Егор поцеловал Мару в висок и подошел к компьютеру. Он внимательно изучал данные, и его лицо прояснялось все больше. Маранта, молча, наблюдала за ним, вернее за его переживаниями. Но меня интересовало, как она сама относится к тому, что у нее будет ребенок.

– Срок совсем еще маленький,– пробормотал Егор.

– Сколько? – спросила я.

– Недель пять,– он перевел взгляд на Рауля. – Что теперь делать?

– В каком смысле? – я удивленно уставилась на Егора.

– В смысле ее здоровья, Маша,– объяснил Егор. – Она слаба. Ей надо питаться по-человечески.

– Будем кормить ее,– пожал плечами Рауль.

– Я согласна,– бодро заговорила Маранта. – Начнем с винограда.

– Пошли в зал,– распорядился Рауль и подхватил Мару на руки. – Егор, иди на кухню, и найди Маранте разной еды. Посмотрим, что она выберет.

Егор помчался вперед нас, а мы не торопясь вошли в обеденный зал. Рауль усадил Мару за стол. Был поздний вечер, и здесь уже давно никого не было. Загремела тележка, и из кухни быстрым шагом топал Егор. Мы с ним стали выкладывать перед Марантой различную еду. Она осмотрела все с любопытством и схватила зеленый виноград. Потом оторвала ягодку и быстро засунула ее в рот. Маранта никогда в жизни не ела и теперь сидела с виноградиной во рту, не зная, что делать дальше.

– Кусай, Маранта,– ласково попросил Егор. – Ты видела, как все мы это делали.

Она переместила виноградину и укусила ягоду передними зубами. Сок брызнул на лицо Егора. Он вытер его со лба ладонью и улыбнулся.

– Маранта, засунь ягоду за щеку и там кусай, ее надо жевать, а когда хорошо разжуешь, глотай, как сейчас сок,– объяснял он.

Она кивнула и старательно начала жевать несчастную ягодку. Потом попробовала проглотить ее, и чуть не подавилась.

– Егор, не получается,– пожаловалась она, и выплюнула все на тарелку. – Она не лезет в горло. Но она вкусная, я хочу еще.

Мара быстро стала отрывать ягодки винограда и разжевывать их, проглатывая сок и маленькие частички мякоти. Остальное, что не смогла проглотить, выплевывала в тарелку. Она выглядела забавно и трогательно, и вызывала в нас улыбку.

– Мара, ты сама похожа сейчас на малыша, которому впервые дают прикорм с ложечки,– смеялся Егор.

– А ты откуда знаешь это? – познания Егора в этом вопросе удивили меня.

– Был на практике по педиатрии в больнице. Мы кормили там детдомовских детишек из ложечки.

– Егор, теперь тебе придется также поступать с Марантой,– сообщил ему Рауль.

– Серьезно? Думаю, она и сама справится.

– Не сразу. Будешь давать ей протертую, жидкую еду. Пусть научится глотать.

Маранта доела своим способом виноград и схватила со стола румяную булочку. Она откусила большой кусок и принялась усиленно жевать. Но булочка была слишком суха для нее, Маранта снова начала давиться и все выплюнула.

– Мара, запей ее соком,– подсказал Егор. – Откуси маленький кусочек и запей его.

Он налил в ее стакан еще сока, и Мара послушно сделала, как он просил. Она довольно закивала головой, ей понравилось.

– Егор, ночуйте сегодня здесь. Надо последить за ней, чтобы она хорошо себя чувствовала. И утром дай ей молока, ей необходим белок.

– Конечно, Рауль. Я… мы поживем здесь, пока Мара не поправится. Ты сможешь остановить время?

– Я остановлю время и перемещу свой Остров обратно к Земле, пока Маре не станет хорошо. Мы должны все выяснить, чем ей питаться, что ей подходит, чтобы беременность протекала нормально.

– Рауль, как ты думаешь, он совсем обыкновенный ребенок? Или может он внутри основатель? – выспрашивал Егор.

– Рано говорить об этом. Но по данным компьютера, у него полностью человеческий геном.

Егор кивнул головой и озабоченно спросил:

– То, что Мара основатель, не навредит ребенку?

– Полагаю, что нет. Если Маша справилась с более трудной ситуацией, то с этой не должно возникнуть особых проблем. Главное кормить Маранту, плоду нужно питаться. Энергия ему не подойдет. Да…,– Рауль смущенно улыбнулся. – Тебе придется объяснить ей, как пользоваться туалетом. Начни это делать прямо сейчас, она выпила довольно много жидкости. А мы пойдем к себе. Доброй ночи, дети.

Рауль схватил меня за руку и потащил в нашу комнату. На ходу я похлопала Егора по плечу и потрепала Маранту за руку.

– Завтра увидимся.

В нашей комнате я спросила Рауля, что он думает обо всем этом. Почему Маранта смогла забеременеть? Его глаза засветились, и лицо сделалось обескураженным.

– Мария, это сюрприз для всех нас. Маранта не должна была забеременеть, так как ее человеческие репродуктивные органы не функционировали. У нее не было менструального цикла, ее яичники не продуцировали яйцеклетки.

– Рауль, любимый, но у меня все это есть, почему я не беременею? В чем дело?

– Маша, – он крепко обнял меня. – Ты более человечна, чем Маранта, потому у тебя все работает. Это все так. Но ты не родилась основателем, ты им стала. А не беременеешь ты потому, что я не совсем человечный, как Егор, например. Я основатель, несмотря на человеческое тело.

– То есть, ты не можешь иметь детей? – уточнила я.

– Могу, Маша. Но мои процессы более сложные, чем у людей. Я потому тебя и спрашивал о детях, хочешь ли ты их иметь. Мое и твое желание имеет принципиальное значение для зачатия ребенка. Моя энергетика влияет на процесс зарождения жизни,– он заглянул в мои глаза, желая донести свою мысль. – Помнишь, когда вы с Горгом были в пещере? Горг знал, что ты бесплодна, но был уверен, что ребенок будет зачат именно от него. Его желание имело решающее значение, и оно сметало все ограничения по поводу твоего здоровья. Через половые клетки Егора, его энергия запустила бы процесс зачатия.

– Ничего себе, как все сложно,– поразилась я.– Значит, пока ты не захочешь ребенка, я не смогу забеременеть?

– Пока ты не захочешь, Мария. Без твоего желания я не буду этого делать,– его чернеющие глаза проникали до самого моего разума, делая меня не способной думать о чем-либо, кроме него.

– А как же Маранта? – еле смогла выговорить я.

– Я думаю, что и она не помышляла о ребенке, как и Егор. Возможно, процесс запустился естественно. Постепенно проснулись ее человеческие функции… ну в результате… бурных сексуальных отношений. Я не знаю, как объяснить по-другому случившееся.

Его лицо было уже в нескольких сантиметрах от моего. И мне больше ни о чем не хотелось думать, а тем более спрашивать. Завтра будет день, и мы будем все выяснять. А пока… пока его губы ласкали меня, и мы медленно опускались на кровать.

А ночью рыжий кот барабанил лапой в мое окно, и его морда была липкой.

Утром в обеденном зале мы увидели всю компанию в сборе. Егор кормил Маранту, и ее с нескрываемым интересом рассматривали Рикро и Малея, Алек и Горг.

Горг, как всегда ехидно ухмылялся, и в его чувствах я уловила насмешку над Егором. Его забавляла ситуация кормления Маранты. Вслух он не отпускал колкостей, а просто наблюдал, но я думаю, что даже Егор чувствовал его настроение, ибо глаза Горга искрились синим светом. Маранта тоже чувствовала молчаливую издевку, но не реагировала на его невысказанные остроты. Она прощала Горгу слишком много, искренне любя его как брата. И Горг тоже это знал, потому и не острил над ней, а сопереживал ее состоянию.

Вникать в чувства присутствующих было и интересно и утомительно. К этому действительно надо привыкнуть. Иногда просто голова идет кругом оттого, сколько ощущений и эмоций вокруг меня. Особенно на Земле, в колледже. Трудно было смириться с тем, что человек чувствует одно, но говорит другое, и вероятно, думает третье. Разбираться во всем этом бывает так же нелегко, как и решить сложнейшую головоломку. Жители Острова были менее проблематичны, они всегда открыты, непритворны и их чувства ясны и не расходятся со словами, а то и делами.

Джек, например, всегда искренен в своих словах и чувствах. Можно, даже не вникать в его переживания, мне с ним легко. Горг частенько пытается от меня закрыться, ему неуютно, что я слишком много знаю о нем. А мой Рауль открыт для меня, для Маранты и для Горга. Хотя, если ему надо что-то скрыть, он довольно мастерски умеет это делать. Я еще не могу прятать свои чувства от основателей, и Горг настаивает, чтоб я даже не училась это делать. Он слишком любит подслушивать мои неподдельные настроения и эмоции, и утверждает, что ему приятно, как я чувствую. При всей своей скрытности, он ценит в людях непритворство и прямоту. Ему нравится, чуть ли не до безумия, когда я бурно на что-то реагирую, это делает его счастливым. Он говорит, что в такие минуты ему хочется меня снова похитить и наслаждаться только моим обществом.

И вот сейчас, когда я вошла в зал замка, он сразу переключил все свое внимание на меня, норовя уловить мои сильные переживания по поводу Мары.

– Ну, как сегодня дела? – спросил Рауль у Маранты.

– Мне сегодня лучше, Рауль,– бодро ответила она. – Егор напоил меня молоком с кексом. Никогда не думала, что его так трудно глотать. Обычно, вы ели его с удовольствием.

– Рауль, может ей дать молочной каши? – поинтересовался Егор. Его лицо сияло.

– Егор, не все сразу,– усмехнулся Рауль. – Ты же врач. Дай ее пищеварительной системе привыкнуть к своей работе. Корми ее понемногу, через два часа. Давай жидкую пищу, но следи, чтоб она сочеталась. Я знаю это желание, когда хочешь, чтобы твоя любимая поправилась быстрее.

– Да, да, конечно,– откликнулся Егор.

– Я уже сказал поварам, чтоб Маранте готовили отдельную еду,– радостно произнес Рикро. – Они так обрадовались, что она начала есть, что хотели закатить целый пир.

– Да уж, пришлось объяснить им положение Маранты, чтоб отрезвить их энтузиазм,– добавила со смешком Малея. – Они пообещали, что к обеду приготовят ей суп-пюре.

Алек подмигнул Маре. Он, похоже, был рад, что она беременна. Маранта, услыхав про суп, покривилась.

– Он так непривлекательно выглядит,– заметила она.

– Мара, он вкусный,– мягко проговорил Егор. – Я тоже буду есть вместе с тобой.

– Я посмотрю на эти сюси-пуси,– ухмыльнулся Горг. – Специально приду на обед,– он глянул на меня. – Маша, можно погулять с тобой в парке? Ра-Ойл, вы не сильно заняты?

– Я могу погулять. Правда, Рауль?

– Иди, родная,– откликнулся он. – Мы будем в диагностическом кабинете. Посмотрим, как организм Маранты откликнулся на питание. Алек, хочешь помочь мне?

– Давай,– Алек обрадовался, что ему нашлось такое дело, где он будет в курсе событий.

Мы с Горгом ушли в лес, и я взяла его под руку. Ему всегда это нравилось, и его чувства стали простыми, как у ребенка. Он доверчиво посмотрел в мои глаза и спросил:

– Ну, как тебе эта история с Марантой?

– Горг, это просто невероятно. Никто не ожидал такого,– оживленно ответила я.

– Действительно, странная история. Я чувствую, что Егор на вершине блаженства.

– Да, он рад,– просто ответила я.– Особенно после того, как все выяснилось. Он переживал, что Мара серьезно больна.

– Маша, а ты… Ты не думала, что такое может случиться и с тобой?

– Нет, Горг, не думала.

– Ты не хочешь ребенка? Такого ребенка, совершенно простого?

– Нет, пока не хочу. Я не чувствую себя готовой к этому. Ребенок – это большая ответственность.

– Но Маранту ты ведь оставила,– он взглянул на меня из-под челки, желая понять мои поступки и мотивы.

– Это было другое, Горг. У меня не было выбора, Маранта уже появилась во мне.

– Но ты могла отказаться от нее,– выпытывал Горг.

– Горг, я не могла. Не могла, понимаешь? – разволновалась я.

– Маша, не горячись,– улыбнулся Горг. – Я стараюсь понять тебя.

– Зачем тебе это?

– Когда-то я даже не спросил, хочешь ты детей или не хочешь. Я имел только свои желания, преследуя свои цели. Сейчас мне интересны и твои желания и мотивы. И еще… я беспокоюсь за тебя. Ты много пережила с Марантой. Ты могла погибнуть, если бы пошло что-то не так. Я даже был уверен в том, что она убьет тебя своей энергией. Я хотел помочь, спасти тебя. Но я не учел одного – что она любила тебя, а ты ее. Если бы не это, то вас обеих сейчас бы не было. И еще Ра-Ойл, он все сделал вовремя. И вот, я подумал – а вдруг все повторится? Вдруг, опять возникнет такая опасность?

– Не возникнет, Горг. Давай не будем вдаваться в подробности,– мне неловко было обсуждать с ним мои интимные дела.

– Маша, подробности меня не интересуют. Меня не касаются ваши с Ра-Ойлом отношения. Я волнуюсь за твою безопасность.

– Горг, пусть за это тоже волнуется Рауль.

– Ты говорила, что мы с тобой друзья,– удивленно возразил Горг. – Я считал, что друг может волноваться за жизнь своего друга.

– Да, Горг, прости. Я была резка. Но мне не хочется обсуждать, вернее, вдаваться в тонкости этой темы. Я уже сказала об этом.

Горг вздохнул и с тревогой посмотрел на меня. Мы спустились на гранитную площадку, и я как всегда остановилась, чтобы полюбоваться океаном.

– Маша, а ты рада за Маранту?

– Если она довольна, то я рада,– задумчиво ответила я.– Я еще не выяснила, насколько она понимает случившееся с ней и хочет ли сама ребенка.

Горг тихо рассмеялся, а я взглянула на него, пытаясь догадаться, что смешного сказала. Мы начали спускаться по ступенькам к океану.

– Маша, я подумал, что ты можешь стать бабушкой в скором времени.

– К основателям это не относится, Горг,– огрызнулась я, так как этот юмор мне не понравился. – Мара, хоть и моя дочь, в действительности же, мы с ней подруги, сестры. А если брать вас, основателей, то вы тоже все прадедушки,– мы пошли по пляжу. – Кстати, Горг, давно хотела узнать. А кто сделал вашего отца, Ирама? Вы ведь создаете друг друга. Есть ли у тебя дедушка?

– А у нас, Маша, надобность в отце отпадает, как только мы начинаем творить сами. Например, Ра-Ойл, может уже не считать своим отцом Ирама. Они братья, партнеры. Поэтому у меня нет дедушки,– язвительно улыбнулся мне Горг.

– И ты даже не знаешь, кто был его отцом?

– Знаю. Родам Ирох, ты видела его.

– А кто его сделал?

– Слово «сделал» тут не подходит, ведь мы не машины. Знаешь, мы все кого-то сотворили, и выяснять, кто кого создал неинтересно, особенно мне. Как только мы рождаемся, мы сразу осознаем свою принадлежность к расе основателей, как к общему целому, и понимаем, что просто необходимо какой-то этап своей жизни прожить в так называемой «семье». Но мы не чувствуем, что обязаны своим появлением отцу, деду и так далее. Мы любим друг друга, но не ожидаем, что должны помнить, кто от кого произошел. Мы просто единая семья, несмотря на то, что меня создал Ирам, а Ортис создал Клош. И если тебе действительно интересны подробности нашей родословной, то спроси у Ра-Ойла. Возможно, он что-то знает.

– А мне стало интересно вот что, Горг. От кого произошел первый основатель?

– Ха, Маша, тебе Ра-Ойл не рассказывал?

– Я никогда не интересовалась вами, Горг. Меня напугали все события, связанные с вами. И этот Клош Ро, его интриги.

– Маша, у нас нет какого-то конкретного Создателя. Возможно, потому мы не имеем родственных обязательств. Рядом с нашим мирозданием расположена непроницаемая темная материя, куда попасть мы не можем. Иногда она испускает сгустки губительной по своей силе энергии. Мы предполагаем, что из этой энергии и появились наши первые основатели. Не один, Маша, а сразу несколько. Мы немного изучали свойства этой материи, с большим риском для себя, и пришли к выводу, что у нас одна «генетика», говоря твоими словами. Некоторые мои братья с большими предосторожностями, извлекали эту чистую энергию, и в определенной среде энергия становилась основателем. Только это не совсем безопасно. Некоторые основатели погибли в результате своих экспериментов. Клош Ро даже наложил вето на эти исследования, поскольку слишком многие увлеклись смертельными изысканиями.

– А ты увлекался?

– Я побывал рядом с этой материей и ее энергией, и она мне очень не понравилась. Она внушает мне ужас, и очень опасна. Это чувствуется сразу, лишь только оказываешься с ней по соседству. Я не захотел иметь с ней никакого дела, Маша. А вот, твоему Ра-Ойлу она показалась любопытной, хотя он и считал ее смертельно опасной.

– Горг, это так интересно,– призналась я.– Я ничего не знала об этом. Конечно, вы жили уже целые века, вы так много знаете!

– Да, Маша, если думать об этом так, то мы много знаем. Но иногда, когда мы сталкиваемся с человеческими проблемами, мы становимся беспомощными, как младенцы.

– Но это и понятно, Горг. Ведь это не ваше мироздание. Я бы в вашем тоже ничего не понимала. Помнишь, тонгур, по которому мы летели? Я вообще там не ориентировалась – сплошной серый туман. И этот ослепительный свет! Как можно жить в нем?

– Именно в нем и можно! Мы же создания света. И та темная энергия в этом ослепительном свете становится живой. Только этот процесс не простой. Понимаешь, не обязательно выделять из себя ткань сущности, чтобы сотворить основателя. Можно взять темную энергию и смешать с нашей, чтобы получился живой основатель. Вот в чем фокус!

– Горг, а почему ты отправился в наше мироздание, если у вас столько всего интересного?

– Я увидел, случайно заметил путь, который тянулся через все наше мироздание. Я такого никогда не встречал. И хотя в этот момент я скрывался, я решил обследовать сей феномен. Он привел меня к черной дыре. Надо сказать, Маша, что черная дыра очень опасна даже для нас. Она поглощает свет, затягивая его в себя,– он взглянул на меня со странной улыбкой. – Я мог погибнуть, Маша. Но этот путь так и манил меня, он был четким, и казалось, что тот, кто прошел по нему, знал, что делал. Я доверился своей интуиции, и рискнул. Оказавшись в твоем мироздании, я очень удивился. Тот путь, что я проделал, не стоил риска, ведь я мог попасть в твой мир, просто прорвав защитную оболочку, и это не было таким опасным, как черная дыра. Здесь было нечто большее, и я последовал по пути дальше, и он привел меня к тебе, Маша. Но я много раз рассказывал уже об этом.

– Горг, это невероятно интересно.

Он был доволен, и мы безмятежно брели по пляжу, поглядывая на волны.

– Горг, а ты не скучаешь по отцу, Гораму? – осторожно спросила я.

– Не очень,– неохотно ответил он, и я почувствовала его неприятное волнение.

– А не хотел бы, вернуться в свой мир? – продолжала я.

– Пока нет,– вяло произнес Горг и подозрительно уставился на меня. – Ты хочешь, чтоб я покинул тебя?

– Нет, что ты! И в мыслях не было. Просто я скучаю по своим родителям, и предположила, что ты скучаешь по своему миру. Но если тебе хорошо здесь, то будь с нами, Горг.

– Маша, мне хорошо здесь из-за тебя. Если тебя тут не будет, то и мне здесь делать нечего.

– Но ты же говорил, что на Острове тебе хорошо!

– Брат неплохо все устроил, и на Острове, правда, приятно. Но без тебя он для меня окажется пустым.

– Странно, Горг, так не должно быть,– я нахмурилась, не понимая его сосредоточенности на мне. – Я не хочу, чтобы ты был ко мне так болезненно привязан. Мне бы хотелось, чтобы у тебя была своя счастливая жизнь.

– Она у меня есть. Но мне хочется,– он улыбнулся,– на правах родственника, видеться с тобой. Если ты будешь на этом Острове, то видеться тут, если ты будешь в другом месте, то я буду навещать тебя там. Разве это болезненно? Я не привязан к данному месту, я привязан к тебе, Маша. Но я считал, что у друзей так должно быть. Ты же видишься с Егором каждый день и скучаешь по нему? Я так же скучаю по тебе.

Я задумчиво шагала, поддевая сандалиями золотистый песок. Я никогда не воспринимала Горга как друга подобного Егору. Действительно, для Егора не было никаких церемоний в обращении со мной. Он приходил, когда хотел, и я тоже навещала его, когда скучала. С Горгом же было все не так. Я сама не стремилась к нему, хотя и думала о нем часто, а он, как раз, нередко спрашивал, когда может навестить меня. Он сам приглашал меня в гости и ждал с нетерпением. А я редко делала это. И он считал меня своим другом…

Мне стало не по себе. Неужели я раньше не замечала такого неравенства в отношениях? Конечно, Горг сделал мне много гадостей, но он изменился, если не полностью, то достаточно, чтоб нормально общаться со всеми. Ведь даже с Егором он наладил терпимые взаимоотношения. Горг почти всегда старался радовать меня, а с моей стороны не было такого побуждения. Считала ли я Горга своим другом?