Однако страсти, описанные в книге, при ярком солнечном свете казались не слишком убедительными, я вздыхала, маялась, но встать, и поменять книжку было лень. В какой-то момент, стукнувшись лбом об твёрдый переплёт, я поняла, что шанс уснуть достаточно велик, а этого как раз допускать никак нельзя. Пришлось встать и заняться макияжем. Решив не мелочиться, я заодно надела нарядный костюм и вытащила из дальней коробки изящные туфли.

Увидев меня при полном параде, бабка одобрительно закивала головой:

– Очень хорошо! А то всё в джинсах своих, прости господи… Хоть на человека стала похожа.

Поскольку похвалить без всяких дополнений бабка просто не умела, вторую половину отклика я пропустила мимо ушей.

– А чего рано-то? – поинтересовалась бабка. – Тебе вроде к полвосьмого?

– Угу, – кивнула я, – заснуть боюсь. Ночью плохо спала, глаза теперь слипаются.

– И чего это тебе не спалось?

Я пожала плечами:

– Погода, наверное…

Тут произошло явление народу Стаса. Безмятежное выражение его лица говорило о том, что человек неплохо отдохнул и жизнью своей вполне доволен. Он лениво потянулся, едва не достав при этом потолок, и кротко вздохнул.

– Настасья, поди, помоги! – позвала меня бабка, с трудом передвигая по полу тяжелый бидон.

Стас, конечно же, сразу бросился к бабке на помощь, но я тоже поднялась из-за стола и шагнула в сторону кухни. Увидев меня в полном боевом оперении, Стас остановился, словно вкопанный и заморгал.

– Оу! – протянул он, и тут я сообразила, что в течение уже двух лет, бывая здесь наездами, Стас всегда видел меня в джинсах либо в шортах и с хвостиком на затылке.

Он так привык видеть во мне малолетнюю пацанку, что столь неожиданное перевоплощение далось ему нелегко.

Бабка гремела неподъёмной посудиной. Стас продолжал стоять столбом, а я, наслаждаясь произведенным эффектом, вздохнула:

– Стас… не поможешь Степаниде Михайловне?

Он опомнился и кинулся к бабке. Но та уже справилась сама и теперь поджимала губы, красноречиво изображая самый что ни на есть живой укор.

– Извините, Степанида Михайловна, – буркнул Стас и повернулся ко мне: – Ты что это?

– Что надо, – отрезала я, но потом добавила: – Я же говорила, у Ирки день рождения, мы в город едем, в ресторан.

– А! – протянул Стас. – Ясно!

Что ему там было ясно, не знаю, он снова ушёл в свою комнату, и я услышала, как заскрипели диванные пружины.

«Этак он здесь растолстеет так, что в дверь не пролезет!» – подумала я, покачав головой.

***

Через час я топталась на автобусной остановке. Дорога проходила рядом с деревней, метрах в трехстах. Вскоре я принялась нетерпеливо поглядывать на часы. Автобус должен вот-вот подойти, а подружек всё ещё не видно.

Я злилась, в сотый раз меряя шагами асфальт остановки. Подняв глаза, увидела вдалеке на дороге пыльное белое облако.

«Прекрасно! Автобус!»

Автобус стоял с открытыми дверями, водитель и пассажиры долго и удивленно таращились на меня, но я с места не трогалась. Отчаявшись, махнула водителю рукой, он пожал плечами и, обдав меня облаком пыли, покатил дальше.

«И что всё это значит? Неужели что-то случилось?»

Осенившая вдруг догадка заставила сердце ёкнуть, но тут я увидела на дороге машину и грозно сдвинула брови. Возле меня с весёлым скрипом затормозила Стасова «девятка», с заднего сиденья мне радостно улыбались подружки.

– Ждёшь? – полюбопытствовала Ирка. – А нас, видишь, Стас в честь дня рождения предложил подвезти… Садись!

Ирка распахнула дверцу, я, не переставая сверлить Стаса гневным взглядом, полезла в салон. Не в силах сообразить, какую бы гадость сказать этому зловредному парню, я помычала в бессилии и зашипела:

– Развел свинарник в машине, приличной женщине сесть невозможно!

Стас едва заметно хрюкнул, а девчонки наперебой стали за него заступаться. Поскольку до города на машине ехать было всего ничего, распалиться как следует я не успела.

– Спасибо, Стас! Пока! – улыбнувшись до ушей, Ирка покинула машину, вслед за ней и мы с Надькой.

– Спасибо, Стас! – передразнивая подружку, я скорчила ему рожу, на что он покачал головой и вздохнул.

– Слушай, ну чего ты, а? – укоризненно повернулась ко мне Надька. – Что ты к нему привязалась?

– А почему мне не сказал, что нас подвезёт? Я на остановке без малого полчаса проплясала. Думала уж, вдруг что-то случилось! А он ведь это нарочно сделал! Подождал, пока я вышла, и за вами поехал… вредитель…

– Ладно, – буркнула Ирка, – смотри под ноги, а то брякнешься!

Брякнуться на ступеньках ресторана с завораживающим названием «Магия» было немудрено. Ступеньки были каменные, к тому же чрезвычайно высокие, скользкие и узкие. Зачем заведению, основная задача которого напоить клиента, такие, я бы сказала, опасные ступеньки, было непонятно. Однако из-за такой мелочи, как ступени, привередничать не стоило, как ни крути, «Магия» была самым крутым рестораном в городе. Большим плюсом его была гарантированная безопасность, заведение держало марку, возле дверей стояли поджарые охранники, и все конфликты, как правило, заканчивались не начавшись.

Итак, мы вскарабкались к дверям ресторана, крепкие парни, улыбаясь, распахнули перед нами двери, и мы вплыли внутрь. Высокая женщина в строгом костюме вежливо предложила свою помощь, и через полминуты нас проводили к нашему столику. Расположен он был не самым удачным образом, но вполне терпимо: подальше от громыхающей сцены и возле стены. Оглядевшись украдкой, я увидела, что публика в зале вполне приличная, и успокоилась.

– О-о! – протянула Надька, принюхиваясь к ароматам уже сервированного стола. – Мне кажется, что я хочу есть!

– Да погоди ты! – зашипела я на неё. – Зачем сразу есть! Сначала нужно шампанского выпить, поздравить человека!

– Ладно, давайте! – скрепя сердце согласилась она и вздохнула.

Официантка ловко откупорила шампанское, мы подняли бокалы, и только я собралась открыть рот, чтобы сказать что-нибудь сообразное случаю, как на сцене зашипело, захрюкало и сквозь всё это громыхнуло:

– Нет, не надо слов в этом случае,

Всё окупит страсть, унесёт любовь…

Я едва не выронила бокал, девчонки сначала подскочили вверх, а потом расхохотались. Я махнула рукой и сказала:

– Ладно, Ирка, короче говоря, мы тебя поздравляем с днем рождения! На, это тебе!

Ирка усердно закивала головой и приняла подарки.

Она долго обнимала Надьку за роскошный альбом шедевров Дрезденской галереи, который давно мечтала купить, а раскрыв подаренный мною футляр и увидев браслетик, завизжала на весь зал. На нас немедленно уставились не менее тридцати пар удивленных глаз, подружка спохватилась и зажала рот. Немедленно нацепив браслет на руку, она завертелась на месте и, не в силах сдержать восторг, затрясла головой. Глядя на её реакцию, я очень обрадовалась, что так ей угодила. Вскоре Ирка выдохлась, и вертеться перестала. Но глаза её счастливо блестели, поэтому, сами понимаете, шуму за нашим столиком было предостаточно. Мы втроем одновременно болтали, хихикали без всякого повода и не успели моргнуть глазом, как протянувшая руку к шампанскому Надька недоуменно сказала:

– Пусто…

– Да ладно! – недоверчиво махнула Ирка и взяла бутылку. – Надо же…

Привлекши внимание официантки яростным размахиванием рук над головой, мы заказали ещё шампанского и только собрались продолжить столь замечательно протекающий девичник, как вдруг возле нашего столика возник улыбающийся усатый мужчина в светло-зелёном пиджаке. Мы разом умолкли, с неодобрением разглядывая незнакомца, но такой холодный прием его не смутил, и он галантно пригласил Надежду на танец. Судя по её первой реакции, она собралась послать его к чёртовой бабушке, но воспитание пересилило, и, тяжко вздохнув, подружка вылезла из-за стола. У нас с Иркой соответственно появилась новая тема для обсуждения, которой мы и посвятили себя без остатка.

Понаблюдав за Надькиным кавалером, Ирка разочарованно качнула головой:

– Нет, этот козёл нашей Надежды недостоин…

Я кивнула. Мужчина, в общем-то, был неплох, но нашей подружке нужно что-нибудь посолиднее. Танец закончился, мы увидели, как, растягивая губы в улыбке, Надежда решительно трясёт головой в ответ на слова кавалера. Похоже, ей он тоже не приглянулся и от продолжения знакомства она твёрдо отказывается. Наконец мужчина проводил Надьку до столика, последний раз с надеждой заглянул ей в глаза, дрогнул усами и удалился, так и не добившись ответа.

– Отшила?

– Угу, – прошипела Надежда, – вот пристал!

Однако через пару минут кавалер был забыт, и мы снова весело смеялись, болтая о разных пустяках, милых сердцу каждой женщины. Вскоре разговор сам собой коснулся нашего не самого удачного отдыха на пляже, и мы с Иркой наконец поведали Надежде все последние новости, включая сегодняшнюю мою поездку в школу.

– И что теперь? – спросила она, когда мы закончили.

Мы с Иркой дружно пожали плечами.

– Но ведь нужно что-то делать! – энергичная Надькина натура требовала немедленных действий.

– А что можно сделать? Ничего! Ничего, собственно, не случилось…

– Как ничего? А на улице он к тебе приставал?

– Нет. Он просто вылез из машины…

– Девчонок этих с пляжа надо найти!

– Где найти? Ты их знаешь? Может, они из Никитина, а может, из Огольцов, или из города купаться приехали… Да и что они смогут сказать? Что у них полотенца из рук вырвали?

Надька надулась, пытаясь все-таки измыслить причину, по которой нам немедленно пришлось бы обратиться в милицию.

– Да нет, Надька, ты не о том… – поморщилась Ирка. – Это всё одни эмоции, на хлеб их не намажешь…

– А кто Стаське чуть в глаз не дал? – вспомнила Надька и оживилась: – Этого мало?

– Надежда, – сказала Ирка так, словно разговаривала с ученицей на уроке, – опомнись. Это Стаська его искусала. У него восемь свидетелей. Да и мы с тобой это видели. Ты что же, Стаську, что ли, упечь хочешь?

Но так просто Надежда сдаваться не собиралась.

– А воротник? – ввернула она свой основной козырь и гордо на нас посмотрела.

Такой поворот событий, однако, совершенно не устраивал меня. Это напрямую касалось Ефима, который хоть и обезобразил подружкин любимый халат, мне, по большому счету, помог. И к безобразиям Сёмы он никакого отношения не имел, его вообще рядом не было. Об этом я и заявила подружкам, которые многозначительно переглянулись и закудахтали, словно куры на грядке:

– Ой-ой-ой… Да-да!

– Да, – с вызовом подтвердила я, – именно!

Надька, смеясь, хлопнула меня по руке:

– Да ладно тебе обижаться! Мы же шутим! Парень и правда, обалденный, чего говорить!

Обижаться на подруг я и в самом деле не собиралась, и мы подробно обсудили все достоинства молодого человека, придя к единодушному мнению, что там есть на что посмотреть. Занятые столь увлекательным разговором, мы не обращали ровно никакого внимания на окружающих, и, как выяснилось, напрасно. В какой-то момент у нашего столика возникла улыбающаяся пьяная физиономия, увидев которую мы дружно заморгали, переглянулись и тяжко вздохнули.

– Можно? – несколько неопределенно поинтересовался молодой человек и икнул.

Мы снова переглянулись, и Ирка, как видно, не потерявшая ещё надежды на благополучный исход дела, уточнила:

– Что именно?

– Вас! – безапелляционно заявил молодой человек и протянул ей руку.

– В каком смысле? – пролепетала Ирка, с опаской заглядывая в раскрытую ладонь молодого человека, словно надеясь там что-то найти. – Что значит – вас?

– Ну это… – парень маслено расплылся и небрежно покрутил рукой в воздухе. – На танец, короче…

– Какой ужас… – прошептала Надька, косясь на парня. – Тот хоть на ногах держался.

– Этот здесь дольше отдыхает, – прикрыв рот ладонью, отозвалась я, – но в целом ты права…

Пока Ирка растерянно моргала, молодой человек активизировался и шагнул ближе. Сложное телодвижение далось парню с трудом, его занесло, и он налетел на край столика, чудом не переколотив посуду. Эта маленькая неприятность не остудила пыл настойчивого танцора, казалось, напротив, она его здорово позабавила. О нас этого сказать было нельзя: просто дико идти танцевать с едва удерживающим равновесие мужиком, однако тихого, но решительного Иркиного «нет» он просто не заметил.

– Да ладно, пошли! – нетерпеливо тряхнул он рукой и едва не упал сидящей Надьке на голову.

Надька судорожно увернулась и встала, давая возможность ослабленному организму вернуться в вертикальное положение, но парень всё понял неправильно. Благодарно икнув, он уселся на её стул и замотал головой, словно лошадь. Этого никто из нас не ожидал, особенно Надежда. Глаза её округлились, и она начала набирать в лёгкие воздух, чтобы высказать нахалу все свои пожелания разом. Но тут наш гость перестал мотаться, поднял на Ирку глаза и спросил:

– Ты, сука, думаешь, что слишком хороша для меня? Будет выделываться, ломает тут из себя… Тебе цена рубль…

Поскольку во время этой речи он попытался взять Ирку за грудки, Надежда не стала дожидаться окончания сцены, а, ухватив его покрепче за шиворот, рывком выдернула из-за стола и отправила на бреющем в пространство. Вывод спутника на орбиту сопровождался изрядным шумом, теперь мы привлекли внимание абсолютно всего ресторана, включая официанток и метрдотеля. Я же попыталась позвать охранника, стоявшего возле дверей, но тот повёл себя весьма загадочно. Окинув взглядом наш столик, он отвернулся в противоположную сторону, открыто демонстрируя полнейшую незаинтересованность в происходящем. Мне это показалось странным, но после того, как я увидела, что метрдотель, та самая высокая дама, которая встречала нас у входа, торопливо удалилась из зала, поняла, что мы влипли.

Наш танцор всё ещё пытался подняться на ноги, когда я повернулась к побледневшей Ирке и сказала:

– Дорогая, мне кажется, что лучше свернуть наши посиделки и продолжить их дома, в интимной обстановке.

– А чего вдруг? – поинтересовалась Надежда, занимая свое законное место. – Подумаешь! Этого козла выкинут сейчас отсюда, и всех дел.

– Видишь ли, – начала я, следя глазами за нашим незваным гостем, сумевшим, наконец, встать на ноги. Он, прихрамывая, направился в дальний угол зала, где в огороженном от любопытных глаз закутке сидело несколько мужчин весьма, я бы сказала, специфичной наружности. В настоящий момент все они с большим интересом наблюдали за нами, так же как и за своим неудачливым товарищем. Расположение их столика и, самое главное, демонстративное нежелание охраны принимать участие в этом инциденте навели меня на мысль о том, что граждане из этой компании спокойно могут позволить здесь так себя вести. И скорее всего, не только здесь. – Видишь ли, у меня сильное подозрение, что из всех козлов, находящихся в этом зале, ты выкинула того, которого выкидывать нельзя.

– Почему?

– Потому… – Тут я увидела, что от той самой компании отделились двое и двинулись в нашем направлении. – Господи, кажется, начинается…

– Начинается что? – переспросили девчонки, и, опережая их желание разом оглянуться, я зашипела:

– Не оглядывайтесь! И если что…

– Что если что? – вытаращила глаза Ирка, застыв на стуле.

– …Не бузите, улыбайтесь, кивайте и со всем соглашайтесь! – последние слова я выпалила скороговоркой и, растянув рот до ушей, пропела: – Здравствуйте!

Девчонки, сидящие к залу спиной и поэтому не видевшие ещё подошедших мужчин, разом замерли, неотрывно глядя мне в глаза и изображая приветливый оскал.

– Здорово, здорово, – послышалось небрежно растянутое в ответ, подруги не вытерпели и скосились на подошедших. – Отдыхаете?

– Ага! – гаркнули мы, словно по команде и заулыбались так, что в ресторане смело можно было бы выключить свет.

Украдкой разглядывая подошедших мужиков, я пришла к выводу, что ранее с ними не сталкивалась. Хотя понять, что они собой представляют, было не слишком сложно: блатная манера растягивать слова и своеобразная спортивная униформа говорили сами за себя. Золотые печатки, украшавшие оттопыренные пальчики, смотрелись в сочетании со спортивной формой особенно элегантно.

– Может, потанцуем? – мечтательно протянул тот, что был повыше и обладал весьма примечательными оттопыренными ушами, производящими на фоне отсутствия растительности на голове довольно сильное впечатление.

Мы неопределенно замычали, пряча глаза и, вероятно, испытывая общее желание оказаться под столом.

– Ну чё? – уточнил второй, разглядывая наши жалкие ужимки в полном недоумении. – Вы чё, вести себя не умеете, в натуре? Вам здесь чё?

Я уже была готова согласиться, что не умею себя вести не только в натуре, но и во всех остальных местах тоже, однако тут подала голос Ирка:

– Мы бы с удовольствием, только видите, музыка уже кончилась, так что извините…

Это была, конечно, промашка. Оценив сказанное, Ушастый живо развернулся в сторону сцены и крикнул:

– Веня, давай!

И Веня дал. В динамиках снова захрипело, заурчало, но, удачно справившись с накатившим приступом астмы, аппаратура вдруг радостно взвизгнула и заиграла.

И не что-нибудь, а танго. Тут я совсем окаменела и опустила глаза вниз, окончательно и бесповоротно не желая смотреть ни на кого из присутствующих. Таким образом, в оборот попали подружки, кавалеры стояли как раз за их спинами, и не увидеть предложенных им рук девчонки не могли. В результате обе они поднялись…

Всё было в порядке, я осталась в гордом одиночестве, и единственное, чем теперь могла заняться, так это доесть свою отбивную. Наблюдая за танцующими подружками, я раздумывала о том, что, возможно, волнуемся мы напрасно, ничего опасного в общественном месте случиться не может.

В конце концов, я увлеклась, разглядывая, как лихо отплясывают танго мои девчонки, танец непростой и требующий определенной сноровки. Но вот танго закончилось, девчонки рванули к столику, но не тут-то было! Кавалеры остановили их довольно решительно, музыка заиграла, и после небольших препирательств они продолжили танцевать. Я неодобрительно покачала головой, но сделать ничего было нельзя, оставалось только ждать.

Неожиданно к нашему столику, свирепо виляя бедрами, подошла официантка, в руках у неё был поднос, на котором красовалась бутылка шампанского и ваза с клубникой. Всё это великолепие перекочевало на наш столик. Разглядев этикетку на бутылке, я решительно заявила:

– Мы этого не заказывали! – Заказав такое шампанское, Ирка расплачивалась бы за него как раз до следующего своего дня рождения. – Уберите!

– Конечно, вы это не заказывали… – не удержавшись, официантка поджала губы и смерила меня презрительным взглядом: – Это вам прислали…

Снисходительный тон нахалки помешал мне проявить естественную реакцию и открыть рот от удивления. Решив разобраться с таинственным отправителем позже, я закинула ногу на ногу, оперлась локтем о спинку стула и, качнув указательным пальцем, бросила:

– Шампанское в лёд…

– Что? – не поверила своим ушам работница общепита, и крахмальная наколка на её волосах встала дыбом.

– Шампанское в лёд… – повторила я, чувствуя, что начинаю холодеть от ярости, – в лёд… Что, вы по-русски не понимаете? Не иначе в Лондоне стажировались?

Глаза женщины заледенели, я сообразила, что сегодняшний счёт за ужин мне придется самолично проверять с карандашом в руке. И чтобы окончательно поднять ей настроение, я добавила:

– Шампанское откроете через пятнадцать минут…

Этого официантка вынести уже не смогла. Она стремительно рванула прочь, спотыкаясь от перенесенного шока. Я усмехнулась и оглянулась на танцующих, на которых по причине занятости некоторое время не смотрела. Девчонки мои всё ещё перетаптывались под медленную музыку, и если у Надежды, судя по виду, всё было в порядке, то у Ирки явно возникли проблемы.