Глава 3. Городовой

Светочка была доброй, Светочка была милой, Светочка очень любила своего сына – десятилетнего и крайне самостоятельного Павла, ради которого была готова на все. А еще Светочка любила свою работу, и это было даже не удивительно, все же не каждому может повезти устроиться аналитиком в крупную фирму, на должность, которую и по знакомству-то не всякий сможет получить. За такую работу и зарплату стоит держаться.

И, конечно же, Светочка любила меня, потому что только я соглашалась забирать мужчину всей ее жизни из школы, когда Свете приходилось задержаться на работе. Родители ее давно умерли, муж ушел к другой и сыном совершенно не интересовался, подруг почти не было, зато была я.

Не так давно переехавшая, очень умненькая и ответственная девочка Леся, у которой с Павлом сразу все заладилось. Да и как бы могло случиться иначе?

Я же хранительница. Пусть и нечисть, но светлая, к тому же человеческий запах из меня еще не полностью выветрился, а нас таких всегда очень любили животные и дети.

Вот и этим неожиданно прохладным весенним денечком, когда от жизни не ждешь ничего плохого, я была озадачена почетной миссией. Света позвонила в обед, минут десять подводила к главному, стесняясь просить меня об очередной услуге – все ж таки только вчера я Павла забирала, и со мной еще не расплатились: привычную шоколадку и искреннее «Чтобы я без тебя делала?» должны были вручить мне сегодня вечером. Теперь уже в двойном размере.

А мне предстояла пятнадцатиминутная прогулка до школы, в которой учился Павел. Престижной, чертовски дорогой школы с языковым уклоном. Светочка могла себе это позволить, хоть ей и приходилось работать с утра и до вечера, потому что у Павла должно было быть все только самое лучшее, включая образование. Я была с ней согласна, восхищалась ее стойкостью и просто не могла отказать в такой незначительной просьбе.

Если бы я только знала, кого там встречу, послала бы Глеба, не раздумывая. У него тоже неплохо получалось находить общий язык с детьми. Вот только прорицательницей я не была, а потому натянула свою любимую ветровку и бесстрашно отправилась в путь.

Солнышко грело, птички пели, резкие порывы холодного ветра пробирали до костей. В целом, это был обычный, ничем не примечательный весенний день, из ряда тех дней, когда на солнце хочется раздеться до нижнего белья, а в тени приходят мысли о шубе.

До школы я добралась быстро, уже привычно сунула паспорт в руки охранника – высокого, бритого мужика с рожей неперевоспитуемого бандита. Самое невероятное заключалось, пожалуй, в том, что этот жутковатый на первый взгляд тип увлекался лепкой из глины и по выходным с удовольствием помогал в местном собачьем приюте.

Это был как раз тот случай, когда ужасный снаружи, но прекрасный внутри. Чего нельзя было сказать о классной руководительнице Павла. Мелкая, тонкая, я бы даже сказала, утонченная, очень красивая и такая же ядовитая, Лариса Сергеевна была решительно невыносимой особой. Более раздражительного и неприятного человека я еще не видела.

Получив паспорт обратно, я успела сделать несколько шагов в сторону лестницы, ведущей в младший блок, когда раздался звонок с урока.

Первый этаж тут же из тихого и безлюдного места превратился в детский ад. Конец учебного дня вдохнул в тощие подростковые тела столько силы, что мне даже не по себе стало. Первыми, что и неудивительно, к выходу бросились старшеклассники. Высокие, худые, веселые, они обступили меня со всех сторон, заставляя замереть на месте.

Невысокая, в несерьезной ветровке, с легкомысленным хвостиком, перехваченным яркой желтой резинкой, я была похожа на восьмиклашку и чувствовала себя как восьмиклашка – беззащитный малек, выброшенный во враждебную среду обитания.

Я хотела просто переждать эту волну, маленькими шажками продвигаясь к колонне. Рядом с ней мне было бы куда спокойнее. Я была уверена, что вот сейчас этот оглушающий поток подросткового энтузиазма схлынет, и я смогу в тишине и покое дождаться Пашеньку. Он, как мальчик самостоятельный, предпочитал, что бы его ждали внизу, не поднимаясь на третий этаж в его класс и не помогая ему собраться. Сам, все сам.

Рука, ухватившая меня за капюшон, оказалась неприятной неожиданностью.

– Почему я должен тебя искать? —я расслышала сквозь крики и смех этот низкий, печально знакомый голос. Все звуки словно бы отдалились, снизили громкость, слились в невнятный фоновый шум, который заглушил отчетливо прозвучал недовольный вопрос.

Я невольно застыла, не веря в то, что это могло произойти со мной.

– Пошли, – меня дернули за капюшон, поворачивая в сторону двери. Если бы он только подумал посмотреть мне в лицо, убедиться, что поймал именно ту жертву (а я совершенно не сомневалась, что пришел он не за мной)… Но нет, самоуверенный идиот по каким-то приметам определил во мне другого человека и уверенно потащил прочь из школы.

Я послушно шла, сначала просто не зная, что делать, а потом уже со злорадным нетерпением ожидая, когда до него дойдет, что поймал не ту.

У меня было еще минут десять, максимум пятнадцать до того, как Павел спустится на первый этаж, я могла себе позволить немного развлечься.

Мы вышли из школы и уверенно спустились по ступеням, прошли двор, приближаясь к воротам и припаркованной рядом с ними машине. Кто-то самым наглым образом нарушал правила, и этот кто-то стоял за спиной, держал меня за капюшон и толкал вперед, к припаркованной в запрещенном месте иномарке.

На меня упрямо не обращали внимания, не допуская даже мысли о том, что обознались, и это переставало казаться забавным. У меня там Пашка, скорее всего, уже почти собрался, мне ребенка надо забирать, а не с этим вот неприятным типом гулять.

– А в машину вы меня тоже не глядя закинете? – я очень старалась сдержаться, но вопрос все равно прозвучал крайне ехидно. – Влад Александрович?

Он замер, словно не веря своим ушам, и резко, рывком развернул меня к себе. Отпустил капюшон, но очень крепко вцепился в мое плечо, обжигая недобрым взглядом.

– Ты, – это было сказано очень спокойно, почти равнодушно. Словно он и не был удивлен, увидев меня. И, наверное, я бы даже поверила, что так оно и есть, если бы не знала, как дернулся мой капюшон, когда он вздрогнул.

– Я, – подтвердила радостно, – а теперь, раз уж мы выяснили, что это я, может быть, отпустите? Мне ребенка нужно забрать из школы.

– У тебя нет детей, – хмуро заметил Влад – наша опора, наша защита и отрада, наш городовой… Та еще скотина, на самом деле.

– А никто и не говорил, что ребенок мой, но забрать его должна я.

После недолгой заминки он кивнул:

– Пойдем, – и меня потащили обратно в школу, крепко сжимая пальцы на моем плече.

Не знаю, как мы смотрелись со стороны: высокий, такой солидный дядечка в костюме, весь из себя важный, брюнетистый, с каменной рожей и полыхающим взглядом серых глаз… и я, мелкая, растрепанная, в съехавшей и перекрутившейся ветровке – оборачивались на нас все.

Подозреваю, нас приняли за прогуливающую старшеклассницу и ее раздраженного родственника. Возможно, даже за папку. Конечно, Владу на вид можно было дать лет тридцать пять, не больше, но в отцы старшеклассницы он вполне годился.

Охранник не решился нас проверять, и что-то мне подсказывало – виной всему был городовой. Нечисти его уровня не составило бы труда отвести глаза целому классу, не говоря уже про одного человека.

Павел уже стоял на первом этаже у лестницы и терпеливо высматривал среди людей меня. И каково же было его удивление, когда он меня таки увидел. Раскрасневшуюся, возмущенную, толкаемую вперед совершенно незнакомым ему мужиком.

Удивлялся он не долго, быстро успокоился, потом, что-то для себя решив, уверенно направился к нам. Подошел, взял меня за руку, с осуждением глядя на Влада:

– Девочек обижать нельзя, – назидательно произнес он.

Влад только хмыкнул, когда Паша потянул меня на себя, пытаясь отобрать у со всех сторон неприятного типа, который, по мнению этого очень серьезного ребенка, меня обижал.

– Молодец, – хмыкнул неприятный тип, с одобрением встретив детское негодование.

Павел бы ему непременно что-нибудь сказал, он пацан боевой, но нас прервали.

– Дядя? А что это ты делаешь?

За спиной Влада, покачиваясь с пятки на носок, стояла девочка. Лет пятнадцати, в синей ветровке, с чуть съехавшим на бок хвостиком. Мелкая брюнетка с заинтересованным взглядом серых глаз.

Наверное, со спины нас действительно можно было бы спутать, особенно такому безразличному созданию, как наш городовой.

Объяснять что-то их нечистая отмороженность даже не думал. Вместо этого сухо скомандовав:

– В машину, – и потащил меня обратно к выходу.

– Нам тоже в машину? – раздраженно уточнила я, убедившись, что отпускать меня не собираются.

– Да.

Девица покорно шла следом, Павел, продолжая держать меня за руку, серьезно спросил:

– Нас похищают?

– А есть смысл тебя похищать? – оживилась та.

– Анна, – одернул ее Влад.

– Наверное, не похищают, – грустно призналась я, тоскливо глядя на спешащих домой школьников. Им хорошо, они своим ходом идут, никто их за собой не тащит.

– Но ты не уверена? – пытался докопаться до истины Павел.

– Древние боги, – передернул плечами наш недопохититель, – это не похищение. Я просто отвезу тебя домой.

– Меня? – дотошно уточнил Паша. – А Лесю?

– Да, – встрепенулась я, – а Лесю?

– Ланская едет со мной, – отрубил Влад, что б его, Александрович.

– Ланская против, – пробормотала я.

Меня проигнорировали. Дотащили до машины, открыли заднюю дверцу черненькой ауди, но в салон меня запихивать не стали.

– В машину, – вновь приказал этот махровый тиран, крепко удерживая меня за плечо. Будто бы опасался, что я могу попытаться сбежать. Можно подумать, у меня есть хоть маленький шанс сбежать от городового, слышащего весь город.

Первой в машину забралась Анна, потом, без особой охоты, Павел. Дверь захлопнулась.

– А…

– Поедешь рядом со мной, – зловеще сообщили мне, открывая переднюю дверцу.

После нашего с ним знакомства, оставившего в моей душе неизгладимый след, находиться в непосредственной близости от этого самодовольного типа, возомнившего себя моим начальством, было неприятно. И он должен был это чувствовать, вот только никакого внимания на мои чувства не обращал. А потому я-таки оказалась на переднем сиденья, пристегнутая и недовольная.

– Где он живет? – забираясь на водительское сидение, поинтересовался Влад почему-то у меня, хотя Паша и сам был способен ответить на этот вопрос и даже дорогу бы показал без проблем.

Наверное, нужно было просто назвать адрес и не выделываться, но я не смогла:

– Там же, где и я, – ответила радостно, ожидая следующий вопрос. Мне почему-то казалось, что Влад не должен знать где я живу. К сожалению, только казалось.

– Понятно, – кивнул он, включая зажигание. Мы тронулись и все семь минут ехали в тишине. Если бы не светофоры, доехали бы быстрее, но красный свет преследовал нас на всем пути движения, пока Влад не прикрикнул раздраженно:

– Алеся!

Я вздрогнула, издевательски-восхищенно выдохнув:

– Ого, так вы все-таки знаете мое имя.

Но оставшуюся часть пути светофоры нас не задерживали.

Высадив Павла у подъезда, Влад уже собирался ехать дальше, когда в стекло с его стороны постучали. Вероятно, я никогда не перестану поражаться тому, каким взрослым может быть десятилетний пацан.

– Что?

– Лесю не обижайте и верните ее не поздно, – серьезно велел он, помахал мне рукой и пошел к подъезду.

Стекло обратно Влад так и не поднял, задумчиво глядя на то, как мальчик с трудом открывает пиликнувшую дверь, как скрывается в подъезде… Возможно, он даже видел, как Паша вызывает лифт и едет на седьмой этаж, к себе домой. Он же городовой, он и не на такое способен.

– Мне, вообще-то, домой пора. Через два часа у нас концерт, – заметила Аня, потыкав Влада в плечо. Тот отмер, кивнул и завел машину, оставив Пашу дожидаться лифт в одиночестве.

На этот раз поездка заняла почти час, а я узнала, что Аня нашему городовому приходится племянницей, что ее мама – сестра Влада, что сама Аня танцует, и сегодня у них какой-то очень важный концерт, что ей нужно спешить, но, кроме дорогого дяди, отвезти ее из школы домой конкретно сегодня было некому. Так случилось, что родители уехали в другой город еще два дня назад. Папа по делам, мама просто так, за компанию. И все знакомые или знакомые знакомых, кто был на машине, вдруг оказались очень заняты… кроме Влада.

– У вас очень жизнерадостная племянница, – заметила я, когда Аня выползла из машины, на прощание вызнав мой номер телефона и пригрозив найти меня везде. Конечно, она имела в виду социальные сети, а не любую точку города, но все равно, что-то от городового в ней проскользнуло. Будто бы она тоже нечисть, хотя как раз нечистью Аня и не была. Стопроцентный человек, озадаченный странными родственными связями.

Влад не ответил, он выезжал со двора, медленно и лениво проезжая под длинной узкой аркой, спугнул важно шедшего нам на встречу кота.

– И куда мы теперь?

– В офис.

В офис я не хотела, но мои желания здесь все также никого не интересовали. Потому поехали мы в офис.

Вернее, в офис охранного агентства.

Ирония судьбы – городовой по совместительству являлся владельцем большого охранного агентства. Когда я об этом узнала, то не очень даже удивилась. Городовой призван охранять, вот он и охраняет. Просто кого-то за деньги.