Глава 2

День второй

2.1.

Справка:

Денежная система Ромты:

1 иошик – мелкая монета

100 иошиков = 1 иошень

100 иошеней = 1 иош

Ромштант – поместье рода Дайдрейн.

Когда солнце рассыпало золото по черепице домов, я уже спускалась в свою столовую, постукивая тростью по дубовым ступеням лестницы.

Как всегда аккуратная. Как всегда чуть надменная. Как всегда немного пугающая. И это я не специально, нет.

Внизу уже ждал накрытый к завтраку стол. Единственный мой слуга стоял у спинки стула, ожидая свою хозяйку. Этот сухой старичок жил в этом доме еще со времен деда, знаменитого и родовитого Бернарда Рарена Дайдрейн.

Чопорный с гостями, знающий назубок свои обязанности, но при этом порой ироничный с работодателями. Его едкие замечания, которые он себе позволял, не обижали. Наоборот, чаще они были продиктованы заботой. И чаще всего – обо мне. Идеальный слуга семейства некромантов. А род Дайдрейн был именно таким. Все члены рода имели склонность к некромантии. Чаще всего с рождения. Только я вот от рождения обладала способностями к зельеварению, поэтому обучение в Главном Училище Магии Ромты начала на факультете ведьм. Но сила некросов все равно пробудилась. Просто нужны были условия. Жуткие условия для рождения наследного дара и высвобождения огромного потенциала.

– Госпожа, доброго утра,– чуть склонил голову слуга.

– Доброго, Светлор. Почту уже доставили?

– Да, госпожа. Я отнес ее в ваш кабинет. Как всегда,– на морщинистом лице не дрогнул ни один мускул.

Я только рассеянно кивнула в ответ. Мысли была полностью заняты визитами, которые еще ночью я запланировала для себя.

Завтрак был достаточно скромен. Можно было даже сказать скуден. Яйцо всмятку, несколько тостов с разными джемами, фрукты, свежие сливки и кофе. Любого другого представителя голубых кровей Ромты такой набор разочаровал бы. Но я уже давно поплевывала на чужое мнение откуда-то очень свысока. Питание должно быть сбалансированным и скромным, никаких излишеств. Так заповедал дед. Это позволяло магу оставаться в форме в любом возрасте. За своим физическим состоянием я следила и, в пору работы преподавателем, гоняла студентов, любивших обильную и вредную пищу. От этого порой могла зависеть жизнь некроманта.

Прием пищи занял чуть больше получаса. Тоже давно устоявшееся время. Чтобы нарушить его, требовались серьезные причины. Например, забредший на задний двор усадьбы лич или наводнение. Но, кладбищ в этой части столицы не было, равно как и водоемов, способных выйти из берегов. А в настоящих полевых условиях мне не работалось уже давненько.

– Светлор, после завтрака я отправлюсь по делам. Сегодня должны привезти отчеты из Ромштанта. Приложи их к почте. Я посмотрю по возвращению.

– Госпожа, позвольте задать вопрос?– тут же откликнулся слуга.

Кивок.

– Ваши дела связаны с вчерашним вызовом к Его Величеству?

– Да, Светлор, связаны,– я смотрела на своего камердинера и лакея в одном лице.– Возможно, мне скоро придется уехать на некоторое время. Или не придется. Это будет зависеть от сегодняшнего дня.

– Я понял, госпожа. Вы вернетесь к обеду?

– Скорее всего, да. Благодарю за завтрак,– я поднялась из-за стола и отправилась к себе в спальню за перчатками и ридикюлем. Брала я его с собой нечасто, обходясь карманами в платьях. Привычка, оставшаяся со времен молодости – руки должны быть свободны.

Собрав то, что было нужно, направилась к ожидавшей ее коляске, запряженной вороным жеребчиком. Сильное животное держал под уздцы мальчишка-конюший. Еще со студенчества я, наплевав на все правила приличия, управляла лошадью сама. Не брезговала прокатиться и верхом, вызываю волну недовольств от аристократичных матрон двора. Дед только посмеивался в усы и ни слова не говорил внучке, которую любил безмерно. Вот и сейчас, забравшись в легкую повозку, приняла вожжи и умная лошадь сразу развернулась в сторону ворот усадьбы.

День сегодня обещал быть плодотворным.

2.2.

Пустив жеребца легкой рысью, я наслаждалась легким ветерком и пока еще нежаркими лучами солнца. Некроманты, властители над смертью, ходящие по обе стороны жизни, подобных радостей не чурались. Вопреки глупым мнениях недалеких.

На въезде в город подтянула вожжи, принуждая лошадь идти шагом. Задавить какого-нибудь зеваку сегодня в планы не входило. Доехав до центральной площади, уверенно направилась в сторону столичного рынка. Дамы-аристократки сюда не заходили, предпочитая посылать за необходимыми вещами слуг. Так что госпожу некромантку здесь знали. Она выделялась.

Заехав в одну из улочек, на которой лепились стенами друг к другу маленькие домишки, подозвала одного из мальчишек. Они постоянно толпились здесь, пытаясь украсть что-нибудь или найти, при удаче, какой-нибудь посильный заработок. Бойкий лохматый сорванец подскочил к коляске:

– Здравствуйте, молодой человек. Вы сможете присмотреть за моей лошадью?

– Конечно, госпожа,– важно отозвался мальчик.– А сколько заплатите?

– Пяток иошиков, думаю, хорошая цена?

Глаза юнца засияли, это и вправду была приличная сумма для него.

Удовлетворенно кивнув, я выбралась из коляски. Уличный хулиган уже держал вороного за узду, гладя его по лбу и что-то бормоча вполголоса. Мимолетно улыбнувшись этой милой картине, отправилась туда, куда планировала.

Толкнув крепко сколоченную дверь одной из лавок, я вошла внутрь. За спиной зазвенел колокольчик, предупреждая торговца о посетителе. Обычно, входящие люди замирали на несколько секунд, давая глазам привыкнуть к сумраку. Но мои глаза итак были наполнены тьмой, поэтому я сразу же направилась к прилавку.

– Подождите минуту, я сейчас выйду!– раздалось откуда-то из-за стеллажей.

– Когда бы я не пришла, Боумиель, у тебя всегда какое-то неотложное дело.

Голос охнул, что-то мягко шлепнулось на пол и в проходе между шкафами возник торговец:

– Госпожа Дайдрейн! Профессор!– всплеснул он руками, попутно сбив какой-то сосуд с полки. Охнув еще раз, упал на колени и принялся собирать осколки в ладонь.

– Боумиель, ты вообще не меняешься,– я нахмурилась.

– Что поделать, профессор, что поделать,– весело отозвался снизу мужчина.– Таким уж я уродился, таким и умру! Госпожа Дайдрейн! Я рад вас видеть!– наконец выпрямился он, стряхнув остатки вазочки в мусорку, он, наконец, подошел к прилавку. Немного заостренные уши выдавали в нем каплю эльфийской крови. Но именно что только каплю, потому как изящества и худобы перворожденных ему не перепало нисколько.

– Когда я была твоим профессором, ты думал иначе,– немного иронии никогда не помешает.

– Ну, вы скажете! Конечно. В ту пору все было иначе. Но что привело вас ко мне?

– Боумиель, у меня есть к тебе пара вопросов. Но поговорить нам лучше где-то там, где нас никто не услышит.

Торговец, а по совместительству и мой бывший ученик, озадаченно уставился. А затем, откинув вверх часть прилавочной доски, вышел в зал. Открыв дверь, поглядел на улицу и, повесив табличку с надписью «Перерыв», запер ее на ключ.

– Не беспокойтесь, госпожа Дайдрейн, нас никто не услышит. Я в лавке один, пойдемте.

Сделав приглашающий жест рукой, молодой мужчина первым двинулся вглубь лавки. За стеллажами обнаружилась небольшая берлога холостяка. Внимательным взглядом окинув обстановку, спросила:

– Так и не женился, Боумиель?

– Что вы, профессор! Кому нужен такой книжный червь, как я? Нынешние девушки любят комфорт и веселье, а я… Я люблю науку,– он ласково провел рукой по корешкам каких-то потрепанных изданий, стоявших на одной из полок.

В ответ на это заявление я только согласно кивнула головой, подтверждая его. Этот студент был одним из лучших. Вот только так и остался теоретиком. Для серьезной практической работы был слишком слаб духом и телом.

– Так что же все-таки привело вас ко мне?– подвинув мне видавшее виды кресло, молодой торговец примостился на табуретке напротив.

Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы оглядеть его внимательнее. А потом я резко спросила:

– Скажи, Боумиель, когда ты был дома в последний раз?

Мужчина сразу нахмурился и почти по-детски засопел. Эта тема была больной для него, я это знала. Выходцев с Рваных болот не любят. Считают их злобными колдунами и обвиняют в каждой неудаче или несчастье. Поэтому, те, кто дерзнул перебраться оттуда жить в другое место, скрывают это. Вот и ее бывший студент, еще в пору обучения говорил всем, что родом он с западных границ страны. Правду знали только ректор да она, Свияга.

– Что-то случилось, профессор? Что-то, чего я не знаю?

– Нет, Боумиель. У меня нет никаких вестей для тебя. Ни плохих, ни хороших. Но у меня есть вопросы.

Торговец немного расслабился и облегченно потер лоб.

– Так когда?

– Года два назад, примерно,– он в задумчивости постучал пальцем по переносице. Потом пожал плечами.– Вы не думайте, профессор, я не отрекся от своих, просто родители уже мертвы, а сестры живут своими домами, им я не особо-то и нужен теперь. Там я теперь, скорее, не родственник, а ценный работник. Деревню проверить, мелкую пакость обратно в болота загнать, животных от нее почистить,– он усмехнулся.

Я была с ним согласна, в той местности некроманты всегда были в цене. Они единственные могли настроить защиту селений, людей, скота от нежити разных видов. А этого «добра» там было в избытке.

Но люди жили. Жили, рожали детей. Приспосабливались. Хотя и старались держаться поближе друг к другу. На всю огромную площадь, которую сейчас занимали болота, приходилось всего две деревни. Да и те располагались на самом краешке опасной территории. Большие, укрепленные, обнесенные защитой.

В умениях ученика я нисколько не сомневалась. Свое дело я знала и учила их на совесть. Тот, кто усваивал – оставался жить. А кто нет… Ну, что ж, выходить «в поле» или нет каждый некрос решает сам. А там уж как повезет.

– Какой был фон полтора года назад?

– Госпожа-а Свияга,– протянул в ответ мужчина,– если бы вы мне не сказали сразу про вести, то я бы подумал, что на болотах все-таки что-то произошло.

Взгляд у него был испытующим настолько, насколько он мог позволить себе смотреть на своего наставника.

– Но, раз уж вы уточнили этот момент, то у меня в голове рождаются другие мысли… Профессор, вы что, хотите туда поехать?– наконец выпалил он.

– Мне всегда нравились твои логические выкладки, Боумиель. Но, давай вначале ты расскажешь все, что меня интересует. А потом, может быть, я отвечу на твои вопросы.

– Да, да, конечно, простите,– заторопился мужчина.– Так, значит фон… Фон был мутноватый. Чистым он там никогда не бывает, но в этот раз эманации другой жизни были растворены в воздухе. Я еще удивился, раньше такой концентрации рядом с деревней не было. Но обнаружить я никого не смог. Хотя порядком там полазил,– он пожал плечами.

– По фону, как думаешь, это крупняк был, или мелочевки много расплодилось?– я задавала вопросы сухим и деловым тоном. Это тоже сейчас была часть моей работы.

– Думаю, мелочевка все-таки. Я никого не засек. Мелочь еще могла удрать от поисковой сети, а кого покрупнее я бы увидел.

– Понятно. Люди?

– Люди как обычно. Настроения не меняются, ни лучше, ни хуже. Пропадают, бывает. Как обычно всё. В таком же количестве. Как обычно: дети, заблудшие старики или те, кто выпил лишнего, хотя там с этим не балуются.

Рассказывая, ученик бывшего преподавателя Государственного Училища Магии, постоянно мял пальцы. Он этого даже не осознавал, но его руки были все время в движении. Поправить прядь волос, почесать кончик носа, разгладить брюки по коленкам. Я смотрела на него и наметанный взгляд фиксировал все, не упуская ничего. Когда мужчина замолк, некоторое время просто молча смотрела ему в глаза. Неудивительно, что собеседник заневничал.

– Госпожа Дайдрейн, вот сейчас я вспомнил учебные будни особенно ярко. Вы… Можно так не смотреть, пожалуйста?

Я усмехнулась:

– Прости, отработанный на сотнях шалопаев прием. И знаешь, что я заметила? Ты мне либо врешь, либо что-то не договариваешь.

Я чуть склонила голову, ожидая ответа и давая понять, что теперь врать уж точно не стоит. А Боумиель занервничал еще сильнее. Поерзав на стуле, махнул рукой:

– Знаете, профессор, я понимаю, почему вы ушли из Ведомства. Примерно потому же, почему и я из лаборатории Училища.

– Почему же?

– Там стало невозможно. Цензура государства давит и не дает работать. В отчетах все радужно и стабильно. Но те, кто работают в полях, знают какого на самом деле. И сейчас я не знаю, вы пришли ко мне с такими вопросами от кого-то или сами по себе. Исходя из этого, я не знаю – как мне вам отвечать.

Выпалив это все, четверть-эльф уставился на меня честными и наивными глазами.

– М-да уж, не думала я, что мои ученики когда-нибудь будут подозревать во мне засланца от служб государства,– я хмыкнула.

– Жизнь такая, профессор,– развел руками Боумиель.– Меня достаточно жестко вытурили из лаборатории. Сказали, что разработки не имеют перспектив, потому что отрабатывать их не на чем. И мягонько посоветовали прекратить подобные изыскания. Тишь да гладь у нас везде! М-мать их… Ой, простите!– спохватился он и зажал рот руками.

Я слегка поковыряла тростью сучок в половой доске и подняла глаза на мужчину:

– Пригодились? Разработки-то?

Ответом стал молчаливый кивок.

– А теперь, если у тебя здесь действительно безопасное место, расскажи мне, как все обстоит на САМОМ деле.

Теперь ответом стал тяжелый вздох.

За три часа разговора удалось выяснить, что на Рваных болотах стало хуже. Нет, никакой крупной нежити Боумиель действительно не видел. Но эманации мертвяков были сильны. Магический фон просто гудел от энергии смерти. И это было плохо. Очень плохо.

Боумиель Брегонат был больше теоретиком, но на практике работать умел тоже, хоть и не любил. Так вот, когда он подчищал родную деревню, то его интуиция просто вопила о ненормальности происходящего. Те комки нежить-пиявок и нежить-змей, которые он уничтожал и отгонял, не могли обеспечить такое напряжение маго-фона. На это была способна только нежить покрупнее, посолиднее. Но он ее не чувствовал. Она никак себя не проявляла. Обычно, почуяв работу некроманта, зомбаки (как их звали полевые некросы) и личи (если были поблизости) сразу же устремлялись к нему, пытаясь убить. А тогда было тихо. Очень тихо. Как на приличном кладбище. И это настораживало Боумиеля.

По возвращению он запрашивал в Ведомстве сводку по обстановке на Рваных болотах. Ничего страшного в ней не было. Обычная отписка с информацией о том, что все под контролем. При этом он досадливо морщился, потому что знал от родных, когда в последний раз приезжали с инспекцией государственные некроманты. И даты были разные.

Насторожило все это сейчас и меня. Подрабатывая по частным заказам вокруг столицы, я тоже замечала, что нежить стала энергетически сильнее. И это в главном городе государства, где самые высокие контроль и защита. Что ж тогда говорить об окраинах?

По всему выходило, что истинная картина происходящего скрывается. Но зачем? Кому это нужно? И стоит ли вообще в это ввязываться теперь?

– Госпожа Дайдрейн, а вам это все вообще зачем?– снова осторожно поинтересовался ученик у бывшего преподавателя.

– Видишь ли, Боумиель, у меня заказ. Частный.

– На Рваных болотах?– ужаснулся он.

– А что? Твоя семья живет там. Место как место. Подумаешь, нежити навалом. Да и была я там уже. Приходилось,– я слегка помрачнела.– Я еще не взяла этот заказ. Информацию собираю.

Торговец книгами закивал согласно головой. Такие заказы с бухты-барахты не принимаются. И стоят они весьма дорого. Тот, кто обратился к Свияге Дайдрейн явно не дурак. К кому, если не к ней?

– Профессор,… А вам спутники не нужны?

– А ты бы поехал?– заинтересованно глянула я на мужчину.

– Поехал бы!

– Ты же не любишь поле. Тем более, ТАКОЕ поле. Это не кладбище с тремя зомбаками.

– Поехал бы,– снова повторил он.– Там какая-то ерунда творится. И мне…интересно.

Вот тут мне стало по-настоящему смешно:

– Все-таки ты фанатик, Боумиель. Только они способны засунуть свою голову в пасть личу ради научного интереса.

Я поднялась, давая понять, что разговор закончился и никак не комментируя его вопрос о спутниках. Только уже стоя на пороге, обернулась:

– Я подумаю, Боумиель. Я пока не знаю свои полномочия в этом деле. Но я запомнила твое предложение.

Молодой некромант только молча поклонился. Он прекрасно знал характер своего бывшего профессора, поэтому не удивлялся ничему. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что она всегда кристально честна и к ней можно повернуться спиной в бою.

Эти качества некроманты ценили.

2.3.

Выйдя от своего бывшего студента, я направилась дальше по улице. Сейчас меня интересовал маленький магазинчик чуть дальше по улице. Над беленой дверью красовался венок из различных растений и чашка. Даже тот, кто не умеет читать, понял бы, что здесь торгуют чаем и травами. Внутри знакомо стоял крепкий дух, источаемый сотнями листьев, стебельков, семян и кореньев. Свежих и высушенных, сохраненных целиком и разделенных на части, перемолотых и просто истолченных.

Это не была лавка в привычном ее понимании. Это был дом, на стенах, полках, да и просто на полу, которого висели, лежали и стояли товары. В центре стоял большой стол из толстых досок. На нем можно было найти травы, ступки, ножи и какие-то другие инструменты. Ворохом лежала упаковочная бумага и пакеты для чаев. В одном из углов, рядом с небольшой печью, стоял чайный столик и пара кресел. Возникало ощущение, что здесь не столько торгуют, но и полноценно живут.

– Некромант с утра – прибыльный день,– раздался кряхтящий голос откуда-то слева.

– Примета возникла на основании личного опыта, Дерик?– я отозвалась моментально, даже не повернув головы на голос.

– А как же!– обладатель голоса выдвинулся в поле зрения.

Это был невысокий, чуть сгорбленный мужчина. Лицо было усыпано мелкими морщинками как осенний подсыхающий листок. Пышные седые волосы только оттеняли его сильную худобу, вязаный зеленый жакет висел на плечах как на вешалке. Бывший когда-то цветущим и полным жизнью, сейчас коллега Свияги Дайдрейн напоминал измученного болезнью старика.

– Какого лича ты не пользуешься своими настоями, Дерик!– возмутилась я.

– А зачем?– старик оперся рукой на кадку, в которой плавали замоченные листья Раффлезии.

– Чтобы не уйти раньше времени,– я действительно была расстроена увидеть его в таком состоянии.

– Эх, Свияга,– махнул рукой он в ответ, отходя к креслу.– Ты и сама знаешь, что до положенных трехсот я никак не дотяну. Так зачем пытаться? Проживу как обычный человек.

Это была правда. Сильные маги могли прожить около трех сотен лет, в отличие от простых людей. Мне сейчас было шестьдесят шесть лет. У меня в запасе еще лет 200-250 есть. А Дерик… Он был таким же сильным как я когда-то. Именно он на той злополучной практике в их юности распознал первым во мне некроса. И он тогда был ранен. Когти зомбака порвали не только обычные артерии, но и магические. И если кровь их наставник смог остановить, то предотвратить потерю волшебной энергии не смог. Так и остался юноша магом-инвалидом. Его сил едва хватало на бытовую волшбу. О поддержании жизненной энергии говорить не приходилось.

– За чем пришла, подруга?– вопрос нарушил мои воспоминания.

– Бадьян, Дерик. Мне нужен бадьян,– я подошла к столу и достала из ридикюля листок, на котором записала необходимое.

Старый друг удивленно приподнял бровь, но полез в один из шкафов:

– Сколько? Одну склянку, две?

– Три флакона.