Матвей
По саду разносится умопомрачительный запах жареного мяса. Я раздуваю угли, отпиваю из бокала местное вино. Сухое красное. Не Бордо, конечно, но вполне приличное. Кайф!
Сейчас еще Кошка придет с работы, и будет полный праздник.
Завтра начну мастерить беседку – руки уже чешутся. А еще я вызвал электрика и водопроводчика. В Кошкином доме проводка такая хлипкая, того и гляди пожар случится. И трубы все текут, латанные-перелатанные. И вообще надо сантехнику поменять.
Блин, я дарю красивой девушке унитаз!
Оборжаться просто.
Я всегда был щедр с женщинами. Шубы там, камушки, курорты – без проблем. Это как бы само собой разумеется.
Но трубы, унитаз и беседка… это что-то новенькое!
Потому что Кошка – не такая, как другие девушки. И обстоятельства другие. И я немного другой после всего пережитого.
И тут вдруг меня осенило: а что обо всем этом думает Настя?
Она ведь может решить, что у меня серьезные намерения. Что я вообще собираюсь к ней переехать…
Она обо мне ничего не знает. Не задает лишних вопросов – я и рад. Не приходится врать.
Она вряд ли себе представляет, в каких сферах я работаю, где и как живу… И насколько моя жизнь далека от жизни этого небольшого курортного городка. В котором она родилась, выросла и осталась, отучившись в краевом центре.
Я затеял строить беседку просто по кайфу. Скорее даже для себя, чем для Насти. Немного увлекся и начал приводить в порядок дом… И это тоже доставляет мне удовольствие.
Я вообще люблю создавать новое прекрасное на месте развалин. Делать из дерьма конфетку, как говорит Серега. Поэтому и занимаюсь стройкой.
Но, блин, Настя точно поймет меня неправильно. Надо прояснить ситуацию.
Но как?
Что, если после прояснения Кошечка выпустит когти и прогонит меня в шею?
Меня такой вариант категорически не устраивает! Я планирую задержаться в ее постели до конца своего пребывания здесь.
Но все равно – надо прояснить. Не хочу быть очередным мудаком в ее жизни.
Или я все равно им буду?
Или я уже мудак?
Сложный вопрос. На который обычно есть два ответа, женский и мужской.
Женщины хотят вить гнездо, это их природа. Мужики хотят продолжать охотититься – так они устроены.
Отсюда все конфликты, сотрясающие человечество на протяжении тысячелетий.
Ага, очень удобно уйти в философию, когда не знаешь, как сказать женщине, что она для тебя – лишь временное развлечение. И утешение.
И эликсир, возвращающий к жизни.
Настя появилась как раз вовремя – когда я дожарил последнюю партию шашлыка.
Стоит, таращится на меня. Зеленые глазищи распахнуты, губы припухшие – и я помню, от чего. Блузка в районе груди натянулась, дурацкая бесформенная юбка прячет стройные ноги – но я все равно их вижу…
– Что? – спрашивает Настя неуверенным тоном. – Что ты так смотришь? У меня помада размазалась?
И ей даже в голову не приходит, что я ею любуюсь! Откровенно, не скрываясь. Смотрю и хочу ее. Любая баба на ее месте сразу бы это поняла. А Настя…
Блин, что у нее вообще в голове?
Откуда такое пренебрежительное отношение к себе? Бесит прямо!
– У тебя есть зеркало? – спрашиваю я.
– Что? – теряется Кошка.
– Есть, я видел. В ванной, в прихожей и в спальне. Ты когда-нибудь в него смотрелась?
– Что за вопросы? – Кошка не понимает, к чему я клоню.
– Пойдем со мной, – говорю я.
И тащу ее за руку в спальню.
Останавливаюсь перед зеркалом, встаю позади Кошки. Обнимаю ее сзади – просто не могу удержаться.
И говорю:
– Смотри.
– У меня волосы растрепались, – она поднимает руки и начинает поправлять прядь, выбившуюся из ее шикарного рыжего “хвоста”.
Ладно, пусть. Я не мешаю.
– Теперь волосы в порядке. Что ты видишь?
Настя внимательно вглядывается в зеркальную поверхность.
– Тушь потекла? Пятно на юбке?
Она оглядывает себя критическим, я бы даже сказал, прокурорским, взглядом.
– Ну ты и дурочка! – не могу удержаться я.
Кошка слегка краснеет. Не злится, а чувствует себя виноватой.
– Ты прекрасна! – выдаю я.
Чем ввожу ее в полный ступор.
– Смотри, какие у тебя глаза! Ты когда-нибудь такие видела? Зеленые! Кошачьи. Колдовские.
– Да они скорее серые… – лопочет Кошка.
– На солнце зеленые, не спорь. А губы? Они же идеальны! Их хочется целовать и не только…
Пистолет напрягся, вспоминая, как они великолепно на нем смотрелись.
Я не мастер говорить комплименты. Нечасто практикую. Разве что, если надо затащить девушку в постель.
Но Кошка… Она так мило смущается, так ошарашенно и благодарно на меня смотрит, что у меня развязывается язык.
– Я же рыжая, – выдает она. – У меня веснушки и вообще…
– О, да! Обожаю рыжий цвет. Слабость у меня к рыжим. Веснушки твои – вообще дикая красота. А еще мне нравится…
Я начинаю расстегивать блузку Насти.
– Ты когда-нибудь видела такую офигенную грудь? – говорю я, освобождая мою прелесть.
– Она слишком большая, – лепечет Настя.
– Запомни, детка, четвертый размер – это идеал. И не только мой, поверь.
– Вообще-то у меня пятый…
– Блин, я опять возбудился!
В тот момент, когда Рыжая Кошка испуганно и восторженно смотрела на себя в зеркало… Я вдруг подумал: а, может, правда, послушать Серегу и отступить?
Остаться здесь, с Настей. Начать новое дело.
Сидеть вечерами в беседке, есть шашлык и пить вино. А ночью спать, уткнувшись в эту обалденную грудь, с размером которой я приятно ошибся.
Блин, я же собирался намекнуть Кошке, что у нас не будет никакого продолжения! А вместо этого заливаюсь соловьем, расхваливая ее прелести.
Да еще и рассматриваю возможность остаться…
Я, что реально об этом думаю?
Всерьез?
Настя
Вся моя предыдущая сексуальная жизнь по сравнению с тем, что происходит сейчас – это как сельская дискотека и яркий бразильский карнавал.
Я всегда была скромной в плане секса.
Пугливой, нерешительной, зажатой до невозможности. Нет, я чувствовала возбуждение, когда была с мужчиной… Но оно было вообще не похоже на то, что я испытываю сейчас.
Раньше я всего стеснялась. Своих желаний, своего тела. Стеснялась раздеваться, стонать, боялась сделать что-нибудь не так…
В мои двадцать семь у меня совсем небольшой опыт. И мужчина был только один. Если не считать того однокурсника, с которым я потеряла девственность. Он мне даже не нравился! Я просто не хотела остаться старой девой. Ведь мне уже было двадцать два, у всех девчонок были парни, а ко мне постоянно клеились взрослые мужики…
Матвей изменил меня.
За эти две недели, что мы вместе… я просто превратилась в другого человека.
Я стала женщиной. По-настоящему.
Еще неделя – и курс реабилитации Матвея закончится. Он уедет.
Наверное…
Да нет, точно!
Мы ни разу об этом по-настоящему не говорили. Правда, однажды он пытался. Вел себя странно. Что-то неуверенно мямлил – а это так на него не похоже!
Я сразу поняла, к чему он клонит.
Он пытался намекнуть мне, чтобы я ни на что не рассчитывала. Пусть он построил мне беседку, отремонтировал большую часть дома и был со мной каждую ночь… Это ничего не значит.
Я все поняла, хотя ничего из этого не было сказано прямо.
Просто я стала его чувствовать. С полуслова, с полувзгляда… Как будто он моя половинка. Мой единственный на всю жизнь…
Когда я осознла, к чему он клонит, во мне вдруг взыграла гордость. Я сама заявила, что у нас просто короткий курортный роман.
– Я использую тебя для секса, – выдала я.
С неизвестно откуда взявшейся смелостью.
Да, в мечтах я готова босиком бежать за ним на край света… Но в реальности хочу сохранить лицо. Не испортить воспоминания о самом ярком месяце в моей жизни просьбами, слезами и унижениями.
Пусть он запомнит меня такой… какой считает. Роковой красавицей. Знающей себе цену.
– Всегда готов тебя ублажать, моя госпожа, – подхватил тогда Матвей.
Мы перевели все в шутку.
И занялись безумным страстным сексом. Не знаю, как для Матвея, но для меня в тот вечер удовольствие было с привкусом горечи. Но я бы ни за что от него не отказалась!
Я ни о чем не спрашиваю Матвея. Я почти ничего о нем не знаю. Правда, мы рассказывали друг другу о детстве, травили байки об учебе в вузе. Но о том, где, как и с кем он живет сейчас, я не имею ни малейшего понятия. Может, он вообще женат…
Сразу эта мысль не пришла мне в голову, но сейчас посещает все чаще. На его пальце нет кольца, но это ничего не значит. Его паспорт я не видела.
Однажды я чуть не задала этот вопрос, но в последний момент остановила себя. К счастью.
Это был бы унизительный вопрос. Он бы показал, что я на что-то надеюсь.
А если бы он ответил: “Да”? Что тогда?
Ни вернуть, ни изменить что-либо невозможно. Поэтому я буду просто наслаждаться оставшимися днями.
Я даже взяла отгулы. И мы собираемся провести несколько дней на яхте, путешествуя вдоль побережья.
Это будет сказка!
И никакие сожаления, сомнения и страхи не должны эту сказку испортить.
Сегодня суббота.
Матвей уехал на строительный рынок, хочет что-то прикупить для беседки. Она практически готова, не хватает, как он сказал, какой-то мелочи.
А завтра мы с ним отправимся в путешествие…
Я готовлю борщ. Естественно, с мясом. Запекаю ребрышки в духовке. Я даже пирогов напекла – с мясной начинкой.
Никакой каши – это я запомнила. Только суровая мужская еда.
Я услышала, как скрипнула калитка.
Почувствовала, что начинаю улыбаться. Я уже предвкушаю, как Матвей войдет, скажет, что я выгляжу сногсшибательно, что тут вкусно пахнет… Когда он рядом – я задыхаюсь от счастья.
Но это был не Матвей!
Это моя мама.
В последние две недели я старалась держать ее на расстоянии. Я приложила для этого массу усилий. Я звонила, чтобы она не волновалась. Пару раз заезжала сама – чтобы предупредить ее визиты.
И вот – она здесь.
Я не хочу, чтобы она увидела Матвея! Она потом месяцами будет изводить меня вопросами и упреками. Связалась с приезжим, пустила его в дом, вела себя, как доступная девица…
– У тебя ремонт? – удивилась мама. – Ты же еще не накопила.
– Решила начать потихоньку.
– Даже не посоветовалась! – возмущенно выдала родительница.
– Ну… да. Так получилось. Внезапное решение.
А почему я должна советоваться? Я взрослая самостоятельная женщина. Живу одна, сама зарабатываю.
Почему я всегда советуюсь с мамой? Почему боюсь ее осуждения?
Вот и сейчас – я трясусь, как заячий хвост, в страхе, что она увидит Матвея. И узнает, что у меня легкомысленный роман с мужчиной, которому я в подметки не гожусь.
И да, если она его увидит, то обязательно скажет что-то подобное.
Она всегда внушала мне, что я не красавица. И что мужчинам от меня нужно только одно. Они воспользуются мною, а потом обязательно бросят. Поэтому я должна держаться от них подальше.
И я держалась.
А теперь она упрекает меня в том, что я не завела семью! И не подарила ей внуков.
Не знаю, почему именно сейчас… Но меня вдруг захлестнула обида.
О проекте
О подписке