Ароматно пахнет куриный бульон.
Наушник-капелька валяется на глянцевой поверхности разделочного стола.
Сердце отбивает рваный ритм.
В метре от меня стоит Виктор Бестужев. Это он, а не охранник или управляющий.
Столкновения с этим человеком похожи на падение в Черное море. В детстве на одном из диких пляжей мы делали так… Солдатиком срывались с отвеса на невысокой горе. Полет. Падение. Вода поглощает тебя. Сначала мне было страшно. Потом – интересно. А потом втянулась так, что каждое лето бегала тайком от родителей на тот пляж. Но я больше не бесстрашный глупый сорванец, начисто лишенный чувства самосохранения. Теперь я – сплошной комок нервов и страхов. Сегодня и близко не подошла бы к обрыву.
Взгляд хаотично мечется по фигуре, сливающейся с сумраком комнаты. И всё как днем, в галерее. Все те же сложенные на груди руки, широкий разворот плеч и надменное выражение лица, ясно дающее понять, что мне здесь не рады.
Нет, не море. Море так не пугает даже в шторм. Это океан. Никто в здраво уме не сиганет в океан.
Мне настолько, черт возьми, стыдно, что щеки, шея, не прикрытые ничем ноги, каждый миллиметр кожи горят адским огнём. Словно под кожей движутся слои магмы из этого чувства. Как это вообще возможно?! Он даже ничего не сказал.
Просто прожигает немигающим взглядом невозможно долгую минуту, а может и две.
Давайте уже, скажите что-нибудь!
И мужчина словно слышит мой мысленный крик.
– Где Кай, Василиса? – Голос звучит ровно, но вибрирующее в нём напряжение заряжает воздух электричеством. Пристальный взгляд вкупе со сдерживаемой странной эмоцией, похожей на раздражение, заставляет наконец-то выдохнуть, отпустить футболку и расправить плечи. И сердце возвращается в строй.
Я не сделала ничего такого, за что он мог бы смотреть на меня с этим-своим-дурацким презрением. Мне нечего стыдиться.
Даже немного жаль. Я ведь успел поверить в сказки из резюме и сопроводительного письма. В красивую легенду о том, что девочка из небольшого провинциального города, без технического бэкграунда, не студентка какого-нибудь профильного ВУЗа сама прошла отбор.
Браво, Василиса! По вам плачет ГИТИС!
Такие девицы часто вертятся вокруг Кая, а он и рад подыгрывать, но в этот раз заигрался. Ради очередного перепихона сунул нос в галерею. В процесс подготовки флагманской выставки.
Как я на это повелся? Вместе с Сашей рекомендации полчаса читал. Разочарование неприятно растекается горечью в горле. Разочарование в себе, в ней. Нахрена я вообще время на нее тратил? Мало видел подобных девиц?
Что ж. Кто во что горазд, да, милая?
Еще раз пробегаюсь по девчонке взглядом. Стоит между барной стойкой и разделочным столом, хлопает глазами и хватается за футболку. Ну, в самом деле, я не маньяк, чтобы вот так реагировать.
– Где Кай, Василиса?
Ты же явно узнала меня, я – тебя. И мы точно друг другу не нравимся, так что давай без никому не нужной нервотрепки и разговоров.
Василиса вздрагивает. Быстро облизывает губы, наконец-то отпускает край футболки и смотрит прямо.
– Он… – Прочищает горло и, наконец-то берет себя в руки. – Кай спит на диване в гостиной. Если вы на пару минут выйдете, я могу…
Конечно, он даже не соизволил дослушать. Несколько широких шагов – и мужчина у раковины. Достает стакан. Набирает воду.
– Я могу разбудить сама, – произношу немного тверже и громче. Молчит. Все равно что со стенкой разговаривать.
Закрывает кран и обходит стойку, держа в руках стакан, а я догадываюсь, что лощёный индюк собирается сделать. Чувствую, как злость буквально жжется в кончиках пальцев, отчего хочется сжать кулаки. Нельзя же быть козлом до такой степени.
– Варварский способ, – подхожу к краю стойки, не решаясь выйти за пределы своего уголка,– Виктор. Но вам, видимо, другие незнакомы.
Субъект успевает сделать только два шага в сторону гостиной. Плечи едва заметно вздрагивают, словно от смешка, и он оборачивается. Смотрит на меня как на кусок дерьма. По-другому, увы, не скажешь, только не понимаю, почему? Чем я так сильно ему не угодила?
Шаг.
Два.
Только Бог знает, сколько сил прямо сейчас приходится прикладывать, чтобы не отойти.
Виктор тоже подходит вплотную к стойке. Ставит стакан с водой, складывает руки на столе, а я снова оказываюсь под гипнозом стальных глаз.
– Способ вполне соотносится с характеристикой напыщенного индюка и идиота, не находите?
Теперь, когда нас разделяет широкая барная стойка, а свет над ней позволяет рассмотреть хозяина дома лучше, в глаза бросается полное отсутствие какого-либо сходства между братьями.
Широкая линия челюсти и темная щетина добавляют возраста к его… На сколько он там старше брата? Глаза прожигают насквозь. Считывают мысли, страхи, желания, как ребенок читает детскую книжку.
– Вы можете выйти на пять минут? Я разбужу его и переоденусь.
– Разбудишь Кая за пять минут? Ты? – Лениво вскинутая бровь, самодовольный насмешливый голос и развязное «ты» заставляет вспомнить все слова из матерного лексикона Кая.
Ну не ты же.
Только переставшие пылать от стыда щеки снова начинают гореть. Так выводить людей из себя парой фраз – очередной его талант? Как можно из простого вопроса создать целую задачку со звездочкой?
– Да. – Уверенно киваю.
– Вперед. – Царским жестом приглашает выйти из своего укрытия, уже не сдерживая расплывающуюся ухмылку.
– А вы не?..
Не хотите свалить из собственного дома?
– Нет. Не имею привычки отказывать себе в удовольствии наблюдать за самонадеянными людьми в момент их глубочайшего фиаско.
Это я здесь самонадеянная? Я?!
Оттолкнувшись от барки, разворачиваюсь и быстро, пока не передумала, выхожу из кухонной зоны, направляясь к злополучному дивану.
Засуньте свою ухмылку себе в задницу.
Удивительно, но у брата обнаружились зачатки чувства прекрасного. Хоть что-то унаследовал от отца, кроме полуальбиноской внешности.
Если не думать о том, что из себя представляет эта девица, то в целом… Подперев стол задницей, исподлобья наблюдаю за открывшейся картиной.
Забавно. Как в ней умещается столько злости? Задрав нос, шагает к дивану. Длинные волосы скручены в мягкий пучок, гордо расправленные плечи и вскинутый вверх подбородок – вот это видел днем. Но сейчас…
Сейчас бежевая футболка и тёплый свет кухни подсвечивают золотистую загорелую кожу, а стройный пропорциональный силуэт тела дает понять, что передо мной молодая девушка. Хорошенькая молодая девушка.
Но все это ничего не значит. Профессиональный интерес. Привычная оценка. Ничего более.
Словно почувствовав мой взгляд, девчонка останавливается у дивана и прикусывает губу.
Какой дешевый, потрепанно-пошлый трюк, Василиса.
Разочарование перекрывает собой и аппетит, и желание разгрести почту. Хочу быстрее покончить с этим вечером и завалиться спать.
Пожалуйста, Кай. Давай ты проснёшься и сам поговоришь со своим придурком-братом?
Если бы только Бестужев-старший хоть на пару секунд отвернулся! Но он стоит, облокотившись спиной о барную стойку. Попивает воду из того самого стакана и явно наслаждается представлением.
Брюки – вот они. Валяются на кресле на расстоянии вытянутой руки.
Ладно, Вась. Представь, что ты на пляже.
– Я, конечно, заметил, что вам нравится созерцать, и разделяю ваше пристрастие, – тихий глубокий голос звучит так, будто он делится со мной великой тайной, – но, поверьте моему опыту, от простого взгляда мужчина не проснётся.
Господи, у тебя что, обострение какое-то к ночи? Мне уже пора сматываться?
– Действуйте, Василиса.
«Действуйте, Василиса», – мысленно передразниваю его дурацкую манеру растягивать гласные.
– Кай. – Парень лежит на животе, обняв подушку, и на мой голос вообще не реагирует. – Эй, Кай. – Зато реагирует фырканьем его родственничек.
Проклинаю весь белый свет, когда, придерживая футболку, аккуратно опускаюсь на колени перед диваном. Не было бы тут постороннего, запустила пальцы в белоснежные волосы, поцеловала бы.
– Как ваше самочувствие?
– Лучше, спасибо, – отвечаю на автомате, даже не задумываясь. Аккуратно тормошу Кая за плечо.
– Хороший секс помогает при простуде, да?
Не знаю, какое выражение приобрело мое лицо в этот момент, но на пару секунд дышать точно перестала.
Господи, что он несёт?
– Хотя на счет хорошего я, вероятно, погорячился. – Виктор салютует стаканом и делает глоток. Меня же передёргивает от отвращения, злости и откровенно склизких фразочек.
– Кай! – Не кричу, но уже произношу весьма громко, тормоша его за плечо. И Кай реагирует! Переворачивается на спину.
Да проснись ты!
– Мм… – сонное мычание в ответ и все.
– О, конечно. Вас слово «секс» смутило? Вернее было бы назвать это занятием любовью, да?
– Кай, вставай!
– Угу. – Переворачивается на бок, спиной к мне.
– Вы с Каем недавно, верно? Рискну предположить, что это впервые, когда вы спите вместе. И я сейчас не про секс, а про сон. Так что приношу извинения, но любовью тут, по-моему, даже не пахнет.
– Это не ваше дело, – чеканю, стараясь вложить в слова как можно больше равнодушия, хотя внутри все бурлит. И на кого из братьев злюсь больше, сама уже не понимаю.
Невозможно же так спать!
И быть таким придурком невозможно. Но вон же он – стоит! Выливает на меня свою желчь. Только я – не сточная яма для сбрасывания эмоциональных отходов.
Никогда еще реальность не расходилась с ожиданиями настолько сильно. Настолько, насколько прекрасна была галерея и его собственные периодически выставляющиеся инсталляции, настолько же ужасным оказался его характер.
– Еще предположу, что ты здесь впервые. Это так?
Интересно, он замечает свои перескакивания с «вы» на «ты» и обратно?
– Просыпайся!
От крика Кай прячет голову под подушку. Это какой-то прикол что ли?
– Кай с четырнадцати мог засыпать под «Синистера» и «Демонов Эмили Роуз», Василиса. – Виктор отлипает от стойки.
Медленно, словно правда старается не испугать, направляется в мою сторону со стаканом в руках.
– О чём вы? – Придерживая футболку встаю.
В уголках его глаз можно заметить мелкие неглубокие морщинки. Презрительный прищур, видимо, частый гость на его лице.
– Он вырубается под фильмы про демонов и экзорцизм. Может закрыться в ванной комнате на шумной вечеринке и спокойно уснуть. Кай был диджеем и, представь себе, Василиса, в подсобке клуба мог спокойно спать после ночной смены. Парой ласковых фраз и поглаживанием по плечу ты никогда не заставишь его проснуться, но тебе, должно быть, ничего из этого неизвестно.
В голосе Виктора неприкрытое обвинение и презрение. Насмешка. Снова проклятая насмешка.
– Только не расстраивайся. Смею предположить, что на этой неделе у вас не было времени, чтобы узнать друг друга лучше. Вы, наверняка, были заняты подготовкой твоего душещипательного сопроводительного.
Так вот оно что.
Только сейчас понимаю, как выгляжу в его глазах.
Девушка, совсем недавно познакомившаяся с Каем Бестужевым, в первую же волну собеседований проходит отбор. А потом он застает её у себя дома в одной мужской футболке. И знакома она с Каем всего ничего.
Но это же не так, не правда, я честно прошла все этапы отбора.
– Не знаю, зачем тебе это, Василиса, но раз прошла конкурс, давай договоримся: просто не мешай команде в процессе работы.
Одно легкое движение руки. Вода выплескивается из стакана. Кай быстро переворачивается на спину и подскакивает.
– Что за черт? – неразработанным, глухим после сна голосом бурчит парень.
На подушке расползается мокрое пятно.
– Доброе утро, Белоснежка. – Кай вскидывает голову.
Миг – Кай подхватывается с дивана.
Два – Виктор молча разворачивается и уходит в сторону лестницы.
– Посиди пока тут. – Кай уже торопится за братом, но бросает на ходу: – Я быстро, Вась.
Три. Я остаюсь в комнате одна.
—–♡♡♡♡♡♡–
Никогда еще не одевалась так быстро. Брюки, футболка, и, для уверенности, толстовка Кая.
Так, почему бы не объясниться?
Виктор, вы не так поняли увиденное. Кай не помогал мне. Он не просил за меня, он вообще узнал про Distruction только после того, как я отправила заявку на конкурс.
А! Еще вы – законченный хам. Но это так, субъективное мнение. И ни с кем я не спала!
Ну, как-то так. По ходу сориентируюсь.
Нет, Никольская. Плохая идея. Знаешь, когда люди уходят поговорить наедине? Когда не хотят, чтобы их слышали!
Вопреки здравому смыслу поднимаюсь и иду к лестнице, ведущей на второй этаж.
Ты же понимаешь, что можешь услышать что-то, что слышать не должна?
Да. Поэтому иду быстрее. Всего пар ступенек. И стою между этажами. Первое, что слышу, – уже совсем не сонный голос Кая.
– …не так, как в тот раз…
Ты подслушиваешь, Василиса.
– Да что ты? По-твоему, кувыркаться на диване в гостиной в первые дни знакомства – серьезные отношения?
– Не начинай, а? Она переночует и утром уедет.
– Я просил, Кай! Сколько раз просил по-хорошему?! Всего месяц в году не устраивать тут бордель! – Кажется, у Виктора сорвало тормоза. Судя по звуку, что-то обо что-то ударилось.
О, черт. Это неприятно. Нет, я понимаю, что Кай не ждал меня всю жизнь, но не думала, что между нами такая огромная пропасть в плане опыта и представления об отношениях.
– Какого черта ты ее именно на эту выставку пропихнул?! Мы будем демонстрировать интегрированную дополненную реальность для онлайн-трансляций, будем показывать новинки в техническом продакшене, новые голографические сетки и…
– Да что ты так взъелся? Она такая же, как и все твои сопливые волонтёры! Не хуже, не лучше! Бля, да она сто процентов не самая тупая из них!
Не самая тупая. Вот спасибо, Кай.
– Ты сам приперся на неделю раньше! Ты даже не соизволил написать! Почему нельзя было хотя бы предупредить? Откуда мне?..
Кай даже… Не пытается донести до брата правду? Не могу поверить в то, как сильно Кай за дверь отличается от того Кая, которого видела я.
– Тебе должно было прийти смс!
– О, от твоей помощницы, потому что ты сам забил хуй? Фотка билетов, по котор…
Слушать их больше нет сил. Со злостью стискиваю челюсти и зажмуриваюсь.
Идите к черту! Оба!
О проекте
О подписке