Глава 3

Утро выдалось солнечное, и лучи его весело заглядывали в окно палаты Нади. Она уже прошла все «водные» процедуры и обход доктора. Завтрак, принесенный няней, остался не тронутым. Она съела яблоко и выпила полстакана сока. Теперь, лежа под капельницей, думала о том, что сегодня в институте праздник, которого она так ждала и даже купила скромный наряд для этого повода. « Не раскисай, все могло кончиться гораздо хуже» – убеждала она себя, но настроение лучше не становилось. Медсестра сняла капельницу, заметив слезы на глазах Нади, предупредила:

– Слезы вытри, там к тебе посетители. Пусть войдут?

– Да, пусть заходят.

– К тебе можно? – спросила Лиза, прикрыв за собой дверь. – У тебя есть две минуты, чтобы привести себя в порядок, – говорила она, доставая пижаму. – Давай я помогу.

Надев на Надю новую пижаму, она широко распахнула дверь, и Надя увидела профессора, доктора, отца и деда Лизы, незнакомого мужчину и всех медсестер смены. Каждый из них держал кто шары, кто цветы, кто коробки, в которые упаковывают торт. В палате сразу стало тесно. Леонид Аркадьевич вышел вперед и подошел к кровати.

– Наденька, мне очень приятно вручить тебе диплом лично. Я очень горд, что у меня была такая студентка. Поздравляю тебя от всей души и надеюсь на твое скорейшее выздоровление. Цветы прими лично от меня, а в конверте твоя стипендия от института.

Он протянул ей сразу цветы, потом диплом и конверт, и поцеловал ее в щеку. К потолку взлетели гелиевые шары и все зааплодировали. На глазах Нади выступили слезы, но заплакать ей не дали. Сразу подошел доктор с букетом и со своими прибаутками, заставив улыбнуться всех, потом Смирнов, потом медсестры, которые принесли небольшой столик и уже резали торт. На торте была надпись « выпуск 96». Незнакомый мужчина, представился Станиславом, другом Смирнова и тоже вручил букет роз со словами:– «Поздравляю! Долго не залеживайтесь». Профессор присел на край кровати, взял Надю за руку:

– Ты, Надюша, ни о чем не переживай. По закону, прежде чем выйти на работу, тебе положен отпуск больше месяца. Поправишься, и мы решим вопрос с временным жильем в вашем общежитии, а с началом учебного года, переселишься в семейное общежитие. До работы в приемной комиссии еще далеко. Повода для волнений у тебя нет, мы со всем справимся. Ты, главное, поправляйся. Договорились?

Профессор попрощался, взяв с Нади слово, что она обязательно навестит его в институте, сразу, как только выпишется, и удалился вместе с другом Смирнова. Медсестры нашли две банки под цветы, а доктор принес вазу в обмен на кусок торта со словами: – « Даю напрокат ». Девочки, забрав порцию торта, заняли свои рабочие места и в палате остались только члены семьи Смирновых. Надя открыла свой диплом, и слезы сами потекли по щекам. Лиза, расставляя букеты, бросила свое занятие и присела рядом.

– Ты чего расстроилась? – спросила она. – Чего ревешь?

– Это слезы радости. Я так ждала этого дня и он наступил. Мне вручил диплом сам профессор, у меня столько гостей, цветов и пожеланий. Это дорогого стоит. Вы устроили мне настоящий праздник. Спасибо вам огромное, я так счастлива.

– Дай я посмотрю, за что ты страдала пять лет, – попросила Лиза, протягивая своему деду вкладыш от диплома.

– Вот как надо внучка учиться. Здесь две третьих обложки должны быть красного цвета, – сказал Владимир Петрович, возвращая вкладыш.

– Спасибо вам Юрий Владимирович, огромное спасибо.

– Ему– то за что? – спросила Лиза, протягивая отцу документ. – Идея принадлежит мне. Все лавры тоже мне, и немного деду, он мне помогал во всем.

– Нет, Лизонька, ты не права, без твоего папы было бы торжественно, но не официально. Тебе за инициативу и проявленную смекалку двойное огромное спасибо, а Владимиру Петровичу за помощь.

– Давайте так, официальная часть закончилась, переходим к банкету. Мне обещали чайник, а чашки и кофе я прихватила с собой. Устроим пир.

– Вы девочки пируйте без меня, а я на работу, ее никто не отменял, – сказал Смирнов, поднимаясь со стула. – Выздоравливай и меньше плач. До свидания.

– Не расслабляйся, я провожу папу и по дороге заберу чайник.

– Слушай, юный акселерат, ты это делаешь из-за меня? Ты с ней играешь, изображая сестру милосердия, или хочешь подружиться? Говори прямо, – обратился отец к Лизе.

– Пап, ты в своем уме? Прости. Я похожа на мучительницу, которая обхаживает больную девушку в своих интересах? Она ясно дала понять, что не имеет к тебе никаких претензий. Она мне просто нравится, без всяких причин. Можешь мне верить, я говорю правду. До вечера.

– Как сегодня себя чувствуешь? – спросил Владимир Петрович. – Я в молодости ломал ребро – это очень больно и неприятно. Ни лечь, ни встать. Тебе уколы делают?

– Делают, но особо они меня не спасают. Кажется, двигайся я или ходи, было бы легче. А из-за «сдвинутых мозгов» я вынуждена лежать. Выбор не велик, так что лучше пусть болят ребра, а мозги встанут на место, – говорила Надя, пытаясь шутить. – Как вам все это удалось?

– Лизавета придумала. Ты же помнишь, сколько ей лет? Подслушала ваш разговор с подружками и решила устроить тебе тоже праздник. Только ты меня не выдавай, она через время сама все тебе расскажет, не удержится долго, – говорил дедушка Лизы, которая принесла чайник и начинала командовать «парадом».

В это же время, профессор делился со Стасом, который вез его назад в институт, историей Нади. Он рассказал своему новому знакомому все, что знал сам со слов Нади, чему был сам свидетель.

– За последние десять-пятнадцать лет у меня не было более талантливой студентки, чем она. Да, именно талантливой. Одно дело заниматься, и совсем другое дело иметь к этому талант. Начальная школа сумела рассмотреть его, и мало того, убедила ее в том, что она способна его развивать. В результате имеем то, что имеем. Вы бы слышали, как она разговаривает. Даже у меня, ее преподавателя, нет того произношения. Она, как будто, только что прилетела из Лондона. А перевод? Она переводит текст с листа, словно между строк есть текст, написанный по-русски. Таких специалистов, как она, не так уж и много, а у нас в институте совсем нет, и ее место не в средней школе, как впрочем, и в нашем институте. Одно время она собиралась поступать в институт иностранных языков. Я поговорил с ней и дал совет, если у нее нет желания изучать еще один-два языка, то не стоит тратить время в совершенствовании английского. Он у нее и так совершенен.

– Она сможет работать переводчиком?

– Она должна им работать. Кроме знания языка, она разбирается и в психологии, что не маловажно. Вы можете ей предложить работу или просто интересуетесь? Я могу ее порекомендовать Вашим знакомым, хотя сейчас все решается через кумовство. Между специалистом и родственником, даже если он бездарен, делают выбор в пользу семьи, клана. Извините за прямоту. Спасибо за приятную миссию. Я был очень рад повидать Надежду Романову. Надеюсь, мы с ней, в скором времени, встретимся. Прощайте.

Лиза с дедушкой пробыли в больнице до обеда, расспрашивая Надю о том, что их больше всего интересовало, и та им терпеливо тихонько рассказывала. Уходя, Лиза убрала пирожные в холодильник, а фрукты помыла и сложила в чистый пакет. Самовольно перетащила тумбочку от другой кровати, и поставила с другой стороны от кровати Нади. Теперь по обе стороны кровати стояли тумбочки, а на них букеты цветов. Она достала сумку Нади и положила туда диплом с приложением. Управившись с делами, которые лежачей подруге не сделать, они собрались домой.

– Какие будут просьбы, пожелания? – спросила Лиза. – В пакете, в тумбочке, лежит коробка конфет. Это для твоих девочек, я как знала, что торта на них не хватит. Тебе с какой стороны положить фрукты, сок и шоколад, чтобы удобнее было брать?

– Не суетись, я справлюсь, у меня руки длинные. Лежу в цветнике, ем фрукты, прямо как в раю. Спасибо вам. Вчера, после тихого часа, приходил следователь. Я все рассказала, как было на самом деле, и подписала протокол. Вашему сыну и отцу могут только выписать штраф, за превышение скорости. Он имел право закончить маневр, по-простому поворот. Я хотела сказать это сразу, но вы с сюрпризом выбили меня из колеи. Потом разговоры, рассказы, расспросы затянулась. Извините меня.

– Не извиняйся, дочка. У тебя сегодня праздник, радуйся и быстрее поправляйся, – сказал Владимир Петрович и вышел из палаты.

– Понятно, ты тоже считаешь, что я хожу к тебе ради папы? Ты будешь удивлена, но нет. Я хожу к тебе по собственной инициативе. Как долго это продлиться, я не знаю, но пока мне этого хочется. Мне с тобой комфортно, такое впечатление, что мы с тобой знакомы, но давно не виделись. Ты не считаешь меня маленькой, разговариваешь и ведешь себя со мной на равных, а главное не изображаешь из себя учительницу. Я понятно объясняю?

– Ты хочешь со мной дружить? – спросила Надя, улыбнувшись при этом. – Давай попробуем, я не против дружбы.

– Хочу! – ответила Лиза. – У меня есть компания сверстников, но мне с ними иногда бывает скучно. Это старшая группа детского сада « Ромашка», одни глупости в голове. Девиз: – « Что бы такого сделать плохого?». Ты девушка взрослая, с тобой я себя чувствую старше и умнее.

– А почему «Ромашка»? Меня так мальчик в школе называл, из-за моей фамилии, Романова, ни Надя, а Ромашка, – спросила она, вспомнив Романа.

– Не знаю. Но звучит, то и в правду лучше, чем недоразвитое дитя, дебил, – ответила Лиза. – Пусть будет детский сад «Солнышко».

– Тогда одно условие. Ни каких тайн и недоговоренности. Дружба заканчивается тогда, когда ты перестаешь доверять другу, – сказала Надя. – И еще вопрос. Как к этому отнесутся твои родители?

– Принимается! Я думаю, папа и дедушка не будут против нашей дружбы, а мама с нами не живет, она в Лондоне. До завтра друг, – сказала Лиза, неловко целуя ее в щеку. – Завтра я принесу тебе настоящей домашней еды. Пока.

Выйдя из палаты, Лиза пошла ни на выход, а в кабинет доктора.

– Доктор, Надя держится молодцом, но мне кажется, ее мучают боли. На лбу испарина, губы кусает. Вы посмотрите ее, а я подожду, она думает я ушла, – попросила Лиза.

Доктор, поднявшись из-за стола, прошел в палату к Наде. Ему была симпатична эта девочка– подросток, с ее неуемной фантазией и детской прямотой.

– Как дела после многолюдного посещения? Как себя чувствуешь? Как настроение? – спросил он.

– Настроение отличное, но все болит, как будто меня сунули под пресс и забыли, а он все давит и давит, – ответила Надя.

– Сейчас медсестра сделает укол и принесет таблетки анальгина. Следующий укол поставят на ночь. Если в промежутке между ними опять появится боль, пей таблетку, не терпи. Поняла?

– Спасибо доктор. Сколько это будет длиться? К чему мне готовиться? – спросила Надя. – Может, есть таблетки посильнее? Деньги у меня есть, девочки купят, принесут.

– Хорошо, я посмотрю, что для тебя лучше и скажу.

Доктор вышел, и почти сразу вошла медсестра с уколом, положив упаковку анальгина на тумбочку.

– А ты глазастая, – сказал врач Лизе. – Сейчас ей сделают укол, станет легче. Пойдем со мной, я выпишу тебе рецепт на хороший препарат, он есть в аптеке, но нет у нас. Надя тоже просила названия лекарства посильнее, говорит, что девочки принесут, но ты ее опередила. Козыри все тебе.

Он быстро заполнил рецепты и протянул два бланка Лизе, при этом внимательно посмотрев на нее.

– Здесь рецепт на 10 ампул и 30 таблеток. Стоит это все порядка двухсот рублей, но продать ампулы можно гораздо дороже. Тебе можно доверить это или лучше передать ее подругам? – спросил доктор, глядя на Лизу пристально.

– Я не дружу с наркоманами. Да у нас своеобразная компания, но таких нет. И потом, я хотела помочь Наде, и я ей помогу, не сомневайтесь.

– Давай не будем тянуть до завтра, купим все в аптеке, и вернешься с лекарством к доктору. Глядишь, ночь пройдет для нее спокойно, – предложил дед.

– Давай так и сделаем. Ты у меня дед голова, сама бы я не сообразила. Да и доктор засомневался, а я ему прямо сейчас и докажу. Идем.