Двенадцатая глава

Очнувшись от того, что кто-то вылил мне в лицо ведро воды, я чуть не захлебнулась ее потоком. Меня связали и посадили на пол, в каком-то маленьком и затемненном помещении. Руки ныли от веревок, и голова раскалывалась, в ушах стоял звон. Тошнота подступала к горлу.

Я была в маленькой комнате без окон, и лишь одна небольшая лампа освещала помещение. В темном углу кто-то стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Но прямая угроза была прямо передо мной.

– Очнулась, мелкая? – Брай возвышался надо мной с ведром, значит, в углу стоит Дейт. – Я обещал тебе, что волк не все время будет с тобой. Я говорил, что доберусь до тебя. Сегодня ты заплатишь за все.

– И за что же мне платить, Брай? – усмехнулась я. – За то, что надирала тебе задницу каждый раз на поединках? Или за то, что твои мозги настолько скудны, что ты так и не нашел способ сломить меня?

Мне было уже все равно, с тех самых пор, как пришла мысль о том, что я не выберусь живой. Никто и не заметит моего отсутствия, а если и заметят, то подумают, ушла в казарму, устав смотреть на влюбленных. В душе осталось лишь тупое равнодушие. Драться один на один он не станет, значит бить будет либо связанную, либо вдвоем с Дейтом. Я попробовала пошевелить руками, но связаны они были крепко. Хоть этому они научились в рекрутской школе. «Платье жалко» – почему – то подумала я.

– Я сделаю с тобой все, что захочу, и никто никогда не узнает об этом. Это так возбуждает, – он улыбнулся хищной улыбкой.

– Извращенец! – выплюнула я. – Правильно, никто в здравом уме и со свободными руками не согласится быть с тобой. Ты омерзителен.

– Заткнись, тварь! – Брай бросил ведро, и оно с ужасным грохотом покатилось к двери. Его лицо перекосило от злости, что выглядело комично, ведь мне было хорошо известно насколько он жалок. И я засмеялась, громко. Это, наверное, истерика, но мне стало так весело от потуг этого никчемного мелкого засранца. Брай явно не разделял моего веселья.

Сначала он ударил меня ногой в лицо, это вмиг отбило всякую охоту смеяться. Моя и без того звенящая голова, дернулась в сторону и я упала на правое плечо. Кровь хлынула из носа и рта. В голове сплошной гул.

– И это все? Все что ты можешь, мерзавец? – Я отчаянно хотела его разозлить. Пусть он лучше забьет меня до смерти, чем изнасилует. Я лучше сдохну здесь и сейчас, на этом грязном полу, чем позволю ему еще раз так поступить со мной.

Брай уже ничего не видел перед собой. Его вела слепая ярость. Он поднял меня на ноги и ударил кулаком в живот. Я снова упала.

– Я выбью из тебя весь дух, сучка. Дей, иди, подержи ее.

Ленивой походкой, со скучающим видом, Дейт подошел ко мне и поставил на ноги. Я даже не пыталась сопротивляться, надеясь, что ярость Брая не позволит ему остановиться и для меня все закончится быстро. В его намерении довести дело до конца, я не сомневалась.

– Для кого это ты так вырядилась? – сказал Брай и подошел ближе. Злобно глядя в мои глаза, он ножом разрезал мое платье от лифа и до самого пола. Я осталась в нижнем белье, а платье повисло на связанных руках. От вылитой на меня воды, сорочка намокла и прилипла к телу. – Я всегда говорил, что кроме округлых форм, в тебе ничего нет.

– А в тебе нет ничего кроме дерьма! – Ледяной страх взял меня за горло. Платье словно щит оберегало меня, а теперь я была открыта и беспомощна.

– Ты слишком много болтаешь. Сейчас я заткну тебя.

И он снова ударил меня. Дальше удары сыпались один за другим. Дейт отпустил меня и я упала. В школе рекрутов нас учили закрываться от ударов, и мои инстинкты сработали мгновенно, колени подтянулись к груди, закрывая к ней доступ. Я уже не цеплялась за ускользающее сознание, если я отключусь, Брай может сделать все что угодно, но я об этом уже не узнаю. Я снова ощутила его липкие влажные руки на своем теле, вспомнила его язык, жадно облизывающий мое лицо. В прошлый раз, четыре года назад, он был словно безумный, его животный взгляд еще долго снился мне. И сейчас он кружил вокруг меня как акула, которая уже знает, что жертва никуда не денется и можно растянуть удовольствие. Я просчиталась, мой план не сработал и Брай все же решил сначала изнасиловать меня. Небеса, лучше смерть! Брай развернул меня лицом к себе и велел Дейту держать меня за руки, развязав веревки. Из последних сил, я начала брыкаться и бить ногами в пустоту, стараясь не подпустить его к себе и отсрочить неизбежное. Я сама была на грани безумия. Мне не хватит душевных сил пережить этого снова. Брай поймал мои ноги и протиснулся между ними, задирая сорочку. Дейт крепко держал мои руки и ухмылялся. Брай навалился на меня всем телом и больно сжал мое лицо рукой. Глядя мне прямо в глаза, он сказал:

– Я слишком долго ждал этого, и сейчас получу причитающееся мне удовольствие.

Ужас, омерзение и первобытный страх, чуть было не заставили меня молить о пощаде. «Я не смогу! Я просто не смогу пережить это снова!» - горькие слезы непрошено хлынули из глаз, удержать их мне так и не удалось.

Внезапно, мы услышали крик:

– Рекруты, стоять. – Эш! Слава небесам, меня нашли. Сквозь слезы облегчения, я с трудом успевала за происходящим. Кто-то сдернул с меня оторопевшего Брая и рефлекторно, я свернулась калачиком, прикрываясь от посторонних взглядов.

Через мгновение я почувствовала, как меня взяли на руки и подняла голову, встретив взгляд полных тревоги невероятно синих глаз. Я ощутила крепкие руки и тепло сильного мужского тела. Он будто завернул меня в свое тепло, и я поняла, что больше никто не тронет меня. Возможно, нигде нет более безопасного места, чем в этих руках.

– Все хорошо. Теперь все хорошо, я нашел тебя. – Не уверена, что слышала именно эти слова, прежде чем уплыла в дебри своего сознания.

Мое сознание погрузило меня в мой личный ад. Я видела Брая и Дейта в ту самую ночь за казармами. Они снова и снова насиловали меня, а я кричала, как безумная, умоляя их прекратить. В перерывах я ползала у них в ногах и просила отпустить меня, обращаясь к каждому по очереди. Но, ни один не проявил милосердия и не сжалился надо мной.

– Доктор, что это? Почему она так кричит? Она выкрикивает такое, от чего у меня кровь в жилах стынет. Но этого не было. В этом смысле они не тронули ее. – Голос был тихим и наполнен ужасом. Я с трудом узнала в нем инструктора.

– Я думаю, это воспоминания…

Снова уплывая в сон, я услышала, как громко хлопнула дверь, и зазвенели упавшие склянки.

– Когда она очнется? – Голос Маркуса.

– Я не могу точно сказать, здесь не только физические травмы. Она не хочет выбираться из сна. – А этот мне не знаком.

– Эйв, услышь меня. – Снова Маркус.– Пожалуйста, очнись. Ты должна очнуться, сестрёнка. Прости меня, прости ради небес. Я должен был присматривать за тобой, я виноват.

Мне хотелось сказать, что я слышу, но я не могла. Сегодня я была дома с папой. Он делал деревянную игрушку для Натана, а я сидела рядом и болтала ногами. Мы смеялись. Папа рассказывал мне истории из моего детства. Папочка, мне так не хватает его. Мама приносит нам лимонад и садится рядом со мной, обнимая за плечи. Она делала это редко и тем прекраснее для меня были эти моменты. Здесь мне хорошо. Здесь меня не обидят.

– Доктор, она уже двое суток не просыпается.– И снова Норд.

– Здесь, я бессилен. Она сама должна захотеть.

– Что держит ее?

– Я думаю страх. В грезах ей ничего не грозит. Она ведь еще совсем юная, и судя по тому, что ей довелось пережить, просто сломалась. Как она вообще продержалась столько времени? Это чудовищно.

– Как вывести ее из сна? Что можно сделать?

– Вероятно, она должна понять, что здесь ей больше нечего бояться.

– Спасибо доктор. – Я услышала шепот прямо возле уха. – Я обещаю, что больше никто не обидит тебя. Я уничтожу любого, кто попытается.

Я снова уплыла. Снова дом. Я бегу к горе, которую мы с братом решили покорить сегодня. Он бежит рядом и хохочет. Свобода, свежий ветер обдувает мое лицо, я расставляю руки. Мне хочется летать. Я счастлива. Натан обгоняет меня и первым достигает горы. Я треплю его по голове и хвалю за скорость. Как же уютно дома.

– Маркус, иди, поспи, – говорит инструктор.

– Я не устал, – упрямо повторяет лейтенант.– Не устал.

– Ты три дня сидишь здесь и не отдыхаешь.

– Все нормально, капитан.

Я на озере, в рекрутской школе. Сижу на земле и смотрю на водную гладь. Я даю себе обещание, что все выдержу и выстою. Я не хочу сдаваться, я должна достичь цели. Моя семья нуждается во мне. Мне очень хорошо здесь, мне не страшно, у меня ничего не болит. Я чувствую, что этот мир создан для меня, и я не хочу покидать его. Но Натан и папа…, я хочу еще хотя бы раз увидеть их.

И я просыпаюсь. Я будто врываюсь в реальность, и это причиняет мне боль. Я пытаюсь пошевелиться и ощущаю звенящую боль во всем теле. Интересно, есть ли нетронутые места? Пытаюсь открыть глаза, но это получается не сразу.

Рядом с кроватью кресло. В нем сидит Старший инструктор и кажется дремлет, положив голову на кулак. Похоже, на улице ночь, за окнами темно и идет дождь. Я прислушиваюсь, всегда любила шум дождя. В детстве выходила из дома и подставляла каплям лицо. В комнате больше никого нет, а мне так хочется пить. Я попробовала подняться.

– Лежите смирно, рекрут, – произнес капитан. Значит, мне только казалось, что он спит. – Вам еще рано вставать.

– Пить…,– я прочистила горло и повторила снова, – можно мне попить?

Капитан Норд встал, и налил мне воды, здесь сумрачно и лицо инструктора скрыто в тени. Он опустился рядом со мной на кровать и аккуратно приподнял мою голову. Я прильнула к кружке и начала жадно пить, вода лилась мимо и стекала на шею.

– Хватит, – сказал инструктор, убирая кружку. Его голос звучал глухо, а лицо все еще покрывал мрак. Так даже лучше, я бы не вынесла сейчас его взгляда. – Много нельзя, чуть позже дам еще.

Он поставил кружку на столик, рядом с кроватью, и опустил мою голову на подушку. Его руки были такими бережными, а касания такими легкими.

– Вы словно боитесь сломать меня, Старший инструктор, – сказала я и закрыла глаза. Голова гудела, от выпитой воды тошнота усилилась. – Но дело в том, что я уже давно сломана.

– Что произошло в школе рекрутов? – Ему не пришлось уточнять, что именно он хотел знать, я поняла сразу. Я так устала носить эту историю в себе, что не увидела в его вопросе ничего дурного. Он не хотел причинить мне боль, просто должен был знать.

– Они задирали меня с самого первого дня. – Слова полились из меня сами собой, выставляя мою душу на его суд. – Я была самой маленькой даже среди девочек. Им казалось, что меня легко обидеть. Сначала, это были обидные слова, затем какие-то движения, внезапная подножка или толчок в спину. Брай заводил, а Дейт подхватывал. Я всегда отвечала. – Я замолчала, приближаясь к сути. Норд молча ждал. – В пятую ночь они выволокли меня прямо из постели, Клай после испытаний была еще очень слаба и крепко спала. Они затащили меня за казармы в отдельно стоявший амбар с провизией и…, и насиловали по очереди почти всю ночь. Они заставляли меня умолять и скулить, валяясь у них в ногах. И я делала это. А они снова нападали. Когда все закончилось, они бросили меня там и велели молчать, под страхом повторения, заверив, что мне никто не поверит, и надо мной будут смеяться.

Всё! Я это сказала. Впервые сказала вслух. И будто что-то страшное и темное покинуло мое тело, и я снова стала пустой.

– Сколько вам было лет? – севшим голосом спросил капитан.

– Тринадцать.

– Это повторялось? – еле выговорил он.