Глава 4.1

Разносчик пиццы позвонил в тот момент, когда я проходила к умывальнику как раз недалеко от входной двери. Поэтому смело открыла, приняла четыре коробки и оглянулась в поисках сумки или портмоне. Неожиданно меня сзади мягко приобняли за плечи нежные руки, запустив новый рой мурашек по обнажённой коже. Яркий древесный парфюм защекотал ноздри, проникая в лёгкие и кружа голову. Мои мозги не успели сообразить, что происходит и чьи объятия настолько приятны, как я уже оказалась отодвинута в сторону, и Эдриан собственной персоной невозмутимо рассчитывался за доставку. Закрыв дверь, он повернулся ко мне, тепло улыбнулся и потянул коробки из моих рук. Но непослушное тело одеревенело, загипнотизированное карими глазами, вновь ставшими тёплыми. Я смотрела, не отрываясь, и будто пила его через этот взгляд. Напитывалась теплом, которым он щедро и не скупясь делился со мной.

– Пусти, – с прозвучавшими словами его губы улыбнулись и я, разорвав гляделки перевела взгляд на рот. Пресвятая Мария, Иосиф, зачем я туда смотрю?!

– Ты хотела помыть руки Лили, – и лишь при звуке ненавистного сокращения я очнулась от транса. Моментально расцепив пальцы, возвращая злость ко всему роду мужскому и отдельному его представителю в частности, стоящему сейчас предо мной и потешающемуся с дерзкой ухмылкой за мой счёт, я метнулась в ванную и с треском захлопнула дверь. Последнее конечно зря, но я вроде как у себя дома, и, если кому-то что-то не нравится, с удовольствием покажу где выход.

«Иисус, Ана, у тебя и правда ПМС, бросаешься почём зря на людей. Поэтому кушать и спать!»

По возращении в гостиную я с удивлением обнаружила, что парни включили по ТВ боксёрский поединок и живо обсуждают его между собой. Странно, что Эдриан оказался знатоком подобных зрелищ. Я могу понять, что качок-переросток (чёрт, прости Линда) Джейсон смотрит такую фигню по телевизору, всё же для него это хобби и работа. Подростковое увлечение переросло в профессию и, приложив достаточно труда и упорства, он показывает отличные результаты и зарабатывает бешеные деньги. Даже собственным менеджером успел обзавестись за последний год. Молодец, что тут скажешь!

Но Эдриан – пижон-миллиардер в костюме от итальянского портного, у которого в карих глазах мелькают сводки биржевых новостей, и который передвигается исключительно на лимузине с личным водителем и охраной. Меньше всего я ожидала, что он будет с удовольствием следить за кровавым побоищем.

Линда устроилась возле своего качка, а мне ничего не оставалось как расположиться между ней и… Эдрианом, оказываясь в опасной (но притягательной и искрящей) близости. Изредка наши бёдра соприкасались, после каждого раза запуская странную реакцию моего тела, отчего настроение у меня стремительно портилось.

– Ана, ты придумала, где будем отмечать твой день рожденья? – Линда вырвала меня из мрачных дум о бесящих, неуправляемых мурашках.

– Не уверена, что вообще хочу его праздновать, – и в этот момент я действительно не хотела никакой суеты.

Переезд в новый город, новая работа, состояние постоянного стресса и напряжённости окунули меня в уже позабытую депрессию. Даже то, что некоторых своих коллег я знала раньше и рядом всегда моя любимая Линда, не приносило ощутимого облегчения. Чего только стоит новый главный босс, сидящий в эту минуту почему-то рядом со мной и раздражающий до приступа неконтролируемого бешенства.

Всё это слишком для меня. Особенно для той Аны, которая сбежала четыре года назад с восточной части страны на западное побережье, перевернув вверх дном прежнюю жизнь, резко поменяв собственные цели и отказавшись от детской мечты. Это настолько слишком, что я удивляюсь почему до сих пор сижу на этом диване, а не несусь с воплями на космодром, запрыгивая в космический челнок стартующий на Марс, не заморачиваясь отсутствием скафандра, но, чтобы наверняка скрыться ото всех как можно дальше.

– Так нельзя Ана, я тоже хочу порадоваться вместе с тобой. Ты же не лишишь меня праздника, – наглая чертовка знала, как давить на жалость.

– Вы с Джейсоном можете сходить куда-нибудь вдвоём, скажем в местный модный бар и выпить пару коктейлей за моё здоровье, – эта жалкая попытка отговориться была заранее обречена на провал.

– Ха-ха, не дождёшься детка. Имей ввиду, если у тебя не будет никаких пожеланий, то я всё организую сама.

«Кто бы сомневался», – ворчу про себя, но прекрасно знаю, что на этот раз я в меньшинстве. Ведь Линда обожает брать на себя все организационные вопросы, особенно касающиеся любых праздничных моментов.

Пиво я решительно выпила, но только после того как объелась до отрыжки пиццей. У Эдриана она была почему-то вкусней чем та, которую принесли Линда с Джейсоном. Поэтому я нагло таскала куски из заказанных им коробок, а он только тихо посмеивался надо мной, будто я его младшая сестрёнка-школьница, о которой надлежало усиленно заботиться.

– Это будет сильно невежливо, если я пойду спать, когда Эдриан сидит в нашей гостиной и до сих пор ждёт звонка от рабочих? – задала вопрос в пустоту. Ответа, пожалуй, не знал никто из нас четверых.

– Ана…, – начала Линда, но была перебита властным тенором.

– Всё в порядке. Можешь идти отдыхать Лилиан, тебе это нужно, – он сжал моё плечо своей твёрдой пятерней, и послушные чужой воле мурашки как по приказу разбежались в разные стороны, топорща мелкие волоски на коже. Что за фигня творится, неужто этот мужик заклинатель мурашек? За сегодняшний вечер я со счёта сбилась сколько раз он непонятным образом управлял ими. Хренов Меррит Маккини*…

[*Меррит Маккини – один из «четверых всадников» к/ф «Иллюзия обмана», в исполнении Вуди Харрельсона]

Пожелав всем приятных снов, я скоренько ретировалась, скрывшись в своей комнате и закрыв дверь за собой на замок. Зачем мне это? Ведь в квартире Джейсон, который, как и Линда, не даст меня в обиду. Не каждый свой поступок за последние четыре года я могу объяснить, и этот один из них. Но вот с собственными мурашками объясниться не помешает.

«С какой стати вы – обалдевшие в своей наглости мурашки – совершаете диверсию в отношении моего же тела, стоит объявиться в зрительной доступности Эдриану Сторму?» Ответа, как и послушания, я не дождалась. Посему предпочла не загружаясь непонятностями, отдаться волнам сновидений.

*****

Я открываю замок потайной двери, захожу внутрь комнаты, ставшей за последнюю неделю моим желанным убежищем. Никто не имеет права заходить сюда кроме меня. Никому не позволю смотреть на своё сокровище. Комната небольшая, без окон. Вдоль двух стен длинный угловой стол, на нем пять мониторов и столько же процессоров. Почему так много? Чтобы иметь возможность видеть свою добычу везде и всюду, со всех возможных ракурсов.

Сейчас центральный монитор передаёт картинку в режиме онлайн. Апартаменты на 15 этаже под завязку нашпигованы секретными видеокамерами последней разработки и с ночным режимом, поэтому свою красавицу я могу наблюдать и днём, и ночью. Оставшиеся четыре монитора пока в спящем режиме. Совсем скоро я выкрою время и просмотрю записи со всех камер наблюдения, чтобы сделать подборку самых горячих видеороликов с участием моей сладкой девочки.

Её надоедливая подружка с парнем-качком меня абсолютно не интересуют, впрочем, их кувыркания тоже. Ухмыляюсь…. Хотя если слить видеозаписи этих двоих в сеть, выйдет знатный ролик ХХХ отменного качества и с последующим оглушительным успехом. Эта парочка определённо знает, что делать в постели и не только в ней. Но они меня не интересуют. Все записи с их участием я немедля стираю.

Моя цель – это Лилиан. Сладкая, желанная девочка, по которой я скучал слишком долго. И теперь с одержимостью конченого ублюдочного сталкера подглядываю за ней не в силах остановиться. С самого первого дня, как она заселилась в квартиру на 15 этаже, я смотрю на неё каждый вечер и не могу перестать. Будто чёртовой конфетой поманили перед моим носом, и я как послушный ведомый иду за этой бл*дской конфетой.

Лилиан моя страсть, моё наваждение. Этот пухлый ротик, так редко улыбающийся, серо-голубые острые глаза, режущие опасной бритвой, не искрятся весельем, а всегда насторожены, морщинка между бровей почти никогда не разглаживается.

Я знаю девочка, что тебе тяжело. Знаю…. Однажды ты забудешь о своих страданиях, обещаю моя сладкая. Однажды я сделаю так, что ты захлебнёшься от самого яркого удовольствия в своей жизни. После чего сама уже не сможешь отказаться от меня. Ох, сладкая Лилиан, дождись меня, и тогда твоя жизнь изменится! Обещаю тебе….

Мне уже не обязательно смотреть на монитор. Я прикрываю глаза и вспоминаю как принимал душ около часа назад. Моя девочка напрочь отравила меня своим существованием. Картинки с её участием мелькают перед глазами 24/7, мешая нормально работать, не давая спасть, есть и просто жить.

Пухлые губы будто рождены для того, чтобы принимать мой член. И стоя под душем, я никак не мог отделаться от порочной фантазии, когда моя сладкая девочка добровольно опуститься передо мной на колени, доверчиво вскидывая наивный взгляд широко распахнутых серо-голубых глаз. Вот её пальчики обхватывают ствол, неспешно водя вверх и вниз. Большим пальцем она снимет каплю предсемени и высунет язык, чтобы впервые попробовать вкус. Облизнув подушечку пальца, она причмокнет, знакомясь с моим вкусом и запахом. После чего решительно накроет головку пухлыми губами, посасывая как леденец.

Бл*дь! Я могу кончить от одной картинки, проигрывая в воображении, что её нежные губы обхватывают кончик члена. Это что-то запредельное! Разрывающее сознание, перемалывающее кости в крошево! На первый раз я позволю ей руководить процессом, чтобы не напугать, не причинить боль. Но как только она освоится, будет сама насаживаться горлом до самого конца. Заглатывая полную длину, все мои немаленькие девять дюймов по самые яйца. Я научу малышку принимать меня полностью. Чтобы её нос упирался в мой лобок, а по подборку шлёпали напряжённые яйца. Я научу свою девочку сглатывать, когда мой член упрётся в заднюю стенку её тугого горла.

Твою ж мать! Снующая верх и вниз темноволосая голова с обёрнутыми губами вокруг моего члена, её втянутые щеки, создающие бл*дский вакуум. Острые ногти, впивающиеся в мою задницу, притягивая сильнее, не давая перехватить управление. О-о, моя сладкая быстро овладеет умением доставлять мне наслаждение. Ведь у неё будет ежедневная практика. И как только она освоится достаточно, чтобы принимать меня целиком, мою страсть, мой напор, то она узнает, что такое истинное наслаждение, высший кайф!

Фантазия в голове меняется, и вот я уже наматываю шелковистые волосы на кулак, натягиваю посильнее, причиняя боль и дискомфорт, чтобы из глаз скатились первые слезинки, чтобы в следующий миг сорваться в дикую еблю. Я буду долбить её горло нещадно, растягивая и наполняя набухшим членом. Тарабаня крупной головкой заднюю стенку горла. Слюни будут стекать ручьём по её подборку, смешиваться со слезами и капать на, ходящие ходуном из-за жёсткого траха, сиськи. Её ногти вопьются мне в бёдра, раздирая до крови, намекая ослабить напор, но этого не произойдёт. Я лишь дам ей секундную передышку на один короткий вдох и резко заполню глотку опухшим членом. Вгоняя до упора, затем выходя полностью до самой головки и вновь насаживая её горло так сильно и глубоко, чтобы опухшие губы прижались к волоскам на моём лобке.

Бл*дь! Я долго не выдержу! Десять минут тяжёлого хардкора. Я позволю ей глотнуть воздуха прежде чем вставить напряжённый член до самого конца и отдать короткий грубый приказ: «Глотай».

Если девочка заупрямится я натяну волосы с такой силой, что слёзы у малышки хлынут непроизвольным потоком. Но моя сладкая начнёт часто глотать и вот тут я кончу, выстреливая сильной струёй глубоко в горло. Только после этого мои бёдра отстранятся на пару дюймов, оставаясь в горячем влажном плену, но заботясь, чтобы моя малышка не захлебнулась, глотая сперму.

– Да ну на хер! Твою мать… сладкая бл*дская девочка… моя девочка!

Пока я рисовал в воображении пошлые картины будущего, в моем долбанном настоящем мой член с радостью выплюнул реальную белую струю, и я едва успел подставить кулак. А по телу разливалась сладкая истома. Но я знаю, что когда в реальной жизни, а не в мечтах кончу в горло своей сладкой малышки, то крышу мне снесёт жёстко и основательно, без малейшего шанса на восстановление.

Но я к этому готов. Я скорее сдохну, чем отпущу свою сладкую девочку. Больше никогда! Она моя!

*****