– Однажды, «Красавчик» остановился, прямо перед минным полем. Сообщение, что дальше дорога заминирована, и надо двигаться в объезд, мы получили через десять минут, пока пытались разобраться, почему машина не встала. Несколько раз, у него падала скорость, прямо, перед артобстрелом. И это спасало нам жизнь. В общем, чтобы там технопровидцы с ним не учинили, но Дух Машины, который живет в «Красавчике», он, он… – Уэбб развел руками, не зная, что сказать дальше.

– И ты считаешь, что Дух Машины, хочет нас о чем-то предупредить? – Медленно произнес кадет-комиссар, закладывая руки за спину, и чуть покачиваясь на носках.

– Так точно, кадет-комиссар. – Уэбб вытянулся по стойке смирно, на всякий случай, читая про себя литанию Императору о прощении грехов перед близкой смертью.

На лице Кимдэка отобразилось задумчивое выражение. В его чуть прищурившихся глазах заиграло любопытство, а сам он, медленно обошел водителя химеры, словно хотел осмотреть того со всех сторон. Уэбб покорно закрыл глаза, и открыл их только тогда, когда понял, что кадет-комиссар вернулся на прежнее место, и снова смотрит ему в лицо.

– Что ж, пойдем, посмотрим, что с этой «Химерой» не так. – Кимдэк снял перчатки, и потер ладони. – Я немного разбираюсь в технике и, думаю, смогу определить, исправна машина или нет.

Густонаселенный участок леса, наконец, закончился, и дорога начала расширяться, оставляя «узкое горлышко» позади. Деревья теперь отступали далеко от рокритового полотна дороги, оставляя перед собой буфер из неровной бугристой земли, покрытой проплешинами посеревшей от пыли, болезненного, грязного цвета, низкорослой травы.

Капитан Роглев посмотрел на дисплей, где зеленые ромбы «Химер» двигались по пунктирной линии, обозначающей маршрут. До Немориса оставалось совсем немного.

«И связи нет» – Обреченно подумал Сол, продолжая смотреть на монитор.

Там, один из ромбов вырвался заметно, вперед, оставляя остальные ромбы у себя за спиной.

«Барри!» – Нахмурился про себя Роглев, глядя, как борт №696/3, возглавляющий колонну, устремился вперед, продолжая развивать скорость, все больше увеличивая дистанцию между собой и остальными «Химерами».

«Может, чуть замедлиться, чтобы у ребят было больше шансов нас нагнать» – Подумал капитан, бросая косой взгляд на сидящего рядом, кадет-комиссара. Было сложно предположить, как тот отнесется к подобному приказу в сложившейся ситуации, и, Роглев уже собирался обратиться к будущему комиссару с вопросом, когда бросив взгляд на дисплей, увидел, что Барри остановился.

«Да что…». – У Сола еще не успела окончательно сформироваться мысль, когда слух резанула очередь из тяжелого стаббера.

Звук, который, если хоть раз слышал, никогда не забудешь и, ни с чем на свете, не спутаешь.

Рефлексы капитана включились молниеносно.

– Машина, к бою! Главное орудие развернуть! Десант, высадиться! – Успел крикнуть Роглев, перед тем, как его голос полностью потонул в грохоте прогремевшего впереди взрыва.

– Что-нибудь нашли, кадет-комиссар? – Осторожно поинтересовался Ким, заглядывая Кимдэку через плечо.

– Ничего. – Джонас отряхнул руки. – И связи нет.

Он нахмурился, принимая решение.

– Отделение! Стройся! – Громко выкрикнул он.

– Слушай мою команду! – Кадет-комиссар окинул быстрым взглядом выстроившихся перед ним гвардейцев.

– Ты, ты и ты, – Джонас указал на троих солдат, – останетесь здесь, охранять бронемашину. Остальным, приготовиться к марш-броску. Задача не поменялась: мы идем к Неморису. Готовность пять минут.

Кимдэк достал инфопланшет и вывел на дисплей карту местности, определяя оптимальный маршрут. Пока он занимался вычислениями, к нему подошел сержант Ким.

– Разрешите обратиться, кадет-комиссар.

На мгновение, Кимдэк оторвал взгляд от инфопланшета, вопросительно взглянув на сержанта:

– Обращайтесь.

– Я слышал ваш разговор с Уэббом, кадет-комиссар.

– И? – Бросил Джонас, уже не глядя на собеседника, и не отрываясь от изучения карты.

– Все, что он вам сказал – правда, кадет-комиссар. – С легкой неуверенностью в голосе произнес Ким. – Наверное, мне надо было обратиться с этим вопросом, к техножрецам, еще раньше.

– Да, вам следовало поступить именно так, сержант. – Перебил его Кимдэк, отрываясь от инфопланшета. – Мы вернемся к данному вопросу позже, а пока, первоочередная задача: добраться до Немориса, доложить о случившемся, и вызвать «Атлант», для транспортировки неисправного борта №1788/534 обратно в Рэкум. Вам все ясно, сержант?

– Так точно, кадет-комиссар. Предельно.

– Подождите. – Остановил сержанта Кимдэк, когда тот собрался уходить, понизив голос, так, чтобы их не могли слышать остальные. – Я понимаю вашу заботу о своем человеке, сержант, но лучшее, что вы можете сделать, сказать ему, чтобы держался «на глазах». Чтобы у меня не было оснований, подозревать его, в чем-либо.

– Так точно. – Так же тихо, ответил Ким.

– И сам далеко не отходи. – Добавил кадет-комиссар.

Ким понимающе опустил голову, и, отдав коротко честь, направился к Уэббу, стоящему неподалеку. Он что-то тихо сказал молодому водителю, от чего тот сначала посмотрел на командира, а потом перевел встревоженный взгляд на кадет-комиссара. Но Кимдек уже развернулся в противоположную сторону, отдавая приказ одному из гвардейцев. Уткнувшись взглядом в синее сукно кадетской шинели, Уэбб Торрингтон склонил голову, тяжело при этом, вздохнув. А через минуту послышался приказ к выдвижению в Неморис.

Стрелок, до отказа, вдавил гашетку огнемета, и, поток огня окатил ряды наступающих орков, расчищая пространство вокруг Химеры. По округе разнесся рев, охваченных пламенем, ксеносов. Через откинувшуюся заднюю аппарель гвардейцы спешно покидали десантный отсек, тут же вступая в бой с зеленокожими.

Кальяс Рэмм выставив мощность своего лаз пистолета на максимальное значение, стрелял по нахлынувшим из-за деревьев, оркам. Он израсходовал более половины заряда батареи, когда резкий звук справа заставил его повернуться. Рэмм успел отследить, как огромный орк вскинул на плечо лаунчер, и выстрелил. Все дальнейшее, произошло со скоростью порыва ветра…

Правый борт «Химеры», с установленной на нем аппарелью, вспыхнул белым огнем термического заряда «Щит», но направленная фугасная струя уже прожгла пластину в броне, и головка кумулятивной ракеты, влетев в салон сдетанировала. В поистине адском пламени, стационарные емкости огнемета продержались не более секунды, и, струи зеленоватого огня рванули во все стороны, выламывая панели обшивки изнутри. А еще, через несколько секунд, из обезображенной машины выпал воющий комок пламени и бросился бежать. Через пару метров он упал, сраженный метким выстрелом Кальяса Рэмма, едва успевшего откатиться от пылающей Химеры, и затих…

Чадила обшивка салона. Но, едкий запах горящего пластика перебивал другой запашок. Сладковатая вонь, тлеющей плоти. Человеческой плоти…

Оставшиеся в строю Химеры, зажатые в стальные тиски, наступающих бесконечным потоком, ксеносов, стремились подавить противника массированным огнем, устроив тем настоящий ад. Безобразные тела орков падали, сраженные разрывными снарядами сдвоенных болтеров, и образовывали целую гряду. Но из леса продолжали прибывать все новые, и новые орды зеленокожих, заполоняя собой пространство настолько, что затмевали собой все. Изо всех сил, гвардейцы пытались подавить огнем, многократно превосходящего численностью, противника, однако становилось понятно, что шансов на победу у них нет. Уже совсем скоро, после начала столкновения, из полусотни бойцов, в живых осталось, не более половины. Пробившиеся через завесу подавляющего огня в рукопашную, ксеносы накидывались на гвардейцев с чоппами, вступая в ближний бой, где обладали явным преимуществом. Огромные, монструозного вида, они превосходили людей размерами и мышечной массой, и их удары обрушивались на головы бойцов сверху вниз.

Глядя на то, как огромный ноб разрубил оказавшегося перед ним гвардейца надвое, один из обороняющихся не выдержал:

– Они нас сомнут! – Истерично заорал он, прижимая руки к вискам, роняя свое оружие на землю.

Но, не успел, брошенный им лазган коснуться земли, как раздался выстрел, и тело гвардейца рухнуло рядом с его оружием.

– Капитан! – Кадет-комиссар подхватил оружие гвардейца, и тут же навел его в набегающую толпу зеленокожих, стреляя в них, почти в упор.

– Здесь, кадет-комиссар! – Отозвался Сол Роглев.

Голова капитана была в крови, которая продолжала сочиться из рваной раны, оставленной, вскользь задевшим его снарядом, чиркнувшего чуть выше левого виска.

– Бери последнюю из «Химер» и уходи.

– Но…

– Доберитесь до Рэкума, и сообщите о столкновении. Сделайте все, возможное и невозможное, капитан. Но командование должно узнать о противнике.

– Есть.

Пригибаясь под шквалом болтерного и лазганного огня, Сол рванулся к «Химере», находящейся в конце колонны. Прямо перед ней, на глазах у капитана, взорвался от прямого попадания в боеуклад «Барс». И, теперь, замыкающая колонну «Химера» спешно пятилась назад, уходя от града осколков, и разлетающихся под воздействием взрывной волны, элементов. Роглев едва успел упасть на землю, чтобы избежать случайного попадания. Над его головой с леденящим душу свистом, пронесся настоящий смерч, и Сол почувствовал волну обдавшего его жара. Спустя секунды он уже вскочил обратно на ноги, делая взмахи руками, сигналя водителю «БГ». «Большой Грокс», прозванный так, из-за грузности своего водителя, а так же из-за массивного бульдозерного отвала, предназначенного для расчистки проходов для тяжёлых боевых танков, остановился. Роглеву понадобилось меньше минуты, чтобы запрыгнуть на броню, и откинуть верхний люк.

– Полный назад! – Закричал он водителю, запрыгивая внутрь.

Боевая машина взревела, подаваясь назад массивным корпусом, а в следующее мгновение, грохот от взорвавшегося снаряда заложил Солу уши, и он упал, тяжело приложившись обо что-то головой. Еще не придя в себя после оглушения, Сол оглянулся и увидел лежащего стрелка. Несколько осколков попали гвардейцу в лицо, превратив его в кровавое месиво. Быстро заняв место погибшего, Роглев начал ожесточенно посылать одну за другой, очереди, в казавшихся бескрайним зеленым морем, орков, по мере того, как «БГ» отходил от места сражения. Очередной залп из тяжелых орочьих орудий, снова заставил «Химеру» вздрогнуть, однако, благодаря маневру водителя, им удалось избежать второго прямого попадания.

Сол не услышал, как перекрывая звуки битвы, закричал Кальяс Рэмм: «– Мы верные слуги и воины Его! Ни в одном из миров нет того, что заставит нас отступить!»

Он лишь увидел, как орки прорвали мертвую зону, созданную плотным заградительным огнем и остервенело рванулись в рукопашную. Сквозь клубы дыма, черными знаменами, развивающимися над горящими, умирающими «Химерами», ливень крупнокалиберных снарядов, и вырывающиеся языки пламени, капитан Роглев разглядел, как кадет-комиссар, выхватив силовой меч, устремился навстречу огромному орку, бегущему на самом острие атаки. Последнее, что увидел Сол в прицел турели, пока их «Химера» скрывалась за изгибом дороги, как, стоя на груде поверженных тел и уклонившись от мощного замаха чоппы, кадет-комиссар Кальяс Рэмм нанес орку полный ненависти, решимости и веры, удар.

То и дело вздрагивая, «БГ» все дальше отходил по дороге. Сол оставил тяжелое орудие, и подошел к водителю. Он сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть, как голова у того медленно откинулась назад, а слабеющие пальцы разжались на штурвале. Капитан склонился над водителем и увидел торчащий из его груди осколок снаряда. Водитель натужено дышал, и на его губах, уже начала появляться розоватая пена. Он попытался что-то сказать, но издал только прерывистый хрип и, закатив глаза, затих.

Он нанес один удар и, почти тут же, второй. Кровь в его жилах кипела. Еще никогда в жизни, он не чувствовал в себе такой силы. Такой твердости. Он знал, что Император смотрит на них в этот час, и, буквально, кожей ощущал на себе Его строгий и любящий взгляд. Рэмм, испытал воодушевление, свой личный триумф, когда под его неистовым натиском, силовая броня орка треснула, и грозная махина взревела от гнева. Кальяс замахнулся для очередного удара, и, в этот момент, из кучи тел, за его спиной поднялся недобитый орк. В следующее мгновение кадет-комиссар почувствовал, как круша позвонки, в его спину входит искривленное лезвие. Ноги, сами собой начали подкашиваться, лишая тело опоры. В мановение ока, Кальяс Рэмм понял, что, уже через мгновение, будет лежать с перебитым позвоночником, поверженный, не в силах, даже, пошевелиться. Но, у него было это мгновение! Бесконечный промежуток между прошлым и будущим, именуемый, Здесь и Сейчас!

Время остановилось…

С невероятной четкостью во взоре, он видел прорубленную щель в броне и направил свой завершающий удар, именно, туда. Он рассчитал все. Силу, угол наклона, инерцию. Ведь у него было так много времени. Так много времени у него, еще, никогда не было. И больше, уже, никогда не будет. Секунда, самой настоящей, самой реальной жизни, какую только можно прожить. Время Рождения, Триумфа и Бессмертия.

…Клинок вошел между пластинами брони и пронзил орочье сердце…

…Секунда, длиною в целую жизнь, закончилась…

В следующее мгновение Кальяс упал под тяжестью, навалившегося на него мертвого тела, чтобы больше никогда не встать, и, навсегда закрыв глаза для света дня, узреть Свет Императора.

Он знал, что рано или поздно, это должно было случиться. И весь его опыт, говорил, что это случиться, скорее, рано, нежели поздно. Что чудом является уже то, что этого не произошло до сих пор. Подбитая «Химера» должна была остановиться, и капитан Роглев молился лишь об одном: чтобы это случилось, как можно ближе к Рэкуму. Но, он точно знал, что этим молитвам не суждено сбыться. Он только надеялся, что деформированный взрывом, едва шевелящийся каток дотянет до того места, где они оставили «Красавчика», что едва держащаяся «гусля», не сорвется до этого времени, и что поврежденный, уже начинающий дымиться, мотор не заглохнет на половине пути. А еще, он молился, что «Красавчик» благополучно отремонтирован, что его экипаж еще не выдвинулся, и не двинется к Неморису до самого утра, и он застанет их на том же самом месте, где их оставили. И что, если все эти события сольются воедино, они смогут быстро добраться до Рэкума и предупредить о возникшей угрозе и ее масштабах.

«Бессмертный Бог-Император, – молился про себя Сол, выжимая из раненой машины последние силы, – взгляни с добротой на своего слугу и солдата. Мне сейчас так нужна Твоя помощь»

Ответом на эту молитву стало то, что, когда покореженный трак, наконец, разорвался, остановился каток и поврежденный мотор, это огромное механическое сердце бронемашины, затих, окончательно перестав стучать, до того места, где встал на починку «Красавчик», оставалось не более десяти километров.