– Свидетели-Элвисы пользуются большим спросом, – объяснил Родриго. – Если кого-то из вас это заинтересует, сообщаю, что можно сыграть экспресс-свадьбу, не выходя из машины: вы просто опускаете стекло, говорите «да» и через 15 минут можете ехать дальше.

– А у вас не разводятся на ходу? – спросила Элиан.

– Поживите в Рино^[5] шесть недель – и вы свободны.

– Вот была бы страна, где разводятся за пятнадцать минут, – продолжала Элиан мечтательным голосом. – В одну дверь входит муж, который принес с собой кучу денег, а из другой выходит уже экс-супруга, богатая и счастливая. Где бы найти адресок!

Чуть поодаль небо рассыпалось сотнями искр и озарило автобус. Под этим огненным дождем сами туристы, казалось, стали всех цветов радуги. Родриго спросил у них:

– Вы слышали про Freemont Street Experience^[6]?

– Мне бы стакан воды, – снова сказала Элиан.

Ответа она не услышала: на них потоком хлынула музыка. Элиан зажала уши ладонями.

– Да от такого шума и оглохнуть недолго. Что происходит?

На огромном экране, который, словно второе небо, накрыл улицу Фримонт, происходило виртуальное действо, пришедшее из другой реальности. Еще пару лет назад это была плохо освещенная дорога, по обочинам стояли почти разорившиеся казино, куда заглядывали только поиздержавшиеся местные да туристы, желавшие спуститься на городское дно, где можно потерять все, в том числе и жизнь. Теперь же народ стекался сюда отовсюду. Знаменитый «Golden Nugget» – первый отель-казино, построенный, когда город еще только строился посреди пустыни, – весь сиял, от крыши до земли. И те, кто проходил рядом с ним, тоже окрашивались золотым. По другую сторону улицы рядами выстроились другие казино. Яркосиним и красным мигала вывеска «Binion’s». Вытянув шеи, люди глазели на искусственный мир, окружавший их. Гудели ненастоящие самолеты, оркестр на эстраде посреди улицы гремел так, что лопались перепонки. Элиан заткнула уши:

– Я оглохну! – закричала она. – Неужели во всех этих отелях не завалялось ни одной свободной комнатки?

– Уверяю вас, что нет, – ответил Родриго.

Целиком захваченная этим вихрем образов, Клотильда совершенно забыла о своих бедах. Ей хотелось только одного – вылезти из машины и затеряться в толпе.

– Я бы прошлась, – сказала она.

– Клотильда права, – сказал Адам – Глоток свежего воздуха нам не помешает.

– Небольшая прогулка всем пойдет на пользу, – согласилась Иоланда.

Родриго решил воспользоваться случаем: если он минут на двадцать избавится от французов, то сможет отвезти Манна в то самое место недалеко от улицы Фримонт, но уже в плохо освещенной и пустынной части города.

– Смотрите шоу, я за вами вернусь. Никуда не уходите с дорожки вокруг «Golden Nugget». Если получится, можете заглянуть внутрь, а потом возвращайтесь на перекресток. Я смогу вас подождать только пару минут. Стоянка здесь запрещена.

Адам схватил свой портфель:

– Идемте.

– Можете оставить его в машине, – предложил Родриго. – Я заблокирую дверь.

Адам даже не ответил. Прихватив портфель, он уже догонял Элиан с Клотильдой. Лиз и Иоланда шли вслед за ними.

– Возвращайтесь и ждите меня тут, – сказал им Родриго. – Не теряйте из виду это место! Я буду здесь через двадцать минут…

Он сел в машину и уехал с Манном.

Компания оказалась на улице-фантазии. Никто больше не мерз: пространство под куполом зимой обогревали, а летом охлаждали. Клотильда держалась поближе к Адаму. Лиз заявила, что хочет есть.

– Есть? – удивилась Элиан, пытаясь протиснуться сквозь толпу. – Вы же говорили, что у вас болит живот!

– У меня каменный желудок, – парировала Лиз, которую оттеснила пара японцев, зачарованных картинами на фальшивом небе. – Он может болеть и хотеть есть одновременно!

Толпа расступалась и смыкалась вокруг них. Они подошли к «Golden Nugget». Пихаясь локтями, Элиан окликнула одного из служащих отеля, слонявшихся возле главного входа.

– Я ранена. Выслушайте меня, пожалуйста. У вас не найдется свободной комнаты?

Тот покачал головой и отошел. На экране-куполе бородатый великан запускал падающие звезды. Клотильда почувствовала, как ладонь Адама легла на ее плечо.

– Может быть, это Бог? – сказала она. – Бог ярмарок.

– Вот что уж точно меня не волнует!

Даже сквозь шум и грохот Лиз удалось разобрать их разговор.

– Бог? Вы такая забавная! Что тут забыл Бог, есть он или нет?

Компания немцев оттеснила ее, и остальные вдруг как-то отдалились. Они несколько раз услышали «Wunderbar»^[7], а когда стали продвигаться вперед, усиленно орудуя локтями, – «Entschuldigung»^[8].

Элиан раздраженно уцепилась за конец фразы Лиз. Она посмела Бога гневить! Этого нельзя было так оставить.

– Что вы там про Бога сказали?

Лиз отрезала:

– Что он опоздал! Смотрите, что стало с миром.

– Руки прочь от Бога! Я вам запрещаю проявлять к нему неуважение, – воскликнула Элиан.

– Мама, ты так голос сорвешь, – вмешалась Клотильда.

– Французы, – сказала немецкая туристка, стоявшая неподалеку. – По-моему, они «возмущаются». Где-то я слышала это слово…

Она столкнулась с Элиан.

– Verzeihen sie^[9],— сказала немка.

– И не подумаю verzei! Дайте пройти!

Ослепительная комета пролетала над ними; стены отелей, вовлеченные спецэффектами в оптическую игру, растягивались, разрастались до бесконечности. Водоворот изображений закружил их в таком буйстве красок, что Клотильда сказала вдруг почти равнодушно:

– Мы мертвецы. Порозовевшие мертвецы.

– Ты пессимистка, – решила Элиан. – Бежим отсюда…

И вся компания, растянутая и расплющенная спецэффектами, окруженная светящимся, мерцающим ореолом, стала продвигаться к проходу.

Адам схватил Клотильду за руку:

– Как ты? Устала немного, да?

– Я люблю вас, – прошептала она, совершенно забыв о том, что эти слова могут сказать больше, чем следовало.

– Что? – переспросил Адам. – Ничего не слышу! Ты что-то сказала?

Клотильда помотала головой, вытирая щеки. И мокрыми они были не от снега.