Настя
Это больно.
Хотя я готова. Я хочу его так, что если он вдруг остановится… я просто умру!
Мне нужно, чтобы этот мужчина был во мне. Мне жизненно необходимо ощущать его сильные ладони на своих ягодицах, его обжигающее дыхание на своем плече и… конечно, его огромное орудие внутри себя.
Это настолько сладкая боль, что мне даже хочется ее усилить. Я никогда не была мазохисткой…
Но сейчас я – вообще не я.
Сходить с ума – так на всю катушку!
До того, как в нашей клинике появился Матвей, я не знала, насколько мне не хватало секса. Ну нет и нет. Вроде бы, я совсем не страдала от его отсутствия.
Я никогда не чувствовала себя особо сексуальной. Это же не главное. Главное – чувства и отношения.
Мне, скорее, не хватало сильного плеча рядом… Ну, я так думала.
Теперь я знаю – мне не хватало именно этого. Огромного орудия внутри. Прознающего меня. Срывающего все преграды. Причиняющего сладкую боль.
Но боль уже ушла. Я открылась ему полностью.
О, боже!
Я откидываюсь назад, упираюсь спиной в шершавую деревянную балку, торчащую из центра стола в беседке. Матвей удерживает меня на напряженных вытянутых руках. А потом опускает спиной на стол.
Это что-то невероятное. У меня искры перед глазами, всполохи жара по всему телу.
А во мне… пульсирует, нарастает, готовится взорваться наслаждение.
В этой позе его пистолет касается самых потаенных мест. Он как будто изнутри трется о мою чувствительную горошину… Я даже не знала, что такое возможно!
Я вообще никогда не испытывала оргазм без дополнительной стимуляции. Я считала себя почти фригидной…
Оказывается, мне просто нужен был правильный пистолет!
– Да! – срывается с моих губ.
– Тебе нравится? – хрипло шепчет Матвей.
– О-о-о! – только и могу произнести я.
Потому что он увеличивает темп.
Я глохну, слепну и забываю, как меня зовут.
Выпадаю из реальности. Кажется, я на грани обморока. Но успеваю отметить, что цикады, оглушительно стрекочущие весь вечер, внезапно замолчали. Похоже, они тоже в обмороке…
Нет ничего. Только нарастающая пульсация, только волны удовольствия, стекающиеся в одну точку.
Взрыв.
Я падаю куда-то назад, Матвей меня ловит, крепко прижимает к себе… И тоже начинает пульсировать.
Амплитуды наших содроганий совпадают, наслаждение становится еще более полным, если это вообще возможно.
Я с трудом цепляюсь за плечи Матвея ослабевшими руками.
– Помнишь, как тебя зовут? – шепчет он мне на ухо.
– Не помню… – хриплю я.
Слышу его смешок, утыкаюсь лицом в его влажную от пота грудь, вдыхаю мужской запах…
Цикады проснулись и снова стрекочут.
Луна светит в лицо.
Этот момент отпечатался в моем мозгу навсегда.
Меня обнимают жадные сильные руки. У меня кружится голова от пережитого взрыва удовольствия, от запаха, от лунного света. От близости этого невероятного мужчины.
Я закрываю глаза. И слышу его голос:
– У тебя есть кровать?
Матвей
– Что? – лепечет Рыжая Кошка.
– Кровать, – говорю я громко и раздельно. – Такая штука с матрасом.
– Кровать… – повторяет она. – Конечно, есть!
Настя пытается сползти со стола, я удерживаю ее, подхватываю на руки.
– Говори, куда идти.
– Пусти меня, – просит Настя.
Я молча иду по направлению к дому.
– Пусти, говорю! – брыкается она.
– Да в чем дело?
Она сползает с меня и встает ногами на землю.
– Тебе нельзя носить тяжести, – выпаливает Настя.
– Ты не тяжесть. А я не инвалид!
Да, идти с ней на руках было больно. Но терпимо. Я бы спокойно ее донес. Не надо тут выставлять меня беспомощным и жалким!
Я был таким три месяца. Больше не хочу.
Настя идет вперед, к дому.
– А, пожалуй, так даже лучше! – выдаю я.
Зрелище, и правда, потрясное. Грудью я уже налюбовался, теперь передо мной шикарная попа. Невероятно крутые бедра, тонкая талия, подчеркивающая все это великолепие…
Настя застывает. Оглядывается. Понимает, что абсолютно обнажена. Смущается…
Но деваться некуда. Прикрыться нечем.
– Ты офигительна, – выдыхаю я.
И она вдруг улыбается такой улыбкой… Как будто говорит: а пошло оно все! Какой смысл смущаться после того, что у нас только что было?
И гордо идет дальше. Походкой от бедра, рисуя ягодицами крутые “восьмерки”, легким движением откинув волосы назад…
А я быстро возвращаюсь, чтобы забрать брюки, в кармане которых лежит упаковка презервативов.
Когда мы оказываемся в спальне, я сразу бросаю кошку на кровать. Именно бросаю. Во мне снова просыпается дикое животное желание обладать до полного изнеможения.
Я переворачиваю ее на живот, подтягиваю ближе, заставляю встать на четвереньки и выгнуть спину…
Это охренеть какое прекрасное зрелище!
А ощущения… просто космос.
Если в первый раз я еще как-то сдерживался, боясь кончить слишком быстро, то теперь – никаких тормозов. Я яростно вдалбливаюсь в нежную плоть Рыжей Кошки. В бешеном темпе, под ее хриплые стоны. То ласкаю ее грудь, то шлепаю по попе… Мне хочется всего и сразу!
Так, а теперь попробуем другую позу…
– Пациент Иванов, я вам категорически не рекомендую такие сумасшедшие нагрузки! – внезапно выдает Настя.
Тоном строгого врача.
Я офигеваю.
Смеюсь.
Шлепаю ее по попе сильнее.
– Заткнитесь, доктор. И получайте удовольствие.
– Нет, я… я настаиваю!
– На чем?
– Я буду сверху. А ты отдохнешь.
– Я не устал! – рычу я.
– Мне виднее, устал ты или нет.
Она собирается тут играть в доктора? Ну, если наденет белый халат, я таки быть, позволю ей немного покомандовать…
Матвей
Она все же оседлала меня. Но не сразу. Сначала я довел ее до очередного взрыва. Которых в ту ночь было… Много их было, черт возьми!
Я выплеснул в Рыжую Кошку всю накопившуюся за три месяца страсть. Я снова почувствовал себя живым…
Мужиком.
А не жалким куском плоти, подвешенным на вытяжку.
В пылу страсти Кошка призналась, что у нее тоже давно никого не было. Целых полгода! Да она меня переплюнула.
Теперь понятно, почему она такая дикая и необузданная. Мы с ней два сапога пара.
Правда, мне совершенно непонятно, почему она одна… Где вообще глаза у местных мужиков?
Наверняка она никого к себе не подпускает. Почему-то мне кажется, что у нее была какая-то печальная история. Встретила мудака, разочаровалась, как это обычно бывает.
Интересно, что там…
Да нет, не интересно! Я тут пробуду еще три недели. А потом уеду.
Навсегда.
Поэтому – мне неинтересно, кто у Насти был до меня и кто будет после. Это просто офигенный секс. Секс, который я никогда не забуду.
Потому что после перерыва… После того как я сначала чуть не сдох, а потом чуть не стал инвалидом, ощущения просто охренительно острые.
Острее, чем в самый первый раз!
Первый раз был отстойным, если честно.
Зато сейчас… Дикая Рыжая Кошка – лучшее лекарство для тигра, который возвращается к жизни.
Вчера мы уснули в разоренной кровати, на скомканных простынях и разбросанных подушках.
А сегодня я проснулся один… Вообще один во всем доме! Настя успела уйти на работу.
Я потянулся до хруста в суставах, почувствовал, как кайфово ноет все тело после вчерашнего. Нагрузочка была неслабая! Не хуже, чем на этих пыточных тренажерах, которыми заведует моя секси-медсестричка.
Ускакала на работу, тренирует там кого-то еще…
О, она оставила мне завтрак! Каша, сырники и записка. “Закрой дверь и положи ключ под коврик на крыльце”.
Какая прелесть! Кто-то еще кладет ключ под коврик. Тут что, домушников нет? Просто благословенный край.
Я схватил сырник, прошелся по дому. И понял, что красть тут особо нечего. Дом старый, мебель прошлого века. Лишь на кухне есть кое-какие обновления. Да в спальне и гостиной висят сплит-системы.
Да… небогато живет Рыжая Кошка. Скорее всего, дом ей достался в наследство. А, может, она вообще его снимает. Я же о ней ничего не знаю…
Я сварил кофе в турке, прихватил тарелку с сырниками и выбрался в беседку. Красота!
Свежий воздух, деревья, цветочки. Птички поют, цикады стрекочут. Пахнет чем-то южным, не знаю точно, чем.
Вот только беседка разваливается. Удивительно, что вчера, когда мы ее раскачивали, как сумасшедшие, на нас не рухнула крыша. И забор покосился. И вообще… тут явно не хватает мужских рук.
Но это все меня не касается. Я тут просто кофе пью. Отдыхаю. Восстанавливаюсь. Возвращаюсь к жизни.
Кстати, у меня же процедуры в двенадцать. Опаздывать нельзя.
Меня там кошка ждет!
Настя
– Тимур, можешь сегодня меня подменить?
– Без проблем. А ты куда намылилась?
– Да, надо там… кое-что забрать из мастерской, – ляпнула я первое, что пришло в голову.
Почувствовала, что краснею, и быстро вышла из комнаты.
Эта моя привычка краснеть по любому поводу… Это просто кошмар!
Это у меня с детства. Рыжие волосы, белая кожа, веснушки и дурацкий румянец – все это досталось мне от отца. Которого я почти не помню.
Он погиб в аварии, когда я была совсем ребенком.
Мама у меня блондинка. Худенькая и хрупкая. Не то что я… И почему нельзя выбирать гены, которые тебе достаются?
Я всегда стеснялась своего тела. В школе у меня у самой первой выросла грудь. Мальчишки доставали, а я готова была сквозь землю провалиться.
Потом другие девчонки тоже начали носить лифчики, но я все равно была самой пышногрудой. И попа у меня всегда была немаленькая…
В общем, я далеко не тростинка. И не красотка.
Но вчера… Вчера я чувствовала себя красавицей. Матвей так смотрел на меня, говорил такие вещи… неприличные, но дико приятные. А что он делал…
Боже, я не могу об этом думать. Это бесстыдно. Это безумно. И это мне страшно нравилось…
Вчера я решила: сходить с ума, так на всю катушку.
Раз уж этот поразительный мужчина выбрал меня, раз его, правда, заводят мои формы… то я не буду сдерживаться.
А сегодня я сгораю со стыда.
Утром я была счастлива, что Матвей еще спит. Я плотно прикрыла дверь спальни, оделась, сварила кашу и нажарила сырников.
И убежала на работу, хотя было еще рано.
А теперь я сбегаю и отсюда. Потому что не знаю, как после всего, что было, смотреть в глаза своему пациенту…
Я погулялась по набережной, посидела в кафе. Слопала два любимых пирожных “Картошка”, уговаривая себя, что вчера потратила уйму калорий.
Надо возвращаться на работу.
Тимур вместо меня позанимается с Матвеем, но всех пациентов он взять на себя не может. У меня график. Меня ждут.
Надеюсь, когда я доберусь до своего рабочего места, Матвей уже уйдет. Я специально не буду торопиться.
Конечно, бегать от него все оставшиеся три недели я не смогу. Хотя… может, взять отпуск и уехать?
Что за дурацкая идея!
Нет, я не уеду. Завтра я возьму себя в руки и буду вести себя как ни в чем не бывало. Сегодня это слишком сложно. Воспоминания о прошедшей ночи слишком свежи.
Я все еще ощущаю руки Матвея на своем теле. Я чувствую его в себе…
Телефонный звонок. Тимур.
– Слушай, твой Иванов так и не пришел.
– Как не пришел?
– Так. Не явился на процедуры. Я позвонил девочкам на ресепшен, мне сказали, он не ночевал в номере.
– Вот как… – пролепетала я.
– Видно, загулял мужик, – хохотнул Тимур.
Еще как загулял!
– Нашел себе местную красотку и отжигает, – продолжил мой коллега. – Похоже, мы его неплохо подлечили.
Ага, просто отлично. Он вчера был даже слишком активным. Я переживала за его бедро…
И кое в чем ты, Тимур ошибся. Наш сбежавший пациент зажигал не с красоткой. Он был со мной.
Но куда он подевался? Неужели еще спит? Время-то уже обед…
Я начинаю волноваться!
О проекте
О подписке