Сводный брат расплылся в какой-то ненормальной улыбке и, отойдя к кровати, двумя пальцами подцепил лежащий на ней мой белый сарафан, который я планировала надеть на ужин. Тот был достаточно скромного фасона – полная противоположность тем откровенным вещам, что я носила раньше.

– Я рад, что обучение на дизайнера привило тебе немного вкуса, и ты перестала одеваться, как шлюха. – Злая усмешка исказила черты его лица, а платье полетело бесформенным комком обратно на кровать. Похоже, что за годы, проведенные врозь, шкала его ненависти по отношению ко мне поднялась на пару пунктов.

– Ну, во-первых, я училась на дизайнера интерьеров, и слабо верится, что ты этого не знал. А во-вторых, еще не вечер. Я обещаю, что в самое ближайшее время я покажу тебе ту часть гардероба, которую монашки сожгли бы на костре, боясь заразиться венерической болезнью. – Моя натянутая улыбка грозила испортить всю мою актерскую игру.

Брат нервно сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Отлично, он разозлился. Хотя в принципе, с момента его появления я не увидела ни одной положительной эмоции.

– Я тебя предупреждаю, Вивиан.

Я поморщилась. Только он всегда называл меня полным именем и никогда этой традиции не изменял.

– Ты будешь вести себя прилично и одеваться соответствующе. Никаких наркотиков. Даже травки. Я не отец и не буду закрывать глаза на твои выходки. – Алекс подошел ко мне так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Дай мне только один повод, и клянусь, я закрою тебя в клинике до конца твоих дней, а их будет не так много, учитывая, какой образ жизни ты привыкла вести. Не забывай, из какой ты семьи! Я ясно выразился?

Меня охватил гнев. Кто он такой, чтобы стоять и отчитывать меня?! Он ни хрена не знает обо мне и моей жизни. Он всегда видел лишь верхушку айсберга, и не более того. Сынок богатых родителей, появившийся на свет с золотой ложкой в заднице, которому с детства все приносили на блюдечке с голубой каемочкой. Я хотела ему сказать, что он может засунуть свои охренительно большие требования в одно место, но вслух произнесла:

– Ясно.

Видимо, мое «ясно» прозвучало не слишком убедительно, потому что сводный брат продолжал стоять и сверлить меня злым взглядом.

– Оденься. Жду тебя внизу через двадцать минут, – произнес он в приказном тоне и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Черт. Черт. Черт.

И дня не прошло, как Алекс вывел меня из себя. Перед возвращением домой я так долго настраивала свой эмоциональный фон на нужную волну, а ему хватило десяти минут, чтобы моя маска уверенности дала трещину. Мне хотелось крушить все вокруг от собственного бессилия. Хотелось выкинуть в помойку оскверненное им платье и надеть свой самый развратный наряд назло ему. Но моя внутренняя стерва успокаивающе гладила меня по голове и шептала, что это не выход. И я была с ней полностью согласна. Спустя ровно двадцать минут, надев все-таки это чертово платье, я спустилась вниз.

Алекс расслабленно сидел в кресле и просматривал документы в темно-синей папке. Перед ним на столе стоял стакан с янтарной жидкостью, и я готова была поспорить на тысячу баксов, что это шотландский виски. Мой взгляд упал на мужчину слева. Он стоял возле камина, сложив руки за спиной, и смотрел на огонь.

Ричард Миллер.

Один из богатейших людей Нью-Йорка, а может, и Америки, и по совместительству – мой отчим, оформивший опекунство надо мной до моего совершеннолетия, которое, кстати, наступило уже почти два года назад.

На таком расстоянии я не могла разглядеть его лицо, но в одной этой величественной позе мне виделось так много всего. Неподвижная высокая фигура с королевской осанкой и благородной кровью, в строгом деловом костюме, явно сшитом на заказ. Гордая порода аристократов черт знает в каком поколении. Он не любил распространяться о своей семье. Я лишь знала, что никого уже нет в живых.

– Здравствуй, Ричард.

Он повернулся в мою сторону, и я смогла рассмотреть гораздо больше. Годы и пара инфарктов не оставили на нем заметного следа. Если даже что-то и было скрыто под завесой превосходства, то окружающим нужно было сильно постараться, чтобы это узреть. Даже я, прожившая с ним не один год и видевшая его в моменты слабости, не знала всех демонов, живущих в нем. Именно его я считала главным претендентом на «Оскар» за непревзойденные актерские таланты. Я в этом деле, можно сказать, стажер.

– Вивиан. – Его губ коснулась легкая улыбка, не затронувшая холодных глаз. – Я рад твоему возвращению, – сказал отчим, раскидывая руки в стороны и приглашая меня в свои объятия.

Я подчинилась. Он крепко обнял меня и по-отечески поцеловал в макушку.

Алекс, наблюдавший за счастливым воссоединением семьи, сидел со скептическим видом, будто говоря мне: «Не верю. Старайся лучше».

Семейный ужин проходил пока на удивление спокойно. Я с огромным энтузиазмом рассказывала о своей учебе в Лондоне, о стилях интерьера и своих личных предпочтениях. И была очень удивлена, когда в ответ на мой комментарий, что барокко не совсем в моем вкусе, Ричард спросил:

– Как твоя комната, Вивиан, тебе все понравилось?

– Да, спасибо, все отлично, – немного сконфуженно ответила я, удивившись вопросу.

– Надеюсь, ты осталась довольна. Алекс занимался ее ремонтом.

Мои брови взлетели вверх, и я изумленно уставилась на брата, показывая всем своим видом: «Серьезно?». Он, в свою очередь, сверлил взглядом отца и, наконец, обратив на меня внимание, надменно произнес:

– Поверь, я не напрягался.

Ах, ну конечно, король отдал приказы несчастным холопам.

– Хорошо, что ты уточнил, а то я уже разволновалась, что ты стоял и всю ночь штукатурил стены лично, – усмехнулась я.

Почему-то образ Алекса, стоящего в синих штанах с обнаженным торсом, испачканным белой краской, вызвал глупую улыбку на моем лице.

Он нахмурился, но никак не прокомментировал мой выпад.

– Я заметила, у нас новая управляющая. Где Сью? – спросила я, когда молодая девушка в черном платье и белом переднике, расставив тарелки с закусками, вышла за дверь.

– Сью пришлось уйти по семейным обстоятельствам, – нехотя ответил сводный брат, посматривая на часы и снова возвращаясь взглядом ко мне. – Глорию я нанял по рекомендации друга. Надеюсь, проблем с персоналом не возникнет? – явно намекая на мои не самые лучшие отношения со Сью, спросил он.

– Нет. Глория мне нравится, – честно ответила я, в душе радуясь, что старая корова, которая везде совала свой нос, больше здесь не работает.

– Твои вещи доставлены? – спросил Ричард, глядя на Алекса.

– Почти.

– Хорошо. Надеюсь, твой визит не затянется.

Мой брат усмехнулся.

– Выгоняешь из дома родного сына?

Ричард, явно не торопясь с ответом, положил столовые приборы и самым что ни на есть аристократическим движением промокнул губы салфеткой.

– Не говори ерунды, – наконец сказал он. – Тебе гораздо удобнее было жить в городе.

– Да, – подтвердил Алекс. – Площадь квартиры немаленькая. Обещали за пару-тройку месяцев управиться. А пока, – он перевел взгляд на меня, – я могу присмотреть за младшей сестренкой.

Я отчетливо услышала скрытую угрозу в этой, казалось бы, безобидной фразе, а обращение «сестренка» вызвало бурю протеста в моей душе. Я даже не подумала, что Алекс уже живет отдельно и, видимо, в его квартире идет ремонт, раз он временно перебрался сюда. Почему он просто не снял апартаменты в Нью-Йорке? Зачем он здесь? Чтобы следить за мной? От этих мыслей стало тревожно.

– Что с японцами? – отвлек меня от беспокойных мыслей брат, аккуратно разрезая стейк из говядины на мелкие кусочки.

– Пока ничего, – устало выдохнул Ричард, откидываясь на спинку кресла и жестом руки приказывая Молли (так звали обслуживающую нас девушку) налить ему еще воды. – Они перенесли подписание на пару недель, хотят внести коррективы.

– Я так и знал. Я говорил, что это дерьмовая затея, и что им нельзя верить, – разозлился Алекс. – Давай пошлем их. Я долгое время веду переговоры с китайцами. У нас есть определенные наметки, как достичь прогресса. Ты знаешь, чего я добиваюсь.

– Я знаю, Алекс, и именно поэтому я против. Ты руководствуешься личными мотивами, а это не очень хорошая политика для будущего корпорации.

– Дело не в личных мотивах. Хотя я считаю, неважно, какая мотивация, главное – результат!

– Важно, если конечный результат мы видим разный. Хочешь сказать, дело не в Эмили?

Кто такая Эмили? Мне стало не по себе от звучания незнакомого женского имени.

– Нет, – процедил Алекс. – Я уже тысячу раз говорил, что дело не в ней. Не только в ней. В Америке ежегодно ампутируют конечности около двумстам тысячам жителей. Наши новейшие разработки стоят от пятидесяти тысяч долларов. Согласись, не каждый может позволить себе это удовольствие. Не за горами кибер-эпоха. И я хочу, чтобы наша компания вошла в нее первой. Я добился того, что через пару месяцев на рынок выйдет новый протез, импульсы у которого будут считываться не с мышц, а непосредственно с нервных окончаний, но ты же знаешь, что проблему с ограниченным запасом энергии я не решил. Шестнадцать часов – это очень мало. У китайцев есть решение. Ты должен мне доверять.

Фармацевтическая корпорация «Miller Health Corp.», помимо производства лекарств, давно занималась протезированием конечностей. И я слышала, что благодаря Алексу за последние пять лет компании значительно усовершенствовать их. О чем сейчас был спор? Я не понимала. Лично меня речь брата впечатлила. Ричарда – нет.

– Китайцам я не доверяю, и ты слишком торопишь события. Поэтому, нет, Алекс. В ближайшее время я не намерен возвращаться к этой теме. Надеюсь, ты меня понял. Я полечу в Японию и лично решу этот вопрос.

Я видела, что мой сводный брат в корне не согласен с его решением, но спорить больше не стал и, налив себе еще виски, выпил его залпом под укоризненным взглядом отца.

– Алекс, может, и мне нальешь, раз такое дело? – Решила я немного разрядить обстановку.

– Воды? – предложил он, очевидно, издеваясь.

– Пф-ф, вода не мой напиток.

– На ближайшее время это будет твой самый любимый напиток, – парировал Миллер-младший.

Я лишь закатила глаза.

– Кто такая Эмили? – Я поняла, что не смогу уснуть без ответа на этот вопрос. Алекс молчал, видимо, обдумывая, стоит ли сообщать мне такую ценную информацию.

– Младшая сестра моего приятеля. У нее саркома. Возможно, лечение окажется неэффективным и придется ампутировать ногу. Я хочу быть к этому готов.

Мне стало стыдно за собственные мысли, в которых я уже ярко нарисовала обнаженную Эмили в одной постели с Алексом.

– Мне очень жаль. Надеюсь, она поправится, – искренне сказала я.

– Я тоже очень на это надеюсь. Тяжело будет девочке в двенадцать лет лишиться ноги.

В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном столовых приборов и тихим, почти бесшумным шорохом одежды передвигающейся прислуги. Я без особого энтузиазма жевала потрясающе приготовленное мясо и думала, что это, действительно, ужасно: остаться без ноги в таком юном возрасте. Алекс однозначно заслуживал уважения за проявление такого чувства, как сострадание. В отличие от Ричарда, который, видно, не жаловал тему чужих мучений.

– Почему в прессе до сих пор нет ничего о твоем предстоящем назначении? – спросил тот. – Ты согласовал дату мероприятия?

– Согласую на неделе. Прессой займется Мур.

– Что за назначение?

– Алекс будет назначен на должность президента корпорации. Формально он и так выполняет соответствующие функции, но требуется официальное подтверждение, – абсолютно бесстрастным голосом ответил мне Ричард, но я слишком хорошо его знала и могла заметить еле уловимые нотки гордости.

Я не была удивлена. Мой сводный брат всегда ставил себе цель и четко шел к ней. Казалось бы, с таким отцом сложно сбиться с намеченного пути, но по Алексу было видно, что он буквально горел идеей совершенствования методов протезирования и, судя по всему, даже в противовес мнению отца. Пока последнее слово оставалось за Ричардом, но думаю, до поры до времени. С Миллером-старшим очень тяжело прийти к компромиссу. Он неприступен. Но когда-то и Троя пала.

– Вивиан, расскажи еще о Лондоне. Тебе понравилось там жить? Завела друзей? – Отчим решил вернуться к более безопасной теме.

Как я успела заметить, про клинику никто и слова не сказал. Вероятно, эта часть моей жизни, в которой я чуть не подохла от ломки и одиночества – не самая подходящая тема для обсуждения за столом знати.

– Понравилось. У меня осталась в Лондоне подруга Лекси. Она стилист.

– Не густо, – усмехнулся Алекс.

Я пристально посмотрела в его льдистые глаза.

– У меня есть близкий человек, – сказала я, с наслаждением наблюдая, как злая усмешка покидает его красивые черты лица и превращается во что-то злое и опасное. – Мы познакомились в клинике.

Воздух в гостиной резко сгустился осязаемым облаком. Молчали все, даже Молли застыла и не шевелилась, чувствуя угрозу, исходящую от моего, сейчас крайне недоброжелательного сводного брата.

– Кто он? – требовательно спросил Алекс.

– Мой лучший друг.

Градус драматичности момента неуклонно повышался, пока брат нещадно сверлил меня взрывоопасным агрессивным взглядом. Я, не отрываясь, смотрела в ответ. Только если его взгляд выдавал раздражение, непонимание и злость, мое лицо было абсолютно бесстрастным. Меня не волновало, что он подумает. И это был второй обман.

– Ничего не меняется, Вивиан, – язвительно начал он. – Ты все так же не умеешь выбирать правильных друзей. Тебя отправили туда не дружбу заводить. Хотя какая дружба, в таких местах одни…

– Алекс, – перебил его Ричард. – Остынь.

– В каких – таких? – Не обратила я на отчима никакого внимания. – Просвети.

– Дай подумать. – Он показательно задумчиво постучал указательным пальцем по губам.

– В таких, где слабохарактерные наркоманы, готовые за дозу на…

– Алекс! – рявкнул его отец, ударив кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки. – Успокоился, я сказал!

Я поднялась из-за стола. Во мне рос гнев в арифметической прогрессии. Внутренняя стерва взяла меч и надела доспехи, готовясь к самым кровавым расправам. Ее щеки раскраснелись, а глаза налились кровью, пока она, размахивая мечом, готовилась к показательному наказанию. Настоящий ангел возмездия.

Но все это было лишь в моей больной голове. За эти годы я прекрасно научилась держать себя в руках, поэтому, никак не выдавая своих истинных эмоций, оперлась руками о стол и, слегка наклонившись к сводному брату, спокойно сказала:

– Да, Алекс, там люди зависимые и с дерьмовым прошлым, прям как я, но они ни хрена не слабые. Не у всех хватит сил признать свою зависимость, пойти лечиться и начать все сначала. Ты ни хрена не знаешь о них и об их прошлом, чтобы сидеть здесь и разглагольствовать в подобном ключе. А один из них вообще самый лучший человек из всех, кого я знаю. Поэтому, прежде чем ставить себя выше кого-то, задумайся: а так ли это на самом деле?

По мере того, как я говорила, Алекс мрачнел все больше, а его взгляд из-под нахмуренных бровей становился все жестче. Он так сильно сжал стакан в руке, что тот в любой момент грозил превратиться в горку стеклянных крошек.

– Достаточно, – твердо сказал Ричард, прерывая нашу битву взглядов.

Я решила, что на сегодня с меня хватит и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошла в свою комнату, на ходу бросив:

– Приятного аппетита сильным и независимым.