать… Бежать… Бежать… Подхватываю камень. Пусть будет. Хоть какое-то оружие.
Но опаздываю. Сука… Очередной тупик.
На большом пространстве девка запинается каблуком, падает…
Черепу прилетает в спину пуля.
Пиздец. Пиздец…
Я хотел его смерти… Но видеть, как он падает на землю, как дергается в конвульсиях, а девушка, которую он пытался спасти, орет над ним, тяжело и болезненно. Почти ощущая, как он борется с агонией боли, чтобы спасти… кого? Кого он хотел спасти ценой собственной жизни?
Кого… Блондинка. Блондинка…
И кожа ладони в кровь впивается в камень. Потому что я знаю, ради кого он мог так рисковать.
Ради кого бы ты рисковал, Марк? Много ли таких людей. Даша и … Аня…
Надо уйти.
Просто уйди, Марк! Не касается это тебя!
– Идем, Ника…
Бля-я… ты ведь знал. Понял. Питер. Вот почему он торчал именно в Питерской части.
– Оставь, урод! – орет она замогильным голосом. – Ты же убил его! Ты убил его! Ублюдок! Тварь! Мразь! Ненавижу!
– Пошли, шмара, нечего было сбегать! – хохочет бандит в красной футболке, и мне очень хочется, чтобы она стала такой еще и от крови. – Ты думала, мы тебя отпустим?! Такую цыпочку…
– Пошел на хуй! Никого не приму! Никого, понял! Сам обслуживай своих обезьян!
– За дозу примешь и в жопу, и в пи*ду. А если надо и в рот по кругу всем бомжам в округе… По кругу в округе… Во какой я поэт.
Отморозки ржут, тиская титьки Ники, а у меня голова кругом идет. Шатает. Тошнит. Происходящее выносит мозг.
Сестра…
Это сестра Черепа. Та самая девка, за которую он мою жизнь разрушил. Чуть не разрушил Дашку…
Это шлюшка и наркоманка, которая сосала и у меня. Сейчас она мало напоминает ту красотку. Побитая с размазанным макияжем. И только светлые от природы волосы выдают ту самую Веронику.
Они уже тащат ее назад под громкие визги, а я продолжаю смотреть на тело Черепа. Замечаю движение. Живой?
И вот думаю, готова ли Ника бороться. Готова ли была бороться Даша за себя. А за нас?
Почему-то мысли относят в тот год, когда сестра легла под своего режиссера, чтобы оплатить лечение матери. Я тогда и пошел работать. Не мог на это смотреть. Тогда и с Кириллом разосрался.
Потому что он, влюбленный в сестру, словно в ней разочаровался. Ублюдок.
– Она шлюхой стала!
– Закрой рот! У нее выбора не было! Надо было работать идти!
Наверное, он тогда острее принял эту ситуацию. Наверное, он сильнее все переживал. Но для меня она была сестрой и сестрой останется, а для него была кем-то вроде возлюбленной. Как бы это не было неправильно.
«Впрягся бы ты за сестру», – спрашивал меня Череп. Блять! Да! Тысячу раз да!
Рисковал бы жизнью ради Ани? Ради той, что положила три года ради семьи? А ради Даши?
В голове полный треш, но я принимаю решение. Иначе уже не выходит, как бы тараканы в голове не орали: «Дебил, у тебя даже пистолета нет. Ничего нет, кроме желания справедливости».
Выхожу на свет, сжимая от напряжения челюсти. Страха уже не осталось. Лишь жажда крови.
– А ты кто такой?
Даша Малышева
– Как дела, Даш?
Останавливаюсь рядом с Пашей и в недоумении открываю рот. Ну как бы…
– Мы только что с одной тренировки? Или… – его бровь скептически взлетает. – Ты обо мне?
– Да, я спрашиваю, как дела, потому что уже четвертую неделю вижу этого красавчика, ждущего тебя у крыльца. И я вижу, что это не Марк.
– А еще ты видишь, – если уж заговорили об этом. – Что он как две капли на него похож.
– Да ну? – смеется Паша, чем начинает меня раздражать. Все начинают раздражать. От Алекса, который так и не прокомментировал разговор с Кириллом, до Саши, которая упорно считает, что клин "Марк" можно выбить только клином "Кирилл". Особенно меня раздражает Кирилл, который вообще ничего не делает. Но стабильно приезжает после каждой тренировки в ТОДЕСЕ и просто стоит, даже не смотря в мою сторону. Вот как это называется. А потом просто здоровается, когда прохожу мимо. Я же решила. Никаких Синицыных. Мне плохо, когда я смотрю на него. Мне просто пиздец как хреново, потому что я вижу схожесть и вижу разницу. И не знаю, что хуже. Быть с Кириллом и обманывать себя, что это Марк. Или быть с Кириллом и забыть Марка.
Где гарантия, что однажды я не оговорюсь. Где гарантия, что однажды я их не спутаю.
– Ну да! – выдыхаю, стиснув зубы, и легко сбегаю с высокой лестницы, а Паша неожиданно меня догоняет и заслоняет проход. – Ну что еще? Тоже будешь убеждать, что мне нужен клин в виде копии человека, который меня уничтожил.
– Нет. Предлагаю забыть о нем и взглянуть на ситуацию иначе.
Очень заумно сказал, но послушаем. Не отпихивать же его с дороги. Хотя порой хочется. Отпихнуть всех и просто побыть одной. За последний год мне все реже это удается. Столько знакомств, что голова кругом. Будто стоит мне остаться одной, я снова найду глазами крюк. Надоело.
– Тебя преследует парень. И на Марка он не похож. У него отличная прическа…
– Прилизанная.
– Стильная. У него отличный вкус в одежде… Посмотри, даже стрелки на брюках.
– Они же в облипку…
– У него хорошее образование, машина, скорее всего квартира…
– Давай я вас познакомлю? – предлагаю я со смешком. Больно ласково он о нем отзывается.
– Да я бы не против. Но он сюда приезжает из-за тебя. А еще он симпатичный. Ты же…
– Вот опять. Вы действительно считаете, что я два года убивалась по Марку, потому что у него глаза красивые и бицепсы на руках?
– А разве нет? – удивляется Паша, чем вынуждает меня применить силу. Отпихиваю его и, даже не махнув привычно Синицыну номер два, иду к метро. Достали. Просто все достали. «Он в твоем вкусе». Да я терпеть не могу блондинов, я даже не задумывалась о цвете волос Марка, я просто любила его. А он просто… Предал меня.
За внутренней бурей совершенно не вижу, куда иду. Просто марширую прямо. Где-то там должно быть метро.
И выпадаю из астрала только в тот момент, когда яростно сигналит автобус, а меня силком утягивают обратно на тротуар.
– Даша! – рядом уже друг, лапает мое тело, за что получает толчок в грудь, а из объятий спасителя я вырываюсь. Обернувшись я вижу Марка… То есть Кирилла.
– Ты в порядке? – только и спрашивает он, и я киваю. Говорить не хочется. Он зацепится, начнет меня уговаривать. Или нет, и мне просто давит на голову корона?
– Спасибо…
Он улыбается, вынуждая меня как кролику не отрывать глаз от таких знакомых и таких чужих губ. Уйди. Господи. Просто уйди.
– А знаешь, что самое главное? – шепчет рядом искуситель Паша, когда я пялюсь в удаляющуюся спину Кирилла.
– Ну и что.
– Ты ничего к нему не чувствуешь. Тебя не трясет. Ты не хочешь броситься к нему в ноги. Ты не возбуждаешься. Даже ко мне ты более эмоциональна.
– Ты раздражаешь…
– А он для тебя просто фото человека, которого ты хочешь забыть…
– Я не понимаю, – поворачиваю я голову и смотрю на Пашу. Ну вот что он несет?
– Знаешь, как разлюбить мелодию…
Поняла.
– Поставить ее на будильник.
– Бинго, крошка. Равнодушие к копии поможет тебе забыть оригинал. Воспринимай это как анти-марко-терапию. Ты ведь хочешь его забыть?
– Наверное… – шепчу я, снова наблюдая за спиной Кирилла, обтянутой спортивным пиджаком. И я ему под стать. В платье вырядилась. Знала ведь, что приедет.
– Хочешь! – поворачивает меня к себе Паша, заглядывает в глаза. – Этот человек убил тебя. Твоя задача убить в себе чувства к нему и это… очень хороший, – тыкает он пальцем в «Вольво», – пусть и нестандартный способ.
– Ты прямо как Саша.
– Именно… Мы любим тебя. Мы не хотим, чтобы ты страдала. И поверь, лучше плыть по спокойной реке, но далеко и надежно, чем по бурной и в водопад.
Разумно. Рационально. Правильно.
Но как же тяжело это принять. Потому что бурная река в каждом моем сне. И я несусь по ней с громким смехом, с криками экстаза, но никогда не доплываю до края.
Водопад и то, что в нем, для меня так и остается загадкой.
– Ладно… Я… Попробую.
– Тогда пошли… – тянет меня Паша…
– Не сегодня, – резко разворачиваюсь и иду к метро снова, уже более внимательно смотря по сторонам. – И не завтра.
Мне нужно подумать. Самой принять это решение.
Тем более Кириллу, правильному во всех отношениях, может просто надоесть меня преследовать. Тогда и вопрос отпадет сам собой.
И именно так мне показалось, когда всю следующую неделю Кирилл не появлялся в поле моего зрения.
И я бы уже начала дышать легче, Марк не прислал очередную заявку в друзья.
Я не помню, сколько просидела, смотря на сине-белый профиль в вк. У него он тоже был закрытый с одной единственной аватаркой. Спиной. Во время боя. Ждала. Ждала. Как дура надеялась. Уверяла себя, что это правильно. Что давно пора перестать о нем думать. Убеждать легко. Принять трудно.
После этого я проплакала всю ночь, понимая, что последняя связывающая нас с Марком ниточка лопнула. Теперь мы никто.
Просто прошлое, которое нужно перешагнуть.
Значит пора закрывать эту страницу своей жизни. Пора думать о более материальных вещах. Например, о том, то Алекс вместо того, чтобы строить свою семью, содержит взрослую деваху. Пусть даже свою дочь. Деньги законных родителей – так я их называю – ежемесячно капают на счет. И пусть. Потом пригодятся.
Так что невзирая на убеждения Алекса и Саши, что ему это по силам, я решаю найти работу. Может быть со временем жилье.
Спустя буквально пару дней поиска мне улыбается удача. В ресторане европейской кухни рядом с домом требуется помощник повара. И я узнаю об этом по объявлению на двери, которое с жадной улыбкой срываю и иду обходить здание, чтобы найти черный вход.
Брать меня, разумеется, сразу не хотели, но работа мне была нужна. Так что…
– Я работаю неделю бесплатно. Испытательный срок. Не понравится, найдете другого, но, судя по, – осматриваю просто зашивающихся работников и горы листочков с заказами, – ситуации, у вас выбора немного.
Грозный дядька осматривает меня, потом своих поворят. Кто-то его пихает в бок. Паренек, что курил возле черного входа и провел меня во святая святых.
Во мне бушует ликование. Потому что да, мы нужны друг другу. Ему работник с высокой степенью ответственности и, надо сказать, талантом к кулинарии. Мне возможность ночами спать, а не рыдать… А еще я не хочу видеть эротические сны, если буду уставать, есть надежда, что они трансформируются. Я слишком долго варилась в каше "Марк", пора сыпать другую крупу.
– Никаких романов на рабочем месте, – указывает на меня пальцем бородатый шеф-повар и бросает взгляды в парней, что усиленно делают вид, что заняты. Хотя я чувствую их внимание. Но это из-за платья с декольте. В нем грудь выглядит не слишком прилично.
– Совсем недавно меня выписали из психушки. Я хотела повеситься из-за парня, который лишил меня девственности. Так что я не лучшая кандидатура для короткого романа, – смеюсь я и протягиваю руку. На что шеф одобрительно кивает и жмет мою в ответ.
– Лучше любой таблички «занято». Иди переодевайся. Начнешь сегодня.
Еще никогда я не была так счастлива как в этот вечер, занятая не мыслями о бытие и невзаимной любви, а простой человеческой работой.
За шутками, готовкой и иронией повара Михалыча даже не заметила, как вечер подошел к концу. Пора было собираться домой, и я с большим удовольствием сняла униформу и наделала платье.
Сегодня я это заслужила.
Распрощавшись с коллегами, которые замечательно приняли меня в коллектив, я замечаю Вольво.
И сердце пускается вскачь, но тут же успокаивается, когда я вижу Кирилла. Он выходит из машины, как только замечает мое внимание.
Даже в темноте я понимаю разницу. И дело не во внешнем облике.
Паша прав. Я ничего не чувствую. Просто плыву по течению. Так может быть пора узнать, куда оно меня несет?
Ладно… Пора это тоже как-то решать. Нечего парня мучить.
– Привет… Как новая работа? – протягивает Кирилл букет роз. Красиво, но лишнее. – Поздравляю… Это большой шаг.
В никуда. Ты хочешь сказать…
– Отлично, – говорю я, не поздоровавшись, и сразу перехожу к делу. Но букет принимаю. Запах приторный, но хуже одеколон Синицына номер два. – Ты красивый парень. Успешный, умный…
– Не перехвали… – смеется Кирилл.
– Твоей может стать любая. Почему я? – это очень важный вопрос. От ответа будет зависеть многое.
– Зачем мне любая, если я хочу самое лучшее.
– Я не лучшее…
О проекте
О подписке