– Вы говорили о каком-то шоке?

Он поднял брови.

– Больше ничего сказать не могу. Она постепенно выздоравливает. Мать ее хотела бы, чтобы она оставалась в Лонг-Айленде по крайней мере два месяца. Время, необходимое, чтобы успокоиться.

– А под каким предлогом вы представите меня Дженнифер?

Он улыбнулся, довольный.

– Я подготовил почву. Говорил о вас с ее отцом и мачехой, то есть со второй женой графа. Я сказал, что вы – сын моего лучшего друга, и пригласил вас к ним на бал. Завтра.

– На бал?

– Граф фон Гаген – богатый аристократ, поддерживает традиции. Бал в честь двух их дочерей будет пышным.

Голос мой стал хриплым.

– Мир рушится, а они забавляются?

Гарри похлопал меня по руке.

– Э-э, кончайте сражаться! Общество вы не измените. Богачи всегда будут командовать. Ну, что скажете? Вас это устраивает или нет? Решайтесь…

Я чувствовал опасность, но мечтал о далеких краях. Представлял себя без пиджака, опаленный солнцем на австралийских гектарах. Даже почтового ящика там нет, я бы унесся к моей бывшей жене и рассказал бы о моей жизни с кенгуру… Я обожал Австралию-картинку.

– Продолжайте, Гарри.

– Завтра вечером я представлю вас семье… И если вам удастся вызвать симпатию Дженнифер, скажите ей, между парой светских фраз, что вы едете в Париж, а потом в Нью-Йорк, где должны уладить дела.

Я наблюдал автомобилистов, готовых подраться из-за столкновения. Уехать от всего этого…

– Гарри, после этого процесса моя голова мало чего стоит. Так, может быть, я представлю девушке все эти опасности…

Он покачал головой:

– Вам сейчас нечего бояться. Сантос осторожен. Он никогда не ошибался, не считая того, что вы его обнаружили. Если бы вы допустили несчастный случай, его бы обвинили в финансировании этого случая из тюрьмы. Какое-то время вы можете спать спокойно.

– Уточняю, – добавил он, – чтобы избежать возможных недоразумений, деньги будут вам выплачены по прибытии в Лонг-Айленд.

Он беспокоился.

– Все в порядке, о’кей? Кстати, это предложение лучше. Если Дженнифер найдет вас антипатичным, проект аннулируется автоматически. Дочь богачей, сами понимаете, что это за штучка…

– А сестра ее какова?

– Чудо. Картинка…

Он улыбался.

– Вы из тех, что нравятся девушкам. Волосы черные, – продолжал он, – глаза черные, чуточку миндалевидные, правильные черты лица, очки, профессия скорее романтичная… Бороться с плохими, в этом есть шик. И немножко экзотики, что исходит из Франции. Если бы мне было девятнадцать лет, как Дженнифер…

Он достал карточку из внутреннего кармана пиджака.

– Смотрите: приглашение. Костюм желателен, но не обязательно.

Я прочел название местности и адрес: «Замок тысячи капризов».

– Где это?

– В Баварии. Возьмете самолет до Мюнхена, там наймете машину – хороший автомобиль – и приедете как сказочный принц. Я буду там раньше вас.

– А если «дочке богачей» я не понравлюсь, что вы будете делать?

Он пожал плечами.

– Что вы хотите? Риск есть риск. Посмотрим. Но поездка стоит того. Замок – настоящая игрушка. Отец организовывает визиты в конце недели. Он гордится своими предками, сам чистит шпаги из коллекции, сдувает пылинки с оружия…

– У него деньги водятся, у этого графа?

– Это вас расстраивает, – заметил Гарри. – Надо приспосабливаться к этой среде, иначе не будет у вас никогда такой клиентуры. Эти люди осторожны и требуют к себе определенный подход. Даже у самых скупых отложены деньги на адвокатов. У графа есть мастерские готового платья в Таиланде. Понимаете, в наше время можно быть дворянином и одновременно предпринимателем.

– А той девушке сколько лет?

– Марии-Софии скоро исполнится восемнадцать.

– Между девушками разница в один год?

– Это точно, – весело сказал Гарри.

– Дженнифер, имя американское… Почему?

– Вы спросите об этом у ее мамы в Лонг-Айленде.

– Каким образом будет произведена оплата?

Он не давал мне ни минуты.

– Пять тысяч долларов сейчас, остальные – по приезде. Бывшая мадам фон Гаген даст вам сорок пять тысяч долларов в Лонг-Айленде. Ну как?

Еще одна скрипучая фраза, и он пошлет меня к черту. Так поступил бы я на его месте. Я взял карточку.

«Граф и графиня фон Гаген приглашают господина Григори Уолстер на первый бал Дженнифер и Мари-Софи фон Гаген в замок “Тысяча капризов” в Вашен-зее. Вечерний костюм обязателен, переодевание желательно. Приезд начиная с 19 часов 30 минут. Возчик возьмет ваши…» и я прочел: «кареты с грузом». Я обернулся к Гарри.

– Какая карета?

– Красивая формулировка, не так ли? Эти фон Гагены – настоящие дети. Ну как?

– Вообще-то согласен, но с некоторыми оговорками. Если Дженнифер окажется невыносимой…

– Такую сумму не получают без усилия, – сказал он, насупившись, – Ничто и никогда не бывает очень просто… И, внимание!.. Отец, вторая супруга Элизабет и сестра не знают о нашем сговоре, они – люди трудные в выборе своих связей. Но вы – человек воспитанный, я могу вас ввести в курс дела.

Я вздохнул.

– Я умею правильно держать вилку за столом и знаю, когда надо говорить «здравствуйте».

– Не будьте таким обидчивым.

Он достал из кармана плотный конверт.

– Пять тысяч. Хотите пересчитать?

– Не надо.

– Вы настоящий джентльмен, – сказал Гарри, – Я это предчувствовал еще в Бостоне. И это нравится современным девушкам… Не забудьте купить смокинг.

– А если я найду костюм неандертальца?

– Лучше д’Артаньяна. Но, откровенно говоря, вижу вас лучше в смокинге. Вы увидите декорацию…

Я должен был приспособиться. У меня постоянно были проблемы с людьми, имеющими деньги и власть, а они нюхом чуяли во мне хищника, еще не прирученного Я не прощал им ни их преступления, ни их везения. Начиная с Брюсселя, у меня было только одно желание: содрать с них шкуру. Получат ли они когда-нибудь мою шкуру?

* * *

В шикарном магазине был только один свободный смокинг, ростом больше, чем нужен мне. Хозяин, коренной австриец, поручил меня своему портному, старательному азиату. Тот моментально устранил недостатки пиджака. Прибавил ширины на спине и, туго натянув рукой ткань, представил другой рукой узел перед воротом и спросил, этого ли я хотел. Я улыбнулся. Кроме празднеств в Бостоне и разных экзаменационных залов, я провел свою жизнь в джинсах и в куртках. По-видимому, я произошел от непритязательных обезьян: я был бы счастлив жить голым. Так что смокинг… Когда азиат обернул вокруг моей талии пояс цвета бордо из плиссированного шелка, я рассмеялся.

– И это?

– Необходимо, – сказал я. – И если бы могли сделать отвороты слегка блестящими, я бы мог…

– Но нет.

Мой цирковой костюм даже не был дорогим, а подгонка была бесплатной. Я не переставал удивляться: я буду участвовать в бале. Австрию и Германию осаждали изголодавшиеся люди, приехавшие с Востока, а фон Гагены танцевали. Каков мир!

После посещения портного я уселся на террасе Грабена и проглотил венский эскалоп. Моя материнская половина – австрийская, – дрожа от нетерпения, ждала, когда я начну пить пиво, кружку за кружкой, а моя французская половина требовала стакан божоле… Мудрость обязывает: я заказал бутылку воды, я хотел сохранить себя и иметь идеальный вкус для акул, заплывающих в пляжи Сиднея, их буфет… Поистине, Австралия меня притягивает.

После такого сытного обеда я прогулялся у собора Святого Стефана, отремонтированного и покрашенного. Мне хотелось быть человеком не опасным, как все прохожие. А у меня было ощущение, что меня разглядывают через увеличительное стекло. На меня направлены взгляды-вантузы. Может быть, это Сантос присматривает за мной из тюрьмы?

* * *

На следующий день, в полдень, я зашел за смокингом; азиат спросил, не хочу ли я его примерить. «Да нет». Удивившись, он поклонился еще раз. Через три часа я был в Мюнхене.

* * *

В аэропорту я взял напрокат единственный «мерседес», каким располагало агентство. Это стоило бешеных денег, но зато какая машина! Я оказался в отеле средней руки в центре города. В ожидании часа отъезда в замок ходил туда-сюда, потом переоделся к вечеру. Мою одежду бросил в единственный саквояж, вынул смокинг из коробки. Мне бы надо было спросить у Гарри, есть ли гостиница поблизости от замка: вместо того, чтобы всю дорогу оставаться в костюме пингвина, я бы оделся там, где проведу ночь.

Я покинул Мюнхен до шести часов, тем самым избежав пробки, и на хорошей скорости ехал по шоссе. В начале вечера прибыл в живописную деревню Винтердорф. Увидел симпатичную гостиницу в фольклорном стиле: крашеный фасад, цветы в дверях. Хозяйка, встретившая меня, была в восторге от того, что я знаю немецкий язык. Я ей сказал, что приглашен к фон Гагенам.

Проникшись доверием, хозяйка была неиссякаема. Многие друзья фон Гагенов проводят ночь в замке, а те, кто живет недалеко, вернутся домой.

– Комнаты есть, месье! Если бы они захотели, могли бы превратить замок в отличную гостиницу, было бы куда деть персонал.

Я предупредил, что уйду завтра утром рано, и заплатил заранее. Она улыбнулась и закивала головой.

– Рано? Да нет, вы проспите… Не спешите, ночь будет незабываемая. Девушки прелестны и очень милы…

Я солгал в надежде узнать кое-какие детали:

– Я знал Дженнифер, когда она была еще маленькая…

– И вы тоже очень молоды, правда?

– Действительно…

Она сгорала от любопытства.

– И вы с тех пор не видели ее?

– Нет.

– А Мари-Софи знаете?

– Еще нет.

Она заговорила доверительным тоном:

– Я ее обожаю. Вот ее обожаю. Может быть, больше, чем сестру. Кстати, раз дают такой роскошный бал, возможно, и замужество предвидится…

– Замужество? Чье?

– Мари-Софи…

– А не Дженнифер?

Она рассмеялась.

– Дженнифер, замужество? Ну, это не скоро. Хотя желающих хватает.

– Вы их часто видите?

– Чаще Дженнифер. Она заходит порой попить чайку, целует меня, но…

Она наклонилась ко мне:

– Вы им не говорите…

– Что именно?

– Я предпочитаю Мари-Софи.

– Ах так… А почему?

– Она более нежная.

Прежде чем покинуть таверну, я проверил, в кармане ли у меня приглашение. Хозяйка проводила меня до машины. Я был новым человеком в кругу вращающихся вокруг фон Гагенов. Я наклонился к опущенному стеклу:

– Как, по-вашему, которая из них красивее?

– Это зависит от вкуса, да и день на день не приходится.

Вдруг ее посетила идея новой сплетни.

– А может быть, у вас есть намерение? Вы красивый молодой человек… Нет? Да ладно секреты разводить. У них в семье еще нет французов. Ладно… Завтра расскажете.