Цитаты из книг автора «Лев Рубинштейн»

Сначала она, рассыпавшись около Мавзолея, материализовалась на время у сияющих нездешним светом стен новооткрытого “Макдоналдса”. Это была более или менее та же самая Очередь, но выстроившаяся не в драпированный кумачом погреб, а в сверкавшую, как рождественская елка, “небесную” Америку.

Вот и наши бойцы пропагандистско-литературного фронта без устали тискают были и небылицы в стихах и прозе из загадочной и неведомой, как Лукоморье, жизни цивилизованного мира.

на сцену повыпускали заполошных, заметно свихнувшихся на бесплодных поисках имперской Атлантиды литераторов, умеющих — надо отдать им должное — довольно цветисто пересказывать содержание своих красочных галлюцинаций и могущих представить собой любопытный материал для специалистов — нет, не для литературоведов, для других — для антропологов, социологов, для психиатров, наконец.

Пересказывал он настолько увлеченно и виртуозно, он так артистично “показывал” персонажей и интонировал их реплики, что его рассказ казался не вольным и неизбежно профанным переложением высокого и рельефного в низкое и плоское, а практически конгениальной проекцией всех условностей и приемов киноискусства на “вербальный экран”.

Мутную архаику, которая обтекает нас со всех сторон, трудно даже назвать имперской. Эта давно перебродившая и протухшая “имперскость”

безусловно великую русскую и даже мировую культуру прошлого века

Та еще на что-то пыталась опереться. Та в качестве костылей для своей более чем сомнительной легитимности пыталась использовать вполне западническую по форме идею европейского социализма и интернационализма

опасна для цивилизованного мира даже по сравнению с предыдущей квазиимперией, то есть империей советской.

за что в этот раз? Не за “построенный” же “в боях социализм”? Нет, конечно! За другие химеры. За “империю”, например. Эта нынешняя “имперскость” убога и, как выяснилось, необычайно

Большинство революционных песнопений сводилось к нему самому, к культу смерти.