Глава 6

Василиса

Как объяснить, что значит для меня Destruction?

Впервые за порог галереи переступила, когда мне было шестнадцать. Тогда я еще не успела вляпаться в историю со своей несчастной влюбленностью в мерзкого козла, а мама была жива. Я была счастливым подростком, приезжающим с родителями в северную столицу за компанию. Они с кем-то встречались, договаривалась о поставках вина в сети ресторанов.

На одной из встреч нашла брошюру с фотографиями красивого здания и информацией об открытии очередной галереи. От нечего делать выпросила у мамы разрешение на прогулку, вставила наушники в уши и поехала коротать часы до поезда, особо ни на что не надеясь.

Destruction

Я была просто очарована этим местом. То была мультимедийная выставка Ван Гога. С помощью проекторов, гигантских экранов и объемного звука «Звездная ночь» – та самая знаменитая «Звездная ночь» – вдруг стала настоящей: кружили по потолку, по стенам и полу золотые звезды. Падали к ногам и снова поднимались вверх. Мерцал и переливался полумесяц, словно отражение на водной глади. Дрожал от ветра одинокий кипарис.

Это было непередаваемо! Я стояла в центре помещения, где кто-то устроил звездопад, и хотела плакать. Не помню, почему, но слезы собирались в уголках глаз, а в груди щемило. Я ведь ничего подобного в жизни не видела, я росла в пригороде Геленджика, где словосочетание «современное искусство» совсем ничего не значит. А тут… Фантазия на глазах стала реальностью. Вот оно, место, где эфемерное искусство воплощается в жизнь. Нарисованное красками на холсте оживает. Двигается. Дышит. Уже тогда я бесповоротно влюбилась в галерею.

Destruction

Дотошное внимание к деталям и пропорциям того, кто создал это место, до сих пор приводит в тихий трепет. Всё, начиная от высаженных вдоль ровных тропинок елей и заканчивая расстановкой маленьких столиков на террасе, – всё идеально. Всё воспевает красоту невычурной строгости и совершенство чистой геометрии.

В тот день – в день открытия галереи – я просидела внутри бара за столиком с кружкой кофе до позднего вечера. Мечтала, что, может быть, однажды у меня тоже получится сотворить волшебство в отеле родителей. Создать из него место, откуда совсем не захочется уезжать. Никому и никогда. Место, где нарисованные звезды оживут в небе над виноградниками, унося гостей шато в сказочный мир.

Destruction – мое вдохновение, эталон, личная муза в мире коммерции и бизнеса.

– Никольская Василиса Николаевна здесь? – Из-за двери кабинета для собеседований выглядывает женщина средних лет. В черной водолазке и черных брюках, с бейджем на груди и с уставшим взглядом. Да уж. Волонтёры им точно не помешают.

– Да! Да, это я. – Встаю со своего стула и покрепче сжимаю папку с сопроводительным, рекомендациями и резюме.

– Замечательно, – вежливо улыбается собеседница и отступает в сторону, жестом приглашая пройти. – Давайте начнём.

Переступив порог кабинета, рассказываю о себе, отвечаю на череду стандартных вопросов о собственном опыте работы в административном блоке ведущего питерского отеля, а в ответ слушаю краткую информацию о концепции грядущей выставки. Лекарство, выпитое после пар, уже не помогает. К концу беседы начинаю чихать и дёргать носом. Дают о себе знать и поездки на мотоцикле, и катания по ночной Неве, и пятичасовая прогулка по городу.

Положительный ответ и дежурное «Добро пожаловать в галерею, только, пожалуйста, постарайтесь поправиться до конца недели» становятся спасением, ведь чихать на женщину жутко неловко.

Выхожу и кабинета и спешу уйти подальше от людей. На чихающих сейчас косо смотрят.

Проливной дождь успокаивающе стучит по огромным окнам, погружая осенний день во полумрак. Шум ветра из-за толстых стен не слышен, но сквозь пелену ливня видно, как верхушки елей клонятся вниз. Там, на улице, должно быть, жутко ветрено и холодно.

В кофе-баре галереи тепло, тихо и пахнет только что сваренным капучино. Сажусь за один из маленьких круглых столиков из стекла. В самом углу. Чтобы никто не слышал, как чихаю каждые пять минут, заглушая звуки простуды пачкой прижатых к носу салфеток.

В баре только я и двое мужчин, расположившихся за первым столиком у окна. Они так тихо разговаривают, что со своего места не слышу даже голосов.

Кай – спасибо ему огромное – вызвал машину сразу, как только написала, что освободилась. Нужно подождать всего минут десять-пятнадцать здесь, в сухом теплом помещении, пока он отгонит мотоцикл на крытую парковку. Кай надеялся, что осень даст ему ещё парочку недель хорошей погоды. Но сегодня явно не его день.

Прислоняюсь виском к прохладной бетонной стене, прикрывая глаза от болезненного наслаждения. Температура невысокая, но все-таки есть.

Снова чихаю. Убаюкивающий стук капель о стекло, мерное жужжание ламп под сводом потолка и отдаленные голоса смешиваются воедино.

Не спи-и-и, Вася. Не спи.

– Кхм.

 
—–♡♡♡♡♡♡–
 

Звук тихого покашливания раздаётся совсем близко, заставляет вздрогнуть. Резко выпрямляюсь, открывая глаза. Яркий свет ламп режет сетчатку. В голове будто вата. Ничего не вижу, только носом дергаю. Моргаю.

– Девушка? – Глубокий мужской голос портит сквозящее в нем недовольство, но вау. Вот это акцент. Сочетание необычного немного тягучего произношения и грудного бархатного баритона звучат как симфония.

Картинка перед глазами обретает очертания, а дар речи машет ручкой. Незнакомец возвышается над столом. Сложенные на груди руки, черная одежда и чуть вьющиеся угольно-черные волосы. Неплохая, – ой, кому я вру, – отменная физическая форма. Он загораживает свет в моем углу.

Видимо, у меня белая горячка. На фоне беспросветной темноты, которая окутывает его образ и словно исходит от него невидимыми глазу, но осязаемыми кожей волнами чистой энергии, резко выделяются глаза. Радужки серые. Свинцовые, как само небо. Или это эффект от бросающегося в глаза контраста?

– Простите, что отвлекаю, – не особо приветливо начинает незнакомец. В низком насмешливом голосе уж точно нет ни намека на нотки извинения, – но, пожалуйста, покиньте здание.

Незаметно щипаю себя за плечо. Да нет, все хорошо. Я в сознании. Охранник что ли? Пробегаюсь взглядом по водолазке. Фирменного бейджа нет. И что он от меня хочет? С каких это пор из галереи выгоняют под дождь?!

От возмущения, что затапливает внутренности горячей волной, готова послать его куда подальше, но так невовремя в носу становится щекотно, но черт, не сейчас! Не сейч…

Апчхи!

– Вы меня услышали, мисс? – Насмешка обнажается все сильнее, и очарование от первого взгляда на мужчину пропадает. Он не соизволил поздороваться. Не представился. А его саркастичное «мисс» просто пропитано змеиным ядом. Мисс. Мисс! В его исполнении звучит как ругательство. Что он о себе возомнил?

Ничего. Это с флиртом у меня проблемы, дорогой. А вот на твоем языке я могу говорить гораздо увереннее.

Окидываю мужчину презрительным взглядом и отвечаю с точно такой же издевательской интонацией:

– Добрый день. Извините, не разобрала, когда вы здоровались. – Мило улыбаюсь, с ехидной радостью наблюдая, как кривится лицо мужчины от упоминания его «вежливого» приветствия. По-дурацки хлопаю ресницами, строя из себя канонную блондинку из анекдотов, за которую этот тип меня наверняка и принял.

– Вы простите, но что-то не очень понимаю… А вы вообще кто?

Виктор

Чертов джетлаг. Сосредоточиться на работе не получается. Раздражение зудит под кожей.

– Кто они? – киваю на толпу фриков в проходе.

Голова раскалывается после дневного перелёта. Дорога из Берлина до Питера недолгая, но в родном городе последние года джетлаг мерзотнее, чем при перелетах в штаты. В висках каждые три секунды стучит отбойный молоток. Перспектива ужина с симпатичной стюардессой больше не радует. Какой черт за язык тянул?

– Это кандидаты на участие в волонтёрской программе кураторов. Мы в процессе отбора десяти подходящих человек. Все резюме с комментариями будут у вас на почте, – без запинки скандирует управляющий.

Разговоры-смех-чёртов-шум. Изо всех щелей бесперебойный галдёж. Оборачиваюсь. Рассматриваю людей в помещении блоков «А» и «B». Пространство объединили, убрав перегородку, чтобы пёстрая толпа, в большинстве своём состоящая из молодых людей, могла дышать воздухом, а не выдыхать углекислый газ друг другу в рот.

Волосы всех цветов радуги. Девушка, изображающая готическую диву, парень с тату на шее в рваной футболке. И все они не вызывают ни толики доверия.

Десять человек будут месяц таскаться по галерее в момент подготовки к выставке? В момент установки технических конструкций? Оборудование для AR, VR, инсталляций и проекций стоит миллионы. Моя команда разрабов и установщиков будет безмерно таким «помощникам». И кто-то, сука, бесконечно чихает. Этого только не хватало. Тут что, аллергики?

Спокойно. Это просто головная боль и раздражение. Саша не виноват в том, что в Питере мое настроение по шкале от нуля до десяти варьируется между минус пятью и минус десятью.

Снова поворачиваюсь к Александру.

– Хорошо, я понял, спасибо. Напомни, зачем мы их набираем? Есть проблемы с бюджетом на зарплаты?

Саша отпивает популярную среди молодежи бурду зелёного цвета. Когда в нашем кофе-баре появилась матча? Слово созвучно понятию, обозначающему другую жидкость.

К раздражению и головной боли добавляется мерзкий спазм тошноты в горле.

– Галерея – участник программы реализации творческого потенциала населения города через креативное пространство «Искусство в массы». – Саша дословно цитирует пресс-релиз мэрии, судя по всему. – По ее условиям мы должны за год взять под крылышко десять человек, желающих приблизиться к прекрасному.

Апчхи!

В очередной раз дергаюсь от звука. Раздражение набирает обороты. Боль в висках усиливается. Пульсирует в венах. Зеленая жидкость в кружке Саши. Зеленая пенка. Зеленые разводы на белой керамике. Галерея, превратившаяся в новомодный, арт- прости Господи-объект, куда съехалось все хипстерское сообщество города. Снова долбанный аллергик чихает! У меня сейчас аллергия на зелёный разовьётся!

– Когда и зачем мы в нее вписались? – Сильно жмурюсь в попытке прогнать адскую головную боль. Сжимаю переносицу большим и указательным пальцем. Надо было после перелёта домой поехать.

– В прошлом году. Я подал заявку и нас взяли.

– Зачем?

– Ну… это выгодное сотрудничество с мэрией.

– В чем выгода для нас?

– Мы… – прямой взгляд заставляет Александра запнуться на миг, – …получаем поддержку от городской власти.

На грани, Александр. Твои ответы – просто повод взорваться, на хрен. Не доводи до греха, не попадай под горячую руку.

– В чем заключается поддержка? Слушай, я просто пытаюсь понять, чего ради должен доверить этим… – клоунам вообще-то, но я дипломатично перестраиваю мысль, – молодым людям работу с дорогостоящим оборудованием. Доверить им подготовку флагманской выставки и…

Апчхи!