Глава 3. Взгляд Бездны

"Наверное, мне просто нужно немного поспать, – думал Итан, чувствуя, как утекает его сознание, и прикладывая огромные усилия, чтобы не зевать. – Хотя бы пару часов…"

Был уже поздний вечер, но духота так и не ослабла. Дейн снял с себя жаркую шёлковую мантию ещё днём, оставшись в тонкой белой тунике и свободных чёрных штанах, но это не сильно спасало. Дышать было тяжело. На столе в старинном бронзовом канделябре тихо потрескивала всего одна горящая свеча, и исходящий от неё жар, казалось, раскалил всю комнату.

Косые лучи закатного солнца, проникавшие через распахнутые настежь окна кабинета, раскрашивали старый гобелен в интенсивно-оранжевые цвета и освещали блестящее от пота лицо толстого мальчишки, сидевшего на стуле напротив Итана.

– Я не виноват! – Повторил Хельвс высоким плаксивым голосом, от которого Итан невольно поморщился.

– А я тебя ни в чём пока и не обвиняю, – спокойно, но холодно произнёс верховный дейн, снова подавив зевок. – Иначе ты сидел бы сейчас не здесь… И даже не сидел, а болтался бы вверх тормашками, подвешенный за пальцы ног… Я всего лишь задаю вопросы и жду на них ответов. Заметь, – он мельком глянул на часы, – жду уже давно и терпеливо. Но даже моё терпение когда-то заканчивается.

– Эм-м… Простите, а… какой был в-вопрос?..

Итан сделал глубокий (насколько позволял густой воздух) вдох, положил сцепленные руки на стол и наклонился вперёд, чтобы его лицо попало в один из горячих лучей. Затем поднял на Хельвса глаза.

Тяжёлый взгляд буквально смял послушника, и тот сразу будто уменьшился в два раза. На серой рясе проступило ещё несколько жирных пятен пота.

– Ты относил еду нашему пленнику, – медленно, делая ударение на каждом слове, сказал Итан. – Так?

– Д-да, – заикаясь, подтвердил мальчишка. – Но я ничего не…

– Кто приказал? – Перебил его дейн всё тем же давящим тоном.

– Старший Насариус… Он по кухне главный сегодня. А ему приказал начальник гвардии, дейн Стилл. А Стиллу…

– А Стиллу приказал я, да. – Итан внимательно наблюдал за выражением лица толстяка и прямо физически чувствовал, как нарастает в мальчике страх. Это ощущалось во всём: в его остром запахе, неровном дыхании, в бледности обычно румяных щёк. В общем-то, Хельвс и раньше боялся дейна… Но сейчас его состояние было близко к панике. Итан этого и добивался, специально оставив послушника напоследок. – Всё верно. Вот только… Кое-что всё-таки не сходится. – Хельвс изобразил недоумение, но актёром он был откровенно плохим. – Видишь ли, Старший Насариус утверждает, что он тебя ни о чём не просил. Ты сам вызвался.

– Д-да, но это же… Все заняты были, а я…

– А ты должен был в тот момент находиться у себя в келье, разве не так? – Итан чуть заметно улыбнулся уголком губ. – Мне сказали, ты сильно переутомился на утренней тренировке и попросил подменить тебя на кухне. Правильно?

– Мне стало п-получше, – Хельвс сглотнул и тоже сделал попытку улыбнуться, отчего лицо его болезненно перекосилось.

Дейн вглядывался в него пристально, не мигая, и улыбка мальчика медленно увяла. Хельвс заёрзал на стуле и покосился на закрытую дверь, явно чувствуя себя крайне неуютно.

"Интересно, – подумал Итан, – расстроится ли Килиан, если вдруг узнает, что с его другом случилось что-нибудь плохое. Что-нибудь… ужасное. Вернётся ли он, чтобы отомстить? Попытается ли снова применить свою новообретённую силу против людей?"

Эта мысль на мгновение вдохновила мужчину… Всего на одно мгновение… А потом он вспомнил, что у полуэльфа не было здесь друзей. Единственный, кто относился к мальчишке с искренним теплом, сейчас спал в соседней комнате, не способный даже ночную вазу поднять самостоятельно… Нет, придётся придумать другой способ давления на Килиана.

Итан откинулся на спинку стула и начал перебирать бумаги, делая вид, будто что-то ищет.

– Расскажи мне, как всё было, – не глядя на толстяка, попросил дейн уже гораздо более дружелюбным тоном и краем глаза заметил, как тот украдкой перевёл дух. – С того момента, как ты пришёл на кухню.

– Ну-у… Пришёл я на кухню около полудня… В трапезной ещё никого не было, потому что все были взволнованы известием о нападении на экипаж, и братья ожидали вашего возвращения во дворе…

Начал мальчик несмело, но с каждым словом говорил всё увереннее, извлекая из памяти заранее отрепетированную и сотни раз повторённую в ожидании допроса речь.

Итан слушал его вполуха, медленно и аккуратно заполняя пустой лист бумаги и время от времени обмакивая перо в чернильницу. На самом деле он ещё днём собрал почти цельную картину происшедшего со слов свидетелей. Но один фрагмент этого пазла был слишком… толст… и никак не хотел вставать на положенное ему место. Чего-то не хватало. И сейчас, после восьми часов утомительных расспросов и размышлений, дейн чувствовал, что подобрался к истине на расстояние вытянутой руки.

– …из-за того, что у меня сильно болела нога, точнее – обе ноги, я споткнулся на лестнице к подземелью и опрокинул поднос, – вдохновенно продолжал Хельвс, почти не делая пауз между предложениями. – Я хотел было вернуться, чтобы заменить рассыпавшуюся еду, но гвардеец, охранявший вход… не помню, как его зовут… – "Помнишь, помнишь." – В общем, увидев это, он сказал, что пленник и с земли поест. Он велел собрать рис с овощами обратно в миску, вылил остатки сока с подноса в кружку и отдал другому стражнику, чтобы тот отнёс это человеку в камере… Вот, в общем, и всё.

Мальчик выдохнул, замолк и выжидательно уставился на дейна. Тот не спеша дописал последнюю фразу, поставил размашистую подпись внизу. Затем так же неторопливо присыпал ещё поблёскивающие на письме чернила специальной пудрой из маленького рубинового флакона и достал шкатулку с сургучными стержнями.

– Ничего не упустил? – Мягко осведомился Итан, только когда ощутил, что толстяк вот-вот лопнет от напряжения, и, всё так же не глядя на собеседника, капнул расплавленным над свечой сургучом в нижний угол бумаги.

– Вроде ничего…

– Хорошо. Скажи мне, что сподвигло тебя вступить в ряды храмовой гвардии?

– А?.. – Не ожидавший такого вопроса Хельвс растерялся. – Аа… Ну-у… Я подумал, что мне это пойдёт на пользу… Да и родители будут гордиться… наверное.

– Ну и как? Пошло?

– Что?

– На пользу.

– А… Пока не знаю.

Итан снял с пальца кольцо, выждал немного, затем поставил оттиск на горячей печати. Трёхлепестковое пламя внутри равностороннего треугольника на миг вспыхнуло слабым белым светом и погасло: печать Архаина – тоже своеобразный артефакт, напитанный магией, благодаря чему подделать её невозможно. Как клеймо Охотников. "Вот ведь ирония, – невольно подумалось Итану. – Ненавидящий магов Храм сам использует магию почти повсеместно."

Дейн ещё немного полюбовался результатом, сдул с листа закрепляющую пудру, вернул кольцо на палец и только после этого вновь поднял на послушника глаза.

– У меня остался всего один маленький вопрос… – Мальчик с готовностью кивнул, и Итан вложил в свою улыбку всё тепло этого мира. – Где ты достал яд?

Хельвс окаменел. В наступившей тишине, казалось, было слышно, как по его спине ручьями катится пот.

– К-какой яд?..

Мальчик смотрел на дейна, изо всех сил изображая непонимание, стараясь не моргнуть и не отвести взгляда… Но на долю секунды его глаза всё же стрельнули в сторону, обнажив тщательно оберегаемый фрагмент его памяти.

Разум человека с рождения ограждён природным барьером, проникнуть сквозь который без позволения тяжело даже лучшим телепатам и магам. Но Итану никогда и не требовалось пробивать чью-либо защиту. Достаточно всего лишь внимательно наблюдать и правильно сопоставлять причинно-следственные связи, а в этом он всегда был одним из лучших.

И в тот краткий миг, когда послушник, не удержавшись, отвёл взгляд, Итан словно бы уцепился за его внимание и вместе с ним нырнул в глубину памяти Хельвса.

В голове дейна будто что-то щёлкнуло. Недостающий кусочек пазла с лёгкостью встал на место, и ему наконец открылась вся картина целиком.

Хельвс спланировал это именно на сегодня. Заранее продумал алиби и причину, чтобы ненадолго заглянуть на кухню, не привлекая внимания… Готовили пищу в этот день другие люди, и другой же человек должен был отнести обед наверх, в кабинет верховного дейна, так что толстого послушника, страдающего от переутомления после жёсткой тренировки, никто бы не заподозрил… Но в его план вмешалась череда случайностей.

Он уже подмешал яд в приготовленную для Итана еду или сок и, расслабившись, собирался вернуться в свою келью, когда вдруг увидел, что дейн спустился в общую трапезную вместо того, чтобы, как последние пару месяцев, скромно пообедать у себя наверху.

С трудом совладав с паникой, Хельвс начал лихорадочно соображать. Всё ещё могло бы обойтись, нужно было лишь под каким-то невинным предлогом избавиться от отравленной пищи… Но он не успел: Старший Насариус уже получил распоряжение традиционно одарить обречённого на пытки и казнь пленника "последней трапезой"… и, конечно, под руки кухарям попалась именно предназначенная дейну тарелка, одиноко стоявшая на тележке. Хельвс буквально вырвал поднос из рук уже шедшего к лестнице служки. Он надеялся, что если уронит еду на пол, её просто уберут, а его заставят сходить за новой порцией… Но недооценил скверный характер Рэтта, охранявшего сегодня проход к темницам.

Да. Отравленный обед изначально предназначался вовсе не пленнику, а будущему Архаину. И если бы не застрявший в дверях третьего этажа диван, настойчивость Стилла и злорадие стражей подземелья, то один из тех, кто напал на его экипаж этим утром, остался бы жив, а Итан…

Он отчётливо вспомнил посеревшее лицо пленника с вываленным наружу распухшим языком. Эстидоплексицин… Не самая милосердная смерть.

Глядя в лезущие из орбит глаза послушника, Итан всё ещё не мог поверить, что этот трусливый жирный червяк был способен на хладнокровное убийство. Хотя, конечно, он бы на это и не решился без постороннего вмешательства. В последнее время мальчишку частенько замечали в обществе синих мундиров. Оно и понятно: в столичном Храме с ним почти никто не общался, кроме Килиана. А тут приехали новые, дружелюбно настроенные люди, перед которыми можно было проявить свои лучшие, никем ранее не замеченные качества…

Лирийцы осторожно и ненавязчиво подстрекали паренька, выражали своё сопереживание, подогревали его недовольство правлением Итана, попутно упомянув, из каких ингредиентов готовится сильнодействующий яд и где можно их достать… А теперь, когда всё было сделано, хоть и наперекосяк, они просто отступили в сторонку, предоставив Хельвсу самому трепыхаться в затянувшем его болоте. И даже если мальчишка сейчас во всём признается и скажет, кто навёл его на мысли о преступлении, ни одного из них приплести к делу не удастся – нет прямых доказательств. Да и пленник-то, по сути, не сыграл бы особой роли – наверняка он не знал своих нанимателей… Отец Сивилл продумал всё до мелочей, чтобы подстраховаться на тот случай, если покушение на экипаж по каким-то причинам сорвётся. Но и он был лишь марионеткой. А кукловод в этот самый момент, должно быть, спокойно допивал свой вечерний чай, наслаждаясь закатом и величественным горным пейзажем из окна велльского Храма…

Ну ничего. Через неделю под этими крышами соберутся представители шести главных Храмов Империи. До этого дня Итан успеет что-нибудь придумать, если Творец и дальше будет его оберегать… Хотя, что-то подсказывало дейну, что теперь его недоброжелатели станут ещё осторожнее и какое-то время не будут ничего предпринимать, позволив Итану взойти на священный престол. И лишь потом, спустя год или два, когда все уже успокоятся и ослабят бдительность, нанесут решающий удар. Вряд ли это будет очередное покушение – скорее всего, они найдут способ какими-то интригами очернить действующего Архаина в глазах Императора и тем самым вынудить властителя расторгнуть все договоры с Храмом. Возможно, они даже используют Мереену, если прознают, в каких отношениях она состоит с Итаном. А затем изберут нового главу – кого-то, кому уже было обещано это место за содействие. И кого-то, кем можно будет манипулировать издалека.

Всё просто… и чрезвычайно сложно.

Самое скверное, что толстяка использовать не получится никаким образом. Ни для давления на Килиана, ни для раскрытия заговора… Бесполезный вонючий кусок дерьма.

Целую минуту они смотрели друг на друга: Итан – спокойно и изучающе, Хельвс – почти не дыша и уже явно теряя сознание. Затем дейн неторопливо свернул письмо в трубочку, перевязал красной тесьмой и протянул мальчику. Тот взглянул на свиток и на всякий случай ещё сильнее вжался в спинку стула.

– Ч-что это?.. – Хельвс едва мог шевелить пересохшими губами.

– Приказ, – невозмутимо ответил Итан. – О твоём освобождении от храмовой службы и выплате полагающейся компенсации.

– Но… почему?.. Я же ничего не… Как вы могли подумать?!.. Я же ведь… Я не…

– Слушай меня внимательно, – голос дейна был подобен утробному рычанию волка, готовящегося к смертельному прыжку. – Сейчас ты. Возьмёшь этот свиток. Соберёшь свои вещи. И навсегда. Покинешь. Этот. Храм. Сегодня же. Всё понял?

– Но как же…

– Понял?!

Перед мысленным взором Итана пронеслась очень реалистичная картина, как он хватает толстяка за шкирку и вышвыривает из своего окна, а потом любуется сверху растёкшейся по камням тушей. Видимо, мальчишка тоже увидел промелькнувший в глазах дейна образ и снова начал заикаться.

– Д-да, дейн Ит… То есть В-ваше Преосвященство…

Хельвс судорожно выхватил письмо, вскочил со стула и, очевидно забыв от ужаса о боли в ногах, пулей вылетел из комнаты.

Сразу вслед за этим в кабинет, постучав, заглянул скучавший в коридоре Квин.

– Ещё распоряжения будут? – Спросил гвардеец.

– Нет, – подумав, ответил Итан. – На сегодня ты свободен. Хотя… Да нет, ничего.

Квин коротко кивнул и скрылся за дверью.

Оставшись один в насквозь провонявшей чужим потом и страхом комнате, Итан наконец позволил себе от души, до хруста в челюсти, зевнуть. Но воздуха не хватило, и зевок вместо облегчения принёс одно лишь раздражение. Мужчина со злостью задул свечу и обхватил голову руками, прикрыв уставшие глаза.

Он мучительно размышлял, что ему делать дальше. Каков его следующий ход?

Итан знал, что нужен всего один эффективный упреждающий удар, чтобы связать его противникам руки хотя бы на время. Показать, что он тоже сильный игрок и имеет достаточно козырей для победы… Но план всё никак не строился. Мозг его отказывался работать, требуя передышки.

Когда колокола прозвонили отбой, Итан вздрогнул, вдруг осознав, что на несколько мгновений впал в забытье. Погрузившийся в сумерки кабинет казался ожившим. Воздух словно дрожал. Шкафы с книгами, стены, предметы на столе, потолок: всё шевелилось от ряби в глазах дейна. Он с силой сжал– разжал кулаки, проморгался – и комната снова стала неподвижной.

"Мне просто нужно немного поспать, – снова подумал Итан. Уже в который раз за этот день. – Хоть часик вздремнуть… В конце концов, в лаборатории и без меня справятся."

Он в нерешительности покосился на свой новый диван. Выглядел тот вполне удобным и широким. Но Итан знал, что, стоит ему только прилечь, как кто-нибудь обязательно начнёт стучаться в его сознание. Или один из адептов этажом ниже уронит что-нибудь на каменный пол. Или снова загудят трубы. Или…

Динь-динь.

Или это, да…

Пару дней назад Итан приказал протянуть в его кабинет и спальню проводок с колокольчиком из комнаты отца, чтобы тот мог при необходимости позвать на помощь. И ещё ни о чём в своей жизни дейн так не жалел…

Проклятый колокольчик трезвонил с ночи до утра, с небольшими интервалами. А так как Итан никому не доверял в эти часы приближаться к отцовской спальне без прямого указания, ему приходилось самому всё бросать и бежать на зов – если, конечно, он в это время находился поблизости.

Чаще всего оказывалось, что Фэйзил случайно дёргал верёвочку, висевшую рядом с его кроватью, забывая, что это вообще такое и откуда взялось. Иногда он вызывал сына, чтобы попросить воды, а через полчаса ему требовалось справить нужду. Потом снова воды. И снова нужда. А порой старый Архаин испытывал острую необходимость рассказать кому-нибудь только что приснившийся кошмар или поделиться воспоминаниями о своей давно умершей жене. Правда, хватало его ненадолго, потому что язык уже совсем плохо слушался и разум тоже быстро гас.

Итан невольно задумывался, не издевается ли над ним отец… Но каждый раз неизменно вскакивал и мчался в соседнюю комнату.

Сейчас дейн решил не спешить на случай, если отец снова дёрнул колокольчик по ошибке. Но после второго звонка неохотно поднялся из-за стола.

"Чёрт возьми, почему снотворное исправно действует на него только днём?.." – сокрушённо думал Итан, бредя по освещённому факелами коридору… и вдруг замер. Ему на мгновение почудилось, что в конце прохода – у дверей, ведущих в южное крыло, мелькнула чья-то смутно знакомая фигура в чёрной накидке.

По спине дейна пробежал неуютный холодок. Он хотел последовать за человеком, но быстро передумал. Мало ли кому там ещё не спится. Да и могло просто померещиться.

Итан повернул ключ в замке, всё ещё вглядываясь в полутьму коридора, сделал шаг в спальню отца и снова остолбенел…

Фэйзил стоял возле окна, глядя через приоткрытую штору в сад.

"Как он сумел подняться?" – изумился Итан. Он закрыл за собой дверь и медленно приблизился к старику, ожидая, что тот в любую секунду рухнет на пол, и ища глазами коляску.

– Отец?.. Всё в порядке?

Молчание длилось довольно долго. Но стоило Итану сделать ещё один шаг в глубь комнаты, как Архаин сипло произнёс:

– Рассвет близится…

Итан озадаченно посмотрел на сиреневый кусочек неба, видимый из окна.

– Солнце только недавно село, – возразил он.

Фэйзил неторопливо повернулся к нему лицом, опираясь о краешек стола.

– Ты… – Архаин шевельнул губами. – Зачем ты здесь?

– Ты меня позвал, разве нет? – Что-то в голосе отца напрягало Итана. Он подошёл ещё ближе, подозрительно присматриваясь к старику. – Колокольчик… Ты забыл?

– Нет, – прохрипел Фэйзил всё тем же непривычным обвинительным тоном. – Это ты забыл.

Старик внезапно обеими руками схватил Итана за правое предплечье и с удивительной силой дёрнул к себе, вывернув дейну кисть кольцом вверх.

– Ты забыл, зачем ты здесь. Забыл, кто ты. – Его хватка причиняла боль в ещё свежем порезе, но Итан не мог шевельнуться, будто парализованный. – Солнце ослепило тебя…

– О чём ты говоришь?! – Итан почти кричал. Кольцо на его указательном пальце начало светиться, обжигая кожу.