На этот раз Егор не помнил свой сон. Просто сидел в кресле и смотрел на звезды. Впрочем, какие звезды? Слишком уж низко они находились. Может, роламбины навешали светильников?

– Что это на потолке светится? Фонарики? Или мне кажется? – подал голос Кужим.

– Гирлянды какие-то, – отозвались ребята.

– У роламбинов Новый год. Интересно, какая у них снегурочка?

– Давайте кричать: "Снегурочка!"

– Нет уж, не надо, а то опять усыпят!

– Ребята, так жить нельзя, – заплакала Альриша. – Без солнца я умру.

Егор хотел сказать ей что-нибудь утешительное, но услышал растерянный голос Ахен.

– Капелька пропала!

– Как пропала?! – возмутились сразу несколько человек.

– Ия! Ия! – напрасно звали ребята.

Егор схватил Вею за руку. Не дай бог, если с ней что-то случится. Это все Марк подлый подстроил – на роламбинов работал. Капельку увел и Вею сдал. Нет прощения за предательство! Как им выкручиваться, непонятно, они же все время спят. И где теперь Капелька?

От тяжелых мыслей Егора отвлекли надзиратели. Бурча что-то по-своему, они освободили ребят от пут.

– Вставайте, – гаденьким голосом заверещал старший конвоир. – В соседнем помещении можно помыться, размяться. Вы еще не привыкли в одной позе долго находиться. Только ведите себя умно. Будете дрыгаться, убегать, прятаться – иголку воткнем, и вы снова уснете.

В серьезности этих угроз сомневаться не приходилось. У пленных не было выбора. Ребята спотыкались и пошатывались, исследуя пределы темницы, в которую их упекли грушеносые.

– В тот коридор идти запрещено! – преградил Вее дорогу решительный карлик.

– Едоза! Ты снова меня стережешь, – узнала свою жертву Вея. – Хорошо, что ты живой.

– Я не рад встрече, ты коварная, – сказал Едоза сердито.

– Скажи, куда увели девчонку, Едоза? – Вея присела, чтобы поймать его взгляд.

– Девчонку? – переспросил карлик. – Она великая фея, и ее ждет великая судьба. А ты так и будешь прозябать в подземелье и дарить свои сны лодырям, строптивица!

Вея, не смутившись, внимательно смотрела Едозе в глаза, как будто гипнотизировала.

– Кто такой Талатала? – наконец, спросила она.

– Учишься, – усмехнулся Едоза. – Талатала – всесильный царь ночи, он ждет нас на берегу реки смерти и каждому готовит заслуженную кару…

– Вы что, убили ее?! – испуганно воскликнула Вея.

– Зачем убивать? – не понял Едоза. – Как решит Талатала, так и будет.

Пока они разговаривали, Ахен осторожно обошла их и ринулась в запрещенный проход, полагая, что там находится выход из подземелья. Роламбины замешкались, а из черного зева туннеля донесся отчаянный вопль. Через секунду оттуда вылетела Ахен, следом за ней неслось гигантское членистоногое, омерзительное в бледном свете шариков, прилепленных к потолку.

– А-а-а! – завопили пленники.

Чудовищное насекомое настигло девочку, сбило с ног клешней и ударило в голову клювом. Роламбины сообща накинули сеть на разъяренную тварь и оттащили подальше от лежащей ничком нарушительницы порядка.

– Безмозглая девица! – сокрушался Едоза, выцарапывая из омертвевшей руки Ахен серебристый шар. – Глупая таяна схватила яйцо роламбы!

– Она умерла? – всхлипнула Джема.

Едоза помотал головой. – Нет, но спасти ее нелегко, она отравлена.

Ахен положили на носилки и унесли куда-то. На помощь дежурным в темницу пришли новые карлики, они сгрудились у плененного насекомого, хищно клацающего зубами, и стали что-то нашептывать ему ласковыми голосами.

– Ему не воткнули иглу, – заметил наблюдательный Гриша.

Он обнимал Альришу, которая кинулась к нему в страхе, когда чудовище выскочило из тоннеля. Девушку все еще трясло от отвращения, и она не решалась обернуться. Утихомирив страшилище, роламбины бережно взялись со всех сторон за ноги и туловище насекомого и втащили его обратно в чернильный провал.

– Зачем вы ЭТО туда понесли?! – возмутился Вилли. – Как мы будем тут находиться, зная, что ядовитая тварь дышит нам в затылок?

– Не страшно, – глазенки Едозы хитро блеснули, – когда у роламбы хорошее настроение, она не нападает.

– Утешил! А если у нее испортится настроение?

– Будете смирно себя вести, тихо сидеть, – она не придет, – зло отрезал Едоза.

– Я тут больше не останусь! – бросилась на карлика Альриша. – Ненавижу пауков, тараканов, тем более, гигантских…

– Успокойся, таяна, – попятился от нее Едоза. – У нас наказывают буйных. Роламба – это жук. Роламба – это жизнь. Взгляни наверх, там светятся ее яйца – несметное богатство. Твоя работа, таяна, видеть сны. Это просто, не правда ли? А яйца роламбы вбирают твои сны и превращают в волшебные гулики.

Сокровище редкое – жемчужное яйцо Роламбы,

Возносит вкусившего в миры услад.

С благоговением в голосе продекламировал Едоза. Альриша посмотрела на потолок с ужасом.

– Это все яйца? И… из них вылупятся…

– Они не вылупятся, таяна, терпеливо пояснил Едоза, – Роламбы никогда не размножаются в неволе.

– А роламбины? – тут же поинтересовался Кужимчик.

Едоза насупился и засопел.

– Что я такого спросил? Любопытно же. Где вы прячете своих роламбинок? Ни разу их не видел. – Не сдавался Кужим.

– Молодой якшин зря полагает, что его природа сильно отличается от нашей, – наконец, пропыхтел Едоза и сердито добавил. – Все, перерыв окончен, быстро занимайте свои места. Сейчас будете обедать.

Роламбины внимательно следили за каждым из ребят и готовы были применить оружие в случае чего. Чтобы сбежать отсюда, надо было обязательно разработать план. И уходить всем вместе, не так, как Ахен.

Прежде чем накормить, роламбины тщательно пристегнули детей к креслам, и только потом раздали подносы с едой.

– Ахен-то, какая смелая оказалась, убежала, схватила яйцо Роламбы, – вздохнул Кужим. Место рядом с ним опустело. Никто не ожидал, что строгая и сдержанная Ахен сделает такой марш-бросок. С отчаяния, наверное.

– Что теперь с ней будет? – заныла Джема. – Хоть бы они ее спасли.

Настроение у всех было хуже некуда, и будущее представлялось мрачным.

– Я не хочу заряжать своими снами их дурацкие яйца! – запротестовала Альриша.

Только ее желания здесь никого не интересовали.

– Съешь и мою порцию, – прошептала Вея. Егор кивнул. Наверное, она что-то придумала. Вот бы им всем отказаться от еды, но голод в этом подземелье просто зверский.

– Только не исчезай, – попросил Егор, уплетая галлюциногенную пищу.

Вея понимала, что не сможет убежать из плена, но надеялась, что роламбины не наблюдают за спящими и хотела разведать обстановку. Необходимо было узнать, сколько карликов находится поблизости? Далеко ли до выхода на поверхность? Спят ли когда-нибудь их сторожа? Она закрыла глаза и стала ждать, когда все улягутся, а карлики уйдут…

Шло время, веки ее отяжелели, накатывал сон, и невозможно было сопротивляться. "Мне нельзя спать! Я фея и могу заставить себя. Я же ничего не ела! Нет…". Она и во сне упрямо твердила: "Я фея, не спать, не спать!"

И вдруг увидела огромный белый круг и в нем идущих ей навстречу людей. Их черты нельзя было различить из-за слепящего света, но сердце девочки забилось сильнее от радостного предчувствия – там были ее родители.

– Что с вами? – закричала она. И услышала:

– Абаскум взорван!

– А вы?!! Как же вы? – чуть не заскулила Вея.

– Мы живы! И думаем, как помочь вам. Держитесь! – кричала Лада.

Родители махали руками и пытались вырваться из круга, они подпрыгивали, словно два смешных лунатика, но приблизиться к ней не могли. А Вея плакала, не просыпаясь. Прежде девочка бродила в своих снах под давящими сводами тюрьмы, звала и искала их, а теперь, вдруг, такой чудесный сон: Абаскума больше нет, мама и папа живы, они обещали помочь, – добрая весть от родных.

Но на этом ее путешествие в приятные сны не закончилось. Следующее видение было фантастически ярким. Вот она в красивом платье стоит на пригорке. Солнечно, пахнет терпкими травами и нагретой корой, на ветвях деревьев с роскошными кронами прячутся птицы. Она не видит их, но слышит щебет, посвистывание, трели.

– Кто она такая? – Вея вздрогнула от неожиданности, голос послышался откуда-то сверху.

– Не узнаешь? – подключился еще один невидимка. – Рукма-таяна, глупый!

– Откуда?!! Видно же – млеча!

– Ну и что? Подумаешь, млеча…

– Подумаешь, рукма-таяна…

– Шшш, – зашикало сразу несколько голосов.

– Что будет? Что будет?!

Вея заволновалась. Незнакомый язык, на котором общались горластые существа, был почему-то понятен ей. И то, что речь идет о ней, было ясно. Но почему они играют в прятки?

– Не к добру она здесь, не к добру…

– Быть беде, точно вам говорю…

– Надо же, столько лет жили спокойно. И на тебе!

– Принесла нелегкая.

– Ну и дела…

– А может, лучше так: ничего не видели, ничего не слышали. Полетели?

– Шу! Сварливые. Душонки тусклые, – отчитал невидимок властный голос. Вее показалось, что она уже слышала его.

– Или не вам сказано:

"Искры в ночи – стремительные чакоры,

всегда послушны хранительнице силы"?

Клянитесь в верности, непутевые!

Девочка отпрянула: со всех сторон к ней метнулись большие яркие птицы. Они показались ей ненастоящими. Огнем горело их вычурное, похожее на металлическое, оперение. Хвосты поражали пышностью и диковинными узорами, а высокие венчики дрожали, как струны миниатюрной арфы. Несколько пар внимательных глаз уставились на Вею. Она невольно протянула руки навстречу удивительной стае, сожалея, что ей нечем их накормить. И птицы заговорили.

– Пламенный ум,

Огненное сердце,

Сияющие крылья –

Все без остатка – на службу Арунике!

Чакоры приблизились и почтительно склонили венчики. Потрясенная Вея проснулась.

Когда стражники пришли в положенный час, чтобы дать пленникам размяться, ребята заметили среди них своего знакомца Заграя. Альриша тотчас подошла к нему поближе и зашептала.

– Ты должен помочь нам выбраться отсюда, мы "поверхностные" создания и под землей умрем, понимаешь? Ты же был таким милым на Эдеме, помоги!

– Не знаешь, о чем просишь, таяна, – тихо ответил Заграй. – Наверху опасно. Джалаи растерзают тебя, или кровожадный дракон утащит в пещеру… Что молчишь?

– Не могу выбрать, – всхлипнула растерявшаяся от таких слов Альриша, – неужели все так безнадежно?

– Не переживай, – ободряюще коснулся ее руки Заграй, – мы уже сняли с вас мерки и делаем каждому уютные комнатки с удобными ложами. Увидишь, вам понравится.

– Понравится? Что ты несешь?! – раздраженная Альриша оставила собеседника и заплакала навзрыд.

– Они сняли мерки! Мы что, навсегда замурованы в гору? Ребята, ну пожалуйста, хоть кто-нибудь, пообещайте мне, что нас освободят, и этот кошмар кончится.

– Нетерпеливая таяна, – прервал ее Едоза, – не знаешь, что тут происходит! Жуки несут мертвые яйца, а люди не видят снов, либо мучаются кошмарами. Они винят в своих бедах Дугарем, потому что сказано:

"Запертые в горе владеют снами,

Когда сны исчезнут, придет конец миру".

Надо думать не только о себе, таяна.

– Ха! В этом отвратительном подземелье от меня вы тоже получите только кошмары! – зло выкрикнула Альриша. – Бессовестные обманщики и воры!

Егор ждал, что роламбины придут в ярость и накажут бунтовщицу, но Едоза вдруг вздохнул и грустно сказал.

– Мы проклятое племя, таяна, только и всего.

– Кто же вас проклял? – изумилась Альриша.

– Я расскажу, – вызвался "душка" Заграй. – В стародавние времена, задолго до того как угас Сирин, наш народ, так же, как и сейчас, населял Дугарем и земли, где теперь находится Грац – прекрасную Мадамаду. Мы подолгу работали в горах, но наши жилища размещались на поверхности Иды. Да, среди нас и тогда не было рослых, но ни у кого не вызывал отвращения наш облик. Не стоит так усмехаться, якшин, – предостерегающе зыркнул на Егора Заграй.

– Были мы белокожи и румяны, с носами не хуже, чем у вас. Но, прежде всего, славились мастерством. К нам приезжали торговцы издалека, да что там говорить, даже драконы прилетали с Сирина, чтобы обменять драгоценный перламутр и прочие диковины морей на наши сокровища. Так жили мы в дружбе со всем миром, пока не поселился в ущелье, близ Тоянских водопадов, новый народец фей и фейров.

Соседи наши, веселые, певучие, смешливые, основательных добротных жилищ не возводили. Каждый день вид их поселения менялся: легкие беседки и ажурные постройки появлялись то в одном месте, то в другом. Непрочное все, но глаз радовало. Роламбины не видели, чтобы фейры работали, казалось, что у них все получается само собой. Шепнут что-то ласковое лианам, и возникает ниоткуда тенистый, усыпанный цветами шалаш.

Еще рассказывали, как два фейра играли у водопадов: воображали причудливые картинки, а капли воды застывали в воздухе и создавали то, что было у них в мыслях, – получались живые картины, а зрители смеялись и хлопали в ладоши.

Были феи и фейры приветливые, хоть и чудные, всегда чем-нибудь вкусным угощали, а детям фокусы показывали. Радовался наш народ таким соседям. Особенно желанной гостьей была Асинара – фея Радуги. Ей нравилось уходить с нами вглубь гор и смотреть на добытые сокровища. Часами наблюдала она за гранильщиками, которые заставляли камни сиять ярче. А мастерство ткачих ее просто завораживало. Из нитей Роламбы создавали они переливающиеся, тонкие, богатые ткани. Асинара удивлялась, хвалила нашу работу и… помогала нам. Любая вещь, обласканная ее взглядом и словом, становилась прекрасной. Оживали кристаллы, притягательным блеском мерцали кольца, и ткани струились, играя невиданными узорами. Рядом с ней и работалось споро, легко. Наш король называл ее феей мастеров.

Почти год прожили в ущелье фейры, но однажды Асинара сказала, что пришла к нам попрощаться. Ее народ отправлялся в странствие – они нигде не задерживались долго. Король даже заплакал от горя, он уже не представлял себе жизни без Асинары.

Ее заманили в гору, якобы для того, чтобы вручить прощальный подарок, драгоценный чакас – "Победитель ночи". Там ее укололи иглой – впервые снотворный яд Роламбы использовали против воли живого существа. Король приказал подданным оставить деревню и спуститься в подземелье. Он знал, что Асинару будут искать и попытаются отбить у роламбинов. Вход в шахту завалили, а о том, что тоннели вгрызаются в мощь Дугарема на многие километры, не знала даже Асинара. И похитители, не ведающие, чем обернется для них злое дело, шли вглубь горы несколько дней подавленные и молчаливые.

Феи и фейры могли общаться с помощью образов, но они не нашли след Асинары. Король несколько раз погружал фею в глубокий сон. Когда она очнулась, ее уже никто не искал. Асинара взмолилась о милосердии, но король сказал, что теперь роламбины – ее народ, а гора – их общий дом. Рассерженная Асинара в сердцах воскликнула: "Будьте же вы отныне такими же страшными внешне, как ваши черные мысли и дела, и живите в своих подземельях вечно!"

Проклятье феи всесильно, но и она стала его заложницей. Когда Асинара умерла, ее душа не нашла выхода из подземелья и осталась пленницей Дугарема. Роламбины превратились в уродливых карликов и с тех пор почти не появляются на поверхности.

Каждый год в дни Покаяния наш народ собирается в залах Раскаяния и скорбит о злодеянии наших предков. Снять проклятие может только фея Радуги, если она простит роламбинов за то, что они сотворили с Асинарой.

Триста лет разыскивали роламбины фею Радуги и нашли, наконец, у вас на Эдеме!

Последнюю фразу Заграй произнес громко и торжественно.

Пленники молчали, невольно сопоставляя свое незавидное положение с печальной судьбой Асинары.

– Ну, что сказать…, – выступила Альриша, – вы ничуть не изменились с тех пор. Замуровываете заживо в гору тех, кто вам приглянулся, и стремитесь извлечь свою выгоду. Вы не достойны прощения, почитатели яиц…

– Хватит болтать! – перебил ее Едоза. – Все по местам.

Роламбины засуетились, загоняя ребят в кресла.

– Приятных сновидений! – позлорадствовал Едоза прежде чем покинуть комнату.

"Вот ведь твари, – думал Егор. Не зря он терпеть их не мог еще там, на Эдеме. – Злобные, завистливые уроды". Недобрые мысли выкатывались, как рассыпавшиеся мячи и принимали вид пузатых коричневых человечков, скачущих по тоннелям. Пусть бы катились восвояси. Без них мир был бы стократ лучше!

– Ваше Величество, пришло время обсудить наши планы, – Мандрагора три дня ждала приема у Жвалы II. Спесивый карлик дважды откладывал встречу, чем вывел из себя привыкшую к почестям фею. – Я приехала сюда, чтобы помочь вам завоевать господство на Иде…, но могу вернуться назад, если мое искусство здесь не требуется.

– Не злись, маяви, – мгновенно разгадал ее настроение Жвала. – Я просто хотел, чтобы ты привыкла, пришла в себя после перелета. Кстати, как приняла тебя Ида? Вы уже говорили?

"В самую точку попал, прохвост, – подумала Мандрагора. – Мало того, что Ида молчит, так еще и Эдем обуяли сентиментальные настроения, а ведь человека не научить".

– Ида скорбит, – усмехнулась Мандрагора, – жадность влечет народ роламбинов все глубже в ее сокровенные недра. Неблагодарные, они постоянно ищут большего.

– Вот как? – Жвала недоверчиво покосился на фею. – Ида знает, что копаться в горе – наше предназначение. Не отзывайся о нас пренебрежительно, маяви, ты все-таки в гостях.

– Допустим, я одолею Чарону, – и не думала оправдываться Мандрагора, – но остаются драконы…

– Жить с драконами намного интереснее! – воскликнул Жвала. – Мы ладим. Верни власть драконам, а мы сделаем тебя королевой на Эдеме.

– Мне казалось, что вы хотите стать полноправными и единственными хозяевами Иды.

– Драконы любят роскошь, маяви. Никто не делает дорогие безделушки лучше нас. До вмешательства Чароны мы сбывали свою работу населению Граца. Драконы – самые азартные покупатели, недаром они всюду известны как собиратели сокровищ. Но с кодексом законов Чароны невозможно сделать и лишнего вздоха, не то что продать наши изделия. "В доме должны быть только вещи, которыми вы постоянно пользуетесь". Как тебе это нравится? Она душит нас, посягает на нашу свободу. Ничего лишнего! Это приговор нашему творчеству. Мы могли бы сделать зависимым от нас весь мир, Вселенную. Тех, кто преодолевает жажду обладания, – единицы. Остальные стремятся к богатству, роскоши, и только мы можем их удовлетворить, только мы. Вот подлинная власть! Все народы зависят от роламбинов. Все нуждаются в нашем товаре! – последние слова Жвала выкрикнул.

– Странно, – Мандрагора задумчиво следила за возбужденным карликом. – Вы желаете завалить диковинами и предметами роскоши Вселенную, а сами прозябаете под землей и обходитесь малым…

– Мы художники, – король приосанился. – Наше предназначение в мире – созидать, творить красоту и позволять другим ей наслаждаться. И подземелье не так убого и мрачно, как ты представляешь. Позволь показать тебе глубины Дугарема.