Глава 7

Настя

До вечера я была как на иголках. Какие только мысли не приходили мне в голову! Матвею стало плохо, и он лежит у меня дома, беспомощный и страдающий. Он по дороге попал под машину. Он встретил другую женщину и продолжил развлекаться с ней…

Первый вариант – вообще не вариант. У Матвея крепкое здоровье. Подлечить ногу – и можно хоть завтра отправлять в космос. Под машину… ну, тоже вряд ли. А вот по поводу другой женщины… Да нет, какая женщина! Он теперь неделю будет восстанавливаться.

Вчера он показал мне небо в алмазах… не знаю, наверное десять раз. Ну ладно семь. Не меньше!

И да, мне тоже нужна неделя, чтобы прийти в себя. Чтобы забыть все это…

Да кого я обманываю? Вчерашнюю дикую безумную ночь я не забуду никогда. В моей скучной жизни никогда не было ничего подобного…

Матвей был таким неистовым! Таким яростным! Моментами мне казалось, что он меня замучает насмерть. И это будет самая сладкая смерть…

Но потом он становился нежным. Ласкал меня осторожно, смотрел в глаза, чутко реагировал на каждый мой вздох и каждое движение. В такие моменты мы были одним целым. Он точно знал, что мне нужно и щедро это дарил…

Повторю в сотый раз: в моей жизни никогда не было ничего подобного.

Так, все хватит! Я не буду об этом думать!

Я работаю.

Я профессионал, и во время работы сосредоточена на пациенте…

Подходя к дому, я чувствовала дрожь в коленях. Потому что Матвей так и не появился в клинике. Я узнавала.

Но он все же позвонил администратору и сообщил, что с ним все в порядке и курс лечения он продолжит завтра.

Я могла бы выяснить номер его телефона и позвонить…

Но сначала надо убедиться, что он не остался у меня. Это было бы странно. Да нет, этого просто не может быть!

За всеми своими смущениями и волнениями я забыла об одной вещи: Матвей не привык к таким условиям, в которых я живу. Наверное, утром он проснулся и испугался…

Я уже два года коплю на хороший ремонт. Я неплохо зарабатываю в нашей элитной клинике и экономлю на всем. Но до сих пор еще не набрала сумму, которой хватит, чтобы сделать все сразу. А делать ремонт по частям, жить в вечном бардаке, я не хочу.

Я подхожу к калитке. Еще не открыв ее, слышу какой-то стук. Он доносится из моего сада. Что там происходит?

Распахнув калитку, я вхожу. И вижу…

Матвея с карандашом, заправленным за ухо и с молотком в руках.

Кучу новых досок, инструменты, стремянку, еще какие-то предметы, которых раньше не было в моем саду. Но кое-чего, что тут раньше было, я не наблюдаю.

Я даже моргаю несколько раз, чтобы убедиться, что мне не почудилось.

– Куда ты подевал мою беседку? – ошарашенно спрашиваю я.

– Мы вчера ее здорово потрепали. И она развалилась.

– Когда я утром уходила, она стояла на месте!

– А когда я пил в ней кофе, она заскрипела и рассыпалась. Так что я вывез обломки и начал строить новую.

– Что ты начал? – растерялась я.

– Я сделаю тебе новую беседку.

– Но… почему?

– Потому что принимал активное участие в уничтожении старой.

Матвей бросил молоток на землю, достал из-за уха карандаш и взял со стремянки какую-то картонку.

Оказывается, это был чертеж.

Он подошел ко мне, обнял за талию и начал объяснять:

– Вот смотри. Завтра приедут ребята и зальют фундамент. Потом, когда он подсохнет, сделают основание. Полом и всем остальным я займусь сам. Какую крышу ты хочешь? Беседка будет полностью открытая, как старая, или закроем одну стену? Все равно она выходит на забор.

Я была так ошарашена, что не смогла внятно ответить ни на один из вопросов.

– Смотри, вот тут я набросал один вариант… Мне кажется, или ты меня не слушаешь?

Конечно, я его не слушаю!

Пока он рассказывал мне об этапах строительства беседки, его рука пробралась под мою блузку, расстегнула лифчик, а теперь…

Теперь я совершенно не в состоянии думать, какая у беседки должна быть крыша. Потому что моя собственная крыша куда-то уезжает.

Матвей отбрасывает картонку с проектом и тянет меня в дом.

– Мне нужно в душ, – лепечу я.

– О! – его глаза загораются. – Прекрасная идея.

– Нет, я…

Моя блузка уже расстегнута. Матвей освобождает мою грудь от лифчика и взирает на нее с нескрываемым восторгом.

Я полдня бегала от этого человека! Я умирала от смущения. Хотела провалиться сквозь землю. Я думала: больше никогда и ни за что…

И чем я занимаюсь теперь?

Матвей прижал меня к двери ванной. Задрал юбку. Забрался в трусики…

И я чувствую, что вчерашний пожар разгорается с новой силой.

– Мне нужно в душ, – повторяю я.

– Конечно, конечно.

Матвей окончательно освобождает меня от одежды. Раздевается сам. Мы встаем под тугие струи воды.

Он вжимает меня в стену, его взведенный пистолет нетерпеливо трется об меня…

Глава 8

Матвей

Я давно мечтаю о загородном доме. О садике с беседкой, о газоне, который нужно косить, о живой изгороди из густого кустарника, которая требует стрижки. И о маленькой мастерской, где можно столярничать. Просто для кайфа.

Сто лет не делал ничего руками! И страшно по этому соскучился.

Мой отец – столяр, плотник и мастер на все руки. Он почти в одиночку построил дом. Он научил меня работать с деревом и другими материалами, наглядно объяснил устройство водоснабжения и электричества. Он всегда повторял, что мужик должен уметь все.

И я умею.

Вот только применить эти умения негде. Я даже участок для дома до сих пор не купил! Как-то все не до этого. А когда у меня что-то ломается, я вызываю мастеров. Потому что мне некогда заниматься всякой фигней.

Живу я не в доме, а в городской квартире, в элитной новостройке. Кручусь, как белка в колесе. Вернее, крутился до недавнего времени.

Докрутился…

Так, этим я пока грузиться не буду. У меня еще есть три недели до возвращения. А возвращаться я буду не к мирной привычной жизни.

Меня ждет война. По-другому это не назвать.

Те, кто подстроил мою аварию, не уйдут безнаказанными.

Когда я сидел в Кошкиной беседке, пил кофе и пытался отдыхать, я вдруг почувствовал, как у меня чешутся руки. Мне невыносимо захотелось снести с лица земли эту рухлядь и построить новую нормальную беседку.

Взять в руки инструменты, ощутить запах свежеоструганного дерева… Да-а! Это то, что нужно. Работа руками всегда меня успокаивала. Буду считать это частью реабилитации.

Я сорвался, поехал на строительный рынок, нашел столярную мастерскую, заказал материалы. С наслаждением побродил по рядам, купил инструменты. Нашел рабочих, которые помогут мне с беседкой.

Получил от всего этого огромное удовольствие.

И все это время я предвкушал вечернюю встречу с Рыжей Кошкой. На процедуры я забил, но ночную тренировку не пропущу ни за что!

Идея с душем мне охренеть как понравилась! Как я сам не догадался? В душе мы еще не пробовали…

Кошечка краснеет.

Смущается. Опускает глаза.

О, этот нежный румянец! Он так меня заводит!

Не меньше, чем ее обалденная грудь. Это не грудь, а просто сказка! Для большого мальчика, истосковавшегося по женской ласке.

О, сколько еще разных сказочных штук мы не попробовали! Душ – это только начало.

Я умираю от нетерпения.

А Рыжая Кошка начинает забывать, что нужно смущаться. Ей не до того. Она слишком занята приближающимся оргазмом.

Струи воды стекают по ее груди. Мой язык ласкает то один сосок, то другой.

Я взялся намыливать ее, и сделал это качественно. Так, что она громко стонала еще до того, как мои пальцы проникли в ее нежные податливые складочки. Обнаружили там восхитительную горошину и вплотную занялись ее изучением.

Так, хватит прелюдий!

Я разворачиваю кошку спиной к себе. Заставляю ее выгнуть спину и наклониться вперед. Офигеваю от прекрасного зрелища. И врываюсь в уже знакомую упругую влажность.

Я так по ней соскучился!

Она упирается руками в стену, я вбиваюсь в нее автоматной очередью, она стонет, запрокидывает голову назад, а потом начинает жалобно всхлипывать.

Не плачь, моя кошечка.

Все будет хорошо. Все будет просто охеренно!

Рыжая Кошка спит. Я ее вымотал.

Честно говоря, у меня самого ноги дрожат от долгого напряжения. И в теле звенящая пустота, такая – хоть летай. Надо бы что-нибудь сожрать для восполнения сил.

Еще днем я забил Кошкин холодильник, и сейчас голодному волку, обессиленному брачными игрищами, есть чем подкрепиться. Я зубами рву ветчину, откусываю полбуханки за раз и запиваю все ледяным пивом.

Давно не испытывал такого зверского аппетита! И такого кайфа от еды.

Я сейчас вообще от всего испытываю какой-то особый кайф. От прогулок по этому тихому городку, от свежего морского ветра, от запаха стружки и работы с деревом.

И, конечно, от Кошки. Она – мой эликсир.

Я как будто родился заново!

Я избежал смерти. Я не знаю, что меня ждет в будущем. Но пока… пока я буду наслаждаться жизнью на всю катушку.

Я возвращаюсь в спальню.

Присаживаюсь на край кровати и любуюсь спящей обнаженной кошкой.

Умопомрачительные изгибы!

Она лежит на боку, и форма ее тела напоминает виолончель. Самую сексуальную виолончель на всем белом свете! Мой смычок, еще пару минут назад почти дохлый, снова начинает шевелиться.

Рядом с такой виолончелью и мертвый оживет! Чтобы сыграть на ней ламбаду.

Грудь моей секси-медсестрички – это отдельная песня. Я не выдерживаю, подвигаюсь поближе и кладу руку на нежную белую кожу.

Убираю волосы с ее лица, смотрю на пухлые манящие губы… И неожиданно для самого себя наклоняюсь и целую их.

Мы ни разу по-настоящему не целовались.

То есть, мы, конечно, терзали губы друг друга, сражались языками и кусались. Чего только не было в урагане бешеной страсти…

Вот этого как раз и не было.

И не должно было быть.

Потому что это – уже лишнее. Это что-то из области чувств. А у нас тут просто сумасшедший секс.

Это лишнее, но остановиться я не могу. Настя… она сладкая. Теплая. Податливая и страстная. Она – чистая женственность.

Просто богиня…

Глава 9

Настя

Утром я, как обычно, проснулась, приняла душ и начала готовить завтрак. Матвей еще спал, и я не удержалась, надела его футболку.

Мне так не хотелось расставаться с его запахом… Футболка как будто продолжает обнимать меня, пока его нет рядом.

Я вдруг подумала: надо ее украсть. Когда он уедет, я буду ее носить и вспоминать наши невероятные ночи.

От этих мыслей сердце защемило. К глазам подступили слезы.

Так, спокойно!

Да, он уедет. Он тут ненадолго. Пройдет месячный курс терапии, и отправится домой. Я это знала с самого начала. У меня не было иллюзий…

Я, так же как и он, просто хотела немного сойти с ума. Мне это полезно. После шести-то месяцев воздержания. Я уже почти начала превращаться в старую деву!

У меня не было иллюзий, но сейчас они появились. Потому что Матвей уже вторую ночь ночует у меня. Потому что он забил мой холодильник и, как будто, обосновался здесь надолго.

Он строит мне новую беседку!

И все равно – я не должна ни на что надеяться.

Не должна. Но надеюсь.

Потому что я женщина. Мне двадцать семь. Я хочу нормальных отношений. Хочу семью…

Я слышу скрип двери и шум воды в ванной. Через некоторое время – шаги за спиной. Даже по походке слышно, что Матвей прихрамывает. Но с тростью уже не ходит. Во всяком случае, дома. На дальние расстояние ему, пожалуй, еще тяжело передвигаться без поддержки.

Так, это во мне проснулся медик. А я сейчас – сексуальная девушка.

Матвей приближается.

Я изо всех сил втягиваю живот, расправляю плечи, выставляя грудь вперед. И улыбаюсь. Приветливой легкомысленной улыбкой.

– Садись, каша почти готова, – говорю я.

Мне так приятно кормить его завтраком! У меня давно не ночевал мужчина. Я так давно ни о ком не заботилась… Я наслаждаюсь каждым мгновением!

Но Матвей все портит.

– Я что, гусь, зерном питаться? – выдает он.

– Не любишь кашу? – растерянно лепечу я.

Ну да, конечно. Вчера я оставляла ему кашу и сырники, и кашу он есть не стал.

– Не-а.

– А что ты ешь на завтрак? Я тут еще тесто для блинов развела…

– Я ем мясо, – рычит Матвей. – На завтрак, обед и ужин.

– Ладно, я сейчас…

– Кстати, сегодня привезут мангал, – выдает он. – Вечером у нас шашлык.

Он снова остается у меня…

По сердцу разливается тепло.

Матвей вскакивает со стула, отодвигает меня от плиты.

– Отойди, женщина.

Увеличивает огонь под сковородой, на которой я собиралась печь блины и достает из холодильника бекон.

– Сиди, отдыхай, – говорит он. – Я накормлю тебя настоящим диким завтраком.

– Диким? – смеюсь я.

– Ночью ты была дикой тигрицей, – ухмыляется он, вгоняя меня в краску. – Тебе тоже нужно мясо.

А потом добавляет с отвращением:

– Каша! Больше никогда не корми меня кашей.

Это звучит так, как будто у нас еще много завтраков впереди. Как будто у нас есть будущее…

Да нет, он не имел в виду ничего такого, уговариваю себя я. Это просто слова. Наше будущее – ближайшие три недели. Максимум.

Если я не надоем ему раньше. Что вполне возможно.

Такой мужчина…

Чудо, что он обратил внимание на меня!

Я любуюсь им. Он сейчас занят, на меня не смотрит, и я могу беспрепятственно разглядывать его упругую задницу, которую прикрывают лишь боксеры. Его мощную прокачанную спину. Его руки, которые ночью меня обнимали…

И шрам на бедре, от созерцания которого у меня щемит сердце….

– Нравится? – внезапно выдает Матвей.

– Что? – смущаюсь я.

Я зависла, не заметила, что он обернулся и смотрит на меня.

– Да, нравится, – отвечаю я, преодолев неловкость.

А чего тут скрывать?

Матвей удовлетворенно хмыкает, а потом задает неожиданный вопрос:

– Это твой дом или ты его снимаешь?

– Мой, – отвечаю я. – От бабушки достался.

Обычно я добираюсь на работу на автобусе, но сегодня Матвей подвозит меня на машине. Которую он арендовал на время пребывания в нашем городке.

– Высади меня пораньше, – прошу я. – Пройдусь пешком.

– Это еще зачем?

– Не хочу, чтобы нас видели вместе.

– А тебе не все равно?

– Нет, мне не все равно! Ты уедешь, а я останусь.

– Да, ты права, – соглашается Матвей. – Не будем портить твою репутацию порочными связями.

Я выхожу из машины.

Матвей уезжает.

Мне нужно пройти пятьсот метров. И они кажутся невероятно долгими.

Потому что на мои плечи ложится тяжесть разочарования. Вполне предсказуемого, но все равно непереносимого.

Он не возражал.

Он уедет. У него нет никаких планов на будущее…

А чего я хотела? Что через два дня он предложит мне руку и сердце?

Это было бы очень глупо!

Но на самом деле – да. Уж себе-то я могу признаться. Я хотела именно этого. Я бы согласилась в ту же секунду.

Я уже начала придумывать имена нашим детям!

Глава 10

Матвей

Серега, мой лучший друг, позвонил как раз перед тем, как я собрался на процедуры. К своей секси-медсестричке.

– Сегодня видел Загорского, – выдал он.

– Ну и?

Я замер в тревожном ожидании. Загорский – моя надежда на то, что ситуация разрешится быстро и относительно безболезненно.

Ему, так же как и мне, перешел дорогу Каримов. Наглый, жадный и беспринципный ублюдок, не гнушающийся никакими методами. Вплоть до физического устранения.

Это из-за него я три месяца валялся на больничной койке. А по его плану должен был валяться на кладбище…

На рынке застройщиков всегда было напряженно до жести. Деньги гуляют немаленькие, многие хотят оттяпать свой кусок. Но Каримов… он просто бандит из 90-х.

Если мы с Загорским объединим усилия, то сможем выпереть его с рынка. И из города. А я бы так вообще выпер его из жизни… Зуб за зуб, как говорится.

Но я не убийца. Мне достаточно будет уничтожить его бизнес. Пустить его по миру, и, конечно, отправить за решетку.

– Загорский рвет и мечет, – выдал Серега. – Каримов отжал у него выгодный заказ на торговый центр.

– Прекрасно. Ты ему намекнул?

– Ага.

– Без лишней инфы?

– Все как ты просил. Он, как и все остальные, думает, что ты в Тайланде.

– Ну и пусть думает до поры до времени.

После аварии мне нужно было срочно скрыться. Поэтому я попал в задрипанную областную больницу, а не в нормальную столичную. Тамошние врачи напортачили, и мой перелом сросся неправильно.

Уже потом, с новыми документами, я оказался в хорошей клинике. Где мое бедро перекроили заново. И порекомендовали реабилитационный центр на море для быстрого восстановления.

Серега пустил слух, что я парализован, в инвалидном кресле, прячусь в Тае и возвращаться не планирую.

Но я скоро вернусь!

Вот будет сюрприз для Каримова…

– Слушай… – начал Серега.

– Что?

– Ты уверен?

– В чем?

– Что тебе все это надо. Ты легко можешь вывести активы и жить безбедно. Или начать все заново в другом месте.

– Ты предлагаешь мне сдаться? – набычился я.

– Не то чтобы предлагаю… Хотя да. Предлагаю.

– Ты хочешь, чтобы Каримов победил? А я оказался лузером?

– Я хочу, чтобы ты остался живым.

– Я живой. Ты даже не представляешь, насколько я живой! И как у меня чешутся руки выкрутить этому скоту яйца…

О, да!

Я чувствую кипение адреналина в крови. Я в предвкушении. Я очень хочу плюнуть в хамскую зажравшуюся рожу Каримова.

Во мне бродит боевой задор. И я кайфую от этого.

У меня были моменты слабости, физической и ментальной, когда мне приходили в голову мысли об отступлении. Мне хотелось просто заползти в темный угол и затаиться. Или вообще умереть – чтобы не влачить жалкую жизнь инвалида.

Но, блин!

Эти моменты были недолгими.

Я все равно был уверен, что выберусь из этого дерьма. Научусь ходить. Пришью железную ногу, если надо. Придумаю что-нибудь!

Я живучий. И упрямый.

И злой…

– Матвей Иванов, входите, пожалуйста.

Рыжая Кошка выглядывает из-за двери своего кабинета. С видом строгой докторши.

Я сижу в коридоре, жду процедур. Задумался и забыл о времени. А мое время уже наступило!

– С удовольствием войду, – выдаю я.

И, как только за нами закрывается дверь, я задираю Кошкин халат. И облапываю ее шикарную попу.

– Прекратите, пациент Иванов! – строгим голосом произносит она.

И пытается вырваться.