Куда делась вода

 
Так жила наша страна.
Только вот пришла беда.
Уж не знаю и откуда,
Сюда явился див^[1] паскуда.
 
 
Но пройти в страну не смог,
Нет широких к нам дорог,
А по узенькой тропе
Идти тесно даже мне,
 
 
А уж дива и нога
Не протиснется одна.
И в страну он не прошёл,
Но как нас одолеть – нашёл.
 
 
Положил меж скал свой зад
И перекрыл им водопад,
Прополоскал поганый рот
И с ухмылкою сказал урод:
 
 
– Когда пить захотите очень,
Приводите мне пред очи
Девицу молодую
Аппетитную такую,
 
 
Белую и мягкую,
Нежную и сладкую.
Пока играться буду с ней,
Сколь угодно запасай и пей.
 
 
Итак будет каждый раз.
Ведите девушку тотчас.
С тех пор так мы и живём.
Лишь по каплям воду пьём.
 
 
Дождь, конечно, помогает,
Но он редко здесь бывает.
Пока терзает жертву див,
Всё это время водопад открыт,
 
 
Мы заполняем водой тару,
Большую среднюю и малую.
Потом тратим экономно,
Но хватает ненадолго.
 
 
Так творит он беспредел,
Уж всех девушек поел.
Молодых он только жрёт.
Вот царской дочери черёд
 
 
На съедение идти.
И иного нет пути.
Так вот, милый, и живём,
Траур носим день за днём.
 
 
Всюду слышен стон и плач.
И съест завтра див-палач
Дочку царскую младую,
Да красавицу какую.
 
 
– Ничего, не плачь, мамусь,
Завтра дивом я займусь.
– Ах, сынок, какой ты смелый.
Только этого не делай.
 
 
Не раз молодцы пытались,
С дивом-извергом сражались,
Но, пожертвовав собою,
Не вернулись с поля боя.
 
 
На смерть себя ты обречёшь,
Но царевну этим не спасёшь.
– Да не волнуйся за меня.
Не стану я жалеть себя,
 
 
Ведь того, чему бывать,
Невозможно избежать.
Сколько ж можно дев губить!
Должен я его убить.
 
 
– Жалко мне, сынок, тебя,
Но Бог всё делает не зря.
Тебе дам дельный совет.
Знай, у дива сердца нет,
 
 
Но его уничтожить можно тотчас,
Если остриё вонзить в правый глаз.
А теперь прощай, будь смел,
Быстр и ловок, и умел.
 

Встреча с дивом

 
И вот, преодолев по каменной тропе
Ступеней девятьсот девяносто две,
Поднялся на крутую гору.
Темно было в эту пору.
 
 
Стал, затаившись, ждать рассвета.
А когда забрезжил свет,
Див пред ним предстал ужасный,
Злой, голодный и опасный,
 
 
Голову звериную набычил
И с ухмылкой ждёт добычу.
Слышит парень плач и стон,
Ведут принцессу, видит он,
 
 
Подвели поближе к диву
И ушли, оставив деву.
Нужно спасать себя и остальных,
Много неотложных дел у них.
 
 
Чтоб и дальше жить народу,
Запасать необходимо воду.
А царевна юная одна,
Лютой смерти ждёт она,
 
 
Дрожит, словно лист осины.
Разогнул див мерзкий спину
Поднял безобразный зад —
С горы сорвался водопад.
 
 
Покатились струи с рёвом, рыком
По ложбинам, впадинам, арыкам.
Пили воду птицы, звери
И купались, и шумели.
 
 
А люди наливали воду в чаны,
Кувшины, бочки и стаканы,
Сами пили до отвалу,
Скот поили, детей малых.
 
 
А див слюни распустил
Да к царевне подкатил,
Торжествуя, не спеша.
До чего девица хороша!
 
 
Только вдруг меж ней и дивом
Появился парень справедливый,
Он достал свой острый меч,
Чтобы им злодея сечь,
 
 
А тот, играючи, со смехом
Оттолкнул нежданную помеху.
Но преградил он вновь дорогу,
Удивился див немного,
 
 
Наклонился, чтоб его сожрать,
А тот его по морде хвать
И изо всех возможных сил
Меч диву в правый глаз вонзил.
 
 
Див истошный издал крик
И издох в тот самый миг.
Улыбнулся победитель мило
И повернулся к дéвице красивой.
 

Царевна

 
Теперь царевна не дрожала,
Она без памяти лежала.
Поднял её парень молодой
И на руках понёс домой,
 
 
Словно драгоценный приз.
Вот спустился по ступеням вниз.
Но не до них совсем народу,
Кругом все набирают воду.
 
 
Ведь с запасом этим долго жить,
Спешат заполнить всё, помыть…
Вот приходит наконец
Он с царевной во дворец.
 
 
Но их не замечают и царские особы,
Они тоже набирают воду.
К царю подходит он вплотную
И заводит речь такую:
 
 
– Царь, посмотри сюда.
Царевну положить куда?
Я устал её держать,
Ею пусть займётся мать.
 
 
Эй, дорогие! Царь с царицей,
Давно пора остановиться!
Ведь теперь у вас вода
Будет вдоволь и всегда.
 
 
Наконец-то царь с царицей
Повернули озабоченные лица
И его поняли с трудом,
Зато радости потом
 
 
Нельзя было удержать.
Его стали обнимать,
А царевну положили на скамью
Водицей окропили всю.
 

Счастье

 
Вот она глаза открыла,
Улыбнулась очень мило,
Но слёзы брызнули из глаз:
– Этот парень меня спас!
 
 
Он убил злодея-дива,
Станем мы опять счастливы,
Никто не будет жрать девиц,
Племянниц, дочек и сестриц.
 
 
Наступил наш звёздный час.
Царь даёт такой приказ:
– Эй, глашатаи, бегите,
Повсюду новость разнесите!..
 
 
Теперь бесценная вода
Не иссякнет никогда.
Безобразный див убит,
Водопад навек открыт.
 
 
И вот угомонились наконец.
Повелел позвать героя царь-отец.
– В жёны я тебе даю
Дочь-красавицу мою.
 
 
Оставайся в нашем царстве,
Несравненном государстве.
Наслаждайся, живи вольно,
Здесь теперь всего довольно.
 
 
Можно царствовать вдвоём,
А хочешь, стань один царём.
– Государь, благодарю тебя.
Дочь мне нравится твоя,
 
 
Жениться на ней большая честь,
Но не могу остаться здесь.
Мне давно пора домой,
Там же мать, отец родной.
 

 
Царевна встряла в разговор:
– Ах, отец, какой позор.
Вы всё решили меж собой,
Даже не советуясь со мной,
 
 
А могли б спросить, наверно,
Не раба ведь я – царевна.
Теперь слушайте меня,
Будет краткой речь моя.
 
 
Всё я поняла прекрасно,
Стать женой спасителя согласна,
Видно, Богом он мне сужен,
Но объяснить должна будущему мужу,
 
 
Что уже была женой
И почему стала вдовой.
Первый муж был смелым, сильным,
Тоже ходил сражаться с дивом.
 
 
Только съел его злодей.
Не оставив и костей.
Есть у меня сыночек дорогой,
Всегда и всюду он со мной.
 
 
Вот теперь решать тебе,
Жениться станешь ли на мне.
– Я полюбил тебя, краса-девица,
И готов немедленно жениться.
 
 
А сын – радость, не помеха,
Станет нам отрадой и утехой.
Но взмолился царь: – О дочка,
– Бери ценности, коней и прочее…
 
 
Только внука не отдам.
Ну оставьте его нам.
– Нет, отец, скажу правдиво,
С сыном я неразделима,
 
 
К мужу вместе с ним поеду,
А внука буду привозить на лето.
– Теперь ответь, желанный зять,
Что с собой желаешь взять,
 
 
Чтобы жить по-царски там?
– Совсем немного нужно нам.
Для отца, не для себя
Очень нужно златогривого коня.
 
 
А в пути-дороге длинной,
Нужна повозка жене с сыном.
И провизии немного,
Чтоб хватило на дорогу.
 
 
– Может, нужно что ещё?
– Нет, пожалуй, это всё.
– Тогда за свадьбу, дорогой.
Пировали всей страной.
 
 
Столы ломились от прекрасных блюд.
Дарил подарки благодарный люд.
Ликовали, что избавились от дива,
Что стали жить опять счастливо,
 
 
Могут мыться, могут пить,
Могут земли оросить.
После свадьбы, в чудном месте
Провели медовый месяц,
 
 
Днём гуляя по стране,
Отдыхая при луне…
Но пришла вскоре пора
Съехать с царского двора.
 

Дом родной

 
И вот вышли на рассвете,
Пред ними запряжённая карета.
Три коня гарцуют рядом —
Это спасителю награда:
 
 
Конь обещанный гнедой,
Белоснежный, вороной.
За каретой воз с поклажей,
А за ним отряд со стражей.
 
 
Люди говорят им на прощанье:
Будьте счастливы и до свидания.
При расставании поплакали немного
И отправились в дорогу
 
 
Через горы и поля,
Где жила его семья.
По дороге (Божья милость)
Ничего плохого не случилось.
 
 
Благополучно прибыли домой.
– Здравствуй, мать, отец родной,
Я вернулся не один,
Вот моя жена и сын.
 
 
Ещё в награду у меня
Три отличнейших коня.
Златогривый конь тебе,
Чёрный – для работы мне.
 
 
Ну а белый конь – для всех,
Для прогулок и утех.
Как сын сказал, так быть тому.
Стали жить в родительском дому.
 
 
Конечно, не в хоромах, в горницах,
Но никогда не ссорились.
Раз в год ездили к царю,
Навещали ту родню.
 
 
Возили мальчика с собой,
Наслаждались солнцем и водой.
К их приезду затевали пир.
В стране царил покой и мир.
 

 
Вот конец сказке и этой.
Побродил сынок по свету,
Но не забыл он край родной,
Вернулся наконец домой.
 
 
Знай, куда ни забредёшь,
От судьбы, друг, не уйдёшь.
То, что в жизни суждено,
Было, есть и быть должно.
 
 
Но всё ж держись родного гнезда,
Старайся быть поблизости всегда.
Ведь нет на свете ничего важней
Своих собственных корней.
 

Полен и Полешка

 
У забора, что между садом и двором,
Стоит сарай, для дров он дом.
Свежо, сухо и просторно,
Всем полешкам там удобно.
 
 
В том сарае в поленнице
Жмутся братья и сестрицы,
Поленья и полешки,
Как в мешке орешки.
 
 
Одно полено там лежало,
Вдруг Полешку увидало.
Она к нему повернулась в фас
И лучезарно улыбнулась тотчас.
 
 
Тогда Полен, то самое полено,
Преклонил пред ней колено,
И, не скрывая своих чувств,
Поклонившись, сказал вслух:
 
 
– Сердце бьётся тук-тук-тук.
Слышишь, милая, тот стук?
Ты тепло моё и свет,
Полен на свете лучше нет.
 
 
Ты взгляни в мои глаза,
Коль что не так, прости тогда.
Разделить с тобой готов
Жизнь свою, огонь и кров.
 
 
Полюби и ты меня,
Хоть немного иль как я?
Ну ответь же, дорогая?
– Я, мой милый, точно знаю,
 
 
Счастье жить с тобою рядом,
Разделить весь мир бы рада
Вместе с землёй и небесами,
Огонь души и сердца пламя, —
 
 
В ответ Полешка прошептала,
К нему ближе подвигаться стала.
Рядом было им приятно и тепло.
А как иначе быть могло?
 
 
Они убеждали друг друга в любви
И вот однажды очутились в печи.
Оказавшись рядом вновь,
Так горяча была любовь,
 
 
Что они вспыхнули огнём,
И запылало всё кругом.
Засияло, засверкало – это факт.
Они трещали без умолку в такт:
 
 
– Больше нам терпеть не нужно,
Мы горим легко и дружно!
– Я так люблю, люблю, люблю!
Что вся горю, горю, горю!
 
 
– И я горю, горю, горю!
И я люблю, люблю, люблю!
– О, как ярко это пламя,
Как пылает вместе с нами.
 
 
– Как ты говоришь прекрасно,
Горишь так весело и ясно!
– Это наш с тобой огонь и свет,
Его теплей, и ярче нет!
 
 
Так, объятые огнём,
Они блаженствовали в нём,
И шептали, и шипели,
И ярким пламенем горели.
 
 
Так долго-долго дивный жар,
Их душ сияющий пожар,
Обогревая всё вокруг,
Ласкал и зрение, и слух.
 

 
Видевший то пламя человек
Не сможет позабыть его вовек.
И вот, когда огонь погас…
Пожалуй, так окончу свой рассказ:
 
 
Они не зря горели огнём.
Они обогрели весь дом,
Превратились в пышный пепел,
Золою возвратившись в землю.
 
 
Они её удобрили, взрыхлили,
Путь проложили новой жизни.
На месте том шумит уж лес,
А в нём полным-полно чудес,
 
 
Журча, бежит шальной ручей,
Звонко поёт песни соловей,
Кузнечик стрекочет в траве,
Квакает лягушка на заре…
 
 
Ничто бесследно не проходит,
Так что гореть и жить на свете стоит!
 

Два брата

Глава I

Бабушкины крестики

 
Близко ли, далёко ли,
Ну а может, около
Лежит прекрасная страна,
Необъятная, красивая она.
 
 
Там обширные поля
И бескрайние моря,
Есть огромные луга
И дремучие леса,
 
 
Горы, реки и ручьи,
Минеральные ключи.
Там деревни, города,
В них работники и господа,
 
 
Мудрецы, учёный люд…
Там и до сих пор живут.
Меня на свете не было тогда,
Но дошла о том молва.
 
 
Итак. Жили-были когда-то
Два смышлёных брата.
Максимом звали старшего,
А Иваном младшего.
 
 
Крестила их прабабушка родная,
Старушка словно лунь седая.
Крестики в подарок золотые
Надела, как вышло, не простые,
 
 
А связанные будто меж собой
Невидимою ниточкой одной.
Они оберегали братьев:
Коль у одного несчастье,
 
 
Крест нагревался у другого,
Предупреждая словно,
Что с братом что-то такое
Случилось неладное, плохое.
 
 
И чем неприятность сильнее,
Тем крестик становился горячее.
А когда с одним случалась беда,
Другой спешил на помощь тогда.