5. Похищение

В отличие от Веры, Игорь не спал всю ночь. Вера была права, для него не было пути назад. Внешне нелюдимый, он настолько устал от одиночества, что изо всех сил ухватился за появившуюся надежду.

Для начала всё утро потратил на уборку. Свою конуру Игорь драил с ожесточением – бесконечно менял воду, тёр, опустившись на колени, пол и сам себе удивлялся, насколько было грязно. Как он вообще мог жить в таком? Вымыл посуду, сменил постельное бельё, выбросил десяток пустых водочных бутылок. Сорвался в магазин, купил цветы, а заодно вазу для цветов. Почистил ботинки, аккуратно поставил около порога. Протёр книги на полке.

Книг было совсем немного, и среди них «Старая крепость» Владимира Беляева – книжка его детства. Её он специально заказывал в иерусалимском «Сервантесе». Они ещё долго смотрели по каталогу, никак не могли найти. Владелица магазина звонила в Россию, выясняла.

Напоследок повесил только что купленное зеркало. Ведь женщина не может без зеркала? Постоял, всматриваясь, будто заново знакомясь.

В зеркале отражался немолодой уже человек с коротко подстриженными седыми волосами и продольными морщинами на лбу. Но серые глаза смотрели прямо и твёрдо. Игорь негромко сказал тому, в зеркале:

– Здравствуйте, меня зовут Игорь.

Характеристика на товарища

Немировского Игоря Николаевича,

1965 года рождения, еврея,

члена ВЛКСМ с 1979 года

За время пребывания во второй роте войсковой части полевая почта 25817, старший сержант Немировский И. Н. показал себя добросовестным исполнительным командиром. Неоднократно принимал участие в боевых выходах. В боевой обстановке способен принимать тактически правильные решения. Активный участник в общественной жизни подразделения. Физически развит хорошо. По характеру выдержан, уравновешен. Морально устойчив. Делу Коммунистической партии и советскому правительству предан.

Вывод: по своим морально-политическим и деловым качествам достоин поступления на учёбу в высшее учебное заведение.

Командир второй роты в/ч п. п. 25817 лейтенант Вихарев А. К.

Но ни в какое высшее учебное заведение старший сержант Немировский не поступил. На следующий день после получения характеристики он был тяжело ранен в живот. Очнулся уже в вертолёте. Сознание возвращалось медленно, а когда вернулось, резкая боль отбросила его обратно в беспамятство. Потом был госпиталь в Кабуле.

 
За семь бед один ответ,
В Афгане есть тоже лазарет,
Я там валялся, я там валялся… —
 

напевал и тяжело кашлял сосед по больничной койке.

После Кабула – Ташкент, после Ташкента – Подмосковье. Операции следовали одна за другой. Замучился настолько, что уже хотел спрыгнуть из окна очередной больницы. Когда вернули на койку, врач, сам нездоровый, одышливый, сказал, наклонившись к самому уху:

– Больше не смей! Если ты живёшь, значит, так нужно. Понял?

– Понял, – сухим горлом прохрипел Игорь.

Вскоре он пошёл на поправку. Началась обычная жизнь – работал, женился. На медсестре, приметившей его среди больных. Родили сына. Всё вроде бы правильно, но что-то грызло его изнутри. Игорь из года в год становился молчаливее. Отстранялся. Крупная, энергичная женщина, его жена, обижалась, с запалом выясняла отношения. В конце девяностых она решила ехать на историческую родину. Игорь колебался, жена настаивала, кажется, она верила, что там у их холодного брака будет шанс. И Игорь решился.

В ободранной квартире справили отвальную. Соседи поднимали бокалы за новую жизнь, ребёнок плакал, его успокаивали.

Квартиру они сняли в Тель-Авиве на Алленби – рядом с морем. Жара сразу напомнила афганскую, но в Афганистане было суше и порывистый горячий «афганец» обветривал губы, вздымал пыль на пустошах и разбитых стальными траками дорогах. Там «афганец», здесь хамсины. Игорь недолго учил язык, быстро нашёл подработку грузчиком – перевозил вещи с одной квартиры на другую. Потом начал работать в Ашдодском порту.

Бригада лопатами очищала грузовые трюмы от остатков сыпучих веществ. В трюм огромным краном спускали трактор, и трактор сгребал всё в кучи, а рабочие вместе с Игорем по стеночкам и углам добирали. На лице бумажная маска, жара, кажется, уже прожигает бронхи, пот ручьями, но его нельзя вытирать, иначе воспалится кожа. Волны мерно плещутся о борт, завывает трактор, от ковша и колёс которого надо вовремя увернуться, на лбу повязка, чтобы пот не стекал в глаза. Начальник бригады, злой, худой перс, отобрал бутылку с водой, не прикладывая к губам, запрокинул:

– Вот так надо пить, русский! – направил струю в рот.

Своим ранним устройством на работу Игорь дал жене необходимое время. Жена выучила иврит, но не пошла в больницу, а устроилась посредником в квартирном бюро. Дела у неё шли всё лучше, отправляясь на работу, она тщательно подводила губы, надевала открытые платья. Объясняла, что это помогает продавать. Видя по вечерам угрюмое, серое от усталости лицо мужа, кривила губы, двумя пальчиками брала потную одежду и относила на служебный балкон, где стояла стиральная машина. Вскоре она объявила, что уходит.

Игорь задумчиво потёр заросший подбородок и начал бриться.

«Вот так живёшь и живёшь. А потом оказывается, что… Что оказывается? Что твоя жизнь стоит шестнадцать шекелей в час? Или вообще ничего не стоит, как было в Афганистане? Ради кого он воевал? Здесь хотя бы деньги платят, те же шестнадцать шекелей. Платили…»

Пока он валялся по больницам, мать умерла. В последние годы она настолько ослабла, что уже не могла сажать огородик, а золу от печи складывала тут же в кухне. Похоронили маму соседи. Оказалось, что она заранее с ними договорилась – кто изготовит гроб, во что будет одета, где будет могила – около давно умершей дочери, его сестры.

Игорь вздохнул.

Они жили на окраине небольшого российского городка, через пару улиц их городок заканчивался, начиналось болото. С первыми морозами болото замерзало, мальчишеские ватаги выходили на лёд, и начинались баталии. Как-то Игорь так отделал одного пацана, что на него ходили жаловаться в школу.

На родину смог приехать только через год. Вырвал бурьян, починил изгородь, постоял около могилы, прошёлся к болоту.

Рука дрогнула, Игорь порезался.

Вышел из ванной, вытираясь полотенцем.

Жена… Опять вспомнил и помрачнел.

Как она тогда заявила:

– Ну ты же понимаешь, что у Виталика новый отец? А отец должен быть один. Поэтому для блага ребёнка тебе лучше с Виталиком не встречаться…

Игорь чудом сдержался, чтобы не прибить стерву. Жена вызвала полицию, и он получил бумажку, что не должен приближаться к ней ближе, чем на пятьсот метров.

Игорь аккуратно и медленно начал одеваться.

«Как на бал!» – мелькнула издевательская мысль.

Можно было не спать ночь, волноваться, но когда приходило время действия, он всегда становился спокоен. Спокоен и жесток.

На улице по-прежнему было холодно, дул промозглый ветер, но дождя не было. Игорь поймал такси. Бросил внутрь заполненную сумку.

– Куда, босс? – подмигнул таксист.

– На Борохов, – ответил Игорь, назвав соседнюю с борделем улицу.

– Борохов так Борохов. Счётчик?

– Так договоримся.

– Карашо, русский, карашо… – таксист тронулся. – Сегодня нет дождя, – завязал разговор.

Игорь согласно кивнул – дождя не было.

Через десять минут они остановились.

– Подождёшь? – Игорь протянул водителю сотню. – Мне надо за девушкой зайти…

– Долго?

– Минут пятнадцать-двадцать.

Таксист кивнул.

– Только смотри не уезжай, – предупредил Игорь, – мы точно придём.

– Ты босс, – покладисто согласился водила.

Игорь на всякий случай записал номер машины, взял сумку, прошёл между домами. Лампочки в борделе, как и раньше, призывно мигали над дверью.

Игорю открыли, он вошёл. Веры не было.

В первый момент Игорь растерялся. Но сразу пришла спасительная мысль – наверное, с клиентом. А вместе с этой мыслью холодная злость.

«Ну, собаки, сейчас давить вас буду!»

Повернулся к барьеру, за которым, как обычно, сидела завитая стерва, и небрежно спросил:

– Скажите, а Жанна сегодня работает?

– Сейчас выйдет, – помедлив, ответила хозяйка и мерзко подмигнула: – Мужчина, сегодня её последний день, так что наслаждайтесь!

– Постараюсь, – как можно равнодушнее ответил Игорь, садясь на диван.

Пока, кроме него, клиентов не было. Напротив сидели трое девушек, посматривали… Было тихо.

Внезапно из коридора выскочила явно разозлённая Вера. Ни на кого не глядя, села на диван, и Игорь опять удивился грациозности её обыденного движения. Вслед за ней появился невзрачный пятидесятилетний мужик.

– Ничего не хочет делать! – заорал, обращаясь к хозяйке.

– Жанна, что случилось? – спросила карга, сдвигая выщипанные брови. – Ты не смогла обслужить клиента?

– Да пошёл он! – резко ответила Вера. – Идиот!

– Не беспокойтесь, – хозяйка обратилась к мужику, показав в улыбке мелкие зубы. – Мы разберёмся.

– Я хочу назад свои деньги! – взвизгнул мужик.

– Мы не можем их вернуть, – хозяйка сожалеюще покачала головой. В глазах мелькнул злорадный блеск. – Но девушку накажем, не беспокойтесь…

– Плевать мне на девушку! Я…

Сбоку выдвинулся с угрожающим видом толстый охранник. Мужик кинул на него опасливый взгляд и заткнулся. На прощание изо всех сил хлопнул дверью.

Игорь встал. Вера, глядя на него, тоже встала.

– Можете её взять, – мурлыкающе разрешила карга. – Жанна, если ещё раз такое будет, ты пожалеешь!

– С ним не будет, – ответила девушка.

– Не волнуйтесь! – сказал карге Игорь и, рывком вытащив старенькую беретту, направил её на охранника. – Ты! – рявкнул. – Быстро на колени!

Лицо хозяйки стало бордовым, и она начала хватать воздух раскрытым ртом. Девушки испуганно взвизгнули.

– Молчать! – Игорь обернулся к ним.

Тем временем охранник, не подумав становиться на колени, угрожающе взревел и, не обращая внимания на пистолет, подскочил, пытаясь сбить Игоря своей массой. Игорь увернулся и сбоку так сильно ударил его по голове рукояткой, что охранник упал, скорчился на полу. Игорь, зверея, начал пинать охранника.

– Кому сказал, на колени! Кому сказал, на колени!

Охранник стонал, обхватив руками голову. Сквозь пальцы текла кровь.

– Игорь, хватит! – крикнула Вера.

Подскочив к лежащему, она метко плюнула в лицо:

– Вот так, скотина! Говорила тебе, что будет и на моей улице праздник!

– И не дёргайся! – Игорь ткнул пистолетом ему в висок. – А то быстро пулю схлопочешь!

– Тебя поймают! – взвизгнула, очнувшись, хозяйка. – Поймают!

– Очень надеюсь, Раиса Семёновна, – обернулась к ней Вера, – что вас Мамун убьёт. Прощайте.

Они выскочили наружу. Игорь достал из сумки плащ, Вера его мигом надела, набросив на голову капюшон.

Такси было на месте.

– Привет, босс! – бодро сказал Игорь. – Ждёшь? А вот и мы.

– Долговато… – недовольно сказал таксист.

– Ничего, доплатим. День рождения был. Пока со всеми расцелуешься… Давай на Ротшильд. У нас вечер только начинается.

Машина тронулась. С бульвара Ротшильда Игорь взял такси до Бат-Яма. Из Бат-Яма вернулся в Тель-Авив, выйдя за два квартала от дома.

В коридоре опять пахло жареной рыбой и стоял шум. Соседи-китайцы, собравшись в одной из квартир, что-то громко обсуждали. Игорь начал открывать свою дверь, но рука вдруг задрожала, ключ упал. Вера сноровисто нагнулась, подобрала. Вошла и, почувствовав его настроение, тревожно взглянула.

– Мы уедем отсюда, обещаю, – проговорил Игорь, не глядя на Веру.

– Как хочешь, милый, – тихо откликнулась девушка. Откинула назад капюшон, и её каштановые волосы, освободившись, рассыпались по плечам. – Мне всё равно, главное – быть с тобой.

У Игоря отлегло от сердца. Только сейчас он понял, в каком напряжении находился.

– Я воду согрел, – сказал, – можно искупаться.

– Спасибо.

– И вот… – со смущением протянул новый женский халат. – Дома холодно, надень, пожалуйста.

– Спасибо.

– Но я сейчас зажгу печку, ты не думай!

– Я не думаю.

Вера сняла плащ и вслед за ним, извернувшись, с отвращением сбросила платье.

– Выбрось немедленно! – голос дрогнул. – Больше никогда не хочу это, – выделила слово, – это видеть! И ещё…

– Что? – почему-то испугался Игорь.

– Спасибо.

Вслед за платьем полетело прочь бельё. Вера подхватила полотенце и, задёрнув за собой занавеску, начала мыться.