2 глава. Алиса

Помимо нашего случайного знакомства и всех вытекающих из него предпосылок для сближения, было еще три причины, которые убедили нас с Федей в необходимости дружить.

Первая – мы большие любители поесть. Это выяснилось еще в день нашей встречи, когда оказалось, что ресторан не сможет отменить бронь и вернуть деньги.

– Сказали, что уже все готово, – объяснил Федя, закончив разговор. – Предложили отправить всех гостей туда, чтобы они поели.

– Правильно сказали, не пропадать же добру. Наверняка наготовили всяких изысков.

– Да, но я не хочу, чтобы все приехали в ресторан и праздновали мою сорвавшуюся свадьбу.

– Резонно, – согласилась я, задумавшись. – Но я, пожалуй, поехала бы туда одна и съела все, что смогу.

– Серьезно? Вы бы так поступили? – Уголок губ Феди дрогнул, намекнув на едва сдерживаемую улыбку.

– Конечно, такой стресс… Как не воспользоваться возможностью заесть его как следует?

– Честно говоря, я с самого утра ничего не ел, – признался он, положив широкую смуглую ладонь себе на живот, – берег желудок для ресторана.

– Сейчас закончим с обзвоном, и поедете в ресторан, – обрадовалась я, почему-то уверенная, что еда точно исцелит его сердечные раны.

– Поедете со мной?

– Поесть? Да с радостью!

– Хорошо, а то один я бы ни за что не решился. А никого другого приглашать не хочу. Они начнут задавать вопросы, на которые у меня самого нет ответов.

– Предлагаю установить запрет на эту тему. Будем есть молча или обсуждать что-то другое. Что угодно, только не сегодняшний день.

– Идет, – кивнул Федя, и мы вернулись к обзвону оставшихся гостей.

В ресторане и правда было полно изысков. Казалось, мне станет дурно от одного только вида такого количества еды, но уже через полчаса я освоилась и начала пробовать все по чуть-чуть, не забывая давать свою экспертную оценку каждому блюду. Федя, в основном, ел то же, что и я, но отказывался включать режим профессионального критика.

– Представьте, что мы судьи в кулинарном ток-шоу. Эту еду принесли конкурсанты, и нам нужно определить, кто пройдет в финал.

– И часто вы смотрите такие передачи? – уточнил Федя, потянувшись за еще одним стейком из форели.

– Ну… бывает, – расплывчато ответила я, решив не уточнять, что с тех пор, как уволилась из лаборатории, только и делаю, что смотрю телевизор.

– И как, интересно?

– Вполне. Что может быть лучше, чем смотреть, как другие люди готовят?

– Приготовить что-то самому, например.

– Любите торчать на кухне?

– Люблю вкусно поесть, а для этого приходится готовить.

– И как ваши успехи? Далеко продвинулись в своем кулинарном мастерстве?

– Скажем так, – он указал на недоеденную рыбу, – я бы справился гораздо лучше.

– Правда? – нахмурилась я.

– А что вас так удивляет?

– Это довольно смелое заявление. Сказать, что вы готовите лучше, чем здешние повара.

– Говорю, как есть. – Пожав плечами, он наполнил наши стаканы апельсиновым соком. К тому моменту мы прикончили уже второй кувшин.

– Почему бы вам не пойти в одно из этих кулинарных шоу? Там можно выиграть денежный приз.

– Разве там не участвуют только профессионалы?

– Вы же только что поставили себя выше профессионалов.

– Не преувеличивайте. Я всего лишь сказал, что хорошо готовлю форель.

– В любом случае в эти передачи допускают и любителей. Вам стоит попробовать. Вдруг этот опыт вдохновит вас на новый жизненный этап, – мечтательно заявила я, выбирая из греческого салата мой любимый сыр фета. – Только представьте, чем это может обернуться.

– Чем же?

– Сразу после победы на конкурсе запишитесь на кулинарные курсы, откроете свой ресторан, а через несколько лет будете владельцем одной из самых успешных сети питания.

– Ну вы и фантазерка, – впервые рассмеялся Федя. Услышав этот неожиданный, но приятный звук, я непроизвольно улыбнулась.

– А что? Никогда не знаешь, куда повернет твоя жизнь завтра.

– Это просто красивая фраза или вы на своем опыте убедились?

– Этим утром я надеялась продать свадебное платье, а после отправиться в магазин за банкой фисташкового мороженого, чтобы съесть его за вечерним просмотром дорамы. Вместо этого я сижу в ресторане и набиваю живот едой, за которую заплатил сидящий рядом со мной незнакомый парень. Так что я точно знаю, о чем говорю, – подмигнула я.

– Скоро приду, – пообещал Федя и удалился в сторону кухни.

Спустя несколько минут он вернулся с креманкой, в которой лежало три шарика фисташкового мороженого.

– Ва-а-ау, – протянула я, – нет, правда, в-а-а-ау. Я что, сплю? Чувствую себя заключенным, которого кормят перед смертной казнью.

– Странные у вас ассоциации, – усмехнулся Федя, сев на свое место.

– А себе чего не взяли? Не любите сладкое?

– У них не оказалось моего любимого вкуса.

– Какого? Дайте угадаю. Бабл-гам?

– Что? – От удивления он даже жевать брускетту с авокадо перестал. – Как вы узнали?

– Да я сама его люблю, но фисташковое больше.

– Я-я-ясно. А что такое дорамы?

– Восточноазиатские сериалы.

– Восточноазиатские, значит, – покачал он головой. – Я знаю только Нетфликс.

– Смотрели «Игру в кальмара» от Нетфликса?

– Да, классный сериал.

– Это тоже дорама.

– Правда?

– Ага.

– Выходит, я тоже люблю восточноазиатские сериалы?

– По крайней мере, один, – улыбнулась я.

– Мне и правда понравилась «Игра в кальмара». Что еще посоветуете посмотреть?

Вот она – вторая причина зарождения нашей дружбы – возможность обмениваться впечатлениями от просмотра чего-то очень крутого. Когда я начала перечислять свои любимые дорамы, Федя достал телефон и записал каждое из произнесенных мной названий.

– Спасибо, я намерен посмотреть все, что вы посоветовали. У меня как раз отпуск, который мне теперь не пригодится.

Сообразив, что разговор возвращается к неприятной для него теме сорвавшейся свадьбы, я решила как можно скорее перевести беседу в другое русло.

– А где вы работаете?

– В полиции.

– Это… ого, – закашлялась я. – А кем?

– Следователем, но у меня пока небольшой в этом опыт, – ответил он, как-то неловко массируя затылок.

– Ну и? Уже раскрыли какое-нибудь дело? – поинтересовалась я, с трудом сдерживая эмоции. Мне, как большой поклоннице детективных кинокартин, всегда хотелось пообщаться с кем-то, кто расследует реальные преступления.

– Да, но это не громкие дела. Ничего такого.

– Обещайте, что расскажете, если будет что-то интересное, – попросила я, как будто знала, что мы будем общаться до конца наших дней, а не расстанемся, как только выйдем из ресторана.

– Обязательно, – пообещал Федя, посмотрев мне в глаза. – Что насчет вас? Работаете или еще учитесь?

– Недавно уволилась. Так что я сейчас в самой отвратительной и в то же время лучшей форме своего существования – безработная и потерянная.

– Мне вам посочувствовать или все нормально?

– Да нормально, – отмахнулась я.

– А кем работали?

– Я – химик.

– Химик? – переспросил он, остановив вилку на полпути ко рту. – Как ученый?

– Ага.

– И чем конкретно вы занимались?

– Работала в одной фармацевтической компании над разработкой новых медикаментов, – коротко объяснила, не желая вдаваться в подробности.

– А уволились почему?

– Да так, напридумывала себе всякого. Думала, мир спасти, но ничего не вышло.

– Разочаровались, значит? – догадался Федя, в его голосе слышалось сожаление.

– Можно и так сказать.

– Я тоже пошел в полицию, чтобы приносить пользу. Не спасти мир, конечно, но сделать его немного безопаснее, наверное.

А вот и третья причина – наше стремление помочь другим. Некий внутренний компас, наставивший нас на этот путь. Было здорово встретить того, кто разделяет твое желание изменить хоть что-нибудь. Говорить с Федей означало быть понятой – а это очень приятное чувство. Я бы даже сказала – ни с чем не сравнимое.

– Получается, мы в чем-то похожи, – тихо заметила я, отставляя в сторону пустую креманку. – Спасибо за мороженое. И за то, что позвали с собой тоже.

– Этот вечер вышел по-хорошему странным, – сказал Федя, улыбнувшись.

– Не пожалели, что приехали?

– Нет, было вкусно и… интересно.

– Интересно? – переспросила я.

– Да, говорить с кем-то, кто ничего обо мне не знает.

– Кое-что я все же знаю.

– Ну да. То, что меня бросили в день свадьбы, – кивнул он, хмыкнув. – Можно вопрос?

– Валяйте.

– Вы замужем? – Видимо, заметив мои расширившиеся глаза, он поспешил добавить: – Просто вы продали Дине свое свадебное платье. Вот я и решил…

– Я не замужем. И не в разводе.

– Неужели ваша свадьба тоже сорвалась? – удивился Федя. Да уж, это могло быть невероятным совпадением, но как бы не так.

– Скажем так, она не состоялась, – слукавила я. Мне нравилось болтать с этим темноволосым парнем, мне импонировал его выбор профессии, мне польстило, что он принес мое любимое мороженое, как только я об этом упомянула, но это не могло отменить обещание, которое я дала сама себе. Я намерена молчать о произошедшем до тех пор, пока не забуду кошмар, через который мне пришлось пройти.

– Грустно это слышать. Не знал, что нас таких много.

– Каких еще нас? – переспросила я, потеряв нить повествования.

– Брошенных.

– А-а-а, – кивнула я, – ну да. Думаю, таких, как мы, пруд пруди.

– Звучит нелепо, разве нет? – задумался Федя. – То, что мы до сих пор на «вы», хотя уже пару часов болтаем без остановки.

– Теперь, когда я знаю, что вы полицейский, мне еще труднее перейти на «ты». И я прониклась к вам глубоким уважением после ваших слов о желании что-то изменить. Так что понятия не имею, как теперь быть.

– У меня то же самое. Никогда не встречал ученых. Все представляю вас в белом халате, склонившейся над пробиркой с какой-нибудь кислотой.

– Что-что, а халаты я ненавижу, – призналась я, поморщившись. – Самая неудобная на свете одежда. Уверена, ее изобрел какой-то жуткий садист.

– Моя мама обожает халаты. Кажется, что всю жизнь бы только их и носила.

– Домашние халаты куда удобнее медицинских, уж поверьте.

– Верю-верю, – рассмеялся Федя. – И о чем только мы говорим.

– Да уж, на какие только темы мы сегодня не поболтали.

– Вашим друзьям, наверное, трудно с вами расставаться.

– Что? Почему?

– Общение с вами затягивает. Вроде бы пора возвращаться домой, но как-то не хочется прерывать разговор.

– А-а-а, – задумалась я, – У меня и друзей-то особо нет. Когда в лабораторию устроилась, с головой ушла в работу, и общение с подругами практически сошло на нет.

– А теперь, когда остались без работы, уже поздно восстанавливать дружбу?

– Не вижу смысла восстанавливать то, что так легко разрушилось. К тому же, после увольнения все, с кем я поддерживала связь, не смогли проникнуться моими переживаниями.

– Что за переживания?

– Долгая история. Важно тут только то, что мне приходится справляться с этим в одиночку.

– Уже решили, что делать дальше?

– У меня завтра собеседование в медицинском университете. Подумываю стать преподавателем химии.

– Почему бы и нет. Наверняка это безопаснее, чем торчать в лаборатории и дышать всякими ядовитыми парами.

– Да, но зато возрастает риск быть убитой обиженным студентом, – заметила я, и Федя снова рассмеялся. – Не смейтесь, вы же полицейский, должны знать, в каком мире мы живем.

– А вы планируете быть тем самым преподавателем, который всех валит?

– А то! Собираюсь отчислить пару сотен студентов на первой же сессии.

– Правда?

– Конечно. Они у меня попляшут.

– Вас еще не наняли, а вы уже размечтались. – Федя легонько толкнул меня в плечо, видимо, желая привести в чувство. Но мне было так хорошо и весело, что я не знала, как остановиться и перестать нести всю эту чушь.

– А вы были прилежным студентом?

– Никто не жаловался.

– Это потому, что вы не у меня учились, а то бы скатились.

– У вас еще никто не учится, – напомнил он, не оставляя попыток развеять мои грезы.

– Это называется визуализация. Чем дольше я делаю вид, что уже работаю в университете, тем выше шанс, что меня действительно туда возьмут.

– Хорошая тактика.

– Думаете?

– Да, я бы даже сказал – беспроигрышная, – прыснул Федя и потянулся за тарелкой с фруктами. – Мне теперь интересно, возьмут ли вас на эту работу.

– Могу отправить вам смс после собеседования. Ну, чтобы вы не умерли от любопытства.

– Давайте, – согласился он и протянул мне сотовый. – Позвоните на свой номер, а я потом занесу вас в контакты.

– Хорошо-о-о.

В ресторан мы приехали на двух машинах, так что никто из нас не притронулся к алкоголю, но чувство было такое, что мы охмелели от разговоров и еды. Перед тем, как распрощаться, мы остановились на тротуаре и переглянулись. Между нами случился странный безмолвный диалог, после которого у меня не осталось сомнений – мы видимся не в последний раз.

Вернувшись в тот день домой, я завалилась на кровать и осознала, что уже очень давно не чувствовала себя такой свободной. Серьезные разговоры на работе сводили с ума, а встречи с подругами не приносили долгожданного облегчения – приходилось притворяться той, кого они знали, – амбициозной ученой, всегда стремящейся к чему-то большему. Иногда я ощущала себя проигравшей, а иногда просто уставшей. Но в тот день вдруг почувствовала себя живой. И казалось, что ничего другого мне и не надо – просто жить, быть собой и общаться с кем-то вроде Феди.

Порой я задаюсь вопросом, о чем тогда подумал он, но спросить у него прямо до сих пор не решаюсь. Наверное, так проще. Можно вообразить, что и он тоже испытал облегчение от знакомства с кем-то вроде меня.