– Итак, ты подаёшь надежды, хорошая успеваемость, отличные характеристики, восходящая звезда юридического факультета. Отличные результаты по окончанию двухлетнего курса колледжа, и ты успешно зачислена на первый курс бакалавриата. Но неожиданно и без видимых причин, не закончив первый курс, ты бросаешь всё и уезжаешь на другой конец страны. Меняешь не только университет, причём заметь, добровольно и в своём уме Принстон не бросает никто, с этим даже ты не поспоришь. Но что ещё удивительнее меняешь специализацию. Всё чего ты добивалась упорным трудом на протяжении трёх лет выброшено в одночасье на помойку. Вместо юриспруденции ты записываешься на курс маркетинга.

Да, да и ещё раз да. Я такая отчаянная и дурная. Но я не в кабинете у психоаналитика, чтобы раскрывать перед вами душу мистер говнюк. Жаль, что такие слова боссу говорить нельзя.

– Всё, что вы перечислили мистер Сторм, чистая истина. Но опять-таки прошу прощения, это моё личное дело и никого кроме меня не касается куда я переезжаю, какую профессию выбираю и тому подобное. Посему ответа на ваш вопрос вы не дождётесь.

– Я не закончил Лилиан, – голос окрасился грозовым предупреждением, – я способен сделать выводы без извлечения личных подробностей. Очевидно, что в Принстоне произошло нечто такое, с чем ты не смогла справиться. Ведь если бы могла, то так бы там и доучилась. Но раз ты сбежала через материк поджав хвост, значит произошло нечто такое, что полностью выбило тебя из колеи.

Такого я стерпеть не могла. Сердце билось о рёбра, грозя проломить грудную клетку. Пульс стучал в висках, а глаза застила алая пелена гнева. Он ещё не закончил свою речь, а я поднялась из-за стола, уперев ладони в столешницу и наклонилась в направлении этого смертника. Вот теперь мне плевать и на него, и на эту долбаную работу, даже душка Джон и печальные глазки Линды не смогут остановить меня.

Он конечно заметил и прочувствовал молнии из моих глаз, ведь они должны были прожечь насквозь его паршивую шкуру. Как же я ненавижу мужиков, особенно миллиардеров, наделённых властью, деньгами и возможностями. Именно по этой причине. Они все как один считают, что им дозволено всё в этом мире, будто сам мир со всеми потрохами принадлежит и подвластен только таким как они. Моральные у-ро-ды, хуже маньяков!

– Дай мне закончить мысль Лилиан, – как ни в чём не бывало продолжил будущий покойник, – я как руководитель огромнейшего подразделения не могу позволить себе неуравновешенного сотрудника.

Что?! Этот говнюк вдобавок считает меня долбаной психованной истеричкой?!

Мой рот, преисполненный праведного возмущения, открывался и закрывался, но гадский босс не собирался предоставлять мне шанс высказаться на его счёт. Должно быть моя пламенная речь сейчас отражалась в ширину лица и горела неоновой вывеской, посему гадёнышу не составило труда прочесть мои мысли. Устав бесполезно стоять и слушать, очевидно босс нашёл свободные уши и собрался разглагольствовать до утра, я села обратно, но успокаиваться не собиралась.

– Лилиан, не горячись, я не хочу обидеть тебя. Но я должен быть уверен, что ты не сорвёшься по какой-либо неведанной мне причине и снова не упорхнёшь в заоблачные дали, бросая на полпути недоделанную работу. Тормозя работу Джона, отдел маркетинга, весь коллектив и меня в том числе. Я хочу быть уверен в том, что ты не подведёшь меня и моих сотрудников, за которых я в ответе, а в трудный момент особенно.

Окей, если ты не считаешь меня психованной ведьмой, то возможно я смогу простить тебя…

Лет через сто…!

– Работа наша сплошь состоит из стресса… – продолжал гадский босс, а я перестала вслушиваться в еретическую бодягу.

Нет, прощение ему однозначно не светит, по-видимому пора собирать вещички и сваливать. Не желая далее учувствовать в клоунском номере, я демонстративно собираю со стола то, что не унёс Джек: ежедневник, ручку, забытую Джоном флешку, и отодвигая кресло, поднимаюсь.

– Что ты делаешь Лилиан?

– Ухожу мистер Сторм, – полагаю, что это должно быть ясно без слов.

– И как далеко ты собралась?

– Для начала домой. На квартиру, выделенную нам с Линдой вашей драгоценной компанией, предпочитающей стрессоустойчивых сотрудников, коим я, по вашим словам, не являюсь. Затем на биржу труда.

– А зачем на биржу труда? – походу мужик в прострации.

– Так я теперь безработная и в служебной квартире больше не смогу проживать. Мне нужна работа – поэтому биржа труда мистер Сторм, – объясняю доходчиво как ребёнку, но ведь он сам задал глупый вопрос.

И вот тут гадский босс психанул, рубанув со всего маху кулаком по столешнице. Стакан с ручками игриво подпрыгнул и звякнул. Я вздрогнула, но быстро расслабилась и про себя улыбнулась.

– Какого чёрта, Лили! – сорвался он в крик, – я задаю простые вопросы и хочу услышать адекватные ответы, а не детские игры в догонялки на биржу труда и обратно.

Теперь я в ступоре, психованный босс меня не выгоняет?

Тем временем странный мужик прекратил издавать вопли койота, взлохматил волосы пальцами, подышал несколько раз поглубже и продолжил обычным голосом:

– Извини Лили, я перегнул палку. Знаешь, время уже за полдень перевалило, мы договорим за обедом, хорошо?

Конечно не хорошо, всё очень и очень плохо, но разве он спрашивает?

Наглый мужик, которому ростом я доставала до подбородка, ухватил меня фамильярно под локоть и повёл в сторону лифта.

– Я на обед, – бросил, не глядя, Джеку.

Спуск на лифте, ознаменовался тем, что мой желудок оказавшись на знакомом месте под горлом едва не опорожнился выпитым недавно кофе. Но звёзды сегодня на стороне мистера Сторма, а жаль… могло быть весело.

У главного входа-выхода его величество босса всех боссов ожидал длинный чёрный лимузин, в который всё также под локоть я была принудительно усажена.

Приехали мы в пятизвёздочный отель «LUXURY», принадлежащий само собой RLSCP. К тому же известный не только своими номерами для VIP-гостей, коих в LA как грязи, но также и шикарным рестораном класса люкс. Естественно, а как иначе? Чем же ещё кормить снобов всех мастей? Не гамбургерами же…

И вопрос дня – что я здесь делаю? Одета я сегодня в бежевые брюки из масс-маркета, простую белую блузку с отложным воротником, туфли на шпильке телесного цвета, волосы через прямой пробор собраны в низкий хвост, барахло вроде ежедневника оставлено на заднем сиденье лимузина. Какой из меня посетитель люксового ресторана в компании новоиспечённого богатея…? Никакой…. И второго варианта ответа нет. Но по-видимому смущает это только меня. Мой спутник прёт напролом, лишь бы не получилось, как у Титаника.

Едва мы сели за столик, накрытый накрахмаленной белоснежной скатертью, аккурат передо мной, услужливый официант, чтобы ему икалось до конца смены, раскрыл меню ткнув им в моё лицо, поскольку я отказывалась добровольно брать его в руки. Но делать нечего, пришлось смириться, потому как официанта моё мнение интересует не больше чем мистера Сторма. Не читая я захлопнула сей талмуд, поскольку более чем уверена, что согласно здешних расценок, гораздо проще и выгоднее купить боевой лётный истребитель самой последней марки. Прочистив горло, я отложила кожаный переплёт и не поднимая взгляда буркнула не вежливо:

– На ваше усмотрение мистер Сторм.

– Лилиан, давай не будем портить друг другу аппетит перед обедом. В неформальной обстановке можешь обращаться по имени.

Я поперхнулась слюной. Тот же официант, который не собирался икать, подсунул мне стакан воды. Когда я наконец прокашлялась, лёгкие горели огнём, но кого это волновало кроме меня.

– Напомню, что зовут меня Эдриан, – карие глаза напротив светились озорными искрами.

Да хоть папа Римский – про себя, а вслух:

– Как скажешь Эдриан, кто же спорит с начальством, – возвращаю ехидную ухмылку, приподняв уголок рта.

Обед прошёл… нервно, но лично для меня главным стало то, что он всё-таки закончился! И гадский босс, как порядочный руководитель, добровольно вернул меня на рабочее место.

– Лилиан, где ты была? – Джон выпрыгнул, как чёрт из табакерки, – телефон остался на столе, мы не могли с тобой связаться!

– Все вопросы к мистеру Сторму, я тут ни при чём, – поднимаю раскрытые ладони к груди, сразу сдаваясь в плен и снимая с себя любые обвинения.

– Эдриан значит, – пробормотал Джон, окинув меня странным многозначительным в его индивидуальном понятии взглядом, потому как я абсолютно ничего не поняла, и добавил, – ну-ну, – после чего удалился, не сказав более ни слова.

Взяв телефон, обнаруживаю с десяток звонков от Джона и полсотни от Линды. Тут же набираю подругу и ожидаемое:

– Ана где ты была? Я уже собиралась звонить в полицию! – Аллилуйя, как приятно, что хоть кто-то обо мне действительно беспокоится.

– Все претензии к мистеру Сторму, он увёз меня на обед. Попрошу занести в протокол – не учитывая моего согласия.

– Но почему? – кто бы знал ответ. Я вдохнула поглубже и попросила:

– Давай вечером, а?

Мне повезло, что Линда не толстокожая и не бесчувственная, а весьма эмпатична и чутка к чужим эмоциям.

Насплетничавшись в такси по дороге домой, едва зайдя в квартиру, я сразу сбросила туфли, которые натёрли болезненный мозоль на пятке, а в магазине утверждали, что кожаные. Приняла душ и моментально забылась смертельным сном, как только опустила голову на подушку.

*****

Я удобно развалился в кресле перед мониторами, лаская взглядом картинку онлайн. Виски со льдом перекатываются в стакане, повинуясь движению моей руки. Это уже третья порция, нужно расслабиться. В эту тайную комнату я теперь не рискую заходить без расслабляющей дозы алкоголя. Моя девочка сводит меня с ума, а я не имею возможности приблизиться к ней. Вдохнуть запах блестящих волос, провести носом по тёплой коже за ушком. Щедро отхлебнув из стакана, тянусь пальцами погладить спящую принцессу.

– Моя любимая девочка! На часах нет десяти, а ты уже спишь сном младенца. Устала бедняжка на работе. Но подожди, осталось совсем чуть-чуть, – похоже, что этой фразой я успокаиваю себя, а не её, – когда мы будем вместе, твоей единственной обязанностью будет радовать твоего папочку, и вскоре ты забудешь, что такое усталость.

Невольно усмехаюсь своим фантазиям:

– Усталость определённо никуда не денется, но ты всегда будешь просить больше. Спи моя сладкая!

*****