– Хвост куда девал? Тот, который с шипами?
Я пожал плечами.
– Там же, где и голова.
Старик усмехнулся:
– И правда не местный. Хвост служит победившему его до самой смерти.
Наступила тишина. Я переваривал информацию, опустив глаза к земле. Он прикалывается что-ли? Я, конечно, стараюсь не удивляться, после увиденного, но это уже слишком.
– Разрешите уточнить. До чьей смерти? Если цива эта уже умерла, то умирает и все тело соответственно!? Или что? Как хвост может жить отдельно от тела?!
Мужики заулыбались. И что здесь смешного?
Старик понятливо мотнул головой:
– Это существо из другого мира. Мы пока разобрались, что к чему, много народа полегло. У нас от мала до велика знают, как она опасна. Тут только и опасайся, что цив и таморов.
Бр-р-р-р-р. Не фига не понял.
– Ничего не понял. Кто такие таморы?
Старик уже откровенно смеялся. Да так задорно, что и улыбнулся. Вокруг его глаз собрались морщинки, словно маленькие лучики.
– Это такие дикие животные с острыми зубами, нападающие стаями и обычно ночью. Безжалостные убийцы из другого мира.
А, это наверно те самые, которые в пещере пытались ко мне пролезть.
Я кивнул:
– Встречался.
Старик хмыкнул
– И снова выжил? Как смог?
– Повезло- я развёл руками.
– В пещере сидел, огнём вход прикрыл. Так и продержался до утра.
Тот понятливо кивнул.
Пока мы разговаривали, мне вынесли горшочек, накрытый чистой тряпкой, на которой лежал хлеб. Я приподнял тряпку, а там… Каша! Горячая, густая и ароматная. Правда, не знаю их чего она, но каша! Крупные серые крупинки разных размеров были покрыты тоненьким слоем масла или жира. А запах! Так хотелось взяться за ложку и сожрать на глазах у всех.
Я кивнул, заканчивая разговор, и ушел.
С каким наслаждением я съел её. Кто бы мне сказал, еще год назад, что буду уплетать кашу, я бы тому в морду плюнул, честное слово.
Я кашу с детства ненавижу, когда на завтрак и ужин в детском доме давали кашу и приходилось её глотать. Если не съешь- останешься голодным, а детский организм постоянно просил жрать, особенно по ночам. Я глотал её сквозь силу, забивая желудок питательной массой, а ночью грыз подсохший тонкий хлебушек, унесенный со столовой.
А сейчас, сидя неизвестно где, в полном одиночестве, с удовольствием кушаю неизвестную кашу, прикрыв глаза от удовольствия.
Решив растянуть удовольствие и отставил кашу в сторону, чтобы утречком позавтракать, а пока спать.
Сегодня я закончил полы. Я ходил по нему, выпятив грудь и расправив плечи. Видели? Я сам, черт меня подери! Сам!!!
Стемнело. Я вышел на улицу и завыл. На мой зов никто не ответил и я забеспокоился. Что могло случиться? Подбросил дров в огонь и снова вышел, задумчиво перекатываясь с пятки на носок. Снова завыл и снова тишина. Неужели мой неведомый друг покинул эти места?
Постоял в темноте, раздумывая. Кстати, мне показалось? Или я действительно стал видеть в темноте? Я закрыл глаза и снова открыл. Интере-е-е-е-сно. Поначалу видел только очертания деревьев, но уже видел кору с её неровной поверхностью, затем ветки с листочками.
Так это же отлично. Если бы зрение потерял- был бы капец.
И только я собрался зайти в домик, открыв дверь, послышался вой моего неизвестного друга. Я обрадовался, но улыбка сошла с моего лица.
Вой был какой-то отчаянный, хриплый, он прерывался, будто захлёбываясь от боли.
Я, не раздумывая схватил меч, успел набросить шкуру на плечи и рванул в долину. Теперь темнота не была помехой, и я ловко оббегал деревья.
Выбежал к реке и остановился, оглядываясь. Теперь куда? Мне казалось, что звук шел мне из-за реки, поэтому зная брод, я побежал к нему и перебежал реку по крупным камням.
Прислушался- тишина. Справа, как мне показалось, послышалась возня и я рванул в ту сторону. Подбегая ближе, я уже слышал шум борьбы. Многочисленное рычание, визг злости и боли.
Теперь я знал точное направление и, что было сил, побежал туда. Благо, ночное зрение не подводило. В самой гуще леса, мне предстала такая картина.
Одно большое животное защищалось, стоя задом к большому дереву, а вокруг большая стая тех самых таморов. Они злобно скалили пасти, с которых капала слюна, и готовились к очередному нападению. Раненое животное было гораздо выше их по росту, холка вздыблена, пасть оскалена. Оно стояло на покалеченных передних лапах из последних сил, хрипло дышало, перенося вес тела с одной лапы на другую, будто давая им отдохнуть.
Рык, таморы одномоментно бросились на раненое животное. Одному удалось вцепиться в бок своей жертве, смыкая зубы и вырывая кусок плоти. Животное взревело, его рык перешел в стон, затем в вой. Такой мне знакомый, что мое сердце на секунду остановилось. Что-то во мне всколыхнулось и я отмер.
– Ах вы суки!
Я кинулся в самую гущу, не раздумывая.
Я махал мечом налево и направо, разрубая таморов, и отпихивая их ногами.
– На одного напали, мрази.
Размах мечом и очередной труп отлетел в сторону.
От злости я не замечал ни страха, ни усталости.
Оглянулся на раненое животное. Оно наблюдало за мной, держась на лапах, привалившись целым от ран боком к дереву, и тяжело дышало.
– Ничего-ничего. Прорвемся! Держись дружище.
Таморов становилось все меньше. В лесу смешались визг умирающих тварей и мой мат. Я крутился на месте как юла, не позволяя им приблизиться ко мне и рубил, рубил. Пока не осталось ни одного.
Я тяжело дышал, оглядываясь по сторонам, а затем подошел к дереву, у которого стояло животное, и сел рядом. Животное настороженно смотрело на меня, мелко вздрагивая, то ли от боли, то ли готовое броситься на меня.
Я некоторое время глубоко дышал, приходя, затем повернул к нему голову:
– Ну ты как? Живой?
Животное молчало, тяжело дыша. Я не ждал от него ответа. Да если бы он мне сейчас ответил человеческим голосом, здесь в темном лесу, окруженный трупами, я бы реально обосрался.
– Нужно уходить. Идти сможешь?
Я встал. В лесу снова стало тихо и я услышал тихое копошение, как будто зашелестела сухая листва.
Животное медленно опустило низко голову и стало вытаскивать из-под брюха маленькие комочки. Я замер.
Так вот почему животное не убегало. Оно защищало своё потомство. Ну и соответственно это девочка- подруга стало быть, а не друг, как я думал.
Комочки лежали на снегу, не шевелясь. Она толкала их мордой и облизывала большим языком. Одно тельце было разорвано практически пополам, а мамаша все толкала его носом, пытаясь вернуть к жизни. Она тихо скулила, оплакивая свою потерю, а из глаз текли слёзы.
Я сжал зубы. Что сказать матери, потерявшей своих детенышей? Нет таких слов, чтобы успокоить убивающуюся от горя мать. И не важно, что животное. Материнская любовь у всех одинаковая, как я думаю. Видишь, плачет?
Два комочка зашевелились, а я облегченно вздохнул. А она продолжала толкать носом уже мертвые тела.
– Можно я подойду, посмотрю?
Она медленно подняла голову. В её глазах плескалась такая боль, что у меня сжалось сердце.
Я положил меч и медленно подошёл.
– Давай я посмотрю. Я не причиню вреда ни тебе, ни твоим детям. Но, если хочешь спасти оставшихся в живых, нужно уходить отсюда. Если придёт другая стая, им не выжить. Да и нам наверно тоже- мой голос был тихим и спокойным.
Она позволила мне осмотреть своих детенышей. Выжили только двое, остальные останутся здесь навечно.
Я аккуратно взял детенышей и положил их за пазуху, подобрал меч и обернулся:
– Пойдем. Нужно найти для вас безопасное место.
Она, шумно выдохнула, попыталась оттолкнуться от дерева и опереться на все конечности, но попытка не удалась. Она закрыла глаза и шумно вдохнула холодный воздух, раздув ноздри. Рывок и она, пошатываясь, встала.
Я уже собрался повернуться в обратный путь, как её лапы неестественно согнулись, и она рухнула, закатив глаза.
Твою ж мать! Она была без сознания. Что делать?? Вытащить её на руках не смогу и оставлять как-то не по-человечески. Я попытался приподнять её. Да куда там. Её размер превосходил мой практически вдвое.
Снял шкуру и разложил его на снегу. Схватил животное за холку и, пыхтя от натуги, потащил.
– Хоть бы не очнулась, иначе откусит башку по самые колени.
Кое-как затащил её на шкуру, схватил концы, поднатужился и потащил тушу. Из-за её веса, дело шло медленно. Я матерился, но тащил.
– Ты что ж такая толстая- то дорогуша? Стыдно женщине такой вес иметь- утер пот.
Хоть бы действительно не очнулась, а то ведь женщины везде одинаковые, услышит про вес и точно буду бежать отсюда, сверкая пятками. Ну и что, что животное? А кто этих баб знает?
Малышня тихонько копошилась, царапая мне живот остренькими коготками. Я успокоился на их счёт. А вот как я буду её на гору тянуть, очень большой вопрос! А если оставить у подножия горы? И что? Тащить её и бросить без сознания на съедение? Так лучше сейчас бросить. Внутри засвербело. Смогу бросить? Нет, не могу. Поэтому, э-э-эх дубинушка, ухнем. Э-э-эх родимая, сама пойдёт.
Пот тёк уже по спине, а мы подходил к реке. Я остановился, ища брод. В одном месте, шириной примерно в полтора метра, лед сковал поверхность реки, словно мостиком выстлав ледяную дорогу. Выдержит ли? Я зашел на лед и попрыгал. Лед под ногами даже не затрещал. Нужно рискнуть.
По льду дело пошло быстрее. Я рывками тянул тушу, останавливаясь на передышку.
– Ну надо же. Словно по заказу- подумал я, видя проплывающих рыбок под ледяным мостом.
– И ночное зрение выручило.
Подойдя к горе, сел передохнуть. Подошел к животному и поднес лицо поближе. До меня донеслось тихое, еле уловимое дыхание.
– Вот и хорошо. Вот и слава богу. Иначе малышня останется на мне, а что с ними делать, совершенно не представляю- облегченно выдохнул я-Ну что, вперед и с песней?
И начал затаскивать её на гору, обходя отвесные обрывы.
– Как она с тенями- то справится. С малышнёй проблем не будет. Нет у щенков страхов еще. Их глаза не открылись, чтобы насмотреться на этот мир и понять, как он опасен. А вот на счет их мамаши я сомневаюсь. Не обезумела бы от страха. Ладно. Я же справился, может и ей удастся.
Вот показался мой домик.
Вот тебе и здравствуйте. Я зашел внутрь.
А она вообще сюда влезет??? А то голова зайдет, а хм.. зад на улице жить будет.
Стол придётся убрать. Взял меч и аккуратно срезал его и вынес на улицу. Взялся за концы шкуры и втащил бессознательное тело. Сел на кровать, пытаясь отдышаться.
– Ага. Шкура осталась под ней, а я теперь что, на голых досках спать буду? Да и достать не смогу, потому как развернуться здесь негде.
Подбросил дров и вытащил малышню, которые шумно сопели.
– Наверно, так заложено природой. Родился и помалкивай, чтобы хищники не услышали- и положил их мамаше под брюхо. С интересом наблюдал, как они тыкаясь мордами, нашли свою кормушку и присосались к ней, причмокивая.
– Вот и хорошо, а я пока осмотрю её. Конечно, я ничего в этом не понимаю, но хотя бы знать её раны не мешало бы.
На боку глубокая рана от зубов таморов. Рваные края раны запеклись темной коркой. Виднелось что-то белое. Неужели кость?? Закрыл глаза, глубоко дыша, успокаивая подкатившую тошноту. И если честно, то я запаниковал. Что делать??? Была бы здесь Ритка, надавала бы мне по шапке за паникерство и что-нибудь придумала. Так! У меня же мазь есть! Я судорожно шарил руками по полке, среди посуды, отыскивая шкатулочку. Вот она.
Я оторвал кусочек тряпки, накинул его на палец и набрал пальцем мазь.
Выдохнул и приступил. Аккуратно намазал мазь на рану и сделал шаг назад. Лишь бы помогло.
Я перебрался к передним лапам.
Даже мне, несведущему человеку, было понятно, что с ними что-то не так. Рваные раны и кровь-это понятно. Но они были сложены в неестественном положении. Как будто взяли палку и сломали в хаотичном порядке. Значит, сломаны или перекусаны мощными зубами таморов.
Я привалился к кровати спиной, задумчиво смотря на огонь.
– Когда перелом у человека, то конечность фиксируют гипсом, чтобы срасталось правильно. Гипса у меня нет, может к доскам примотать?
Я взял досточки, те самые, из пещеры, и приступил. Выпрямлял лапы, нащупывая пальцами острые обломки, соединяя друг с другом. Затем приложил доски и намотал тряпкой. На вторую лапу тряпки не хватило, поэтому подумал и снял футболку.
– Вот и хорошо-тихо сказал я-Все что смог, я сделал. А теперь спать- и собрался было пойти спать.
Как бы не так. На меня смотрело старое неровное дерево моей кровати. Делать нечего. Взял меч и вышел на улицу. Срубил дерево, срезал с макушки широкие листья, похожие на пальмовые, разложил их и наконец, улегся. Постель получилась мягкая и ароматная.
Но что-то не давало мне уснуть.
Я перегнулся через край, глядя на малышню. А если она задавит их? Очнется, будет пытаться встать на перемотанные лапы, поскользнётся и свалится на малышей. Возьму-ка я их к себе под бок. Аккуратно переложил толстые комочки себе под бок и приобнял рукой, поглаживая. Малыши, наевшись до отвала, даже не проснулись, довольно пыхтя. Один даже похрапывал.
– Ты давай не храпи- я медленно погружался в сон, приговаривая. Нам нужно выспаться. Сегодня выдалась тяжелая ночь для нас всех. Поэтому…. – бормотал я, засыпая.
Проснулся на рассвете от копошения детёнышей. Положил их под брюхо матери, которая так и лежала без сознания. Подбросил дров в огонь, а сам прилег на край кровати, смотря на нее сонными глазами. Хоть изучу, кого в дом приволок.
Первая ассоциация, которая пришла мне на ум- черная волчица или пантера, смесь какая-то. Шерсть черная и густая, а по боку шла полоса темно-серого цвета с серебристыми кончиками на шерсти. Если её отмыть, мне кажется, что серебристый цвет заискрится при свете солнца. Голова большая, с мощной челюстью, уши короткие, с тоненьким ободком серебра по краям. Сейчас мышцы на морде были расслаблены и я любовался серебристым рисунком. Полоски разбегались от уголков её глаз, словно морщинки, убегая вверх к ушам, и там растворялись среди черной шерсти. Усы, жесткие и длинные, тоже были серебристые.
Я потянулся и рывком встал. Свои повседневные дела я не желал отменять, поэтому спустился к реке встречать рассвет.
Сегодня на берегу было необычно шумно. Из-за реки доносился шум грызни и драки.
Я усмехнулся. Мерзкие падальщики доедали своих собратьев.
Сегодня рассвет был быстрым и стремительным. Солнце будто рывком выскочило из-за горизонта, словно спешило на свидание ко мне. Я улыбнулся и помахал ему рукой.
Мне нравилось искать ассоциации для восхода. Еще ни один восход не был похож друг на друга. Говорят, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Так вот, если не увидел хоть один рассвет, то уже не увидишь никогда. Он никогда не повторяется!
Я подтянул колени и обхватил их руками.
Почему раньше я не замечал этого? Почему ежедневные, казалось бы простые вещи, не замечаем?
Ну что? Пора возвращаться к своему зверинцу?
Малышня спала, наевшись, а их мать все также лежала без сознания. Это наверно плохо, да? Так долго быть без сознания.
Я подошел поближе. Под закрытыми веками её глаза двигались, а дыхание было слабым и прерывистым. Я нахмурился. Неужели не выкарабкается?
Забрал малышню на кровать, погрел кашу и позавтракал.
Огляделся. Место для передвижения совсем не осталось, а после вчерашнего не мешало бы помыться. Но мыться на морозе совершенно не хотелось. А может?? Хм .. А почему бы и нет?! Можно подумать я куда-то спешу. Даже если не получится, то дров на сто лет вперед заготовлю.
В домик медленно вплыла тень. Мне кажется или я вижу очертания головы? Я прищурился и присмотрелся. Нет, ну если не придираться, то действительно похоже на голову. Вместо глаз- темные круги с расплывчатым контуром.
– О, как. А что? Говорят же- у страха глаза велики. Вот посмотрю и страхам в глаза- удивленно подумал я.
– Давно не виделись- сказал я.
– Ты сегодня к кому? Если ко мне, то зря время теряешь. К малышне тоже бесполезно, не ведают они еще страха.
Тень медленно приблизилась к лежащему животному.
– Совесть то имей- она же без сознания. Легко к беспомощному приставать, но разве интересно больного терзать? Вот поправится тогда и приходи- тихо сказал я.
Тень повернулась в мою сторону, словно призадумавшись. Затем слегка качнулась и вышла сквозь стену.
– Ну вот и поговорили.
Взял меч и вышел на улицу. Попробую осуществить задуманное, а потом на счет еды подумаю.
И начал расчищать площадку сбоку от домика. Крупные деревья с помощью меча удалось срубить довольно быстро. Я задумался о спасенных животных и автоматически махал мечом, срубая ветки. Очередной взмах и замер на месте, не веря своим глазам.
Неровный кусок камня лежал рядом со мной. Срез был идеально ровный, будто умелая рука повара отрезала огромный кусок сыра.
Я немного постоял в нерешительности, а потом… подошел к горе и воткнул меч в камень, который мягко вошел в него по самую рукоятку. Ну не фига себе! Я вытащил меч.
– Из чего же ты сделан? Разве есть такой сплав, способный с такой легкостью резать твердые поверхности? – я покачал головой.
А потом обрадовался- ведь теперь мои возможности в разы увеличиваются. Поднял глаза к небу и выдохнул:
– Спасибо.
Не знаю кому- небесам, случаю или просто везению.
И взялся за работу. Теперь не нужно придумывать, как построить пристройку к дому, приноравливаясь к рельефу. Теперь я просто срезал выступающие края, словно пластилин, выравнивая как мне нужно.
Солнце было в зените и пора было подумать о еде. В домике ничего не изменилось и я спустился в долину.
Медленно шёл к реке, наслаждаясь солнечным денечком, пока не послышалось шуршание и визг. Это что такое? Растеряно оглянулся и увидел, что прямо на меня неслось нечто злое и визжащее. Белая шкура сливалась с искрящимся белым снегом, я бы это не заметил, если бы не черная морда и розовая открытая пасть.
Я вскочил на ноги, глядя на приближающееся животное, размером с большую свинью, с толстыми боками. Животное с разбегу подпрыгнуло и попыталось схватить меня за ногу.
– С ума сошел что-ли? – я отскочил в сторону, и тело животного проскочило мимо, неудачно кувыркнувшись.
Тем временем животное взревело, развернулось и опять кинулось на меня.
Я прямо обиделся- сижу себе, никого не трогаю, солнышком любуюсь, а тут.. Достал меч. Животное широко открыло пасть и противно завизжало. Я поморщился.
Животное пошло на очередной заход, низко опустив голову. А я поднял меч и просто ждал. Когда расстояние между нами сократилось до двух метров, животное подпрыгнуло и полетело в мою сторону.
Я просто отступил один шаг назад и отрубил ему башку. Голова отлетела в сторону, а тело приземлилось на лапы и продолжало бежать, пока не рухнуло на снег.
Я медленно пошел по кровавому следу и присел рядом с тушей животного. Действительно, чем-то похоже на свинью. Белая шкура, покрытая короткими редкими белоснежными ворсинами шерсти. Как он в такие морозы выживает?
– Извини, но ты первый на меня набросился. Убивать тебя я не планировал- и разрубил тело вдоль ровно пополам и присвистнул. Под шкурой был толстый слой жира.
Взялся за задние копыта и потащил домой. Одну половину оставил на пороге, а вторую потащил к селению.
На мой негромкий свист тут же выскочили мужики.
– Доброе утро. Я тут вам гостинец принес. Выбрасывать ничего не стал, вдруг у него тоже что-то необыкновенное есть- я улыбнулся и сбросил тушу на землю.
Старик вышел вперед.
– У этого ничего необычного. За дар благодарю. Что хочешь взамен.
Я пожал плечами
– Хлеба, если дадите и соль, если есть.
– Что такое соль?
– Когда еду варите, чтобы пресной еда не была.
Он обернулся к своим и кивнул. Мы немного постояли в молчании, пока мне не вынесли небольшой каравай хлеба и маленькую миску. В ней была серо-коричневая неоднородная сухая масса. Я лизнул палец, сунул его в миску и снова облизал. Соленый вкус с пряными травами распространился во рту.
– Спасибо ребята.
Я развернулся и пошел, когда услышал:
– Эй, тебя как звать?
– Ромка я- повернув голову.
– Меня кличут Юст. Приходи Ромка- он старательно выговорил моё имя.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке