–Знаешь, почему открывают тайную комнату именно в эти дни в музее?

–Почему же?– Я слушаю, слушаю. Глаза рассматривают яркие наряды, руки тянуться, стараясь впитать кожей их мягкость.

–Раз в сто пятьдесят лет всходит кровавая луна. Слышала, как одна подруга рассказывала, что в ее роду ходит одна легенда. В эту ночь ведьмы колдовали и самые сильные заклятия приходили в действие. Но эта ночь была и опасной для них самих. Кровавая луна указывала инквизиторам путь к ведьмам, поэтому многие сгорали на костре.

–Это было раз в сто пятьдесят лет.– Я рассмотрела уже яркую оранжевую кофточку, как раз во вкусе Люси. Теперь рассматривала короткую кожаную юбку.

–Эта комната, вернее дом в музее, принадлежал молодой колдунье, на которую в ту ночь вышла инквизиция.– Люси отобрала юбку из моих рук и заставила посмотреть в ее глаза.– У них на глазах она исчезла в зеркале.– Мне было смешно смотреть в серьезное лицо подруги. Большие ошарашенные глаза смотрели с испугом, руки сжимали мои ладони.

–Тебе это тоже подруга рассказала или сами инквизиторы?

–Не смешно, Чери.– Она отпустила мои руки и отошла в сторону. Вижу же, что обиделась на мой скептицизм.

–Прости.– Я подошла и обняла ее за плечи.– Но тебе не кажется все это выдумкой?

–А тебе?– Прищуренные глаза ожидали моего ответа.– Ты же сама видела то зеркало. Ты трогала старинный фолиант. Перед тем, как стража инквизиции вошла в дом, они слышали странный вой раздающийся внутри. Когда же дверь выломали, необъяснимый красный вихрь затянул девушку в неизвестность. Она просто растворилась.

–Хорошо. Я в следующий раз буду ставить тебя в известность, где я нахожусь, и по вечерам буду гулять только с тобой.– Надо ее успокоить, а то вон как вся трясется. Я прижала ее тело к себе, подтверждая, что все окей и вложила частичку тепла в ее душу. Так я почувствовала.– А зачем тебе столько новых вещей?– Стараюсь отвлечь, знаю же, что поведется. Люси девушка легкая и веселая. Не ее это конек ходить хмурой и грузиться. Это скорее мое предназначение. Поэтому мы, наверное, и сошлись. Как два полюса, две противоположности.

–Сегодня в клубе вечеринка.– Я же говорила. Улыбка вернулась на пухлые губки.– Я и для тебя кое-что прихватила.– Из общей кучи она потянула синюю трикотажную кофточку. Красивая, но не в моем вкусе. Как-то сильно много будет открыто груди. Я не дожидаюсь, когда она схватит в руки одну из этих коротких юбок с кровати, другого ничего не видела там. Прерываю на полуслове.

–Люси, я никуда не пойду.

–Черизааа.– Протягивает расстроено подруга.

–Нет, нет. Может в следующий раз, но явно не сегодня.– По моему взгляду она поняла, что не стоит портить нервы и терять драгоценное время со мной.

–Как знаешь. Но в следующий раз ты не отвертишься. Ты дала слово.– Тыкает она мне ноготком в грудь.

Сборы не отняли у Люси много времени. Переодевшись и нанеся яркий макияж, она послала мне воздушный поцелуй и оставила одну в пустой комнате. Я устало упала на кровать. Тело ломило, словно меня выкручивали, как стираное полотенце. Кожа зудела, поколотая иглами непонятного жара. Мне хотелось тишины и покоя. Глаза закрылись, прислушиваясь к воздуху в комнате, вдыхая остатки шлейфа легких духов, оставленных Люси. Подействовало. Меня стало окунать в парящий сон. Легкий, непринужденный, расслабляющий. Телефонный звонок вернул меня на землю.

–Здравствуй, дочь.– Позвонил впервые за несколько месяцев и мог бы хоть сменить официальный тон на более ласковый. Я скривилась от такого бездушия.

–Привет, па.

–Как-то не весело ты отвечаешь. Ты не рада моему звонку?– Он еще и обижается? Это мне должно быть обидно!

–Нет, что ты. Почему раньше не звонил?– Я перевернулась со спины на живот, прогибаясь на мягком матрасе.

–Мне некогда было. Ты же понимаешь?– Он как-то протянул слова, словно боялся, что я не смогу понять его нового положения.

–Ты отдаешь себя всего ей. Когда тебе о дочери вспоминать?– Укоризненный тон, которым я брызнула в трубку, словно ядом, должен был еще больше смутить отца, но он встал на сторону своей любовницы.

–Я не хочу слышать, что ты плохо отзываешься о Кари.

–Ты, хоть, помнишь, что у меня через три дня день рождения?– Мне было до жути обидно и больно. Я села на кровати подогнув под себя ноги. Какую позу лучше принять для разговора с отцом и снятия напряжения?

–Поэтому я и звоню. Прости, но у меня не получается приехать к тебе.

–Как так, папа?– Я готова была расплакаться, но еще как-то держалась.– Девятнадцать лет бывает один раз в жизни!

–Как и двадцать и двадцать один. Но прости, дочка…, просто, мы с Каризой…, мы женимся, Чериза.

–Что?– Я не знала, что меня привело в ярость больше? То, что отец жениться? Или то, что это произойдет в мой день рождения?

–Только не надо устаивать из этого трагедию, Чери.– Голос отца показался мне раздраженным, возможной истерикой с моей стороны.

–Ты не подумал обо мне. Неужели нельзя было перенести вашу свадьбу на другой день?– Моя душа сжалась, отказываясь возвращаться в первоначальную форму.

–Дату выбирала Кари.

–Я и не сомневалась. Она всегда недолюбливала меня. Уверена, что и свадебного приглашения я не дождусь.– Я зло сжимала губы, тихо вытирая скатившиеся из глаз слезы. Молчание отца подтвердило мою догадку, сделав мне еще больнее. На душе было так противно, как никогда. Вся любовь, которая доставалась мне от отца многие годы, теперь полностью перешла во власть его невесты. Нет. Я понимаю, любовь, внезапная, сжигающая. Но почему отец не подумал обо мне? О своей дочери? Я не ревную его к новым отношениям, я не хочу ему зла. Но почему он выкинул меня из своей жизни? Неужели нельзя было поделить любовь поровну между двумя своими любимыми женщинами? Он лишил меня теплоты и заботы. Он отдал ее всю Каризе. Меня скривило при одном упоминании ее имени, словно я съела добротную долю лимона без сахара.

–Но я не оставлю тебя без подарка.– В меня ворвался голос отца, напоминая, что мы еще на связи.

–Мне от тебя ничего не надо.– Я уже не имела желания продолжать этот разговор. Он обидел меня. Сделал мне больно. Самый близкий и единственный человек в этом мире отказался от меня, лишив своего тепла и любви.

–Это больше подарок твоей матери, чем мой.– Я горько усмехнулась про себя.– На днях тебе его доставит курьер.

–Почему только сейчас я узнаю, что мама что-то оставила мне?– Почему он столько лет молчал? У меня не было никаких воспоминаний о маме. Даже, фотографий отец не сохранил и вдруг… Оказывается, кое-что осталось.

–Мы случайно нашли коробку на даче. Ты же знаешь, что мы с тобой туда не часто ездили. Я и забыл, что там остались вещи Лупины.

–“Мы нашли”.– Повторила я безжизненным голосом.– Она уже и до дачи добралась?

–Чериза!– Голос отца зазвенел в трубке.– Она моя будущая жена и понятное дело, что я ее знакомлю со всем, что окружает меня.

–Она не имела никакого морального права копаться в моих и маминых вещах!– Вторила я высоким тоном. Огонь разгорался внутри, грозя выжечь дырку сначала во мне, а потом в мобилке у уха. Надеюсь, и до отца доберется. По мере того, как я вскипала, огонь разливался по моему телу, пробегая по сосудам, обжигая, словно я превращалась в дракона.

–Я так понимаю, наш разговор не удался.– Отец прокашлялся в трубку. Я чувствовала, как он угнетен. Может быть еще хотел что-то сказать, но замолчал ненадолго. Правильно! Молчи! И так наговорил, что мне хватит прокручивать эти слова долгими днями и ночами, убеждая себя в очередной раз, что я не должна была появляться на этот свет.– С наступающим днем рождения, дочь.– Официальный акт закончился короткими гудками.

Меня словно слоны растоптали, размазывая по асфальту. А как еще прокомментировать мое состояние? Этот разговор выкрутил меня, забирая все силы и моральные и физические. Я не ожидала такой подлости от отца. Но еще больше меня оглушила новость о том, что я смогу потрогать частичку тепла мамы. Надеюсь, подарок, который она мне оставила, еще хранил ее аромат и энергетику.

Это ужасное чувство одиночества и душевной боли выбивали почву из-под ног. Никому не нужна. Я обхватила свои плечи руками, пытаясь импровизировать, имитируя руки любящего человека. Грусть накрыла меня с головой. Да еще и луна, как всегда, с грустными глазами, заглядывает за душу. Я медленно приблизилась к окну, решая сегодня его не открывать. Мало ли, что взбредет в мою осоловевшую голову.

Диодные часы на тумбочке отсвечивали десять часов вечера, отсвечивая синим светом. Я одна в комнате. Люси предлагала идти с ней на вечеринку, но я отказалась. Не думаю, что меня там будет не хватать. Вечер уже окрасил землю в темные оттенки иссиня-черного цвета, убаюкивая природу. Я посмотрела вдаль, на деревья, за которыми виднелась купольная крыша музея.

До сих пор никак не могла взять в толк, что произошло внутри крохотной комнатки, спрятанной за тайной дверью. Я разжала объятия и посмотрела на свои руки. Вот! Снова начинается! Я словно светилась изнутри, пропуская тепло из ладоней. В голове закрутился вихрь непонятных слов, на неизвестных мне языках. Но чем больше они крутились в моей голове, тем более понятливыми становились, словно я проглотила словарь и теперь на автомате начинаю изучать языки всего мира, а может быть и не только нашего. Вспомнилось, что многие иероглифы из книги, были мне не знакомы. Может, стоит пойти туда и завтра, что бы узнать еще что-то об этой книге и странном зеркале, светящимся огнем?

Периферийным зрением я заметила шевеление между деревьев в лесополосе. Дыхание сбилось и я замерла, словно меня могли услышать на таком расстоянии. Тень была, словно пучина глубокого озера, темной, зеленой, местами, словно оббита черной тканью. Но я увидела его. Он лежал на одном из черных пятен уснувшей травы, у куста.

Эти глаза, со стальной гранью, я не перепутаю ни с чем. Громадина поднялась на передние лапы, продолжая пялиться на меня не моргая. Я словно слышала его тяжелые вдохи влажным носом. Слышала удары сердца, умеренно бьющие в груди.

Окно отворилось настежь, поддаваясь моим рукам. Мне хотелось убедиться, что это не плод моего воображения. Я хотела удостовериться в своем здоровом психическом состоянии. Нет. Не показалось. Животное продолжало стоять на месте, не двигаясь. Лишь пар дыхания иногда появлялся из его рта, окутывая его сизым цветом.

–Кто ты?– Шепот под нос. Испуганный. Робкий. Он не услышит меня. Тогда кого я спрашиваю? Животное склонило голову, ложась мордой на передние лапы, словно в реверансе, присаживаясь передо мной.– Кто ты?– Животное поднялось в свой огромный рост и медленно скрылось в тени леса.

Это меня еще больше выбило из колеи. Сердце гулко билось в груди. Огонь в пальцах утихал, остужая мою кожу прохладой ночного неба. Я закрыла окна и упала на кровать. Я была морально истощена. Сон поглотил меня в свои объятия с долей секунды.